О телесности ангелов и душ
Лицам, интересующимся православным богословием, известно о полемике между ныне почитаемыми в РПЦ святыми, свт. Игнатием (Брянчаниновым) и свт. Феофаном (Говоровым). Сразу же оговорюсь, что святость вл. Игнатия для меня несомненна, что же касается святости еп.Феофана, то лично мне она совсем не очевидна, но, чтобы не запутывать рассматриваемый вопрос, буду именовать святителем и еп. Феофана, который, когда вел полемику со свт. Игнатием, был ещё архимандритом. Формально точку в этом споре поставил архим. Феофан, издавший уже после смерти свт. Игнатия книгу под названием «Душа и ангел - не тело а дух». Касаться этой книги сейчас не буду, отмечу только ожесточение, с которым тогдашний архимандрит вел полемику, которая с его стороны свелась, в основном, к софистике и казуистике. В данном же случае приведу только один пример, свидетельствующей о правоте свт. Игнатия. Пример взят из труда бл. Феофилакта Болгарского «Толкование на евангелие от Матфея». В главе 23 названной книги сказано:
«Итак, каждый учитель должен требовать от народа десятину, то есть требовать от десяти чувств (пяти телесных и пяти душевных) суда, милости и веры. Сие надлежало делать, - говорит Господь, не повелевая этим давать десятину от овощей, но устраняя предлог к обвинению, что он учит вопреки закону Моисееву». Итак, требование закона платить десятину, учит бл. Феофилакт, означает требовать от десяти чувств требовать «суда, милости и веры».
Но отсюда видно, что душа, как и тело, имеет пять чувств, к которым нужно прилагать слово «умный»: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, из чего следует, что душа есть тонко-вещественное или эфирное тело, как и учил свт. Игнатий, и это учение, как видно из приведенного примера, часть Священного Предания Церкви.
Сам же свт. Феофан отстаивал точку зрения о который свт. Игнатий высказал следующее:
« Западный писатель (выписка 22) говорит, что духи облекаются в тонкие тела, когда являются человекам. Этого в Писании нигде не видно: не видно и того, чтоб Ангелы изменялись при явлении человекам; напротив того, Писание говорит, что Бог отверзает очи человека, когда Ему бывает благоугодно допустить человека до видения Ангелов*. Падшие духи принимают разные ложные образы, являясь человекам, чтоб обольстить, смутить и погубить их, как сказал Апостол: Сатана преобразуется в Ангела светла**. Свойственны падшим духам, по причине падения их, лицемерство, лукавство, лютая злоба: по этим побуждениям они принимают разные виды, не принадлежащие естеству их, имея на такое лицедейство природную способность. Западному писателю взойти бы в рассуждение, где хранятся тонкие тела, в которые облекаются духи для явления человекам, когда в этих телах не имеется нужды: потому что, по мнению его, духи облекаются в тонкие тела только тогда, когда им предстоит явиться человекам. («Прибавление к «Слову о смерти»»)
На этот же вопрос должен был бы ответить и тогдашний архимандрит Феофан: «Где хранятся тонкие тела, в которые облекаются духи для явления человекам, когда в этих телах нет нужды?». Однако же, он просто отказался отвечать на этот вопрос:
««Западный писатель говорит, что духи облекаются в тонкие тела, когда являются человекам. Этого в Писании нигде не видно».
В Писании ясно видно, что ангелы суть силы разумные, духи невещественные и что они являются людям в человеческом образе. Рассуждающему об этом естественно спросить: откуда берется сей образ, видимый и осязаемый, и потом взять у святых Отцев одно из решений его, наиболее общее и наиболее сообразное с существом дела, именно то, против которого говорит теперь новое учение. Что Писание о нем не говорит, из этого нельзя выводить ни за, ни против. Само учение это сказало, начиная приводить места Писания, что в нем нет полного учения о духах; стало быть и ожидать нечего от него решения всех вопросов. Писание вообще говорит о небе и небесном с той наиболее стороны, с которой оно может назидать; вопрос же о естестве более созерцательный; потому-то он и оставлен не со всех сторон раскрытым». («Душа и ангел - не тело а дух»).