Лица Победы
Наблюдательный читатель заметит, что в своем прошлом репортажике я удивлялся тому, что в Омске еще остались самые настоящие ветераны. В этот раз я решил именно что проверить их количество, пофотать портретиков, но, как водится, фото за фото и...
Итак, встречаем, Айтбаев Мухаметали, труженик тыла, ветеран труда
Презабавнейший старик. Когда я спросил его имя, он зачем-то достал свои документы и протянул их мне.
- Ой... А зачем вы мне их даете?
- Ась?
- Я говорю, зачем они мне?
- Ага, бери, бери. Все верно, всю правду сказал. Труженик тыла я, видишь, тут написано.
- Да я вам и так верю.
- Ага, хорошо.
- Скажите, а сколько вам было лет когда война закончилась?
- Тююю. Стало быть, 17 было.
- А помните 9 мая 45го? Что вы делали тогда?
- Хе, работал, чаво ж еще!
- И что, совсем не праздновали?
- Да не. Нам сообщили помню только к вечеру что победили. А как праздновать? Я ж в колхозе был, работать надо было. Времени на праздники не было, нееет.
Идем дальше:
Шмаков Николай Фокеевич, ветеран войны, 245 Режицко-Валгинская Краснознаменная дивизия, 904 стрелковый полк.
- Скажите, а кем вы были в годы войны?
- Истребителем танков!,- гордо отвечает Николай Фокеевич
- Да вы что! Неужто на СУ ездили?
- Ха-ха-ха, да нееет, что ты. В пехоте истребителем. ПТР у нас были.
- И как, пробивало панцеры?
- Панцеры-то нет. Но вот легкую бронетехнику, если не в лоб - красиво клали. Ты послушай, ты мне фотокарточку-то пришли. Запиши адрес мой. Коли пришлешь - будешь для меня первым другом!
И Николай Фокеевич без обиняков дает мне свой домашний адрес. Рядом стоит другой старик. Он неловко переступает с ноги на ногу, пока я разговариваю, но как только ветеран удаляется - тот сразу подходит ко мне.
Прошу любить и жаловать - Николай Александрович Бороздин, 57 Уссурийский погранотряд им. Минчжинского.
- Молодой человек, мне тут фотоаппарат дали внуки - а сфотографировать меня некому. Вы ведь профессионал, сделаете фотокарточку? На мой.
- Давайте, конечно!
И Николай Александрович спокойно протягивает мне свой фотоаппарат. Не знаю как для вас, а для меня это был жест небывалого доверия старика. Мне казалось, что, в силу тематики последних передач на ТВ, они должны были бы перестать доверять даже собственным родным, не то что незнакомому человеку с улицы.
- Скажите, Николай Александрович, а вы где служили?
- Ох, да я только с 44 и начал службу. С Японией на Восточке воевал.
- Ого, а какое у вас вооружение было?
- Да трехлинейки сплошные, ну правда пара крупнокалиберных пулеметов еще. Нас всего-то 30 человек было. Я вот командиром отделения значился. Кстати, ты знаешь что такое чесанки?
- Нет, не знаю.
- Хех, служил у меня боец из Самарканда, так тот попросил фотографа приезжего сфотать его так, чтобы чесанки видны были одни...
Тут Николай Александрович углубляется в долгий, интересный для меня рассказ и травит байки своей армейской юности. Вас же, дорогие мои, я ими перегружать не стану.
- А вот скажите, американцев-то видели?
- А то! Даже на студебеккере гонял! Скажу я тебе, техника у американцев помощнее была. Не в пример нашим полуторкам.
- 9 мая 45го помните? Что делали в тот день?
- Хо-хо! Конечно помню! Стреляли... Помню, много стреляли... В воздух. Комвзвод нам даже вставил потом по первое число за растрачу боеприпасов. Хех. А вот выходного никому не дали... Что поделать - погранцы были, некогда отдыхать.
- Николай Александрович, а мемуары свои записать не хотите? В интернете сейчас воспоминания ветеранов популярны.
- Да ну что ты, писать надо о настоящих бойцах... Даже не знаю, если бы взялся кто записывать за мной...
Я взял номер его телефона, а вдруг выкрою время.
Медведев Геннадий Николаевич, узник немецкого концентрационного лагеря
- Скажите, а вам сколько лет было когда в плен попали?
- Три годика всего. Я не помню почти ничего. Одно воспоминание есть - как освободили нас наши. Помню, мне один солдат тогда карандаш подарил. Потом рассказывали, что я все стены в лагере им измалевал. А так больше ничего и не помню, малой был совсем. Сам-то я к другу приехал сюда из Томска.
Ильин Юрий Николаевич, малолетним был эвакуирован из Ленинграда
- Я из детства только один эпизод помню: играли мы с подружкой в песке у озера, и тут к нам солдат подбегает, говорит: "Вы что тут делаете?! А ну за мной давайте! Не видите что ли, немцы идут!" А мы смотрим - и впрямь серые коробочки такие катят вдалеке. Ну отвел он нас в комнату какую-то на заставе, а я испуганный был, все слышал - из соседней комнаты крики в телефон: "По головному - пли! По замыкающему - пли!" А остальные-то и застряли. Так все 6 танков немецких и расстреляли!
Далее Юрий Николаевич знакомит меня со своими товарищами из общества блокадников:
Талерко Юрий Константинович, председатель общества:
Вообще, в словах и манере разговора блокадников видна твердая уверенность. Заметно, что эти люди неоднократно выступали со своими воспоминаниями в школах, детских садах, кадетских корпусах, что они являются сплоченными и уверенными в себе людьми. В отличие от многих одиноких стариков, также пришедших в Парк Победы за своей долей внимания
Которую они получали от совершенно незнакомых молодых людей.
В том числе и весьма подозрительных
- Бабушка, пойдемте сфотографируетесь с нами!
- Ой, зачем же?
- Пойдемте, пойдемте.
- Давайте хоть возле памятника нашего!
- Да нет, и тут неплохо. Сашка, снимай!
Увидев, что здесь и они находятся под прицелом фотокамеры, ребята ретировались готовить материал для отчета к другой группе ветеранов.
А мы тем временем продолжим:
Сухопарова-Тыркова Ольга Николаевна, 754 зенитно-артиллерийский краснознаменный дальневосточный полк.
- Скажите, а вы где воевали, как на фронт попали?
- О, я, сынок, просто попала. Захотела - и пошла. Нас, девок, только в зенитчицы брали. Под конец следила за тем, чтобы японцы дистанцию держали.
- А что, подбивали сами кого?
- А бог его знает. Налеты были ночными - там куда прожектор укажет - туда и метим. Ну, всем полком сбивали, конечно. Я по звуку научилась истребители от бомбардировщиков отличать. На западном фронте когда была еще, недолго правда, так вот там мессеры - так они так вжууу-вжуу, прерывисто гудят. А если юнкерсы - так они протяжно так - ууиии-уиии. Про меня же и фильм сняли, сегодня по Акмэ показывать будут.
Иван Иванович Брюховецкий
- Скажите, а в военные годы сколько вам было?
- Ну, считай, с 28го я, стало быть... 13 лет, да.
- А 9 мая 45го помните? Что тогда делали?
- А в подвале я сидел. Прятался.
- От кого?
- От немцев. От полицаев. Их к тому времени еще не всех с Украины выгнали. Помню, с матерью и сестрой мы сидели. Слышим - выстрелы. Потом спускается кто-то. Думаем, немцы идет. А тут дверь выламывается - а там наши солдатики. говорят, чего вы тут сидите, война-то кончилась уже, свободны вы.
- А долго прятаться приходилось так?
- Долго. Полицаи, помню, мать мою, угрожая ружьем уводили на работы каждый день. А она нас оставлять с сестрой не хотела. Силой уводил.
Голос Иван Ивановича начинает заметно дрожать, и я понимаю, что стоит сменить тему:
- А вы сами-то где служили?
- Ой, я много где. В Чехословакии был, в Африке еще...
- А в Африке-то когда?
- А в 80х. С Сомали воевал. Помню, нам технику тяжелую туда доставили, а она в новых условиях - ну что та печка жарила. Мы ее потом для готовки приспособили.
Был приятно удивлен, что множество молодых людей просто подходили к ветеранам, пожимали им руки, дарили цветы и расспрашивали о войне. Просто подходили. Без всяких сине-белых флажков, накидок и прочей атрибутики сами-знаете-кого.
Как видите, ветераны, люди, видевшие войну и знающие о ней не по-наслышке, очень и очень общительные, добродушные, открытые диалогу и всегда рады рассказать о своей службе. Это чертовски интересно, правда. По-крайней мере, для меня. Если кто-то еще готов потратить денек-другой на запись самых ярких воспоминаний этих людей - отпишитесь в личку, и я поделюсь с вами их телефонами.
А я тем временем отправлюсь готовить вторую, самую скандальную часть моего фотоотчетика с празднования 9го мая.
Всех лаффки, ваш.
Итак, встречаем, Айтбаев Мухаметали, труженик тыла, ветеран труда
Презабавнейший старик. Когда я спросил его имя, он зачем-то достал свои документы и протянул их мне.
- Ой... А зачем вы мне их даете?
- Ась?
- Я говорю, зачем они мне?
- Ага, бери, бери. Все верно, всю правду сказал. Труженик тыла я, видишь, тут написано.
- Да я вам и так верю.
- Ага, хорошо.
- Скажите, а сколько вам было лет когда война закончилась?
- Тююю. Стало быть, 17 было.
- А помните 9 мая 45го? Что вы делали тогда?
- Хе, работал, чаво ж еще!
- И что, совсем не праздновали?
- Да не. Нам сообщили помню только к вечеру что победили. А как праздновать? Я ж в колхозе был, работать надо было. Времени на праздники не было, нееет.
Идем дальше:
Шмаков Николай Фокеевич, ветеран войны, 245 Режицко-Валгинская Краснознаменная дивизия, 904 стрелковый полк.
- Скажите, а кем вы были в годы войны?
- Истребителем танков!,- гордо отвечает Николай Фокеевич
- Да вы что! Неужто на СУ ездили?
- Ха-ха-ха, да нееет, что ты. В пехоте истребителем. ПТР у нас были.
- И как, пробивало панцеры?
- Панцеры-то нет. Но вот легкую бронетехнику, если не в лоб - красиво клали. Ты послушай, ты мне фотокарточку-то пришли. Запиши адрес мой. Коли пришлешь - будешь для меня первым другом!
И Николай Фокеевич без обиняков дает мне свой домашний адрес. Рядом стоит другой старик. Он неловко переступает с ноги на ногу, пока я разговариваю, но как только ветеран удаляется - тот сразу подходит ко мне.
Прошу любить и жаловать - Николай Александрович Бороздин, 57 Уссурийский погранотряд им. Минчжинского.
- Молодой человек, мне тут фотоаппарат дали внуки - а сфотографировать меня некому. Вы ведь профессионал, сделаете фотокарточку? На мой.
- Давайте, конечно!
И Николай Александрович спокойно протягивает мне свой фотоаппарат. Не знаю как для вас, а для меня это был жест небывалого доверия старика. Мне казалось, что, в силу тематики последних передач на ТВ, они должны были бы перестать доверять даже собственным родным, не то что незнакомому человеку с улицы.
- Скажите, Николай Александрович, а вы где служили?
- Ох, да я только с 44 и начал службу. С Японией на Восточке воевал.
- Ого, а какое у вас вооружение было?
- Да трехлинейки сплошные, ну правда пара крупнокалиберных пулеметов еще. Нас всего-то 30 человек было. Я вот командиром отделения значился. Кстати, ты знаешь что такое чесанки?
- Нет, не знаю.
- Хех, служил у меня боец из Самарканда, так тот попросил фотографа приезжего сфотать его так, чтобы чесанки видны были одни...
Тут Николай Александрович углубляется в долгий, интересный для меня рассказ и травит байки своей армейской юности. Вас же, дорогие мои, я ими перегружать не стану.
- А вот скажите, американцев-то видели?
- А то! Даже на студебеккере гонял! Скажу я тебе, техника у американцев помощнее была. Не в пример нашим полуторкам.
- 9 мая 45го помните? Что делали в тот день?
- Хо-хо! Конечно помню! Стреляли... Помню, много стреляли... В воздух. Комвзвод нам даже вставил потом по первое число за растрачу боеприпасов. Хех. А вот выходного никому не дали... Что поделать - погранцы были, некогда отдыхать.
- Николай Александрович, а мемуары свои записать не хотите? В интернете сейчас воспоминания ветеранов популярны.
- Да ну что ты, писать надо о настоящих бойцах... Даже не знаю, если бы взялся кто записывать за мной...
Я взял номер его телефона, а вдруг выкрою время.
Медведев Геннадий Николаевич, узник немецкого концентрационного лагеря
- Скажите, а вам сколько лет было когда в плен попали?
- Три годика всего. Я не помню почти ничего. Одно воспоминание есть - как освободили нас наши. Помню, мне один солдат тогда карандаш подарил. Потом рассказывали, что я все стены в лагере им измалевал. А так больше ничего и не помню, малой был совсем. Сам-то я к другу приехал сюда из Томска.
Ильин Юрий Николаевич, малолетним был эвакуирован из Ленинграда
- Я из детства только один эпизод помню: играли мы с подружкой в песке у озера, и тут к нам солдат подбегает, говорит: "Вы что тут делаете?! А ну за мной давайте! Не видите что ли, немцы идут!" А мы смотрим - и впрямь серые коробочки такие катят вдалеке. Ну отвел он нас в комнату какую-то на заставе, а я испуганный был, все слышал - из соседней комнаты крики в телефон: "По головному - пли! По замыкающему - пли!" А остальные-то и застряли. Так все 6 танков немецких и расстреляли!
Далее Юрий Николаевич знакомит меня со своими товарищами из общества блокадников:
Талерко Юрий Константинович, председатель общества:
Вообще, в словах и манере разговора блокадников видна твердая уверенность. Заметно, что эти люди неоднократно выступали со своими воспоминаниями в школах, детских садах, кадетских корпусах, что они являются сплоченными и уверенными в себе людьми. В отличие от многих одиноких стариков, также пришедших в Парк Победы за своей долей внимания
Которую они получали от совершенно незнакомых молодых людей.
В том числе и весьма подозрительных
- Бабушка, пойдемте сфотографируетесь с нами!
- Ой, зачем же?
- Пойдемте, пойдемте.
- Давайте хоть возле памятника нашего!
- Да нет, и тут неплохо. Сашка, снимай!
Увидев, что здесь и они находятся под прицелом фотокамеры, ребята ретировались готовить материал для отчета к другой группе ветеранов.
А мы тем временем продолжим:
Сухопарова-Тыркова Ольга Николаевна, 754 зенитно-артиллерийский краснознаменный дальневосточный полк.
- Скажите, а вы где воевали, как на фронт попали?
- О, я, сынок, просто попала. Захотела - и пошла. Нас, девок, только в зенитчицы брали. Под конец следила за тем, чтобы японцы дистанцию держали.
- А что, подбивали сами кого?
- А бог его знает. Налеты были ночными - там куда прожектор укажет - туда и метим. Ну, всем полком сбивали, конечно. Я по звуку научилась истребители от бомбардировщиков отличать. На западном фронте когда была еще, недолго правда, так вот там мессеры - так они так вжууу-вжуу, прерывисто гудят. А если юнкерсы - так они протяжно так - ууиии-уиии. Про меня же и фильм сняли, сегодня по Акмэ показывать будут.
Иван Иванович Брюховецкий
- Скажите, а в военные годы сколько вам было?
- Ну, считай, с 28го я, стало быть... 13 лет, да.
- А 9 мая 45го помните? Что тогда делали?
- А в подвале я сидел. Прятался.
- От кого?
- От немцев. От полицаев. Их к тому времени еще не всех с Украины выгнали. Помню, с матерью и сестрой мы сидели. Слышим - выстрелы. Потом спускается кто-то. Думаем, немцы идет. А тут дверь выламывается - а там наши солдатики. говорят, чего вы тут сидите, война-то кончилась уже, свободны вы.
- А долго прятаться приходилось так?
- Долго. Полицаи, помню, мать мою, угрожая ружьем уводили на работы каждый день. А она нас оставлять с сестрой не хотела. Силой уводил.
Голос Иван Ивановича начинает заметно дрожать, и я понимаю, что стоит сменить тему:
- А вы сами-то где служили?
- Ой, я много где. В Чехословакии был, в Африке еще...
- А в Африке-то когда?
- А в 80х. С Сомали воевал. Помню, нам технику тяжелую туда доставили, а она в новых условиях - ну что та печка жарила. Мы ее потом для готовки приспособили.
Был приятно удивлен, что множество молодых людей просто подходили к ветеранам, пожимали им руки, дарили цветы и расспрашивали о войне. Просто подходили. Без всяких сине-белых флажков, накидок и прочей атрибутики сами-знаете-кого.
Как видите, ветераны, люди, видевшие войну и знающие о ней не по-наслышке, очень и очень общительные, добродушные, открытые диалогу и всегда рады рассказать о своей службе. Это чертовски интересно, правда. По-крайней мере, для меня. Если кто-то еще готов потратить денек-другой на запись самых ярких воспоминаний этих людей - отпишитесь в личку, и я поделюсь с вами их телефонами.
А я тем временем отправлюсь готовить вторую, самую скандальную часть моего фотоотчетика с празднования 9го мая.
Всех лаффки, ваш.