Гари она гаром, эта машина времени!
Ольга Балла
Гари она гаром, эта машина времени!
(А.Жвалевский, Е.Пастернак. «Время всегда хорошее»;«Время всегда хорошее 2.0»)
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2024 // https://magazines.gorky.media/druzhba/2024/11/gari-ona-garom-eta-mashina-vremeni.html
Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Время всегда хорошее. - М.: Время, 2023. - 240 с. - (Время - детство!); Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Время всегда хорошее 2.0: повесть - М.: Время, 2024. - 320 с. - (Время - юность!)
За те полтора десятилетия, что миновали со времени выхода первого варианта книги Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак (а первое её издание вышло в 2008 году), книга заметно повзрослела. Сама книга в первую очередь, а не главные её герои Оля и Витя, которым так и осталось по двенадцать лет (правда, задачи перед ними встали существенно более серьёзные - и очень похоже на то, что это не обошлось без последствий для них самих). История же транстемпоральных путешествий Оли и Вити не просто обросла новыми сюжетными и смысловыми линиями - хотя да, она ими обросла: появились совсем новые персонажи; те, что были уже известны по первому варианту книги, стали объёмнее, содержательнее, индивидуальнее - а тем самым опять-таки сложнее; те из них, которые прежде составляли фон, очерченный довольно общими штрихами, - прежде всего родители главных героев - придвинулись ближе к переднему краю сцены, у них появились судьбы, характеры, проблемы, жизненные проекты, включая неудавшиеся, внутренние драмы и внешние конфликты (Олины родители в новейшей версии реальности вообще развелись). Некоторые из участников этого действия по таинственным соображениям изменили имена - во всяком случае, отчества (такое приключилось не только с бабушкой Жени Архипова - персонажем, кстати, очень значительным, почти-почти центральным, - была Александровной, стала Макаровной, вот и правильно, более редкое отчество повышает индивидуальность персонажа), но и с самым что ни на есть главным героем Витей, который тоже был Александровичем, а сделался Сергеевичем). А вот, например, Лев (не Романович, как в обоих вариантах книги постоянно путаются герои, а вовсе даже Залманович), спасённый во время войны Жениной бабушкой и в конце концов сыгравший решающую роль в судьбе её внука, обрёл фамилию, - теперь он Рывкин, что очень способствует насыщению его образа жизнью.
Но самое главное: книга в целом стала сложнее, глубже и трагичнее.
(А кстати: неспроста же и в названии серии, в которой вышел новый вариант книги, произошёл существенный возрастной сдвиг. Раньше это было «Время - детство!», теперь серьёзнее: «Время - юность!»)
Надо, конечно, признать, что и с самим временем, и с нами, его обитателями, произошло, в сущности, то же самое (переработка прежде изданных книг - это ведь тоже форма рефлексии о проживаемом времени)… Впрочем - всё по порядку.
Изменение, бросающееся в глаза уже на первой странице: главную героиню, Олю, авторы переселили из 2018 года в 2025-й. Напомним: первый вариант книги писался в 2007-м - так и хочется сказать, безмятежном - году, вышел в 2008-м, 2018-й оттуда виделся далёким будущим - настолько далёким, что можно было придумывать ему разговорную лексику, которой на момент написания книги не существовало: «нотик» в значении «ноутбук», «комик» - сокращение от реально бывшего в ходу в 2000-х и ныне, кажется, забытого слова «коммуникатор». Фактически герои сочиненного 2018 года общаются посредством хорошо знакомых нам смартфонов, разве что многие широко используемые сегодня программы и приложения - скажем, Вайбер, Вотсап, Телеграм - во время создания первого варианта книги были неведомы, они появились позже. Да, в их 2018-м коммуникаторы ещё и в трубочку скручиваются. Правда, на развитии событий в книге это совершенно не сказывается.
Что ж, 2018-й обернулся всё более далёким прошлым, радикальными техническими новшествами не порадовал, что пролегло между ним и нами - сами знаете. Чтобы книга - переиздававшаяся в исходном варианте вплоть до прошлого года - не оставалась памятником своему времени с его представлениями о жизни и устаревшими представлениями о продвинутой технике, а продолжала жить и волновать читательское воображение, необходимо было её переписать. Во многом - написать заново.
Тем более что воздух времени стал совсем другим - и авторам даже удалось расставить по тексту небольшие, но внятные указания на это.
В книге, законченной в 2024 году, Оля - практически наша современница. Ни в техническом оснащении её мира, ни в речи её ровесников не прослеживается никаких существенных отличий от того, что известно нам на собственном опыте. То есть максимальным приближением героини к нам во времени авторы резко снизили экзотизацию её жизни для своих читателей. Возможно, чтобы отождествить себя с нею юному читателю было ещё проще. Не очень понятно всё-таки, для чего было необходимо оставлять её в будущем, пусть и в ближайшем; фантастичности в повествовании и без того довольно. И к чести второго варианта книги - эта фантастичность (возможность перемещения во времени и сам механизм такого перемещения) там продумана и обоснована гораздо подробнее, убедительнее - да попросту интереснее, чем в первом! В изначальном варианте этот процесс вообще как-то смазан. Во втором - всё разъяснено весьма обстоятельно.
Важно: первый вариант «Времени…» - история практически ещё целиком школьная: школьные обстоятельства, школьные обыкновения, преодоление типовых школьных трудностей… Вариант второй - не выпускающий из внимания школы как основного места действия - история куда в большей степени человеческая. Школа тут - только повод (который, согласитесь, когда речь идёт о двенадцатилетних людях, миновать непросто). Коротко, чтобы опять же без спойлеров: если в первом случае проблема для Оли-2018 состоит в том, чтобы всего-то через три недели успешно сдать устные экзамены, а письменные писать, прямо-таки, о ужас, собственной рукой на бумаге да ещё и общаться при этом научиться («Делается это для того, чтоб вы, современные школьники, научились хоть немного владеть устной речью и писать ручкой по бумаге» - куда же, как не в 1980 год, съездить за такой практикой), то Оля-2025 - которая, правда, тоже должна сдать устный экзамен после пяти лет сплошного дистанционного обучения, - стоит перед куда более насущной задачей спасения человека. И даже не биографии его, как в обоих вариантах должен сделать Витя, но в прямом смысле спасения от смерти.
Да, во втором варианте книги появляется смерть. Полная гибель всерьёз - на что в первом варианте, более детском, не было даже намёка. Не собственная, правда, смерть главных героев или кого-то из совсем уж близких им людей, тут авторы Олю и Витю пощадили, - но Олиной одноклассницы из 2025 года, которой в первом варианте не было, а во втором она предстала вначале как человек очень трудный, ей не то что помогать - с ней и общаться-то не хочется…
(Вот и ещё одно направление расширения внутреннего пространства юных читателей: что-то вроде подталкивания их внимания в сторону того, что, во-первых, у трудного человека могут оказаться весьма весомые и понятные причины быть трудным, во-вторых, этой своей трудностью он не исчерпывается и может оказаться совсем другим - по крайней мере, в актуальной временной ветке, и, в-третьих, - безусловно ценна жизнь любого человека, даже если он трудный.)
Но и того более: во втором варианте - при всём несомненном и очень понятном стремлении авторов максимально оберегать читателей от неразрешимых вопросов - начала чувствоваться ныне переживаемая Большая История.
Нет, она туда не ворвалась. Но тонким её сквозняком - сквозь узкие щели - уже потянуло.
Учитель-2025, объясняя ученикам необходимость сдавать устные очные экзамены и оправдывая затянувшуюся дистанционку, говорит: «Я всё понимаю <…> сначала ковид, потом… обстоятельства… Многим пришлось уезжать из страны…»
Всё, - все всё поняли. Безмятежности во втором варианте стало существенно меньше.
Кстати, в новой версии книги гораздо отчётливее прежнего обозначено, что место действия книги - Беларусь (ну это для 2018 и 2025 года, для 1980-го это Белоруссия, но тем не менее). Настолько отчётливее, что оно тут вообще стало хоть сколько-нибудь видно. В обоих случаях место действия как таковое проговаривается очень мало (не произносится даже само имя страны), специфика его никак не рефлексируется (а что, реально, чтобы в общении детей, вне всякого сомнения живущих в Беларуси / Белоруссии, этот факт вообще не отражался ни единым словом?). В первом варианте об этом нет речи почти совсем - разве что упоминание Минска как города, куда отца одного из героев в 1980-м могут послать на повышение (и этим, кажется, всё и ограничивается!). Во втором - где всё, в общем, тоже могло бы происходить хоть в Твери, хоть в Новом Уренгое, - кроме так же бегло упоминаемого Минска как некоторого центра нет-нет да и мелькнёт что-то такое, что даст понять: тут немного другая реальность. То красно-зелёный галстук местных пионеров (в 2025 году они, значит, в Беларуси ещё существуют…), то десятибалльная система оценок в школах (в первом варианте, в 2018-м, она тоже была; в постсоветской Беларуси она существует, кажется, с 2003 года). Там же, перекидываясь - для тренировки устной речи - мячом в игре «Я знаю пять имён…», когда речь заходит о городах, герои-2025 называют имена и белорусских городов тоже: «Я знаю пять городов: Гродно - раз, Варшава - два, Вильнюс - три, Минск - четыре, Витебск… Ура!» А сами они все живут в городе Г. (в первом варианте вообще не названном даже буквой), и есть признаки, едва заметные, но всё-таки, по которым можно догадаться, что это (не Гомель, а) Гродно, ведь это его назвали первым! Более того, в варианте 2:0 - правда, единственный раз - упоминается аж беларусский1[1] язык! (Школьная мымра-2025 с садистической улыбкой обещает: «Значит, ваш класс будет сдавать итоговые экзамены ещё и по географии, биологии, беларусскому и английскому».) На всём пространстве первого варианта книги на нём никто никогда не говорит. Зато во втором небольшую часть своей большой русской реплики произносит по-белорусски Женина бабушка: «…Гари она гаром, эта машина времени!»
Вполне понятно, что авторами двигало стремление к универсальности, к тому, чтобы - уйдя от чисто локальной проблематики - создать именно претендующую на универсальность модель отношения человека с обстоятельствами, желание обращаться ко всем носителям русского языка и русской культуры, - но всё-таки местной специфики (которая на самом деле никакой универсальности никогда не противоречила) сильно недостаёт, она, кажется, только придала бы описанным тут событиям и достоверности, и полнокровности. Иначе эта история получается слишком дистиллированной.
(Немного поворчу, пока есть возможность: мыслима ли в 1980 году ситуация, в которой мальчика исключают из пионеров - а в пределе и из школы - лишь за то, что он принёс в школу испечённый бабушкой пасхальный кулич? Просто принёс и угостил других, а не убеждал их, что религия - это хорошо и правильно? Именно за кулич исключают из пионеров Женю Архипова, которого в обеих версиях книги спасает от обрушения всей последующей биографии его одноклассник Витя. Если бабушкину веру в предлагаемых авторами обстоятельствах (родилась она, как примерно можно рассчитать, во второй половине 20-х, воевала в партизанском отряде, открыто верующая в мире насаждаемого тотального атеизма, так сказать, практикующая христианка) ещё возможно в принципе допустить, то история с куличом совсем уж сомнительная: помним мы и этот 1980-й, и эту советскую школу, - кажется, такой свирепости тогда уже не было. Впрочем, для заострения конфликта, может быть… Но всё-таки хотелось бы чего-нибудь поубедительнее.)
Вот теперь стоит подробнее остановиться на том, что, по моему разумению, даже гораздо интереснее исторических обстоятельств с их сиюминутностью: модель времени и отношений человека с ним в новом варианте книги стала существенно более объёмной и сложной. Рискну сказать даже так: она усложнилась бесконечно.
Совсем уж спойлеров не будет, но главное, - так сказать, хорошая новость: у времени теперь много - скорее всего, бесконечное количество - ветвей с разными вариантами развития. Между ними возможно перемещаться, перебрасывая информацию с одной ветки на другую, - очень удобно, никакую материю тащить никуда не надо. Новость похуже: при этом могут возникать серьёзные проблемы, так что злоупотреблять этой практикой не стоит…
Вряд ли Жвалевский и Пастернак придумали такое бесконечно ветвящееся древо времён первыми, но это даже и неважно. Достаточно, что они заронили семя этого образа в восприятие своих юных читателей, и уж теперь он там развернётся - со всей своей освобождающей силой. Ведь интересно именно то, что такая многоветвистость времени и умение с нею обращаться (право, жаль, что с выполнением своих задач герои - Оля и Витя - утрачивают память о пережитом, а значит, утрачивают и умение волевым усилием перемещаться между временными ветками) дают гораздо больший, чем у нас с вами в нашем единственном временном потоке, простор личной инициативе, выбору и, в конце концов, чувству власти над собственной жизнью, над жизнью вообще.
И, может быть, самое важное (по крайней мере, безусловно в числе наиболее важного): в смысловой состав книги, на правах одного из её определяющих начал входит неудача. Во втором варианте героям не просто труднее - они несколько раз (!) терпят поражение. (Можно сказать, что это переосмысление всей конструкции личного мира каждого из главных героев - а тем самым и юного читателя, который, конечно же, непременно с ними отождествится.)
Авторы-демиурги дают Оле и Вите не только возможность в полной мере пережить опыт неудачи. Герои-то, в прежней жизни привыкшие к линейному и однонаправленному течению времени и, соответственно, к непоправимости ошибок и утрат, переживают - и то, что жизнь Жени Архипова после исключения из пионеров оказывается сломанной, и добровольную (!) гибель Алины под колёсами автомобиля (и то и другое - дважды!). И да, в пределах каждой из соответствующих временных веток всё это в полной мере непоправимо. Щедрые авторы не просто покажут героям разные варианты развития событий после того, как цели достичь не удаётся, - они, что особенно ценно, позволят переосмыслить ситуацию и сделать новую попытку. Каждому. И ещё того ценнее: именно самим додуматься до этой возможности и собственными силами её устроить. И не сдаваться, не сдаваться…
Развитие событий остановится (ну, то есть уйдёт за пределы повествования, куда воображение может смело за ним последовать) не прежде, чем это им - после нескольких попыток - удастся.
Правда, авторы проделывают с героями и ещё одну - важную, конечно, хотя бунтарям очень не хочется на такое соглашаться - терапевтическую по существу работу: догадываясь, что из данной нам в ощущениях временной ветки особенно в разные стороны не поскачешь, они потихоньку, под самый уже конец подводят Олю и Витю к идее принятия доставшегося каждому из них времени. К тому, чтобы изыскивать в нём конструктивные и утешительные стороны, использовать его ресурсы.
Кстати, спешу заметить: территория межвременья - ставшая во втором варианте Белой Комнатой - теперь существенно расширена и сделалась полноценным пространством размышления и принятия ключевых решений. Как бы туда попасть…
Олина одноклассница Алина, наконец, с третьей попытки, спасённая, спрашивает в межвременьи Женину бабушку - которой, по всей видимости, не придётся дожить до 2025 года: «…А вот если бы у вас был шанс вернуться куда-нибудь… Во время до войны. Вернуться и убить Гитлера. Вы бы этот шанс использовали?
Любовь Макаровна аккуратно расправляет юбку на коленях.
- Я думала об этом, - говорит она. - Женя мне рассказывал, а я все думала… Прилететь в прошлое - и задушить гадину голыми руками. А потом пусть и меня убивают - всё равно… А потом я подумала, что я ж мужа своего встретила в партизанском отряде. И если б не встретила, - Женька бы не родился. И машину времени бы не изобрел. А потом я подумала, что ну и гари она гаром эта машина времени, главное - Гитлера убить, а всё остальное неважно. А потом подумала - ну да, война была… страшная. Но зато вы все, такие молодые и красивые, будете без войны жить. Потому что теперь-то, после такого ужаса, точно войн у нас не будет. Мы отмучились - и ладно.
У Алины перехватывает дыхание.
- Конечно, не будет, - глухо говорит она».
Бабушка же произносит очень справедливую мысль, - вторая часть которой делает всё возможное для того, чтобы перечеркнуть первую: «Время всегда хорошее <…> безжалостное только».
И необходимость это понимать и принимать, вмещаемая в умы двенадцатилетних подростков, - уж точно из числа самого важного, обретённого книгой на путях её взросления.
Новый вариант книги - очень осторожно, но тем не менее - убавляет своим юным читателям оптимизма с его иллюзиями (вот и правильно, нечего обольщаться), зато добавляет ответственности и упорства.
Что ж, 2025 год совсем уже скоро. Вот и увидим, с чем придётся в нашей временной ветке работать - держа в уме ту освободительную мысль, что она - не более чем одна из необозримого множества возможных. И не сдаёмся, не сдаёмся.
[1] Именно в таком орфографическом варианте - как в книге, - герои которой имеют на такой вариант несомненное право.