(no subject)
Я себе признаюсь смело -
Не успела
Подержать за раненные руки
Умирающего странника вершин.
Не его, спасти себя хотела -
Не сумела
Избежать разлуки,
Не собрать теперь разорванной души.
Просыпаешься в той же постели, и не можешь понять, что не так. Те же руки, беспечные руки, одеяло опять теребят, пальцы ползают в медленной скуке, пальцы спать в кулаке не хотят. В голове перепутались мысли, под ногами ползет простыня, в паутине две мухи повисли, но весь мир вне тебя, вне меня. Тихо свет зажигается в окнах, он их будит, он греет теплом, расплетаются дремы волокна за оконным прозрачным стеклом. Почему же не можешь проснуться, почему опустели глаза, почему к тебе тени крадутся, почему бы тебе не сказать, что за дверью голодные волки, что уже никому не спастись, что в глазах не ресницы - иголки, что в душе будет горе скрестись, что в тебе что-то жить перестало, что-то сгнило, сломалось, пропало...
Не успела
Подержать за раненные руки
Умирающего странника вершин.
Не его, спасти себя хотела -
Не сумела
Избежать разлуки,
Не собрать теперь разорванной души.
Просыпаешься в той же постели, и не можешь понять, что не так. Те же руки, беспечные руки, одеяло опять теребят, пальцы ползают в медленной скуке, пальцы спать в кулаке не хотят. В голове перепутались мысли, под ногами ползет простыня, в паутине две мухи повисли, но весь мир вне тебя, вне меня. Тихо свет зажигается в окнах, он их будит, он греет теплом, расплетаются дремы волокна за оконным прозрачным стеклом. Почему же не можешь проснуться, почему опустели глаза, почему к тебе тени крадутся, почему бы тебе не сказать, что за дверью голодные волки, что уже никому не спастись, что в глазах не ресницы - иголки, что в душе будет горе скрестись, что в тебе что-то жить перестало, что-то сгнило, сломалось, пропало...