Критический момент в войне
Лоуренс Фридман (профессор военных исследований Королевского колледжа Лондона). Перевод статьи. Оригинал тут.
longread
Что стоит за крупнейшей поставкой Западом вооружений Украине
Лоуренс Фридман: Если не будет военных прорывов, то общая картина не изменится, но будет труднее проследить путь вперед
Масштаб поддержки также увеличивает ставки. Удастся ли сохранить такую степень поддержки, если Украина не сможет совершить очередной военный прорыв?
Еще недавнее вызывающее недоумение нежелание Германии санкционировать передачу танков Leopard 2 Украине высветило заблуждение канцлера Шольца относительно того, что поставлено на карту в этой войне, а также зависимость Украины от такого рода решений. Это тяжелые недели для Украины, когда погибло много мирных жителей, а власть над Бахмутом ослабевает. Президент Зеленский предупредил, что только при серьезном пакете поддержки можно победить российские силы, явно равнодушные к потерям, пока они стремятся закрепить свою оккупацию украинской территории.
Вопрос о танках доминировал в репортажах о встрече Контактной группы по Украине на авиабазе Рамштайн, где 50 стран, в том числе все 30 членов НАТО, встретились, чтобы обсудить будущие уровни поддержки Украины. Министр обороны США Ллойд Остин призвал участников «копать глубже», и, если оставить в стороне вопрос о танках, в целом они это сделали.
Объявленный пакет мер поддержки впечатляет. Пакет США стоимостью около $2,5 млрд включал 59 боевых машин Bradley, 90 бронетранспортеров Stryker, системы ПВО и десятки тысяч ракет и артиллерийских снарядов. Девять наиболее решительных сторонников Украины, в том числе Великобритания, объявили о ряде новых шагах, которые включали большое количество боеприпасов, учебных и зенитных орудий, а также 600 ракет Brimstone из Великобритании, 19 гаубиц Caesar французского производства из Дании и шведскую артиллерийскую систему Archer. Поляки ждут разрешения Германии, прежде чем пожертвовать роту танков Leopard 2 с 1000 единиц боеприпасов.
В заявлении девяти поясняется, что: «Мы признаем, что вооружить Украину для вытеснения России с ее территории так же важно, как вооружить украинцев для защиты того, что у них уже есть. Вместе мы продолжим поддерживать Украину в переходе от сопротивления к изгнанию российских войск с украинской земли. Объединяя союзников и партнеров, мы обеспечиваем как можно более стратегический и скоординированный всплеск глобальной военной поддержки. Новый уровень требуемой боевой мощи достигается только за счет комбинации эскадрилий основных боевых танков, находящихся под противовоздушной и противоракетной обороной, действующих вместе с дивизионными артиллерийскими группами, и дальнейшего глубокого прицельного огня, позволяющего поражать российские тыловые и командные узлы на оккупированной территории».
Между тем известная поддержка России со стороны других стран сводится к барражирующим боеприпасам Shahed и беспилотникам Mohajer-6 из Ирана, а также танкам, БМП и грузовикам из Беларуси. Таким образом, Россия по-прежнему в значительной степени зависит от своей собственной оборонной промышленности, чтобы восполнить потери прошлого года и оснастить новые подразделения, формируемые из мобилизованных войск, в то время как Украина может рассчитывать на пополнение запасов за счет новых поставок более качественного оборудования.
Риторика России
Хотя официальная российская линия наполнена беспечностью, уверяя, что это новое вооружение мало что изменит, появляются и признаки беспокойства. Одна из его причин состоит в полном провале попыток Москвы принудить и уговорить западные (и особенно европейские) страны отказаться от поддержки Украины или, по крайней мере, провале надежд на то, что они устанут от войны и забудут моральные и геополитические императивы, которые привели их к выполнению обязательств, взятых перед Украиной.
Бывший президент Дмитрий Медведев, который становится все более эксцентричным, предупредил, что «поражение ядерной державы в обычной войне может спровоцировать ядерную войну». Это свидетельствует не столько о новой позиции - подобное у него было много раз и раньше, - сколько о том, что обдумывается возможное поражение России. Эта мысль была отражена в проповеди Патриарха Кирилла, главы Русской Православной Церкви, который молился «Господу, чтобы Он вразумил безумцев и помог им понять, что любое желание уничтожить Россию будет означать конец света».
Посол России в Вашингтоне Анатолий Антонов собрал воедино все клише после сообщения о том, что США направят в Украину боевые машины Bradley, отметив, что: «Всему международному сообществу наконец-то становится ясно, что в 2014 году США развязали настоящую опосредованную войну против России, поддержав нацистских преступников в Киеве. Любые разговоры об „оборонительном характере“ поставляемого в Украину оружия давно стали абсурдными. Ни у кого не должно быть сомнений, кто несет ответственность за затягивание этого конфликта. Все действия администрации говорят об отсутствии стремления к политическому урегулированию. … Все это означает, что Вашингтон намерен воевать с нами „до последнего украинца“, а судьба народа Украины ничего не значит для США».
Выступая перед журналистами в Москве, министр иностранных дел Лавров заметил, что Соединенные Штаты сформировали коалицию, которая использовала Украину в качестве марионетки. Он сравнил эти усилия против России с действиями Гитлера против евреев. Они «ведут войну против нашей страны с одной и той же задачей: „окончательное решение“ русского вопроса», добавляя, что «они ясно говорят, что Россия должна потерпеть стратегическое поражение». Это сравнение столь же одиозно, сколь и нелепо. Россия не является жертвой в этой войне.
Эта риторика должна вызывать недоумение у простых россиян по поводу будущего. Она намекает, что грядет поражение, предупреждает, что, возможно, придется взорвать мир, обещая при этом нескончаемую борьбу с НАТО, союзом государств, само собой разумеется, гораздо более сильным в совокупности, который, если бы он действительно захотел бы уничтожить Россию, имел бы все возможности сделать это.
Причем, Россия весьма непоследовательна. Москва, кажется, не уверена, кто марионетка и кукловод. Киев ли это «разводит» западные государства, как доверчивых ничего не подозревающих простаков, заставляя их пренебрегать своими экономическими интересами ради бесчестной русофобской цели, или же это Украина настолько одурачена обещаниями членства в Евросоюзе или даже в НАТО, что готова жертвовать жизнями и инфраструктурой, чтобы помочь США и их союзникам подорвать и ослабить Россию? На данный момент приоритет в кремлевской демонологии принадлежит НАТО. Возможно, более правдоподобно бороться с могущественным союзом, чем с выдуманным «искусственным соседним государством с нелегитимным правительством».
Многое из этого можно отбросить как отвлекающий манёвр, пустой шум, возможно, имеющий отношение к убеждению русского народа в том, что жертвы, которых сейчас от него требуют, стоят того и объясняет, почему последствия отказа от войны будут намного хуже. Чего вся эта трескотня не может сделать, так это изменить что-либо в западных правительствах и их политике. Западу приходится учитывать сдерживающие факторы, но они в большей степени связаны с возможностями и осторожностью, чем с влиянием московского потока фейковых новостей.
Если Россия хотела вызвать раскол в западном альянсе и поощрить разногласия с Киевом, она идет по неверному пути. Одна из причин, по которой даже самые равнодушные члены НАТО считают, что у них нет иного выбора, кроме как поддержать Украину, заключается в том, что Путин не предложил ничего, что свидетельствовало бы о том, что он заинтересован в дипломатическом решении конфликта, кроме как на своих максималистских и хищнических условиях.
Однако сочетание намеков Путина на грядущие уступки и баланса военной мощи, склоняющегося в пользу России, может привести к неудобным разговорам между Украиной и ее основными спонсорами. Этот сценарий беспокоит многих в Киеве, но он еще не реализован, поскольку Москва пока не проявляет интереса к компромиссу, и все ещё есть уверенность в военной мощи Украины. Тем не менее, это указывает на примечательную динамику в войне, которая все еще может стать важной.
Прокси-войны
В менее абсурдной формулировке ссылка Лаврова на «прокси-войну» могла бы стать одним из способов вбить клин между Украиной и ее сторонниками. Этот термин довольно часто можно услышать в западных дискуссиях о войне. Это не новая идея, и в последние годы она регулярно используется. К несчастью для тех, кто хочет, чтобы их стратегические концепции были такими же точными, как лучшее современное оружие, «прокси-войнам» не хватает согласованного смысла и применяются они по-разному.
Основная идея заключается в том, что вы заставляете кого-то другого сражаться за вас. Этот термин чаще всего использовался в последнее время в конфликтах, в которых США и их союзники не хотели вводить в конфликт сухопутные войска из-за опасений, что военные жертвы настроят общественное мнение против этого обязательства. Таким образом, формула заключалась в том, чтобы обеспечить авиацию и, возможно, предоставить некоторые другие специальные возможности, в то время как местные силы обеспечивают пехоту. Один из примеров - ранние этапы войны в Афганистане в 2001 году, когда Северный Альянс уже сражался с Талибаном, и США смогли оказать ему поддержку. Другой пример - битва за Мосул против ИГИЛ, в которой большая часть наземных работ выполнялась курдами и иракской армией, а США и их союзники обеспечивали поддержку с воздуха.
США руководили этими операциями, управляя ключевыми системами разведки и связи и контролируя воздушные средства. При этом цели, не одобренные Вашингтоном, не поражаются. Отсюда идея о том, что местные силы были «марионетками» американцев. Но этот термин вводил в заблуждение, потому что у местных сил всегда были свои собственные цели, и они были вполне способны отступить, когда чувствовали, что их используют без необходимости. И, в конце концов, именно их военные цели имели первостепенное значение: местные армии лучше, чем военно-воздушные силы, способны влиять на политические события внутри страны, и если они находятся на родине, они рассчитывают остаться там еще долго после того, как их внешние партнеры покинут страну.
Это высветило проблему прокси-концепции: она подразумевает простую иерархию и, таким образом, упускает из виду элементы торга, которые очевидны во всех коалициях военного времени. Задача, стоящая перед различными сторонами, всегда заключается в согласовании их основных интересов.
В случае с Украиной военной коалиции нет. Украинское правительство ставит задачи, а украинские командиры руководят операциями. Так что, если это прокси-война, то это должен быть какой-то экстремальный случай, потому что предполагается, что каким-то образом Украина, несмотря на все понесенные страдания и претензии на все возможные выгоды, каким-то образом находится под контролем другой страны.
Одна из трудностей сейчас заключается в том, что идея о том, что прокси-войны - это хорошо для США именно потому, что кто-то другой ведет боевые действия, теперь настолько укоренилась, что этот термин был принят даже некоторыми бывшими официальными лицами США, но не президентом Байденом. Так, бывший верховный главнокомандующий объединенными силами НАТО генерал Филип Бридлав заявил в интервью в апреле прошлого года: «Я думаю, что мы ведем прокси-войну с Россией. Мы используем украинцев в качестве наших прокси-сил». Бывший директор ЦРУ Леон Панетта заявил, утверждая, что Украине следует предоставить как можно больше военной помощи: «Мы вовлечены в этот конфликт. Это прокси-война с Россией, говорим мы об этом или нет». Все эти заявления были подхвачены критиками войны на Западе, которые восприняли это как кота, выпущенного из мешка, как разоблачение истинных намерений Запада.
Обвинение НАТО
Для критиков, которые редко заходят так далеко, чтобы одобрить российское вторжение, лучший курс для Запада - работать над быстрым завершением войны посредством мирных переговоров. Вместо этого Запад подкармливает украинскую военную машину и поощряет Киев продолжать войну, несмотря на высокую цену и возможную безнадежность борьбы, учитывая огромные ресурсы и огневую мощь России. Мягкая версия таких рассуждений объясняет это решение наивностью, как если бы естественное желание поддержать аутсайдера привело к отказу от стратегического подхода. Но лучше бы западные страны ограничились экономическими санкциями и крепкими словами.
В жесткой версии, близкой к более алармистской риторике, исходящей из Кремля, это не наивность, а сознательная стратегия. Здесь мы подходим к вопросу о прокси-войнах. Утверждается, что цель Запада заключается в том, чтобы уменьшить долгосрочный вызов, который Россия может бросить НАТО, за счет максимального увеличения потерь в живой силе и технике. Если нажать достаточно сильно, Российская Федерация может даже распасться, как это случилось с Советским Союзом чуть более 30 лет назад, и угроза великой державы будет устранена навсегда. В этом прочтении Украину использовали для изменения геополитического ландшафта. Это естественным образом согласуется со знакомым обвинением в том, что «НАТО сражается до последнего украинца», которое называет украинцев жертвами в этой войне, - в равной степени пострадавшими от действий НАТО, как и России.
Тем не менее, несмотря на то, что такие критики допускают, что интересы НАТО в этой войне носят наступательный характер, на практике они - оборонительные. НАТО заинтересован в предотвращении акта вопиющей агрессии. Если бы Украина была оккупирована и российские войска двинулись к ее границам с Польшей, Словакией, Венгрией и Румынией, это привело бы к постоянной и опасной напряженности, особенно если бы эти страны служили убежищем для украинцев, ведущих нерегулярную войну против оккупантов. Как альтернатива, линия прекращения огня, когда часть Украины оккупирована, а остальная часть остается свободной, также оставалась бы очагом нестабильности.
Самое серьезное возражение против этой критики заключается в том, что она отрицает свободу действий Украины, что является основной проблемой всех разговоров о «прокси-войне». Это предполагает, что украинцы воюют только потому, что их к этому подтолкнуло НАТО, а не по более очевидной причине, что они подверглись жестокому вторжению, а с теми, кто находится на оккупированных территориях, обращаются жестоко. Украина поставила своей целью этой войны - выгнать русских из своей страны, а не уничтожить Россию как великую державу.
Но это факт, что исход этой войны сильно ослабит Россию. В ее экономике произошел спад, и она потеряла рынки для экспорта энергоносителей, хотя цены начали возвращаться к довоенным уровням. Ее вооруженные силы понесли большие потери. Хотя министр обороны Шойгу объявляет об амбициозных планах будущего расширения и реорганизации вооруженных сил, трудно представить, что можно многого добиться при ослабленной экономике, по крайней мере в течение какого-то времени - возможно, десятилетия. Даже если Москва будет придерживаться своей агрессивной позиции, страны НАТО успеют укрепить свои силы и пополнить свои истощенные арсеналы.
Эта война сильно ослабила Россию, и это потенциально помогает Западу. Именно в этом отношении западные сторонники войны были рады говорить о том, что это прокси-война.
Это ясно объяснил профессор мировой политики в Университете Джона Хопкинса Хэл Брэндс в мае: «Война в Украине - это не просто конфликт между Москвой и Киевом, - заявил недавно министр иностранных дел России Сергей Лавров. - Это „прокси-война“, в которой самый мощный в мире военный альянс, Организация Североатлантического договора, использует Украину в качестве тарана против российского государства. Лавров - один из самых надежных рупоров беспочвенной пропаганды президента Владимира Путина, но в данном случае он прав. Россия является целью одной из самых безжалостных и эффективных прокси-войн в современной истории. И чем меньше об этом говорят официальные лица США, тем лучше. Прокси-войны являются давними инструментами соперничества великих держав, потому что они позволяют одной стороне обескровить другую без прямого военного столкновения. Во время холодной войны Советский Союз обескровливал США, поддерживая коммунистических марионеток в Корее и Вьетнаме».
Та же мысль может стоять за заявлением министра обороны Ллойда Остина в апреле прошлого года о том, что Соединенные Штаты хотят, чтобы «Россия была ослаблена до такой степени, чтобы она не может совершать такие вещи, как вторжение в Украину».
Но это не является причиной того, почему западные страны пришли на помощь Украине и не это будет мерилом их успеха, им будет вывод российских войск из Украины. Никто не предполагает, что Украину будут поощрять к продолжению боевых действий, как только это произойдет, только для того, чтобы еще больше ослабить Россию. Ясно, что влияние войны на способность России причинить больше вреда соседним странам является бонусом для НАТО, но война ведется не из-за этого. Не надо путать причину и следствие. Влияние войны на саму Россию является показателем глупости Москвы, а вовсе не намерений НАТО. Если она хотела остаться сильной, ей не следовало начинать эту безрассудную войну.
Кроме того, помимо позитива, заключающегося в том, что у ослабленной России меньше возможностей оказывать влияние на другие страны и запугивать их, мало кто на Западе радуется перспективе развала России, поскольку это просто высвободит еще больше неуправляемых сил. Опять же, возможно, что после этой войны в России может возникнуть нестабильность, но это произойдет не потому, что этого хотели США и их союзники, а потому, что Путин запустил силы и события, которые он не смог контролировать.
Украина и ее поставщики
Существует еще одно использование концепции прокси-войны, более нейтральное. И заключается вот в чем: Украина способна поддерживать свои военные усилия и иметь какие-либо шансы на победу только благодаря поддержке Запада. На практике это дает Соединенным Штатам, которые на сегодняшний день являются самым важным поставщиком оружия, важные рычаги воздействия на военные цели Украины и способы их достижения. Отсюда часто звучащий в Вашингтоне аргумент, что это должна быть скорее прокси-война, в том смысле, что Вашингтон должен убедиться, что Киев полностью учитывает его интересы, в частности необходимость избежать ядерной войны и не истощить свои запасы оружия до такой степени, что США не смогут защищать интересы безопасности вдали от Европы, учитывая послевоенные отношения с Россией.
Эти критики предупреждают, что Вашингтон поступил неразумно, позволив Киеву определять военные цели альянса, поскольку они могут быть нереалистичными, и преуменьшать возможности серьезных переговоров и вероятность того, что в какой-то момент, чтобы закончить войну, некоторые украинские территории могут быть уступлены России. Они опасаются, например, что попытка Украины захватить Крым может привести к ядерному ответу со стороны России. Следуя этой логике, именно США и их союзники стали прокси (марионетками), втянутыми в борьбу Украины куда глубже, чем это представлялось разумным. Чтобы восстановить баланс, им надо подготовиться к тому, чтобы активнее использовать свои рычаги влияния для того, чтобы либо обуздать Украину, либо подтолкнуть ее к переговорам.
С этой точки зрения прокси-война - это не обвинение или утверждение, а описание отношений, которые в какой-то момент могут стать трудными и несбалансированными. Термин все еще бесполезен, но тут возникает реальная проблема. Есть много общих интересов у Украины и ее поставщиков, но они не полностью совпадают. Это было очевидно в начале войны, когда администрация Байдена отклонила призывы Киева создать бесполетную зону для защиты украинских городов от воздушных налетов, поскольку это привело бы к прямой конфронтации между силами НАТО и Россией или не захотела поставлять Украине системы, что позволило бы ей поражать цели далеко на территории России (конечно, мы могли бы согласиться с этим, если бы реальная цель состояла в том, чтобы нанести России как можно больший ущерб). Как показывает ситуация с танками, проблема никуда не делась.
Отношения между Украиной и ее сторонниками не всегда гладкие. Разочарованный Киев регулярно жалуется, что из-за нерешительности Запада их войска на фронте несут большие потери из-за отсутствия жизненно важного снаряжения. Со своей стороны, западные правительства хотят быть уверенными, что Украина получает оборудование, в котором она действительно нуждается, и что учитываются как требования к обучению и техническому обслуживанию полностью учитываются, так и более широкий политический контекст и влияние.
Дело не в том, что один - марионетка, а другой - кукловод, а в том, что существует естественное движение вперед и назад, отражающее различные интересы и взгляды. Границы, установленные для поставок вооружений, со временем постепенно размываются, и первоначально предпочтение отдавалось исключительно «оборонительным» возможностям, уступая место осознанию необходимости посылать средства, пригодные для наступления. Во многом это стало результатом того, что западные столицы пришли к соглашению с логикой конфликта, признав, что нет смысла желать добиться цели выживания Украины и ее возможной победы, не желая при этом предоставить ей средства. Вот Вашингтон и принимал одно большое решение за другим - сначала - HIMARS в мае, затем - ЗРК HARM в июле, ПВО Patriot в декабре, а теперь и БМП.
Масштабы поставок, подтвержденные на встрече в Рамштайне, впечатляют. И говорят об ужесточении западных взглядов. Они признают, что война сейчас достигает критического момента, поскольку обе стороны готовятся к своим весенним наступлениям, и что в настоящее время перспективы переговоров отсутствуют. Украина теперь получает больше шансов победить в этих предстоящих битвах.
Но масштаб поддержки также увеличивает ставки. Удастся ли сохранить такую степень поддержки, если Украина не сможет совершить очередной военный прорыв? Может ли перспектива затянувшейся тупиковой ситуации побудить тех на Западе, которые беспокоятся о бессрочной поддержке Киева, вновь призвать к переговорам?
На данный момент западные правительства доверяют украинцам разумно и профессионально использовать их растущие возможности. Они не могут найти другой способ привести войну к удовлетворительному завершению. Если не будет военных прорывов, то общая картина не изменится, но будет труднее проследить путь вперед. Украину не бросят внезапно, но мы можем ожидать, что будущая поддержка будет менее существенной и больше направленной на сохранение жизнеспособности Украины и менее ориентированной на ее победу.
Новый пакет помощи - это своего рода тест, но не на то, сможет ли он увеличить потери России, а на то, сможет ли он сделать возможной победу Украины.