ИДОЛ НА КУРГАНЕ
Виктор Суворов, «Идол на кургане», отрывок из еще не изданной книги
Глава NN.
ОСОБОЕ ОТНОШЕНИЕ.
«Нет ничего более обманчивого, чем очевидный факт».
Артур Конан-Дойл
1.
В ходе Второй Мировой войны на протяжении шести лет, с 1 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года, миллионы людей гибли на земле, под землей, в небесах, на морях и в океанах, на полях грандиозных сражений и в глубоких тылах.
Люди гибли в горах и на равнинах, в испепеленных солнцем песчаных пустынях и в бескрайней тундре, в болотах Белорусии и в джунглях Индокитая, на островах Японии и Британии, на улицах Варшавы, Лондона, Берлина, Будапешта, Киева, на кровавых переправах через Днепр и Волгу, Вислу, Рейн и Одер.
Народы всех стран помнят ту войну. И никогда не забудут.
Но в каждом правиле обязательно присутствует исключение.
2.
У народов России совершенно особое отношение к памяти о той страшной войне. Нигде в мире, ни у какого другого народа, такого отношения нет. В этом вопросе никто с гражданами России сравниться не может.
На просторах самой большой по площади страны мира отношение населения к памяти о войне, - тупое и полное равнодушие.
Народы России вообще ничего о войне не знают, ничего о ней не помнят.
Мало того: знать и помнить не желает.
Остановите прохожего на улице Москвы или Самары, Смоленска или Хабаровска, задайте вопрос. И получите ответ: простите, не интересуюсь.
С давних пор мне не дает покоя вопрос: чем объяснить столь безнравственное, безалаберное, бесчувственное, безразличное, безучастное отношение народа России к памяти о войне?
И тут меня прервут возмущенным воем, пронзительным визгом и свирепым рыком: разуй глаза!!! Да посмотри на монументы!
Нигде в мире нет такого великолепия и размаха!
Вечный огонь у нас в каждом городе горит! Памятники в каждом городе! Никакие памятники в мире не могут сравниться с монументами России. У нас монументы самые высокие, самые дорогие!
Это мы-то войну не помним?
Полюбуйся на парады военные! Оркестры гремят, в небе бомбардировщики стратегические ревут, танки грохочут, маршируют батальоны девушек в форме военной, на каблуках высоких.
Нигде в мире девушки на высоких каблуках (на шпильках!) строевым шагом не ходят! Только у нас!
У нас патриоты на машинах лозунги лепят «Можем повторить!». То есть, - однажды деды наши до Берлина дошли, если что, снова дойдем! И не только до Берлина, но и до берега Атлантического!
И еще лозунги: «В Берлин за немками!» Смысл: деды наши в свое время насиловали немок так, как никто никогда их не насиловал. И мы на такие же подвиги готовы!
А еще у нас детей в форму военную наряжают, сажают их в танки картонные, по улицам везут.
Фильмов о войне на Мосфильме снято бесчисленное множество. А книг сколько написано! А песен о войне столько, что всех не перечислишь!
Разве это не свидетельство того, что войну мы помним?
Разве этого мало?
3.
Всего этого, граждане, не просто мало.
Все, что нам пытаются впарить по видом памяти народной, все эти помпезные парады, на которых цирковые клоуны, наряженные в военную форму ходят каким-то комедийным шагом, задирая ноги выше головы, все эти бездарные монументы и столь же бездарные воспоминания и размышления каких-то якобы великих полководцев, никакого отношения к памяти о войне не имеет.
Если бы народы России проявляли хоть малейший интерес к вопросам сохранения памяти о той войне, то следовало предпринять ряд шагов.
Первый: сразу после завершения боев следовало вывести войска Красной Армии со всех захваченных территорий.
Второй: похоронить павших.
Третий: навести порядок в вопросах учета погибших на войне.
Четвертый: обеспечить всем ветеранам сносные условия жизни, в первую очередь - обеспечить жильем.
Пятый: раздать ордена бойцам и командирам, которые были награждены, но по каким-то причинам наград не получили.
Шестой: открыть архивы.
Седьмой: написать историю войны.
Ничего из этого не было сделано. Вместо всего этого - уродливые идолы на курганах, халтурные фильмы про войну и женские парадные батальоны на высоких каблуках.
4.
В лесах и болотах, вот уже скоро сто лет, валяются черепа и кости бойцов и командиров Красной Армии. На монументы деньги в стране есть, а закопать скелеты - руки не доходят.
Число погибших так до сих пор и не установлено. Даже примерно.
7 миллионов, объявил товарищ Сталин. И никаких уточнений: сколько из них военных, сколько гражданских. Сколько в первый год, а сколько в последний. Просто цифра 7. И шесть ноликов.
20 миллионов, - объявил Никита Хрущев.
Цифра - явно дурацкая. Придумал её не сам Хрущев, а Президент США Джон Кеннеди. Во время встречи с Никитой Хрущевым Кеннеди походя вопрос подбросил: так сколько же миллионов ваших граждан на той войне погибло, двадцать миллионов?
Хрущев кивнул: ага, двадцать.
И эта цифра надолго вошла во все официальные документы: двадцать миллионов.
Но быть такого не могло.
18,7 миллиона могло быть.
21,9 миллиона тоже могло.
А вот ровно 20 000 000 не могло. Уж слишком округло.
Цифра такая свидетельствовала только о том, что настоящая статистика засекречена.
Либо напрочь отсутствует.
5.
Сменивший Хрущева товарищ Брежнев осторожно уточнил: БОЛЬШЕ 20 миллионов.
Признание это могло означать все, что угодно.
20 миллионов и еще один человек, - это больше, чем просто 20 миллионов.
И 21 миллион больше, чем 20 миллионов. И 30 миллионов больше 20 миллионов.
Проще говоря, было объявлено: больше двадцати миллионов, и пусть каждый соображает, на сколько больше.
А вывод простой: никто во время войны тех миллионов не считал.
Войну назвали как бы «великой» и до определенной степени даже «отечественной», только, отправляя защитников на убой, никто не удосужился организовать учет.
* * *
Если война была в каком-то смысле великой, если она хоть в какой-то степени была отечественной, то после её завершения следовало вывести войска с так называемых «освобожденных» территорий.
Но не тут-то было. Польша, Венгрия, Румыния, Болгария, Восточная Германия попали в вечную кабалу Советского Союза.
Хорошо, что сгнил тот Союз и рассыпался. Добровольно кремлевские «освободители» с «освобожденных» земель уходить вовсе не собирались.
Никогда.