разбойничий ребёнок и уход за ним Ромуальда Грабша
КНИГА ТРЕТЬЯ: ОСОБНЯК РАЗБОЙНИКА ГРАБША
КОШМАРНЫЕ КОЛЫБЕЛЬНЫЕ
- эй, смотрите! - крикнул разбойник Ромуальд Грабш летучим мышам, свисавшим с потолка его пещеры, - это моя дочка! Загляденье…
Он поднял девочку за ножки, и она повисла, как летучие мыши, вниз головой. Но она была гораздо красивее летучей мыши, ведь ей достались рыжие кудряшки от мамы и большие уши - от папы.
Правда, у малышки еще оставалось немного морщинок, потому что она родилась только накануне. Но уже на следующее утро она округлилась и разгладилась.
- Как воздушный шарик, если его надуть, - объяснила мужу мама Олли, крошечная женщина ростом как раз по пояс Грабшу.
- Теперь ее в нашей пещере сразу видно, - заметил разбойник.
Его тоже было сразу видно, ведь он был почти двухметрового роста с ножищами сорок девятого размера. Из копны нечесаных волос оттопыривались большие красные уши, а черная борода доходила до пупа. Вся Чихенбургская округа дрожала, завидев его. Он с интересом глядел, как Олли прикладывает малышку к груди. Но молока недоставало: у Грабшей кончились все съестные припасы, потому что Ромуальд просидел всю зиму в тюрьме. Ребенок не наелся и закричал.
Грабш бережно взял дочку на руки и запел. Пел он фальшиво, хриплым голосом, и слова были страшные-престрашные:
Спи, моя дочурка!
Кто разбудит -
Рад не будет,
Тому голову сверну
и закину за луну…
- Тебе самому пора голову свернуть, - сказала Олли, - ты так орешь, что ребенок оглохнет.
- Я не ору, - с достоинством ответил Грабш, - а пою.
И снова запел:
Спи, дочурка, спи!
Кто хоть пальцем тронет -
Тот пиши пропало,
Сверну его в бараний рог,
Так, что не будет мало!
- Сколько можно хвастаться? - рассердилась Олли. - Ты за всю жизнь еще никого не свернул в бараний рог.
- Зато ей нравится, когда я так пою, - ответил он.
И правда, малышка успокоилась. А он продолжал ласково петь кошмарные песни:
Спи, дочь моя!
Если даже сто чудовищ
нападут на тебя,
папочка прокрутит их
через мясорубку…
- Уже и не в рифму, - горячилась Олли. - Ни капельки не складно.
- А она любит именно так, - ответил Грабш. Он долго не сводил глаз с дочки, а она смотрела на него. - Надо обязательно придумать ей имя, - сказал он.
Олли согласилась. Она предложила назвать дочку Лисбет, в честь своей бабушки Лисбет из Чихау-Озерного. Но Ромуальду больше хотелось назвать дочку Сало.
- Чтобы она выросла большая и сильная, - объяснил он. - Если я ем сало, мне всегда бывает мало. Решено!
- У тебя совсем башка не варит? - накинулась на него Олли. - Сало! Кто-нибудь когда-нибудь слышал такое имя?
- Сало - это очень вкусное имя, - мечтательно протянул Грабш. - А еще можно громко кричать его в лесу!
- Тогда нужно хотя бы прибавить женский род, - уступила Олли, - чтобы было похоже на девочку.
- Салка, - предложил Грабш. - Салка Грабш. Здорово звучит!
- Пожалуй, можно будет привыкнуть, - кивнула Олли. - Но, чур, как назовем следующего ребенка, решаю я!
Она забрала у него малышку и положила ее на кучу листьев, служившую Грабшам кроватью. Он склонился над девочкой и протянул к ее кулачкам свои толстые указательные пальцы. Она крепко ухватилась за них. Он хотел убрать пальцы, но дочка не отпускала. Тогда он стал поднимать Салку с кучи листьев, и наконец, держась за его пальцы, она повисла в воздухе. Вот это чудо-девочка, вот это вундеркинд!
Странно, что Олли не завизжала от восторга. Правда, она помешивала суп на плите и не смотрела в их сторону.
Он заботливо вернул Салку на кучу листьев. И тут ему пришла в голову потрясающая мысль: он взял метлу, которой Олли обычно подметала в пещере, поднес ручку метлы Салке к груди и положил ее ладошки на метлу. Дочка тут же обхватила метлу обеими руками, еще крепче, чем папины пальцы. Он осторожно приподнял метлу и стал раскачивать ее направо и налево. Когда Салка раскачалась как следует, он перевернул ее в настоящем сальто. Потом еще и еще! Салка пропеллером завертелась вокруг метлы!
- Ты погляди только, что умеет наша Салочка, - объявил жене Грабш, гордо улыбаясь.
Та вскрикнула от ужаса, в один миг подбежала и сняла Салку с метлы.
- Тоже мне отец! - выругалась она и дернула мужа за бороду. - Хочешь убить нашу девочку?
Она расцеловала малышку со всех сторон и положила на большой дубовый стол, сменить пеленки. Ребенок заплакал.
- Вот видишь, - сказал Грабш, - она хочет еще полетать на метле.
Олли некогда было отвечать, потому что с потолка свалился помет летучей мыши - прямо младенцу в рот. Олли сунула палец в дочкин рот, но Салка уже проглотила комочек.
(- я такизнал, что до этого дойдёт после фокусов с метлой. Ну, ты и придурок! - germiones_muzh.)
- Что нам теперь делать? - испугалась Олли. - Она еще маленькая и не сможет это переварить! У нее начнется понос, и она умрет! А все оттого, что ты не дал мне выгнать из пещеры летучих мышей! И вообще - эта твоя пещера!..
Всю ночь они не сводили глаз с ребенка. Но Салка спокойно спала. А когда проснулась и взяла грудь, у нее оказался хороший аппетит.
- Слава богу, - сказал Грабш. - Кажется, ей можно помет летучих мышей.
- Все равно, - решительно сказала Олли, - хоть поноса и не было, ясно одно: пещера не место для младенца. Нам нужен дом, Ромуальд!
ГУДРУН ПАУЗЕВАНГ «БОЛЬШАЯ КНИГА О РАЗБОЙНИКЕ ГРАБШЕ»
КОШМАРНЫЕ КОЛЫБЕЛЬНЫЕ
- эй, смотрите! - крикнул разбойник Ромуальд Грабш летучим мышам, свисавшим с потолка его пещеры, - это моя дочка! Загляденье…
Он поднял девочку за ножки, и она повисла, как летучие мыши, вниз головой. Но она была гораздо красивее летучей мыши, ведь ей достались рыжие кудряшки от мамы и большие уши - от папы.
Правда, у малышки еще оставалось немного морщинок, потому что она родилась только накануне. Но уже на следующее утро она округлилась и разгладилась.
- Как воздушный шарик, если его надуть, - объяснила мужу мама Олли, крошечная женщина ростом как раз по пояс Грабшу.
- Теперь ее в нашей пещере сразу видно, - заметил разбойник.
Его тоже было сразу видно, ведь он был почти двухметрового роста с ножищами сорок девятого размера. Из копны нечесаных волос оттопыривались большие красные уши, а черная борода доходила до пупа. Вся Чихенбургская округа дрожала, завидев его. Он с интересом глядел, как Олли прикладывает малышку к груди. Но молока недоставало: у Грабшей кончились все съестные припасы, потому что Ромуальд просидел всю зиму в тюрьме. Ребенок не наелся и закричал.
Грабш бережно взял дочку на руки и запел. Пел он фальшиво, хриплым голосом, и слова были страшные-престрашные:
Спи, моя дочурка!
Кто разбудит -
Рад не будет,
Тому голову сверну
и закину за луну…
- Тебе самому пора голову свернуть, - сказала Олли, - ты так орешь, что ребенок оглохнет.
- Я не ору, - с достоинством ответил Грабш, - а пою.
И снова запел:
Спи, дочурка, спи!
Кто хоть пальцем тронет -
Тот пиши пропало,
Сверну его в бараний рог,
Так, что не будет мало!
- Сколько можно хвастаться? - рассердилась Олли. - Ты за всю жизнь еще никого не свернул в бараний рог.
- Зато ей нравится, когда я так пою, - ответил он.
И правда, малышка успокоилась. А он продолжал ласково петь кошмарные песни:
Спи, дочь моя!
Если даже сто чудовищ
нападут на тебя,
папочка прокрутит их
через мясорубку…
- Уже и не в рифму, - горячилась Олли. - Ни капельки не складно.
- А она любит именно так, - ответил Грабш. Он долго не сводил глаз с дочки, а она смотрела на него. - Надо обязательно придумать ей имя, - сказал он.
Олли согласилась. Она предложила назвать дочку Лисбет, в честь своей бабушки Лисбет из Чихау-Озерного. Но Ромуальду больше хотелось назвать дочку Сало.
- Чтобы она выросла большая и сильная, - объяснил он. - Если я ем сало, мне всегда бывает мало. Решено!
- У тебя совсем башка не варит? - накинулась на него Олли. - Сало! Кто-нибудь когда-нибудь слышал такое имя?
- Сало - это очень вкусное имя, - мечтательно протянул Грабш. - А еще можно громко кричать его в лесу!
- Тогда нужно хотя бы прибавить женский род, - уступила Олли, - чтобы было похоже на девочку.
- Салка, - предложил Грабш. - Салка Грабш. Здорово звучит!
- Пожалуй, можно будет привыкнуть, - кивнула Олли. - Но, чур, как назовем следующего ребенка, решаю я!
Она забрала у него малышку и положила ее на кучу листьев, служившую Грабшам кроватью. Он склонился над девочкой и протянул к ее кулачкам свои толстые указательные пальцы. Она крепко ухватилась за них. Он хотел убрать пальцы, но дочка не отпускала. Тогда он стал поднимать Салку с кучи листьев, и наконец, держась за его пальцы, она повисла в воздухе. Вот это чудо-девочка, вот это вундеркинд!
Странно, что Олли не завизжала от восторга. Правда, она помешивала суп на плите и не смотрела в их сторону.
Он заботливо вернул Салку на кучу листьев. И тут ему пришла в голову потрясающая мысль: он взял метлу, которой Олли обычно подметала в пещере, поднес ручку метлы Салке к груди и положил ее ладошки на метлу. Дочка тут же обхватила метлу обеими руками, еще крепче, чем папины пальцы. Он осторожно приподнял метлу и стал раскачивать ее направо и налево. Когда Салка раскачалась как следует, он перевернул ее в настоящем сальто. Потом еще и еще! Салка пропеллером завертелась вокруг метлы!
- Ты погляди только, что умеет наша Салочка, - объявил жене Грабш, гордо улыбаясь.
Та вскрикнула от ужаса, в один миг подбежала и сняла Салку с метлы.
- Тоже мне отец! - выругалась она и дернула мужа за бороду. - Хочешь убить нашу девочку?
Она расцеловала малышку со всех сторон и положила на большой дубовый стол, сменить пеленки. Ребенок заплакал.
- Вот видишь, - сказал Грабш, - она хочет еще полетать на метле.
Олли некогда было отвечать, потому что с потолка свалился помет летучей мыши - прямо младенцу в рот. Олли сунула палец в дочкин рот, но Салка уже проглотила комочек.
(- я такизнал, что до этого дойдёт после фокусов с метлой. Ну, ты и придурок! - germiones_muzh.)
- Что нам теперь делать? - испугалась Олли. - Она еще маленькая и не сможет это переварить! У нее начнется понос, и она умрет! А все оттого, что ты не дал мне выгнать из пещеры летучих мышей! И вообще - эта твоя пещера!..
Всю ночь они не сводили глаз с ребенка. Но Салка спокойно спала. А когда проснулась и взяла грудь, у нее оказался хороший аппетит.
- Слава богу, - сказал Грабш. - Кажется, ей можно помет летучих мышей.
- Все равно, - решительно сказала Олли, - хоть поноса и не было, ясно одно: пещера не место для младенца. Нам нужен дом, Ромуальд!
ГУДРУН ПАУЗЕВАНГ «БОЛЬШАЯ КНИГА О РАЗБОЙНИКЕ ГРАБШЕ»