Космический джаз
Алан Уоттс
ОКУТАННЫЙ ОБЛАКАМИ, ПОГРУЖЕННЫЙ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ.
ГОРНЫЙ ДНЕВНИК
Киев, "София", 1995
эссе "Искусство созерцания".
Индивид -- это фокус, через который энергия вселенной осознает себя, это вихрь вибраций, в котором она переживает себя как человек или зверь, цветок или звезда. Причем каждый индивид при этом чувствует, что он не одинок, а находится в центре большого мира. Эти центры сознания не существуют, как может показаться, независимо от своего окружения: они находятся во взаимосвязи с ним подобно тому, как центр круга находится в связи с окружностью, а северный полюс магнита -- с южным. Именно поэтому существование одного центра, где бы он ни был, подразумевает наличие других центров в иных местах. Таким образом, индивид является не каким-то одним центром, а всем окружением, которое сосредоточено вокруг него в это время.
Индивид и его окружение образует симбиоз, ведь ни один живой организм не может появиться даже на самое короткое время в отрыве от целого. А значит, используя неуклюжий язык существительных и глаголов, который произвольно проводит различие между вещами и событиями, можно сказать, что индивид -- это порождение всего мира, и в то же время мир -- это результат деятельности индивида. Эта взаимосвязь обычно не ощущается и не признается человеческим сознанием, которое очаровано кажущейся независимостью индивида от остального мира -- и одновременно напугано ею.
Система в целом выглядит как пустое пространство, заполненное твердыми телами, или сгустками энергии. Сознание человека, ориентируясь на объекты, фактически игнорирует пространственный фон. Мы считаем, что пространство есть ничто, которое не обладает ни ценностью, ни важностью, но при этом мы забываем, что вне пространственного континуума ни один из предметов не мог бы рассматриваться отдельно или в сравнении с другими. Тем не менее между пространством и объектами существует полярная взаимосвязь, подобная той, что, наблюдается между гребнями и подошвами волн. По этой причине ничто -- это не противоположность вещей или их отсутствие, а скорее их основа и источник. Мы непреклонно верим в принцип ex nihilo nihil fit - из ничего может получиться только ничто - и поэтому не видим, что пустота необходима для любой формы существования. Возможно, нам легче было бы понять это, если бы мы представили себе, что пространство имеет какую-то структуру, скрытую от наших органов чувств.
Бытие и не-бытие возникают вместе. Поэтому не-видение единства себя и остального мира -- это страх перед жизнью, а не-видение общности бытия и не-бытия -- это страх перед смертью.
Понимание общности и взаимозависимости полярных противоположностей -- бытия и не-бытия, центра и окружения, себя и других, сознательного действия и неожиданного события -- можно назвать полярным видением. До сих пор я все время говорил о нем на сухом языке логики, с помощью которой его природа может быть понята интеллектуально. Когда же полярное видение приходит в виде непосредственных ощущений и переживаний, его обычно называют мистическим опытом или космическим сознанием. В этом случае о нем лучше говорить языком поэзии и парадоксов. Так, обладать полярным видением означает чувствовать, что все твои действия случаются независимо от твоей воли, тогда как происходящее в окружающем мире делаешь ты сам. Кроме того, полярное видение дает возможность постичь, что смерть и пустота -- это почва, из которой произрастает жизнь, и что человек как центр и окружение одновременно -- это вечная вселенная. Причем это ощущение, или переживание, приходит не в виде слов и идей, оно не зависит от самовнушения и игры фантазии. Оно больше напоминает состояние человека, который просто смотрит на голубое небо или чувствует, что он жив.
Это ощущение -- или, лучше сказать, его источник -- присутствует в сознании постоянно. Мы не осознаем его лишь потому, что увлечены другим, несовместимым с ним ощущением отделенности от мира, которое все мыслящие люди приобретают в детстве. С необычайной легкостью мы путаем символы и знаки с тем, что они представляют. Мы говорим: "Это - дерево", тогда как то, на что мы указываем, довольно существенно отличается от звука "дерево". На более глубинном уровне мы путаем то, чем на самом деле являемся как центр-и-окружение, или организм-и-среда, с именем, идеей или представлением о себе, которое не отражает нашей взаимосвязи с остальным миром. Это представление мы называем "я", эго, личность или субъект (как нечто отличное от объекта). Мы рассматриваем его как действующее лицо во всех наших делах, которое мыслит наши мысли и ощущает наши ощущения. Этот образ не соответствует действительности по трем причинам.
Во-первых, это всего лишь концепция или мысленное представление, которое, по этой причине, не может ничего предпринять подобно тому, как слово "вода" не может утолить жажду. Во-вторых, эго как представление является всего лишь жалкой карикатурой нашего организма в целом, поскольку оно не включает в себя бессознательных процессов. И наконец, оно полностью игнорирует полярное единство организма и вселенной, не отражая то, что они составляют единый процесс.
Пребывая под впечатлением, что эта чистая абстракция является животворным истоком и организующим центром всего нашего существа, мы пытаемся напрягать "волю", когда выполняем сложные действия или преисполнены трудно сдерживаемыми эмоциями. Поэтому, когда мы "глядим в лицо фактам" или внимательно вслушиваемся, у нас напрягаются мускулы в районе глаз и ушей. Мы чешем затылок, когда озадачены, и хмуримся, когда пытаемся сосредоточить внимание. Мы скрежещем зубами, подавляя боль, сжимаем кулаки, пытаясь "внутренне собраться", и напрягаем мышцы живота, сдерживая беспокойство. Все эти действия тщетны и не помогают достичь желаемых результатов. Между тем они привычны нам с детства и вносят весомый вклад в общее состояние телесного напряжения, часто ощущаемого в области между глазами. Этот чувственный опыт служит для нас основанием, подтверждающим реальность символического представления о личности, или эго, сводя тем самым воедино иллюзию и тщетность.
"Что же, в таком случае, нам следует предпринять, чтобы преодолеть это ложное отождествление и заменить его полярным видением и космическим сознанием?" На этот вопрос невозможно ответить в рамках понятий, с помощью которых он сформулирован. Все необходимое для космического сознания уже присутствует, и поэтому любая попытка добавить что-то к имеющемуся в наличии оказывается разрушительной и напоминает стремление выкрасить красной краской красную розу. Другими словами, достаточно просто увидеть, что наше обычное "я" - это ложное и бессильное представление. Поскольку в действительности фантом не может прилагать усилия воли и делать что-либо, эго не в состоянии избавиться от себя. Никакое напряжение мышц или, наоборот, их расслабление, никакие повторения слов, самовнушения, упражнения для развития воображения и психофизические тренировки ничего не сделают с ним -- только, возможно, усилят его. Ведь малейшее желание изменить или попытаться изменить наш уровень восприятия мира будет представлять собой всего лишь бесплодное напряжение мышц, которое подтвердит реальность отдельного эго. Обращаясь к тебе как к эго, скажу, что ты не можешь достичь полярного видения. Оно может возникнуть само по себе, будто по милости Божьей, однако не существует ничего - совсем ничего! - что бы ты мог предпринять, чтобы пробудить его в себе.
Оказавшись в таком положении, делать тебе нечего -- остается только внимать тому, что происходит само по себе. При этом ты просто осознаешь происходящее вокруг -- деревья за окном, уличный шум, тиканье часов, солнечный свет на ковре, дыхание, ощущения тела, мысленный разговор с самим собой. Обычный космический джаз. Он представляет собой все, что есть, и каждая его часть, включая факты и воспоминания, происходит в настоящем. Он возникает из пустоты подобно тому, как звуки рождаются из тишины. Теперь тебе кажется вполне очевидным, что вселенная всегда начинается в настоящем и оставляет следы в прошлом, как ручка, которой пишут по бумаге. При этом запись -- то есть, кажущееся прошлое -- всегда присутствует в сознании в настоящем и только в нем.
Ты как эго не можешь изменить своих ощущений и фактически не можешь не пытаться их изменить. Все время присутствует лишь то, что происходит само по себе, включая эти конкретные мысли, образы и умственные усилия, приписываемые обычно призрачному эго, которое мыслит и действует. Как эхо, они повторяются снова и снова, однако, когда их суть постигнута, они начинают проявлять свою природу статичных состояний нервной системы и больше не кажутся действиями центрального эго. Интерес к ним пропадает, они угасают и исчезают сами по себе. Однако надежда на то, что они уйдут, еще более статична.
Если ты осознал это все, сейчас ты просто внимаешь тому, что происходит вокруг. Мы можем назвать это состояние медитацией, или, еще лучше, созерцанием. Однако такой подход вовсе не означает, что за происходящим наблюдаешь ты. Само происходящее использует твой организм, чтобы наблюдать себя. Речь идет о вселенной, сосредоточенной в этом конкретном существе, хотя в данном случае важна не идея, а ощущение. Ведь слова подразумевают всего лишь использование определенным образом звуков в воздухе, каракуль на бумаге и вибраций в мозге.
Когда это становится понятным, неизбежно прекращаются усилия, направленные на изменение собственного ума, а вместе в ними исчезает и иллюзорная личность, которая мнила себя независимым центром сознания, подверженным влиянию внешних событий. Этот коллапс естественно является состоянием созерцания, постижением того, что все в мире едино. Я понимаю все теоретически, но при этом почему-то не происходит никаких изменений в ощущениях. Вот почему я ищу метод, который поможет мне перейти от теоретического к непосредственному, или интуитивному, пониманию. Однако мое стремление найти такой метод говорит о том, что я по-прежнему неявно предпринимаю абсурдные попытки изменить изменяющего, которые свидетельствуют о том, что я все еще руководствуюсь иллюзорным различием между мыслящим и мыслью, ощущающим и ощущением.
Пока это утонченное недоразумение не развеяно, человека можно различными способами убедить в необходимости медитировать. А компетентные гуру подскажут такую замысловатую методику, что ее абсурдность сможет обнаружить лишь тот, кто долгое время самозабвенно пытался ей следовать. Более того, энтузиазм и незначительные успехи других ищущих сотворят коллективную иллюзию, и тогда начнется соревнование кто более преуспел в медитации по новой методике или кто быстрее достигнет того, что обещает этот гуру. Однако намерение гуру, если он не шарлатан, состоит в том, чтобы истощить энергию, которая питается иллюзией. С этой целью он побуждает учеников снова и снова убеждаться в абсурдности попыток изменить ум с помощью ума.
Когда все это объяснено, ты вполне естественно можешь спросить, действительно ли, чтобы развеять иллюзию, необходимо приложить так много бессмысленных усилий. Ты хочешь узнать, нужно ли проходить через все испытания, если ты заранее (теоретически) знаешь, что они абсурдны. Однако не свидетельствует ли сама форма вопроса: "Действительно ли, чтобы развеять иллюзию, необходимо...?" о том, что он возник вследствие той же самой иллюзии? Если это не очевидно, у тебя будет стремление пройти через все испытания и попытаться "нечто постичь", дабы достичь тем самым более высокого уровня духовного развития. Если же это ясно, ты, возможно, чувствуешь себя полностью разочарованным и поставленным в тупик. Однако, это чувство как раз и является ощущением того, что нет и никогда не было никакого отдельного эго, которое может или не может что-нибудь предпринять, чтобы выйти из затруднительного положения. Между тем, если нет отдельного эго, приведенного в замешательство, может показаться, что поток ощущений просто продолжает течь сам по себе безо всяких помех. И вот стихотворение:
Голубые горы -- сами по себе голубые горы; Белые облака -- сами по себе белые облака.
Течение потока ощущений без помех именуют Дао, путем природы, а переживание Дао называют состоянием непривязанности -- спонтанным, невынужденным и беспрепятственным развитием событий. И все же возможность такого течения как образа жизни возбуждает в нас беспокойство, ведь сразу же появляются сомнения, не вырвутся ли наружу наши внутренние тигры и демоны, если над ними не будет никакого контроля. Но подобные сомнения, опять-таки, являются отголосками той же старой иллюзии. А что если никакого контролирующего эго с самого начала не было вообще? Подумай также о том, можно ли существенно ухудшить состояние, в котором люди живут сегодня, и обрати внимание на несносное поведение тех, кто верит в силу воли и возможность контролировать свой ум и судьбу. Дао течет без помех независимо от того, знаем мы об этом или нет, ведь не-знание -- это всего лишь один из вариантов течения. Другое дзэнское стихотворение говорит об этом так:
Если ты понимаешь, вещи таковы, каковы они есть; Если ты не понимаешь, вещи таковы, каковы они есть.
В наше время широко распространено мнение, что люди, которые достигают освобождения от иллюзии отдельности, тем самым получают дар сверхъестественных способностей. И это верно в том очевидном смысле, что чудеса окружающего мира не отличны от индивида. Можно также сказать, что сверхъестественные способности в общепринятом смысле могут быть или не быть проявленными, так же как погода может быть хорошей или плохой. Во всяком случае, в окружении освобожденного гуру всегда найдутся набожные люди, которые в его присутствии излечат себя и припишут свое исцеление его влиянию, а не своей вере в него. Кроме того, медитация является состоянием, в котором природные способности и потенциальные возможности человеческого организма проявляются более продуктивно -- однако этого не происходит, если их рост вынуждают силой. Дело в том, что пока мы стремимся к этим возможностям, мы все еще ставим своей целью контроль природы и тем самым лишь усугубляем свое и без того плачевное состояние. Нет нужды подчеркивать, что я говорю о внешнем контроле над природой. На самом деле утверждать, что природа контролируема, самоконтролируема или неконтролируема было бы неверным, потому что идея контроля подразумевает разделение объекта на две составляющие, одна из которых командует, тогда как другая добровольно или невольно подчиняется. Однако для природы и естественных процессов не характерно подобное разделение, поскольку причина и следствие, а также действие и противодействие являются двумя аспектами, или полюсами, одного процесса, двумя способами рассмотрения одного и того же. Причина отделяется от следствия лишь тогда, когда наблюдатель начинает описывать происходящее на дуалистическом языке.
На художественных полотнах будды и бодхисаттвы обычно изображены, как и всякий начинающий последователь, в падмасане, или позе лотоса. Однако для них медитация является ритуалом, совершаемым во имя самого ритуала, -- ведь есть же люди, которые получают удовольствие от игры на флейте, танца или встречи с друзьями на праздничным столом. В вопросе "Зачем медитировать?" слышится какая-то ирония, потому что он предполагает, что медитация -- занятие необычное, в чем-то напоминающее лежание на гвоздях. А зачем смотрят на звезды и плывущие облака? Зачем в открытом море плывут под парусами, куда глаза глядят? Фактически ничего нельзя объяснить, указывая причину или мотив действия, потому что, перебирая причины причин, рано или поздно мы зайдем в тупик.
Таким образом, созерцание как формальное "упражнение" представляет собой просто ритуал наслаждения фундаментальным ощущением происходящего, которое длится от мгновения к мгновению. По аналогии с этим танец во имя танца может быть ритуальным танцем во время приготовления пищи или танцем ручки во время письма. Именно поэтому занятия медитацией с выражением суровой серьезности на лице противоречат ее духу. Такой подход иногда встречается в монастырях и религиозных общинах, которые фактически являются "приходскими школами" для подростков без глубинной склонности к созерцательной жизни. Парни изучают в них ритуалы так, как призывники в армии проходят курс молодого бойца. Детей ни в коем случае нельзя принуждать к таким занятиям, не менее абсурдно также считать себя ребенком и заставлять себя созерцать на том основании, что это полезно для тебя. Ведь польза от созерцания -- в созерцании, а не в результате, которого с его помощью можно достичь.
И хотя существуют традиционные разновидности ритуала созерцания, нет раз и навсегда установленного способа его проведения. Тем не менее опыт подсказывает, что при этом удобно сидеть, как Будда, -- со скрещенными ногами или в позе лотоса. При этом спину следует без напряжения поддерживать вертикальной, а вдох и выдох должны следовать друг за другом без сознательного вмешательства, словно воздух не выталкивается и втягивается, а сам выходит из груди и возвращается в нее обратно.
Развивая эту идею дальше, можно сказать, что не следует специально прислушиваться к окружающим звукам -- нужно просто слышать, как они возникают из тишины, и не прилагать никаких усилий для того, чтобы локализовать или идентифицировать их. Подобно этому не следует особо обращать внимание на свет, цвет и форму, которые играют в глазах, а лишь осознавать, как они каждое мгновение рождаются из пустоты. Так же нужно обращаться и с мыслями -- поэтому, если они появляются, просто наблюдай за ними без комментариев. При этом ты будешь "слышать" их так, как человек слышит щебет птиц на крыше.
Когда медленный ритм дыхания установился, очень приятно позволить голосу с каждым вдохом произносить звук ОМ или мантру Ом-а-хум, слушая, как она вибрирует. Читать мантру можно под аккомпанемент гонга, которому дают возможность звучать, пока его звук не растворится среди прочих звуков. Существует много слов, которые можно использовать для такого ритуала воспевания. Можно произносить не только единичные протяжные звуки, но и целые ритмические фразы, такие, например, как широко известная мантра Харе Кришна. Здесь важен не смысл слов, а их звучание. Внимательно ощущай движения груди и губ и непосредственно чувствуй фундаментальную жизненную энергию, проистекающую из пустоты.
Возможно, в ходе созерцания возникнут видения или экстатические состояния сознания. В этом случае возникает естественное желание рассматривать их как цель созерцания. Однако попытки продлить эти ощущения или повторить их, когда они померкнут, подобны напряжению мышц лица, чтобы лучше видеть. Такие усилия не приводят к требуемому результату, а лишь нарушают естественное течение жизни в настоящем. Во время созерцания может также возникнуть странная чувствительность к невысказанным мыслям и намерениям окружающих, могут проявиться поразительные интеллектуальные способности или ярко вспомниться давно минувшие события, однако эти феномены не должны рассматриваться в качестве свидетельств "прогресса", потому что подлинное созерцание прекращается, как только появляется стремление к результату. Искушения такого рода преследуют ритуальную медитацию так же, как, скажем, и игру на музыкальном инструменте. Ведь можно исполнять музыку и не получать при этом удовольствия -- так происходит, например, когда человек пытается превзойти себя или соревнуется с кем-то за вознаграждение.
Очевидно, что свободные действия не совершаются неким абстрактным "я". Они являются результатом деятельности всего организма в целом, как рост мозга и переваривание пищи. Свободные действия сопровождаются сознательным мышлением лишь тогда, когда оно является подходящим инструментом. Тот, кто отделяет организм от остальной вселенной и считает его "обусловленным" внешними факторами или "отвечающим" на внешние воздействия, возможно, назовет такие действия биологически или физиологически "детерминированными". Между тем система индивид-и-вселенная не имеет внешних или внутренних составляющих. Мы вправе считать, что жизнедеятельность индивида зависит от естественных процессов лишь тогда, когда он выступает в отрыве от мира контекста, как нечто находящееся в своем окружении, а не составляющее с ним единого целого. Законы и сознательные ограничения необходимы человеку только тогда, когда, вследствие подверженности иллюзии отдельности, он теряет контакт с мудростью своего организма и чувствует себя чужим в своем окружении. Очевидно, что свободные действия, вырастающие из мудрости организма, не следует путать с фальшивой спонтанностью поступков, которые задуманы вопреки естественному порядку и законам общества. Теми, кто бросает вызов общественным порядкам, тоже движут социальные условности.
В былые времена сведения, касающиеся практики созерцания, считались эзотерическими, или -- в Западной терминологии -- еретическими. Однако не всякая ересь таила в себе тайну подлинного созерцания, а путь созерцания становился ересью всякий раз, когда предпринимались попытки описать его содержание. Говоря языком религии, можно сказать, что для созерцателя существует только Бог и ничего, кроме Бога. По очевидным причинам такая доктрина не могла быть принята ни духовенством, ни представителями власти. Ведь, с одной стороны, когда люди подвергаются эксплуатации и притеснениям, важно внушить им рабскую психологию. А с другой, когда люди алчны и корыстны, сама идея о том, что "все есть Бог", а добро и зло "полярны", может быть использована для оправдания преступных действий.
Таким образом, ощущение тварности человека и страха перед Богом основывается на иллюзорном представлении о том, что отдельное эго, или личность, является реальным индивидом. Политическим лидерам тоже выгодно, чтобы люди не осознавали полярности жизни и смерти и поэтому боялись хотя бы смерти, если не Бога. Но когда распространители иллюзии становятся ее первыми жертвами, они ищут для себя как личностей возможностей, которыми они уже обладали, будучи Богом, но о которых впоследствии забыли. В погоне за всемогуществом люди прибегают к помощи грубой мудрости, которую можно выразить с помощью последовательности знаков, слов или цифр. Они пытаются втиснуть в нее нелинейный и невообразимо сложный мир. Подобно тому, как личность, линейное подобие человека, заменило для нас реального индивида, линейное понимание мира -- с которым имеет дело линейная мудрость -- воспринимается нами как мир реальный. В этом случае реальное живое окружение человека удается согласовать с требованиями линейной мудрости только путем насилия и беспощадного упрощения, упорядочивания, уплощения и упаковки в четко определенные категории. Тем самым, сбалансированные пропорции и взаимосвязи в природе нарушаются в ущерб не только птицам, зверям и растениям, но и нелинейному мозгу и телу самого человека. В такой ситуации необходимо пойти на риск и заявить во всеуслышание об иллюзии личности и ее последствиях, делая тем самым эзотерическое общеизвестным.
Итак, в ходе созерцания человек открывает, что он неотделим от всего космоса в его положительных и отрицательных аспектах, в его появлениях и исчезновениях. Поэтому астрономия и физика являются попытками теоретически описать доступные наблюдениям измерения нашего естества. Ведь мы не являемся второстепенными частями всей этой системы, но вся система в целом является нами глубинном и единственно верном смысле. Обычно на уровне обыденных дел и эмоций мы видим это поверхностно -- только в своих мыслях. Между тем в созерцании единство человека и мира так же реально и самоочевидно, как дыхание. Созерцание дает возможность взглянуть на обыденную жизнь в истинном свете - sub specie aeternitatis. Под срезом вечности (лат.) - (Прим. перев.) - в противовес обычной близорукости сознательного внимания, увлеченного примитивными теориями и мелочными играми.
Природа - то есть, наша истинная сущность - прекращает нашу вовлеченность в сознательное преображение мира, доводя размах используемых технических средств до колоссальных, доселе невиданных масштабов. Подкрепленные открытиями современной науки, наши устремления быстро достигли уровня абсурдности и поставили на грань катастрофы все человечество, в результате чего их внутренние противоречия стали очевидными для всех. Ведь мы постоянно пытаемся достичь невозможного -- иметь только положительное без отрицательного - и при этом действуем вопреки принципам электричества, на котором зиждется сама наша технология. Однако наша цель так же иллюзорна, как и эго, стремящееся к ним.
Поэтому, когда мы понимаем, что цель недостижима, приходит время разоблачить эго, которое само по себе есть persona - маска, скрывающая великолепие нашего Подлинного Лица. Когда наступает весна, прорезываются сквозь шелуху и распускаются почки, устремляются к в солнечному свету зеленые побеги растений и покидают яичную скорлупу птенцы. Когда же появляется трещина в Космическом Яйце, вот-вот должен родиться Будда.
Перевод А. Мищенко
ОКУТАННЫЙ ОБЛАКАМИ, ПОГРУЖЕННЫЙ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ.
ГОРНЫЙ ДНЕВНИК
Киев, "София", 1995
эссе "Искусство созерцания".
Индивид -- это фокус, через который энергия вселенной осознает себя, это вихрь вибраций, в котором она переживает себя как человек или зверь, цветок или звезда. Причем каждый индивид при этом чувствует, что он не одинок, а находится в центре большого мира. Эти центры сознания не существуют, как может показаться, независимо от своего окружения: они находятся во взаимосвязи с ним подобно тому, как центр круга находится в связи с окружностью, а северный полюс магнита -- с южным. Именно поэтому существование одного центра, где бы он ни был, подразумевает наличие других центров в иных местах. Таким образом, индивид является не каким-то одним центром, а всем окружением, которое сосредоточено вокруг него в это время.
Индивид и его окружение образует симбиоз, ведь ни один живой организм не может появиться даже на самое короткое время в отрыве от целого. А значит, используя неуклюжий язык существительных и глаголов, который произвольно проводит различие между вещами и событиями, можно сказать, что индивид -- это порождение всего мира, и в то же время мир -- это результат деятельности индивида. Эта взаимосвязь обычно не ощущается и не признается человеческим сознанием, которое очаровано кажущейся независимостью индивида от остального мира -- и одновременно напугано ею.
Система в целом выглядит как пустое пространство, заполненное твердыми телами, или сгустками энергии. Сознание человека, ориентируясь на объекты, фактически игнорирует пространственный фон. Мы считаем, что пространство есть ничто, которое не обладает ни ценностью, ни важностью, но при этом мы забываем, что вне пространственного континуума ни один из предметов не мог бы рассматриваться отдельно или в сравнении с другими. Тем не менее между пространством и объектами существует полярная взаимосвязь, подобная той, что, наблюдается между гребнями и подошвами волн. По этой причине ничто -- это не противоположность вещей или их отсутствие, а скорее их основа и источник. Мы непреклонно верим в принцип ex nihilo nihil fit - из ничего может получиться только ничто - и поэтому не видим, что пустота необходима для любой формы существования. Возможно, нам легче было бы понять это, если бы мы представили себе, что пространство имеет какую-то структуру, скрытую от наших органов чувств.
Бытие и не-бытие возникают вместе. Поэтому не-видение единства себя и остального мира -- это страх перед жизнью, а не-видение общности бытия и не-бытия -- это страх перед смертью.
Понимание общности и взаимозависимости полярных противоположностей -- бытия и не-бытия, центра и окружения, себя и других, сознательного действия и неожиданного события -- можно назвать полярным видением. До сих пор я все время говорил о нем на сухом языке логики, с помощью которой его природа может быть понята интеллектуально. Когда же полярное видение приходит в виде непосредственных ощущений и переживаний, его обычно называют мистическим опытом или космическим сознанием. В этом случае о нем лучше говорить языком поэзии и парадоксов. Так, обладать полярным видением означает чувствовать, что все твои действия случаются независимо от твоей воли, тогда как происходящее в окружающем мире делаешь ты сам. Кроме того, полярное видение дает возможность постичь, что смерть и пустота -- это почва, из которой произрастает жизнь, и что человек как центр и окружение одновременно -- это вечная вселенная. Причем это ощущение, или переживание, приходит не в виде слов и идей, оно не зависит от самовнушения и игры фантазии. Оно больше напоминает состояние человека, который просто смотрит на голубое небо или чувствует, что он жив.
Это ощущение -- или, лучше сказать, его источник -- присутствует в сознании постоянно. Мы не осознаем его лишь потому, что увлечены другим, несовместимым с ним ощущением отделенности от мира, которое все мыслящие люди приобретают в детстве. С необычайной легкостью мы путаем символы и знаки с тем, что они представляют. Мы говорим: "Это - дерево", тогда как то, на что мы указываем, довольно существенно отличается от звука "дерево". На более глубинном уровне мы путаем то, чем на самом деле являемся как центр-и-окружение, или организм-и-среда, с именем, идеей или представлением о себе, которое не отражает нашей взаимосвязи с остальным миром. Это представление мы называем "я", эго, личность или субъект (как нечто отличное от объекта). Мы рассматриваем его как действующее лицо во всех наших делах, которое мыслит наши мысли и ощущает наши ощущения. Этот образ не соответствует действительности по трем причинам.
Во-первых, это всего лишь концепция или мысленное представление, которое, по этой причине, не может ничего предпринять подобно тому, как слово "вода" не может утолить жажду. Во-вторых, эго как представление является всего лишь жалкой карикатурой нашего организма в целом, поскольку оно не включает в себя бессознательных процессов. И наконец, оно полностью игнорирует полярное единство организма и вселенной, не отражая то, что они составляют единый процесс.
Пребывая под впечатлением, что эта чистая абстракция является животворным истоком и организующим центром всего нашего существа, мы пытаемся напрягать "волю", когда выполняем сложные действия или преисполнены трудно сдерживаемыми эмоциями. Поэтому, когда мы "глядим в лицо фактам" или внимательно вслушиваемся, у нас напрягаются мускулы в районе глаз и ушей. Мы чешем затылок, когда озадачены, и хмуримся, когда пытаемся сосредоточить внимание. Мы скрежещем зубами, подавляя боль, сжимаем кулаки, пытаясь "внутренне собраться", и напрягаем мышцы живота, сдерживая беспокойство. Все эти действия тщетны и не помогают достичь желаемых результатов. Между тем они привычны нам с детства и вносят весомый вклад в общее состояние телесного напряжения, часто ощущаемого в области между глазами. Этот чувственный опыт служит для нас основанием, подтверждающим реальность символического представления о личности, или эго, сводя тем самым воедино иллюзию и тщетность.
"Что же, в таком случае, нам следует предпринять, чтобы преодолеть это ложное отождествление и заменить его полярным видением и космическим сознанием?" На этот вопрос невозможно ответить в рамках понятий, с помощью которых он сформулирован. Все необходимое для космического сознания уже присутствует, и поэтому любая попытка добавить что-то к имеющемуся в наличии оказывается разрушительной и напоминает стремление выкрасить красной краской красную розу. Другими словами, достаточно просто увидеть, что наше обычное "я" - это ложное и бессильное представление. Поскольку в действительности фантом не может прилагать усилия воли и делать что-либо, эго не в состоянии избавиться от себя. Никакое напряжение мышц или, наоборот, их расслабление, никакие повторения слов, самовнушения, упражнения для развития воображения и психофизические тренировки ничего не сделают с ним -- только, возможно, усилят его. Ведь малейшее желание изменить или попытаться изменить наш уровень восприятия мира будет представлять собой всего лишь бесплодное напряжение мышц, которое подтвердит реальность отдельного эго. Обращаясь к тебе как к эго, скажу, что ты не можешь достичь полярного видения. Оно может возникнуть само по себе, будто по милости Божьей, однако не существует ничего - совсем ничего! - что бы ты мог предпринять, чтобы пробудить его в себе.
Оказавшись в таком положении, делать тебе нечего -- остается только внимать тому, что происходит само по себе. При этом ты просто осознаешь происходящее вокруг -- деревья за окном, уличный шум, тиканье часов, солнечный свет на ковре, дыхание, ощущения тела, мысленный разговор с самим собой. Обычный космический джаз. Он представляет собой все, что есть, и каждая его часть, включая факты и воспоминания, происходит в настоящем. Он возникает из пустоты подобно тому, как звуки рождаются из тишины. Теперь тебе кажется вполне очевидным, что вселенная всегда начинается в настоящем и оставляет следы в прошлом, как ручка, которой пишут по бумаге. При этом запись -- то есть, кажущееся прошлое -- всегда присутствует в сознании в настоящем и только в нем.
Ты как эго не можешь изменить своих ощущений и фактически не можешь не пытаться их изменить. Все время присутствует лишь то, что происходит само по себе, включая эти конкретные мысли, образы и умственные усилия, приписываемые обычно призрачному эго, которое мыслит и действует. Как эхо, они повторяются снова и снова, однако, когда их суть постигнута, они начинают проявлять свою природу статичных состояний нервной системы и больше не кажутся действиями центрального эго. Интерес к ним пропадает, они угасают и исчезают сами по себе. Однако надежда на то, что они уйдут, еще более статична.
Если ты осознал это все, сейчас ты просто внимаешь тому, что происходит вокруг. Мы можем назвать это состояние медитацией, или, еще лучше, созерцанием. Однако такой подход вовсе не означает, что за происходящим наблюдаешь ты. Само происходящее использует твой организм, чтобы наблюдать себя. Речь идет о вселенной, сосредоточенной в этом конкретном существе, хотя в данном случае важна не идея, а ощущение. Ведь слова подразумевают всего лишь использование определенным образом звуков в воздухе, каракуль на бумаге и вибраций в мозге.
Когда это становится понятным, неизбежно прекращаются усилия, направленные на изменение собственного ума, а вместе в ними исчезает и иллюзорная личность, которая мнила себя независимым центром сознания, подверженным влиянию внешних событий. Этот коллапс естественно является состоянием созерцания, постижением того, что все в мире едино. Я понимаю все теоретически, но при этом почему-то не происходит никаких изменений в ощущениях. Вот почему я ищу метод, который поможет мне перейти от теоретического к непосредственному, или интуитивному, пониманию. Однако мое стремление найти такой метод говорит о том, что я по-прежнему неявно предпринимаю абсурдные попытки изменить изменяющего, которые свидетельствуют о том, что я все еще руководствуюсь иллюзорным различием между мыслящим и мыслью, ощущающим и ощущением.
Пока это утонченное недоразумение не развеяно, человека можно различными способами убедить в необходимости медитировать. А компетентные гуру подскажут такую замысловатую методику, что ее абсурдность сможет обнаружить лишь тот, кто долгое время самозабвенно пытался ей следовать. Более того, энтузиазм и незначительные успехи других ищущих сотворят коллективную иллюзию, и тогда начнется соревнование кто более преуспел в медитации по новой методике или кто быстрее достигнет того, что обещает этот гуру. Однако намерение гуру, если он не шарлатан, состоит в том, чтобы истощить энергию, которая питается иллюзией. С этой целью он побуждает учеников снова и снова убеждаться в абсурдности попыток изменить ум с помощью ума.
Когда все это объяснено, ты вполне естественно можешь спросить, действительно ли, чтобы развеять иллюзию, необходимо приложить так много бессмысленных усилий. Ты хочешь узнать, нужно ли проходить через все испытания, если ты заранее (теоретически) знаешь, что они абсурдны. Однако не свидетельствует ли сама форма вопроса: "Действительно ли, чтобы развеять иллюзию, необходимо...?" о том, что он возник вследствие той же самой иллюзии? Если это не очевидно, у тебя будет стремление пройти через все испытания и попытаться "нечто постичь", дабы достичь тем самым более высокого уровня духовного развития. Если же это ясно, ты, возможно, чувствуешь себя полностью разочарованным и поставленным в тупик. Однако, это чувство как раз и является ощущением того, что нет и никогда не было никакого отдельного эго, которое может или не может что-нибудь предпринять, чтобы выйти из затруднительного положения. Между тем, если нет отдельного эго, приведенного в замешательство, может показаться, что поток ощущений просто продолжает течь сам по себе безо всяких помех. И вот стихотворение:
Голубые горы -- сами по себе голубые горы; Белые облака -- сами по себе белые облака.
Течение потока ощущений без помех именуют Дао, путем природы, а переживание Дао называют состоянием непривязанности -- спонтанным, невынужденным и беспрепятственным развитием событий. И все же возможность такого течения как образа жизни возбуждает в нас беспокойство, ведь сразу же появляются сомнения, не вырвутся ли наружу наши внутренние тигры и демоны, если над ними не будет никакого контроля. Но подобные сомнения, опять-таки, являются отголосками той же старой иллюзии. А что если никакого контролирующего эго с самого начала не было вообще? Подумай также о том, можно ли существенно ухудшить состояние, в котором люди живут сегодня, и обрати внимание на несносное поведение тех, кто верит в силу воли и возможность контролировать свой ум и судьбу. Дао течет без помех независимо от того, знаем мы об этом или нет, ведь не-знание -- это всего лишь один из вариантов течения. Другое дзэнское стихотворение говорит об этом так:
Если ты понимаешь, вещи таковы, каковы они есть; Если ты не понимаешь, вещи таковы, каковы они есть.
В наше время широко распространено мнение, что люди, которые достигают освобождения от иллюзии отдельности, тем самым получают дар сверхъестественных способностей. И это верно в том очевидном смысле, что чудеса окружающего мира не отличны от индивида. Можно также сказать, что сверхъестественные способности в общепринятом смысле могут быть или не быть проявленными, так же как погода может быть хорошей или плохой. Во всяком случае, в окружении освобожденного гуру всегда найдутся набожные люди, которые в его присутствии излечат себя и припишут свое исцеление его влиянию, а не своей вере в него. Кроме того, медитация является состоянием, в котором природные способности и потенциальные возможности человеческого организма проявляются более продуктивно -- однако этого не происходит, если их рост вынуждают силой. Дело в том, что пока мы стремимся к этим возможностям, мы все еще ставим своей целью контроль природы и тем самым лишь усугубляем свое и без того плачевное состояние. Нет нужды подчеркивать, что я говорю о внешнем контроле над природой. На самом деле утверждать, что природа контролируема, самоконтролируема или неконтролируема было бы неверным, потому что идея контроля подразумевает разделение объекта на две составляющие, одна из которых командует, тогда как другая добровольно или невольно подчиняется. Однако для природы и естественных процессов не характерно подобное разделение, поскольку причина и следствие, а также действие и противодействие являются двумя аспектами, или полюсами, одного процесса, двумя способами рассмотрения одного и того же. Причина отделяется от следствия лишь тогда, когда наблюдатель начинает описывать происходящее на дуалистическом языке.
На художественных полотнах будды и бодхисаттвы обычно изображены, как и всякий начинающий последователь, в падмасане, или позе лотоса. Однако для них медитация является ритуалом, совершаемым во имя самого ритуала, -- ведь есть же люди, которые получают удовольствие от игры на флейте, танца или встречи с друзьями на праздничным столом. В вопросе "Зачем медитировать?" слышится какая-то ирония, потому что он предполагает, что медитация -- занятие необычное, в чем-то напоминающее лежание на гвоздях. А зачем смотрят на звезды и плывущие облака? Зачем в открытом море плывут под парусами, куда глаза глядят? Фактически ничего нельзя объяснить, указывая причину или мотив действия, потому что, перебирая причины причин, рано или поздно мы зайдем в тупик.
Таким образом, созерцание как формальное "упражнение" представляет собой просто ритуал наслаждения фундаментальным ощущением происходящего, которое длится от мгновения к мгновению. По аналогии с этим танец во имя танца может быть ритуальным танцем во время приготовления пищи или танцем ручки во время письма. Именно поэтому занятия медитацией с выражением суровой серьезности на лице противоречат ее духу. Такой подход иногда встречается в монастырях и религиозных общинах, которые фактически являются "приходскими школами" для подростков без глубинной склонности к созерцательной жизни. Парни изучают в них ритуалы так, как призывники в армии проходят курс молодого бойца. Детей ни в коем случае нельзя принуждать к таким занятиям, не менее абсурдно также считать себя ребенком и заставлять себя созерцать на том основании, что это полезно для тебя. Ведь польза от созерцания -- в созерцании, а не в результате, которого с его помощью можно достичь.
И хотя существуют традиционные разновидности ритуала созерцания, нет раз и навсегда установленного способа его проведения. Тем не менее опыт подсказывает, что при этом удобно сидеть, как Будда, -- со скрещенными ногами или в позе лотоса. При этом спину следует без напряжения поддерживать вертикальной, а вдох и выдох должны следовать друг за другом без сознательного вмешательства, словно воздух не выталкивается и втягивается, а сам выходит из груди и возвращается в нее обратно.
Развивая эту идею дальше, можно сказать, что не следует специально прислушиваться к окружающим звукам -- нужно просто слышать, как они возникают из тишины, и не прилагать никаких усилий для того, чтобы локализовать или идентифицировать их. Подобно этому не следует особо обращать внимание на свет, цвет и форму, которые играют в глазах, а лишь осознавать, как они каждое мгновение рождаются из пустоты. Так же нужно обращаться и с мыслями -- поэтому, если они появляются, просто наблюдай за ними без комментариев. При этом ты будешь "слышать" их так, как человек слышит щебет птиц на крыше.
Когда медленный ритм дыхания установился, очень приятно позволить голосу с каждым вдохом произносить звук ОМ или мантру Ом-а-хум, слушая, как она вибрирует. Читать мантру можно под аккомпанемент гонга, которому дают возможность звучать, пока его звук не растворится среди прочих звуков. Существует много слов, которые можно использовать для такого ритуала воспевания. Можно произносить не только единичные протяжные звуки, но и целые ритмические фразы, такие, например, как широко известная мантра Харе Кришна. Здесь важен не смысл слов, а их звучание. Внимательно ощущай движения груди и губ и непосредственно чувствуй фундаментальную жизненную энергию, проистекающую из пустоты.
Возможно, в ходе созерцания возникнут видения или экстатические состояния сознания. В этом случае возникает естественное желание рассматривать их как цель созерцания. Однако попытки продлить эти ощущения или повторить их, когда они померкнут, подобны напряжению мышц лица, чтобы лучше видеть. Такие усилия не приводят к требуемому результату, а лишь нарушают естественное течение жизни в настоящем. Во время созерцания может также возникнуть странная чувствительность к невысказанным мыслям и намерениям окружающих, могут проявиться поразительные интеллектуальные способности или ярко вспомниться давно минувшие события, однако эти феномены не должны рассматриваться в качестве свидетельств "прогресса", потому что подлинное созерцание прекращается, как только появляется стремление к результату. Искушения такого рода преследуют ритуальную медитацию так же, как, скажем, и игру на музыкальном инструменте. Ведь можно исполнять музыку и не получать при этом удовольствия -- так происходит, например, когда человек пытается превзойти себя или соревнуется с кем-то за вознаграждение.
Очевидно, что свободные действия не совершаются неким абстрактным "я". Они являются результатом деятельности всего организма в целом, как рост мозга и переваривание пищи. Свободные действия сопровождаются сознательным мышлением лишь тогда, когда оно является подходящим инструментом. Тот, кто отделяет организм от остальной вселенной и считает его "обусловленным" внешними факторами или "отвечающим" на внешние воздействия, возможно, назовет такие действия биологически или физиологически "детерминированными". Между тем система индивид-и-вселенная не имеет внешних или внутренних составляющих. Мы вправе считать, что жизнедеятельность индивида зависит от естественных процессов лишь тогда, когда он выступает в отрыве от мира контекста, как нечто находящееся в своем окружении, а не составляющее с ним единого целого. Законы и сознательные ограничения необходимы человеку только тогда, когда, вследствие подверженности иллюзии отдельности, он теряет контакт с мудростью своего организма и чувствует себя чужим в своем окружении. Очевидно, что свободные действия, вырастающие из мудрости организма, не следует путать с фальшивой спонтанностью поступков, которые задуманы вопреки естественному порядку и законам общества. Теми, кто бросает вызов общественным порядкам, тоже движут социальные условности.
В былые времена сведения, касающиеся практики созерцания, считались эзотерическими, или -- в Западной терминологии -- еретическими. Однако не всякая ересь таила в себе тайну подлинного созерцания, а путь созерцания становился ересью всякий раз, когда предпринимались попытки описать его содержание. Говоря языком религии, можно сказать, что для созерцателя существует только Бог и ничего, кроме Бога. По очевидным причинам такая доктрина не могла быть принята ни духовенством, ни представителями власти. Ведь, с одной стороны, когда люди подвергаются эксплуатации и притеснениям, важно внушить им рабскую психологию. А с другой, когда люди алчны и корыстны, сама идея о том, что "все есть Бог", а добро и зло "полярны", может быть использована для оправдания преступных действий.
Таким образом, ощущение тварности человека и страха перед Богом основывается на иллюзорном представлении о том, что отдельное эго, или личность, является реальным индивидом. Политическим лидерам тоже выгодно, чтобы люди не осознавали полярности жизни и смерти и поэтому боялись хотя бы смерти, если не Бога. Но когда распространители иллюзии становятся ее первыми жертвами, они ищут для себя как личностей возможностей, которыми они уже обладали, будучи Богом, но о которых впоследствии забыли. В погоне за всемогуществом люди прибегают к помощи грубой мудрости, которую можно выразить с помощью последовательности знаков, слов или цифр. Они пытаются втиснуть в нее нелинейный и невообразимо сложный мир. Подобно тому, как личность, линейное подобие человека, заменило для нас реального индивида, линейное понимание мира -- с которым имеет дело линейная мудрость -- воспринимается нами как мир реальный. В этом случае реальное живое окружение человека удается согласовать с требованиями линейной мудрости только путем насилия и беспощадного упрощения, упорядочивания, уплощения и упаковки в четко определенные категории. Тем самым, сбалансированные пропорции и взаимосвязи в природе нарушаются в ущерб не только птицам, зверям и растениям, но и нелинейному мозгу и телу самого человека. В такой ситуации необходимо пойти на риск и заявить во всеуслышание об иллюзии личности и ее последствиях, делая тем самым эзотерическое общеизвестным.
Итак, в ходе созерцания человек открывает, что он неотделим от всего космоса в его положительных и отрицательных аспектах, в его появлениях и исчезновениях. Поэтому астрономия и физика являются попытками теоретически описать доступные наблюдениям измерения нашего естества. Ведь мы не являемся второстепенными частями всей этой системы, но вся система в целом является нами глубинном и единственно верном смысле. Обычно на уровне обыденных дел и эмоций мы видим это поверхностно -- только в своих мыслях. Между тем в созерцании единство человека и мира так же реально и самоочевидно, как дыхание. Созерцание дает возможность взглянуть на обыденную жизнь в истинном свете - sub specie aeternitatis. Под срезом вечности (лат.) - (Прим. перев.) - в противовес обычной близорукости сознательного внимания, увлеченного примитивными теориями и мелочными играми.
Природа - то есть, наша истинная сущность - прекращает нашу вовлеченность в сознательное преображение мира, доводя размах используемых технических средств до колоссальных, доселе невиданных масштабов. Подкрепленные открытиями современной науки, наши устремления быстро достигли уровня абсурдности и поставили на грань катастрофы все человечество, в результате чего их внутренние противоречия стали очевидными для всех. Ведь мы постоянно пытаемся достичь невозможного -- иметь только положительное без отрицательного - и при этом действуем вопреки принципам электричества, на котором зиждется сама наша технология. Однако наша цель так же иллюзорна, как и эго, стремящееся к ним.
Поэтому, когда мы понимаем, что цель недостижима, приходит время разоблачить эго, которое само по себе есть persona - маска, скрывающая великолепие нашего Подлинного Лица. Когда наступает весна, прорезываются сквозь шелуху и распускаются почки, устремляются к в солнечному свету зеленые побеги растений и покидают яичную скорлупу птенцы. Когда же появляется трещина в Космическом Яйце, вот-вот должен родиться Будда.
Перевод А. Мищенко