(no subject)
Вчера был не день Бэкхема. Собираюсь на работу, уже вышла, спустившись со своего четвертогонедлявсех этажа и вдруг решла проверить ключи. От квартиры, куда я иду на заказ. Слегка порылсь ась - не вижу. Таааак...
Хорошо, я выхожу обычно заранее. Поэтому вернулась, поднялась бегом по лестнице, бросила родным и близким, что я ищу ключи, нахожусь в раздражении, поэтому они могут закрыть головы руками и лечь ногами по направлению к взрыву, после чего разложила все, что у меня в рюкзаке по теннисному столу. Ключей нет.
Потом я методично перерыла все карманы брюк, в которых ходила ближайшие четыре дня и курток (много одежды - зло!) - нету. Тут Хованов тихонечко спросил, не могла ли я оставить их там, в квартире. МОгла. Написала хозяйке и двинула, собрав свои кутули, опять вниз.
Ужасно не люблю ничего терять, особенно чужие ключи. Поэтому никогда не кладу их просто в карманы, а всегда в карманы, закрывающиеся на молнию.
В квартире ключей тоже не нашлось. Я вся убираю и вся в неприятных эмоциях, пока хозяйка задумчиво не говорит: "Второе сентября, смена сезона, смена одежды...". О, про одну куртку-то я и забыла.
Звоню СОньке - и правда, у той куртки карманы на молниях, туда-то я его и спрятала надежно, чтобы не потерять. Ключ нашелся.
На этом неприятности не закончились. Случайно уронила маленького железненького солдатика с ребенкиного стола. Солдатик упал и у него отвалились обе ноги. Понесла показывать урон.
- Вот, - говорю. - Уронила солдата со стола и сделала его инвалидом. Может, могу как-то приклеить, вдруг Мише он дорог.
- Ему только компьютер дорог. - говорит нежный отец. - Выбросите его и забудьте.
- Но что уж так сразу выбрасывать. Вон как парню не повезло - одно неловкое движение и он инвалид без двух ступней. А его, между прочим, Матвеем зовут. (на основании солдатика написано МАТВЪЙ).
Папа ребенка попрежнему индифферентен.
- Ну что ж, Галина, двадцатый год не всем дано пережить. Этому не повезло..
Взяла Матвея с собой. Будет минутка - попробую приклеить ему ноги. Жалко парня.
Хорошо, я выхожу обычно заранее. Поэтому вернулась, поднялась бегом по лестнице, бросила родным и близким, что я ищу ключи, нахожусь в раздражении, поэтому они могут закрыть головы руками и лечь ногами по направлению к взрыву, после чего разложила все, что у меня в рюкзаке по теннисному столу. Ключей нет.
Потом я методично перерыла все карманы брюк, в которых ходила ближайшие четыре дня и курток (много одежды - зло!) - нету. Тут Хованов тихонечко спросил, не могла ли я оставить их там, в квартире. МОгла. Написала хозяйке и двинула, собрав свои кутули, опять вниз.
Ужасно не люблю ничего терять, особенно чужие ключи. Поэтому никогда не кладу их просто в карманы, а всегда в карманы, закрывающиеся на молнию.
В квартире ключей тоже не нашлось. Я вся убираю и вся в неприятных эмоциях, пока хозяйка задумчиво не говорит: "Второе сентября, смена сезона, смена одежды...". О, про одну куртку-то я и забыла.
Звоню СОньке - и правда, у той куртки карманы на молниях, туда-то я его и спрятала надежно, чтобы не потерять. Ключ нашелся.
На этом неприятности не закончились. Случайно уронила маленького железненького солдатика с ребенкиного стола. Солдатик упал и у него отвалились обе ноги. Понесла показывать урон.
- Вот, - говорю. - Уронила солдата со стола и сделала его инвалидом. Может, могу как-то приклеить, вдруг Мише он дорог.
- Ему только компьютер дорог. - говорит нежный отец. - Выбросите его и забудьте.
- Но что уж так сразу выбрасывать. Вон как парню не повезло - одно неловкое движение и он инвалид без двух ступней. А его, между прочим, Матвеем зовут. (на основании солдатика написано МАТВЪЙ).
Папа ребенка попрежнему индифферентен.
- Ну что ж, Галина, двадцатый год не всем дано пережить. Этому не повезло..
Взяла Матвея с собой. Будет минутка - попробую приклеить ему ноги. Жалко парня.