Вот такое кино...
Стремительно, как побег, совершается инспекционная поездка правителя Сибири на восточный край его владений - туда, где океан, киты, где солнце встает, а дальше только Америка, и больше ничего. Точно ничего: по приказу Петра экспедиция Беринга металась взад-вперед там, где должна была обнаружить Ван-Дименову Землю, не решаясь вернуться, не исполнив царского указа. Ибо царю в Голландии жулики сбыли единственную в мире карту несуществующего материка. Мореходы откладывали возвращение, пока не стало слишком поздно, и почти все погибли...
Гордый воин Тынэнкай спешит преодолеть огромное расстояние, пока снег достаточно плотен, пока олени не начнут пробивать тающий наст копытами, ранить ноги острыми ледяными краями. Дважды в знакомых улусах они меняли оленей, как ямщики меняют коней на станциях. Некогда останавливаться на пастьбу. Двое суток они мчались без перерыва, но дальше подставы не случилось, и они ночуют в лесу. Матвей Петрович засыпает прямо на нартах.
С ним один только ординарец, он же курьер, он же телохранитель, слуга, письмоводитель - да, он грамотный, казак, полуякут Павел. Павел - не Павлушка. Он помогает развести костер, пока в котел чего-то бросают, заваривает чай, губернаторский, настоящий, китайский. в стороне олени разгребают и глотают снег, ищут под ним жухлую траву. Беспокоятся. Погонщик тоже неспокоен, отгоняет их от леса. Кто-то видел медвежий след - шатун небось...
Все тихо, дым поднимается вверх по стволам лиственниц. Матвей Петрович, проглотив залпом чашку почти кипящего чая, предлагает его другим путешественникам. Тынэнкай и почтенный эвенк, посланец к чукчам, берут пиалы - и вдруг замирают: какой-то звук из леса, не то взвизг, не то стон. Дерево, может, скрипнуло? Но трое молодых спутников, юкагир, эвенк, чукча - мгновенно исчезают в лесу по ту сторону костра, казак Павел с чего-то бросается на князя и валит его на нарты, а взрослые бойцы привстают и смотрят в лес.
- Волк, - говорит Тынэнкай.
- Волчица, - поправляет эвенк.
- По человеку, - говорит Тынэнкай.
Весь сыр-бор из-за волка? Чем он опасен такой компании?
Следопыт Пананго, эвенк, почти не обеспокоенный, набивает трубку, садится на нарты рядом с князем, чтобы разрешить его недоумение.
- Волк другого человека увидел, не нашего. Нас они всех видят, вон там все сидят, - широко обводит трубкой окружающие заросли. - Ждут, может олешка схватят, или уйдем, им от нас останется. Всегда оставляем. А это волчица другого человека почуяла. Зачем прячется? Боится?
Двое молодых бойцов выводят - выволакивают из леса... медведя. Под локотки. Тащат к костру, бросают на снег. Где-то внутри медвежьей шкуры прячется маленькая человеческая голова без шапки, черные волосы взлохмачены, из рукавов торчат голые руки. Один боец в левой руке держит большой лук. Другой, стряхнув пленника, бросается обратно в лес.
- Оленя пошел ловить, - сообщает тот, с луком.
- Верно, хороший у него олень, - объясняет правителю ординарец Павел, - давно от нас не отставал.
- Ты почем знаешь?
- След медвежий видели, - говорит Пананго. - Обмануть нас хотел. Следы от задних ног только. На тебя, Матвей, охотится! Большие деньги за тебя, губернатора, царь обещал! Стадо оленей, тридцать голов, десять кобыл, жеребца, коров... Любой бедняк человеком станет, жениться хоть сейчас можно!
Какую же награду, сколько денег назначил Петр за мою голову? - прикидывает Матвей Петрович. - И кто тут пересчитывал в скотские головы, за вычетом своей доли, немалой?
Гордый воин Тынэнкай спешит преодолеть огромное расстояние, пока снег достаточно плотен, пока олени не начнут пробивать тающий наст копытами, ранить ноги острыми ледяными краями. Дважды в знакомых улусах они меняли оленей, как ямщики меняют коней на станциях. Некогда останавливаться на пастьбу. Двое суток они мчались без перерыва, но дальше подставы не случилось, и они ночуют в лесу. Матвей Петрович засыпает прямо на нартах.
С ним один только ординарец, он же курьер, он же телохранитель, слуга, письмоводитель - да, он грамотный, казак, полуякут Павел. Павел - не Павлушка. Он помогает развести костер, пока в котел чего-то бросают, заваривает чай, губернаторский, настоящий, китайский. в стороне олени разгребают и глотают снег, ищут под ним жухлую траву. Беспокоятся. Погонщик тоже неспокоен, отгоняет их от леса. Кто-то видел медвежий след - шатун небось...
Все тихо, дым поднимается вверх по стволам лиственниц. Матвей Петрович, проглотив залпом чашку почти кипящего чая, предлагает его другим путешественникам. Тынэнкай и почтенный эвенк, посланец к чукчам, берут пиалы - и вдруг замирают: какой-то звук из леса, не то взвизг, не то стон. Дерево, может, скрипнуло? Но трое молодых спутников, юкагир, эвенк, чукча - мгновенно исчезают в лесу по ту сторону костра, казак Павел с чего-то бросается на князя и валит его на нарты, а взрослые бойцы привстают и смотрят в лес.
- Волк, - говорит Тынэнкай.
- Волчица, - поправляет эвенк.
- По человеку, - говорит Тынэнкай.
Весь сыр-бор из-за волка? Чем он опасен такой компании?
Следопыт Пананго, эвенк, почти не обеспокоенный, набивает трубку, садится на нарты рядом с князем, чтобы разрешить его недоумение.
- Волк другого человека увидел, не нашего. Нас они всех видят, вон там все сидят, - широко обводит трубкой окружающие заросли. - Ждут, может олешка схватят, или уйдем, им от нас останется. Всегда оставляем. А это волчица другого человека почуяла. Зачем прячется? Боится?
Двое молодых бойцов выводят - выволакивают из леса... медведя. Под локотки. Тащат к костру, бросают на снег. Где-то внутри медвежьей шкуры прячется маленькая человеческая голова без шапки, черные волосы взлохмачены, из рукавов торчат голые руки. Один боец в левой руке держит большой лук. Другой, стряхнув пленника, бросается обратно в лес.
- Оленя пошел ловить, - сообщает тот, с луком.
- Верно, хороший у него олень, - объясняет правителю ординарец Павел, - давно от нас не отставал.
- Ты почем знаешь?
- След медвежий видели, - говорит Пананго. - Обмануть нас хотел. Следы от задних ног только. На тебя, Матвей, охотится! Большие деньги за тебя, губернатора, царь обещал! Стадо оленей, тридцать голов, десять кобыл, жеребца, коров... Любой бедняк человеком станет, жениться хоть сейчас можно!
Какую же награду, сколько денег назначил Петр за мою голову? - прикидывает Матвей Петрович. - И кто тут пересчитывал в скотские головы, за вычетом своей доли, немалой?