СВЯЗЬ ВРЕМЕН
«Тень дыма»
Продолжение, начало 22 мая
«Как рассказывал отец, он, будучи бухгалтером-ревизором Наркомата угольной промышленности, писал стихи и ходил в домашний литературный кружок. Там непрофессиональные поэты читали свои стихи друг другу, обменивались впечатлениями. В кружке интересовались только поэзией; обо всем остальном не дискутировали. Читал свои стихи и отец - его признали последователем акмеистов.
Как-то один из членов кружка... прочел свою поэму, в которой прозвучало, мягко говоря, недовольство современной жизнью и ностальгия по прошлому. Руководитель кружка предложил не обсуждать содержание поэмы, и кружковцы говорили только о ее форме, которую в основном хвалили. На следующий день руководителя кружка и автора поэмы арестовали. По их записным телефонным книжкам взяли всех кружковцев, в том числе и отца.
На вопрос следователя: «Вы знаете, за что арестованы?» - отец ответил строками Гумилева:
За то, что эти руки, эти пальцы,
Не знали плуга, были слишком стройны,
За то, что песни, вечные скитальцы,
Обманывали, были беспокойны.
В ответ он получил удар в челюсть справа, который выбил ему почти половину зубов, сбил с ног...
Эту кличку (пискаторы) своей озорной компании, объединившейся в конце двадцатых годов, придумала подруга моей мамы... В юности многие из «пискаторов» стали моими наставниками, помогли карабкаться вверх по лестнице жизни, не дали упасть в трудные минуты.
Поначалу веселые сборища молодых людей, в которые входили и мои родители, называли «детский крик на лужайке». Но собираться было негде... Шум и хохот вызывали нарекания соседей, приходилось приглушать голоса, и мамина подруга как-то возмущенно сказала:
- Это уже не крик на лужайке, а какой-то жалобный писк!
Слово прижилось, сборища прозвали «писками», а их участников - «пискаторами». Спустя время нашли и редкую по тем временам отдельную квартиру на бывшем Новинском бульваре, хозяева которой, Константин Степанович Блёклов и Екатерина Терентьевна Беклешова, стали душой компании».
Не могу вспомнить, в прежней жизни, встречаясь в редакциях, мы с Инной выяснили, что знали эту удивительную художницу?
Продолжение, начало 22 мая
«Как рассказывал отец, он, будучи бухгалтером-ревизором Наркомата угольной промышленности, писал стихи и ходил в домашний литературный кружок. Там непрофессиональные поэты читали свои стихи друг другу, обменивались впечатлениями. В кружке интересовались только поэзией; обо всем остальном не дискутировали. Читал свои стихи и отец - его признали последователем акмеистов.
Как-то один из членов кружка... прочел свою поэму, в которой прозвучало, мягко говоря, недовольство современной жизнью и ностальгия по прошлому. Руководитель кружка предложил не обсуждать содержание поэмы, и кружковцы говорили только о ее форме, которую в основном хвалили. На следующий день руководителя кружка и автора поэмы арестовали. По их записным телефонным книжкам взяли всех кружковцев, в том числе и отца.
На вопрос следователя: «Вы знаете, за что арестованы?» - отец ответил строками Гумилева:
За то, что эти руки, эти пальцы,
Не знали плуга, были слишком стройны,
За то, что песни, вечные скитальцы,
Обманывали, были беспокойны.
В ответ он получил удар в челюсть справа, который выбил ему почти половину зубов, сбил с ног...
Эту кличку (пискаторы) своей озорной компании, объединившейся в конце двадцатых годов, придумала подруга моей мамы... В юности многие из «пискаторов» стали моими наставниками, помогли карабкаться вверх по лестнице жизни, не дали упасть в трудные минуты.
Поначалу веселые сборища молодых людей, в которые входили и мои родители, называли «детский крик на лужайке». Но собираться было негде... Шум и хохот вызывали нарекания соседей, приходилось приглушать голоса, и мамина подруга как-то возмущенно сказала:
- Это уже не крик на лужайке, а какой-то жалобный писк!
Слово прижилось, сборища прозвали «писками», а их участников - «пискаторами». Спустя время нашли и редкую по тем временам отдельную квартиру на бывшем Новинском бульваре, хозяева которой, Константин Степанович Блёклов и Екатерина Терентьевна Беклешова, стали душой компании».
Не могу вспомнить, в прежней жизни, встречаясь в редакциях, мы с Инной выяснили, что знали эту удивительную художницу?