Два дня не сплю. Не ем уже три ночи...
Сына, сейчас, усиленно готовится к вступительным испытаниями и бегает утром и вечером по три километра.
Бежит три километра, за девять и десять. В смысле - за девять минут и десять секунд.
И я такая - ага! Я тоже хочу попробовать!
Чтобы ветер элегантно дул мне в рожу, играл моими волосами, а я вся такая разгоряченная и сильная.
И почти леди Годива, только одетая и без коня.
Боже мой, дамы и господа! Боже мой!
[Spoiler (click to open)]
Это - садизм чистой воды.
Все пятьдесят оттенков серого, бурого и малинового, стоят за углом и кусают локти от зависти, в лучших традициях маркиза де Сада.
В мои лёгкие стахановцы-сталивары залили пятьдесят оттенков расплавленного металла. Предположительно, марки ОХМ.
Мой пресс болит так, как будто на нем отбивал чечётку сам Буба Касторский. Ноги дрожат так, как дрожали видимо у сэра Генри, когда тот мчатся от собаки со своей фамилией.
Я не понимаю, а где здоровье?
По моим наблюдениям, я сократила свою жизнь месяца на два, как минимум и если после этого жрать ещё варёное брокколи, аргументируя это извращение названием "здоровая пища", то я реально так долго не протяну. Точнее протяну, но не то, что хотелось бы.
Я вожделею мяса с кровью, бокал красного вина и для успокоения совести - листик сельдерея, чтоб эстетично.
Потом, я вожделею мягкий диван, пуховые подушки, кондей и Дэвида Суше в роли Пуаро.
При этом сын мой, получает какой-то мазохистический кайф от этого променада и говорит, что никогда так себя хорошо не чувствовал.
Конечно, не чувствовал. Ему всего шестнадцать будет.
Я в шестнадцать, могла пешком по диагонали город пройти и лишь запыхаться при этом.
Но что делать? Приходится извращаться по взрослому. Иначе при таком спортивном молодом человеке, если я семеню рядом, то явно порчу ему карму...
Вот так, ёшкин кот...