Гамлет обретает себя
Ольга Балла
ГАМЛЕТ ОБРЕТАЕТ СЕБЯ
"Психология: Идеи на каждый день". - № 8. - 2009. - http://www.psyh.ru/tabid/56/Default.aspx
Камерная лаборатория жизни
Вначале им показывают слайды. По шесть-семь пар, не больше. В каждой паре - картины художников разных душевных типов, с разным видением мира. Реалистический синтонный Тропинин - и аутистический (как это называет создатель метода), «нематериально-сновидческий» Борисов-Мусатов. Реалистически-авторитарный Суриков - и «откровенно-символический» Модильяни. Психастенический реалист Моне - и шизофренически-мозаичный Филонов. Звучит музыка, призванная подчеркнуть особенности характера создателей картин: Моцарт сопровождает Джорджоне, Бах сопутствует Боттичелли. За столом в уютной гостиной, при свете свечей - восемь-десять человек. Что-то пишут на листках бумаги. Переговариваются вплоголоса.
Нет, это не искусствоведческий семинар, хотя об искусстве здесь говорят очень много. Это - группа терапии творческим самовыражением, а люди за столом - пациенты. Пройдёт несколько минут, и они будут знакомить друг друга с тем, что записали на своих листках: в каждой паре картин они выбирали, какая из них - вот сейчас - более всего им созвучна, «похожа» на каждого из них. У каждого в результате вышел автопортрет.
- Мы посильно помогаем нашим пациентам, - говорит создатель метода, выдающийся российский врач, психотерапевт и психиатр Марк Бурно, - познать свою природу. Для этого у нас есть даже учебники (1).Пациенты изучают свой характер - через другие характеры, в сравнении с ними. Они рассматривают картины, в том числе - великих художников прошлого. Вообще погружаются в историю культуры - поэзию, прозу, науку… Во всём этом они учатся видеть прежде всего стойкие душевные природные особенности.
Вот уже четыре десятилетия Марк Бурно помогает людям с разнообразными тревожно-депрессивными расстройствами. Чаще всего это - психопатия и малопрогредиентная шизофрения. Главное, что объединяет его пациентов, - тяжкое переживание своей неполноценности, так называемая дефензивность: пассивно-оборонительное, противоположное агрессивности реагирование, которому сопутствует робость и неуверенность в себе, тревожная мнительность и ранимое самолюбие. «Дефензивность» - термин, охватывающий всех так называемых «слабых» людей, независимо от того, больны ли они. Есть люди, которые здоровы, но им трудно с собой, с людьми и с миром: им недостаёт уверенности, чувства собственной силы и ценности - и потому сложно общаться, тяжело принимать решения, обживать новые ситуации.
В группе каждому из пациентов предстоит многое изучить: элементы психиатрии, характерологии, естествознания, психотерапевтические механизмы: суггестивный, рациональный-когнитивный, аналитический... Курс долгий: от двух до пяти лет. Те, кто его прошёл, называют терапию Бурно своим вторым высшим образованием.
Главное же - в этой, по словам Бурно, «камерной лаборатории жизни» каждому надо понять: каким может быть его собственный путь исцеления, соответствующий именно его душевному устройству, особенностям, пристрастиям? И - двинуться по одному из предложенных методом путей. Или даже по нескольким.
Внутренние аптеки
Таких путей - если уж считать - девять: именно столько существует на сей день конкретных разработанных методик, по которым пациент - в диалоге с терапевтом - может работать с самим собой. Делать что бы то ни было преобразующее с элементами окружающей его реальности, создавать из них новые цельности.
Он может сочинять рассказы и стихи, рисовать, фотографировать, лепить, вышивать… - словом, заниматься тем, что в первую очередь приходит в голову при слове «творчество». Может вести дневники или записные книжки; писать воспоминания, составлять собственную генеалогию - это называется творческим общением с прошлым. Коллекционировать любые предметы - лишь бы соответствовали его самовосприятию (и это - единственный критерий их собирания). Переписываться с врачом, обсуждая с ним в письмах собственное видение жизни. Существуют методики творческого общения с природой (чтобы лучше её видеть, пациенты Бурно даже изучают элементы естествознания), с литературой, наукой и искусством; творческих путешествий и даже - не трогаясь с места и никуда не выходя из круга повседневных впечатлений - обнаружения в обычном необычного, не замеченного и не осмысленного до сих пор: это называется целебно-творческим поиском одухотворённости в повседневном. Из всего этого человек должен высмотреть, вычитать то, что подтверждает его, оправдывает его существование в мире. Всё это будет творчеством.
Формы могут быть разные: работа в группе, индивидуальные беседы с творческими домашними заданиями, а есть ещё психотерапевтический театр - особая возможность изучить свои и чужие душевные особенности в исполнительском творчестве.
Терапевт участвует в группе собственным творчеством: читает пациентам-собеседникам свои рассказы и записи, показывает сделанные им фотографии и рисунки - даёт им понять, как он сам видит мир. И таким образом, кстати, справляется с собственными душевными трудностями.
Почему всё это помогает?
В творчестве человек обретает и подтверждает себя. Нащупывает свои опорные конструкции, проводит собственные контуры. Начинает понимать свои сильные и слабые стороны. Обретает чувство собственной ценности и способности противостоять хаосу и распаду.
Но чем в таком случае терапия Бурно отличается от терапии творчеством вообще, от известного ещё дореволюционной психиатрии «лечения впечатлениями», от многочисленных форм арт-терапии, которой явно родственна? Сам Марк Евгеньевич отвечает так:
- Любая арт-терапия концептуальна: в её основе психологические теории, прежде всего психоаналитические.
Мы же идём от особенностей природы человека - от неповторимой индивидуальности каждого. Если совсем в двух словах, то это - изучение своей природы, своего характера, своей хронической душевной болезни, депрессии, тревоги и т.п. Для чего? Для того, чтобы, сообразно особенностям своей личности, своей природы - творить в самом широком смысле: то есть неповторимо, по-своему, делать самые разные дела. Не только и не столько рисовать или писать стихи, но вообще творчески общаться с искусством, наукой, природой, с другими людьми...». Ксвоей неповторимости мы идём, отталкиваясь от того, что роднит нас с людьми нашего характера - тревожно-сомневающегося (психастенического), замкнуто-углублённого (аутистического) и т.д.
В конечном счёте - принимая и понимая себя (это обязательно), жить «сообразно особенностям своей личности». Выстроить персональный, органичный себе стиль жизни, притом понимая чужие стили и ценности, уважая их и вписываясь во взаимодействие с ними. Такая жизнь, по мысли Бурно, отворяет двери «внутренних аптек» пациента - пробуждает его собственные целебные силы. Терапевт лишь учит ими пользоваться. И даже: делает так, что пациент учится этому сам.
- Мне часто приходится, - говорит Марк Евгеньевич, - отвечать на вопрос: какой смысл в терапии творческим самовыражением, когда мы знаем, что у громадного количества художников, писателей были и есть серьезные трудности с душевным здоровьем?
Я говорю: а что было бы, если бы они жили вне творчества?
«Посмотрите, что происходит на этой гравюре?» - обращается он к своим пациентам, показывая «знаковую» для своего метода картину, своего рода художественный эпиграф к нему: «Меланхолию» Дюрера. На ней сидит, грустно задумавшись, крылатая женщина с циркулем, у раскрытой книги, среди инструментов и строительного материала. Её гнетут сомнения. Не идёт работа.
Но обратите внимание, - повторяет Бурно, - перед нами - творческие сомнения. Меланхолия недаром крылата - она создана, чтобы летать, и в руке у неё - неспроста рабочий инструмент. К глубокой творческой работе способен, уверен Бурно, только страдающий человек, меланхолик: творчество всегда - лечение от страдания. Мучительная «рассыпанность» «Я» - уже сама по себе стимул к его собиранию.
Тень Гамлета
Особенность подхода Бурно к своим пациентам - в том, что он не побуждает их сопротивляться своей природе, какой бы та ни была. Он учит их эту природу понимать - и чутко ей следовать.
Его позиция - в том, что «хороших» и «плохих», «правильных» и «неправильных» характеров нет. Точка зрения, кстати, не такая очевидная, как может показаться. Ещё в советское время Бурно приходилось преодолевать сопротивление официальной психологии и психиатрии, осуждавшей невротиков за неконструктивность и всячески поощрявшей их перевоспитание. Непререкаемый авторитет советских учёных И.П. Павлов - кстати, «великий меланхолик» и психастеник, в чём сам и признавался - отводил место «совершеннейшего из всех» сильному уравновешенному типу нервной деятельности (он же - сангвинический темперамент), а слабый тип считал «более или менее инвалидным». Выход его последователи усматривали, рассказывал Бурно, в том, чтобы «организовать профилактическое “воздействие на фенотип” - <…> подготовить специальных педагогов, борцов с инертностью, способных тренировать у инертных детей прежде всего “подвижность нервной системы”» -это называлось «борьбой с типологическими уклонениями в области нервной системы». Существо психотерапевтической работы с пациентами виделось «в “переделке” нервных функций» (2).
Бурно же и по сей день уверен: характер - даже порождающий болезнь - не ярлык, а природный ориентир. С ним надо не бороться, а работать. У каждого - свои конструктивные стороны, свои источники смысла и силы. Главное - понять их и уметь ими пользоваться.
Ломать и переделывать себя - нельзя, это может быть катастрофично. Такое понимание у Бурно - из личного опыта. В юности на него произвела сильное впечатление гибель одноклассника - тонкого, математически одарённого юноши, очень страдавшего из-за своей физической неловкости. Он истязал себя физическими упражнениями, специально, чтобы перебороть свою хрупкость, занялся альпинизмом - и погиб в горах. Он не знал, что нет гения без переживания своей неполноценности.
- Я думаю, - рассказывает Бурно сегодня, - он просто не понимал силу своей слабости. Он не считал это силой. То, что его работы печатали в сборниках трудов известных математиков, когда он учился в десятом классе, - для него не было важно. Его мучило, как он неловок в физкультурном зале: костлявый, розовый, никаких мускулов… Хотел быть «как все» - в этом возрасте ведь хочется быть настоящим мужчиной, воином. Дрессировал себя - и упал в пропасть.
Свою дефензивность, настаивает Бурно, надо уважать. Её не уважал даже шекспировский Гамлет - «первый классический образ истинного, дефензивного интеллигента», «нравственный мыслитель, способный своими глубинными обобщениями соединять времена, подвигать человечество вперед». Современный Гамлет не только не может, но и не должен делать из себя нерассуждающего храбреца: его тревожность и непрактичность, неуклюжесть и застенчивость способны стать источником глубокого понимания и тонкого чувства жизни.
Бурно вообще верит: всё - даже тягостные симптомы, даже «скверные желания» - можно «преобразить и направить к добру».
Поскольку смысл терапии творческим самовыражением - в мобилизации резервных возможностей психики, важной не только для больных, но и вообще для всех, кому недостаёт чувства собственной силы и ценности, эта терапия давно уже вышла за пределы медицины и стала, как выразился одесский последователь метода Евгений Поклитар, «гуманитарно-культурологической». В применении к здоровым людям это называется уже не терапией, а «характерологической креатологией».
Терапию творческим самовыражением сегодня применяют школьные педагоги в работе со здоровыми, хотя и трудными учениками; логопеды - при лечении детей от заикания; психологи - для помощи эмигрантам, страдающим в дальнем зарубежье от ностальгического синдрома. Есть опыт использования метода при борьбе с алкоголизмом и наркоманией и в решении семейных конфликтов. Он пригодился даже священникам, катехизаторам и православным психотерапевтам: по их свидетельствам, он помогает людям проникнуться религиозным переживанием (кстати, об этом не раз говорил и его создатель - сам неверующий, но с глубоким уважением к вере). В Одессе на этой основе уже несколько лет действует христианский психогигиенический семинар. Медики же применяют метод в кардиологии, фтизиатрии, офтальмологии, в гастроэнтерологии, в реабилитации инвалидов. Обо всём этом написаны специальные работы.
При всех этих вариациях остаются неизменными три опорных конструкции метода: познай самого себя, познай другие характеры, и, наконец - обрети себя в творческом самовыражении, свойственном только тебе самому.
И ещё одна мысль - может быть, самая важная: ты должен, говорит Бурно, делать силу из собственной слабости.
______________
(1) В числе таких книг сам Бурно называет, например: Леонгард К. Акцентуированные личности. Пер. с нем. - Киев, 1981; Бурно М. О характерах людей. - М.: Академический Проспект, 2008; Шувалов А. Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий. - М., 2004.
(2) http://afield.org.ua/force/b3_1.html
ГАМЛЕТ ОБРЕТАЕТ СЕБЯ
"Психология: Идеи на каждый день". - № 8. - 2009. - http://www.psyh.ru/tabid/56/Default.aspx
Камерная лаборатория жизни
Вначале им показывают слайды. По шесть-семь пар, не больше. В каждой паре - картины художников разных душевных типов, с разным видением мира. Реалистический синтонный Тропинин - и аутистический (как это называет создатель метода), «нематериально-сновидческий» Борисов-Мусатов. Реалистически-авторитарный Суриков - и «откровенно-символический» Модильяни. Психастенический реалист Моне - и шизофренически-мозаичный Филонов. Звучит музыка, призванная подчеркнуть особенности характера создателей картин: Моцарт сопровождает Джорджоне, Бах сопутствует Боттичелли. За столом в уютной гостиной, при свете свечей - восемь-десять человек. Что-то пишут на листках бумаги. Переговариваются вплоголоса.
Нет, это не искусствоведческий семинар, хотя об искусстве здесь говорят очень много. Это - группа терапии творческим самовыражением, а люди за столом - пациенты. Пройдёт несколько минут, и они будут знакомить друг друга с тем, что записали на своих листках: в каждой паре картин они выбирали, какая из них - вот сейчас - более всего им созвучна, «похожа» на каждого из них. У каждого в результате вышел автопортрет.
- Мы посильно помогаем нашим пациентам, - говорит создатель метода, выдающийся российский врач, психотерапевт и психиатр Марк Бурно, - познать свою природу. Для этого у нас есть даже учебники (1).Пациенты изучают свой характер - через другие характеры, в сравнении с ними. Они рассматривают картины, в том числе - великих художников прошлого. Вообще погружаются в историю культуры - поэзию, прозу, науку… Во всём этом они учатся видеть прежде всего стойкие душевные природные особенности.
Вот уже четыре десятилетия Марк Бурно помогает людям с разнообразными тревожно-депрессивными расстройствами. Чаще всего это - психопатия и малопрогредиентная шизофрения. Главное, что объединяет его пациентов, - тяжкое переживание своей неполноценности, так называемая дефензивность: пассивно-оборонительное, противоположное агрессивности реагирование, которому сопутствует робость и неуверенность в себе, тревожная мнительность и ранимое самолюбие. «Дефензивность» - термин, охватывающий всех так называемых «слабых» людей, независимо от того, больны ли они. Есть люди, которые здоровы, но им трудно с собой, с людьми и с миром: им недостаёт уверенности, чувства собственной силы и ценности - и потому сложно общаться, тяжело принимать решения, обживать новые ситуации.
В группе каждому из пациентов предстоит многое изучить: элементы психиатрии, характерологии, естествознания, психотерапевтические механизмы: суггестивный, рациональный-когнитивный, аналитический... Курс долгий: от двух до пяти лет. Те, кто его прошёл, называют терапию Бурно своим вторым высшим образованием.
Главное же - в этой, по словам Бурно, «камерной лаборатории жизни» каждому надо понять: каким может быть его собственный путь исцеления, соответствующий именно его душевному устройству, особенностям, пристрастиям? И - двинуться по одному из предложенных методом путей. Или даже по нескольким.
Внутренние аптеки
Таких путей - если уж считать - девять: именно столько существует на сей день конкретных разработанных методик, по которым пациент - в диалоге с терапевтом - может работать с самим собой. Делать что бы то ни было преобразующее с элементами окружающей его реальности, создавать из них новые цельности.
Он может сочинять рассказы и стихи, рисовать, фотографировать, лепить, вышивать… - словом, заниматься тем, что в первую очередь приходит в голову при слове «творчество». Может вести дневники или записные книжки; писать воспоминания, составлять собственную генеалогию - это называется творческим общением с прошлым. Коллекционировать любые предметы - лишь бы соответствовали его самовосприятию (и это - единственный критерий их собирания). Переписываться с врачом, обсуждая с ним в письмах собственное видение жизни. Существуют методики творческого общения с природой (чтобы лучше её видеть, пациенты Бурно даже изучают элементы естествознания), с литературой, наукой и искусством; творческих путешествий и даже - не трогаясь с места и никуда не выходя из круга повседневных впечатлений - обнаружения в обычном необычного, не замеченного и не осмысленного до сих пор: это называется целебно-творческим поиском одухотворённости в повседневном. Из всего этого человек должен высмотреть, вычитать то, что подтверждает его, оправдывает его существование в мире. Всё это будет творчеством.
Формы могут быть разные: работа в группе, индивидуальные беседы с творческими домашними заданиями, а есть ещё психотерапевтический театр - особая возможность изучить свои и чужие душевные особенности в исполнительском творчестве.
Терапевт участвует в группе собственным творчеством: читает пациентам-собеседникам свои рассказы и записи, показывает сделанные им фотографии и рисунки - даёт им понять, как он сам видит мир. И таким образом, кстати, справляется с собственными душевными трудностями.
Почему всё это помогает?
В творчестве человек обретает и подтверждает себя. Нащупывает свои опорные конструкции, проводит собственные контуры. Начинает понимать свои сильные и слабые стороны. Обретает чувство собственной ценности и способности противостоять хаосу и распаду.
Но чем в таком случае терапия Бурно отличается от терапии творчеством вообще, от известного ещё дореволюционной психиатрии «лечения впечатлениями», от многочисленных форм арт-терапии, которой явно родственна? Сам Марк Евгеньевич отвечает так:
- Любая арт-терапия концептуальна: в её основе психологические теории, прежде всего психоаналитические.
Мы же идём от особенностей природы человека - от неповторимой индивидуальности каждого. Если совсем в двух словах, то это - изучение своей природы, своего характера, своей хронической душевной болезни, депрессии, тревоги и т.п. Для чего? Для того, чтобы, сообразно особенностям своей личности, своей природы - творить в самом широком смысле: то есть неповторимо, по-своему, делать самые разные дела. Не только и не столько рисовать или писать стихи, но вообще творчески общаться с искусством, наукой, природой, с другими людьми...». Ксвоей неповторимости мы идём, отталкиваясь от того, что роднит нас с людьми нашего характера - тревожно-сомневающегося (психастенического), замкнуто-углублённого (аутистического) и т.д.
В конечном счёте - принимая и понимая себя (это обязательно), жить «сообразно особенностям своей личности». Выстроить персональный, органичный себе стиль жизни, притом понимая чужие стили и ценности, уважая их и вписываясь во взаимодействие с ними. Такая жизнь, по мысли Бурно, отворяет двери «внутренних аптек» пациента - пробуждает его собственные целебные силы. Терапевт лишь учит ими пользоваться. И даже: делает так, что пациент учится этому сам.
- Мне часто приходится, - говорит Марк Евгеньевич, - отвечать на вопрос: какой смысл в терапии творческим самовыражением, когда мы знаем, что у громадного количества художников, писателей были и есть серьезные трудности с душевным здоровьем?
Я говорю: а что было бы, если бы они жили вне творчества?
«Посмотрите, что происходит на этой гравюре?» - обращается он к своим пациентам, показывая «знаковую» для своего метода картину, своего рода художественный эпиграф к нему: «Меланхолию» Дюрера. На ней сидит, грустно задумавшись, крылатая женщина с циркулем, у раскрытой книги, среди инструментов и строительного материала. Её гнетут сомнения. Не идёт работа.
Но обратите внимание, - повторяет Бурно, - перед нами - творческие сомнения. Меланхолия недаром крылата - она создана, чтобы летать, и в руке у неё - неспроста рабочий инструмент. К глубокой творческой работе способен, уверен Бурно, только страдающий человек, меланхолик: творчество всегда - лечение от страдания. Мучительная «рассыпанность» «Я» - уже сама по себе стимул к его собиранию.
Тень Гамлета
Особенность подхода Бурно к своим пациентам - в том, что он не побуждает их сопротивляться своей природе, какой бы та ни была. Он учит их эту природу понимать - и чутко ей следовать.
Его позиция - в том, что «хороших» и «плохих», «правильных» и «неправильных» характеров нет. Точка зрения, кстати, не такая очевидная, как может показаться. Ещё в советское время Бурно приходилось преодолевать сопротивление официальной психологии и психиатрии, осуждавшей невротиков за неконструктивность и всячески поощрявшей их перевоспитание. Непререкаемый авторитет советских учёных И.П. Павлов - кстати, «великий меланхолик» и психастеник, в чём сам и признавался - отводил место «совершеннейшего из всех» сильному уравновешенному типу нервной деятельности (он же - сангвинический темперамент), а слабый тип считал «более или менее инвалидным». Выход его последователи усматривали, рассказывал Бурно, в том, чтобы «организовать профилактическое “воздействие на фенотип” - <…> подготовить специальных педагогов, борцов с инертностью, способных тренировать у инертных детей прежде всего “подвижность нервной системы”» -это называлось «борьбой с типологическими уклонениями в области нервной системы». Существо психотерапевтической работы с пациентами виделось «в “переделке” нервных функций» (2).
Бурно же и по сей день уверен: характер - даже порождающий болезнь - не ярлык, а природный ориентир. С ним надо не бороться, а работать. У каждого - свои конструктивные стороны, свои источники смысла и силы. Главное - понять их и уметь ими пользоваться.
Ломать и переделывать себя - нельзя, это может быть катастрофично. Такое понимание у Бурно - из личного опыта. В юности на него произвела сильное впечатление гибель одноклассника - тонкого, математически одарённого юноши, очень страдавшего из-за своей физической неловкости. Он истязал себя физическими упражнениями, специально, чтобы перебороть свою хрупкость, занялся альпинизмом - и погиб в горах. Он не знал, что нет гения без переживания своей неполноценности.
- Я думаю, - рассказывает Бурно сегодня, - он просто не понимал силу своей слабости. Он не считал это силой. То, что его работы печатали в сборниках трудов известных математиков, когда он учился в десятом классе, - для него не было важно. Его мучило, как он неловок в физкультурном зале: костлявый, розовый, никаких мускулов… Хотел быть «как все» - в этом возрасте ведь хочется быть настоящим мужчиной, воином. Дрессировал себя - и упал в пропасть.
Свою дефензивность, настаивает Бурно, надо уважать. Её не уважал даже шекспировский Гамлет - «первый классический образ истинного, дефензивного интеллигента», «нравственный мыслитель, способный своими глубинными обобщениями соединять времена, подвигать человечество вперед». Современный Гамлет не только не может, но и не должен делать из себя нерассуждающего храбреца: его тревожность и непрактичность, неуклюжесть и застенчивость способны стать источником глубокого понимания и тонкого чувства жизни.
Бурно вообще верит: всё - даже тягостные симптомы, даже «скверные желания» - можно «преобразить и направить к добру».
Поскольку смысл терапии творческим самовыражением - в мобилизации резервных возможностей психики, важной не только для больных, но и вообще для всех, кому недостаёт чувства собственной силы и ценности, эта терапия давно уже вышла за пределы медицины и стала, как выразился одесский последователь метода Евгений Поклитар, «гуманитарно-культурологической». В применении к здоровым людям это называется уже не терапией, а «характерологической креатологией».
Терапию творческим самовыражением сегодня применяют школьные педагоги в работе со здоровыми, хотя и трудными учениками; логопеды - при лечении детей от заикания; психологи - для помощи эмигрантам, страдающим в дальнем зарубежье от ностальгического синдрома. Есть опыт использования метода при борьбе с алкоголизмом и наркоманией и в решении семейных конфликтов. Он пригодился даже священникам, катехизаторам и православным психотерапевтам: по их свидетельствам, он помогает людям проникнуться религиозным переживанием (кстати, об этом не раз говорил и его создатель - сам неверующий, но с глубоким уважением к вере). В Одессе на этой основе уже несколько лет действует христианский психогигиенический семинар. Медики же применяют метод в кардиологии, фтизиатрии, офтальмологии, в гастроэнтерологии, в реабилитации инвалидов. Обо всём этом написаны специальные работы.
При всех этих вариациях остаются неизменными три опорных конструкции метода: познай самого себя, познай другие характеры, и, наконец - обрети себя в творческом самовыражении, свойственном только тебе самому.
И ещё одна мысль - может быть, самая важная: ты должен, говорит Бурно, делать силу из собственной слабости.
______________
(1) В числе таких книг сам Бурно называет, например: Леонгард К. Акцентуированные личности. Пер. с нем. - Киев, 1981; Бурно М. О характерах людей. - М.: Академический Проспект, 2008; Шувалов А. Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий. - М., 2004.
(2) http://afield.org.ua/force/b3_1.html