Зонтиком - в глаз
Зонтиком - в глаз
Зрение и жестокость - братья-близнецы
Ольга Балла
"НГ-Ex Libris". - 10.07.2008. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2008-07-10/5_sight.html?insidedoc
Визуальное (как) насилие. Сборник научных трудов / Отв. ред. А.Р.Усманова. - Вильнюс: ЕГУ, 2007. - 380 с.
Вспоминая об истоках своего режиссерского искусства, Сергей Эйзенштейн, как сообщает нам редактор сборника Альмира Усманова, подробно описывал в «Мемуарах», чего он насмотрелся в детстве. Впечатляющее место в этом занимали, признается классик, увиденные и вычитанные в книгах сцены насилия. То были и «гравюры, живописующие в деталях казнь Дамьена (того самого, о котором писал Мишель Фуко)», и газетная хроника чудовищной расправы группы мясников с неким конторщиком, «и образы библейских мучеников, и «китайские» ужасы в бульварных детективах, и история Французской революции со всей ее жестокостью…» Именно этим объясняет Эйзенштейн присутствие в своих фильмах «навязчивых мотивов, более уместных в «истории болезни» автора, нежели в истории событий великой эпохи».
Так, зверской сценой выкалывания коммунарам глаз дамскими зонтиками в фильме «Октябрь» мы обязаны, оказывается, тому, что маленький Сережа в свое время «без устали разглядывал альбом, посвященный Парижской коммуне», - это оттуда. Однажды увиденный, образ этих зонтиков преследовал будущего режиссера, пока тот не нашел возможности вставить его в фильм. Стало ли легче режиссеру - неизвестно. Но с тех пор зрелище преследует уже многих других - и будет преследовать, покуда человечество окончательно не утратит всякую чувствительность.
Так вот, пока оно ее не утратило, останутся актуальными и вопросы, в которых стараются разобраться авторы сборника. Речь идет о родстве насилия и зрения - и всего, что с его помощью воспринимается. Образа - и взламывания границ человека: телесных, душевных, социальных. Картинки - и разрушения в человеке чего бы то ни было: от шляпы на его голове до самой жизни.
На связанные с этим темы теоретизируют участники семинара с тем же, что у книги, названием, который проводился в вильнюсском Европейском гуманитарном университете. Теперь его материалы собраны в книгу и позволяют составить о нем цельное представление.
Интеллектуалы из Литвы, Белоруссии, Украины, России, Великобритании, Швеции и США рассматривают историю изображения насилия, взаимоотношения его с массмедиа, самочувствие его в качестве цели и объекта искусства и, наконец, то, что происходит с человеком, когда он на все это смотрит.
Насилие обнаруживается не только в фотографии и кино, о которых Жан-Луи Бодри, французский постструктуралист, еще в 60-е говорил, что этим «аппаратам» насилие присуще «по самой их технической природе». Оно всюду: от любви и материнства до античных идеалов красоты и гармонии, природа которых, оказывается, тоже репрессивна, а значит, насильственна.
Во всяком случае современный человек имеет сильную склонность прочитывать все это именно так. Это понятно: как глядишь, так и видишь. Все-таки насилие - в самом существе зрения. Разве нет?
Зрение и жестокость - братья-близнецы
Ольга Балла
"НГ-Ex Libris". - 10.07.2008. = http://exlibris.ng.ru/koncep/2008-07-10/5_sight.html?insidedoc
Визуальное (как) насилие. Сборник научных трудов / Отв. ред. А.Р.Усманова. - Вильнюс: ЕГУ, 2007. - 380 с.
Вспоминая об истоках своего режиссерского искусства, Сергей Эйзенштейн, как сообщает нам редактор сборника Альмира Усманова, подробно описывал в «Мемуарах», чего он насмотрелся в детстве. Впечатляющее место в этом занимали, признается классик, увиденные и вычитанные в книгах сцены насилия. То были и «гравюры, живописующие в деталях казнь Дамьена (того самого, о котором писал Мишель Фуко)», и газетная хроника чудовищной расправы группы мясников с неким конторщиком, «и образы библейских мучеников, и «китайские» ужасы в бульварных детективах, и история Французской революции со всей ее жестокостью…» Именно этим объясняет Эйзенштейн присутствие в своих фильмах «навязчивых мотивов, более уместных в «истории болезни» автора, нежели в истории событий великой эпохи».
Так, зверской сценой выкалывания коммунарам глаз дамскими зонтиками в фильме «Октябрь» мы обязаны, оказывается, тому, что маленький Сережа в свое время «без устали разглядывал альбом, посвященный Парижской коммуне», - это оттуда. Однажды увиденный, образ этих зонтиков преследовал будущего режиссера, пока тот не нашел возможности вставить его в фильм. Стало ли легче режиссеру - неизвестно. Но с тех пор зрелище преследует уже многих других - и будет преследовать, покуда человечество окончательно не утратит всякую чувствительность.
Так вот, пока оно ее не утратило, останутся актуальными и вопросы, в которых стараются разобраться авторы сборника. Речь идет о родстве насилия и зрения - и всего, что с его помощью воспринимается. Образа - и взламывания границ человека: телесных, душевных, социальных. Картинки - и разрушения в человеке чего бы то ни было: от шляпы на его голове до самой жизни.
На связанные с этим темы теоретизируют участники семинара с тем же, что у книги, названием, который проводился в вильнюсском Европейском гуманитарном университете. Теперь его материалы собраны в книгу и позволяют составить о нем цельное представление.
Интеллектуалы из Литвы, Белоруссии, Украины, России, Великобритании, Швеции и США рассматривают историю изображения насилия, взаимоотношения его с массмедиа, самочувствие его в качестве цели и объекта искусства и, наконец, то, что происходит с человеком, когда он на все это смотрит.
Насилие обнаруживается не только в фотографии и кино, о которых Жан-Луи Бодри, французский постструктуралист, еще в 60-е говорил, что этим «аппаратам» насилие присуще «по самой их технической природе». Оно всюду: от любви и материнства до античных идеалов красоты и гармонии, природа которых, оказывается, тоже репрессивна, а значит, насильственна.
Во всяком случае современный человек имеет сильную склонность прочитывать все это именно так. Это понятно: как глядишь, так и видишь. Все-таки насилие - в самом существе зрения. Разве нет?