Обеденный перерыв
"Интересно, зачем им тут автовышка..." - лениво подумал я, обернувшись направо и назад, когда услышал шум двигателя, шуршание колес по гальке, а затем - характерный вой гидропривода.
Смешнее этого места для ее появления трудно было придумать - каменистый пляж в Кобулети,почти у самой воды, на недавно отсыпанном языке грунта, который уходил в море.
Вой продолжался, стрела выползла на максимум своей длины. Люлька на ее конце нависла над волнами метрах в трех. В люльке виднелась человеческая фигура.
В Кобулети я повадился ездить в том числе из-за градиента прибрежного дна. В отличие от Магнетити, Уреки и прочих Григолет, хоть и песчаных, но обидно мелких, тут каменистый грунт уходил вниз почти сразу. Это давало и отличный прибой, и манящее ощущение бездны под ногами. Три шага в море - и уже болтаешься в волнах. В Уреки для этого нужно идти пешком как Миронов, метров пятьдесят наверное.
Хотя конечно - камни, без пляжных тапок не побегаешь по взморью.
Любимое место расположилось сразу за той гостиницей, в которой я провел первую грузинскую ночь новой своей жизни. Хотя нет, вру, первая была в Казбеги, когда я уже в темноте миновал таможню и полз наощупь в поисках хоть какого-нибудь жилья. В приморском ленивом пляжном Кобулети была уже вторая ночь, после целого дня неторопливого трансгрузинского трипа.
Гостиница называлась "Санапиро". Но это не та санапиро, которая торчит между Махинджаури и Батуми (запоминайте названия, запоминайте)))) сине-стеклянной дугой, по 170 лари за ночь. Кобулетская не в пример проще и скромнее, и всего за полтинник - целый двухкомнатный номер с огромным балконом над самыми волнами. И супермаркет через дорогу. Что еще нужно.
Мне не нужно было больше ничего. Первую неделю я вообще только спал, ел, пил и сидел на пляже с биографией Игоря Ивановича Сикорского (не той, что 92-го года и на плохой бумаге, а с новой, толстенной, страниц на 700, и чуть ли не А4 форматом). Читал, листал фотографии, но больше смотрел на волны и слушал их же.
Потом было много всего, но то место у меня теперь намоленное. Конечная точка моего длинного хаджа, где я наконец остановился и выдохнул. Доехал. Дополз. Финиш.
Поэтому я часто ее навещаю. Захожу во все те кафешки и магазинчики, в которых плакал от счастья и уюта в первые грузинские свои дни. Продавцы и поварихи там всё те же, но узнают они меня, только если напомнить - так всё во мне изменилось за этот год с лишним. Но узнают.
Да и море хорошее. И градиент.
Фургон подъехал к самой кромке языка, навис над водой. Я перевернулся на полотенце и сощурился, присматриваясь. Мерседес, сарай, довольно старый. Четыреста восьмой, кажется. Белый, в пятнах ржавчины. Сверху - стрела с люлькой. В моей деревне точно такой же тянул новые провода вместо того архаичного бамбука, который я успел еще застать.
Развернулся задом к прибою на конце каменистого языка, обрыв там метра полтора и бетонные плиты. Опустил четыре лапы, уперся. Из кабины вылез мужик в плавках, залез в люльку. И она поехала вверх и вперед.
Что за чертовщина. Я приподнялся на локте и натянул на лоб бейсболку от солнца.
Стрела вытянулась над морем, метров на пять вперед и на три вверх. Провода у них там что ли в воде? Над водой вроде ничего не видно. Зачем на нем плавки? А где перчатки? Что за бред. Мужик тем временем открыл дверцу люльки. Шагнул на ее край. Зажал пальцами нос.
И с громким криком прыгнул вниз.
Ээээээ, подумал я. Это вот что сейчас такое было?
Вынырнул отряхиваясь, погреб руками к берегу. Довольный. Кабель он там что ли на дне нашел??
Тем временем в люльку полез второй мужик. А еще трое, таких же загорелых, мускулистых, ржущих и веселящихся бездельников, наконец скинули в кабине свои портки, выкатились наружу все в плавках, потрогали ногой воду. И полезли по одному туда наверх в люльку.
И с таким же криком, как первый электрик, начали сигать со стрелы прямо в воду.
Чемпионат по прыжкам с люльки, черт побери. В море нет театров, оно само себе театр. Третьеклассникам подарили пожарную машину, и они тут же устроили фаер-шоу с семиклассницами.
В полном уже офигении я услышал бумкающий музон из кабины, и вот ему уже нисколько не удивился, разумеется это был AC/DC. Любимая группа всех электриков, угу.
Наконец, вдоволь напрыгавшись, выжав плавки тут же веселой голозадой компанией, они уселись вдоль борта своей передвижной прыжковой вышки, закурили. Я не удержался и пошел знакомиться.
Оказалось они действительно тянули линию в Бобоквати, в паре километров отсюда. А там еще жарче чем тут. Все в поту, в мыле, с восьми утра, устали как черти. Отпросились у шефа на рынок за изоляторами, ну и заодно совместили приятное с приятным.
- Да ладно, чо такого-то? - Заворчал самый старший, глядя на мой хохот. - Нас отпустили! У нас вообще обед!
Чудная, прекрасная компания третьеклассников, сбежавших с урока на море.
И вот такое тут буквально всё)))
Смешнее этого места для ее появления трудно было придумать - каменистый пляж в Кобулети,почти у самой воды, на недавно отсыпанном языке грунта, который уходил в море.
Вой продолжался, стрела выползла на максимум своей длины. Люлька на ее конце нависла над волнами метрах в трех. В люльке виднелась человеческая фигура.
В Кобулети я повадился ездить в том числе из-за градиента прибрежного дна. В отличие от Магнетити, Уреки и прочих Григолет, хоть и песчаных, но обидно мелких, тут каменистый грунт уходил вниз почти сразу. Это давало и отличный прибой, и манящее ощущение бездны под ногами. Три шага в море - и уже болтаешься в волнах. В Уреки для этого нужно идти пешком как Миронов, метров пятьдесят наверное.
Хотя конечно - камни, без пляжных тапок не побегаешь по взморью.
Любимое место расположилось сразу за той гостиницей, в которой я провел первую грузинскую ночь новой своей жизни. Хотя нет, вру, первая была в Казбеги, когда я уже в темноте миновал таможню и полз наощупь в поисках хоть какого-нибудь жилья. В приморском ленивом пляжном Кобулети была уже вторая ночь, после целого дня неторопливого трансгрузинского трипа.
Гостиница называлась "Санапиро". Но это не та санапиро, которая торчит между Махинджаури и Батуми (запоминайте названия, запоминайте)))) сине-стеклянной дугой, по 170 лари за ночь. Кобулетская не в пример проще и скромнее, и всего за полтинник - целый двухкомнатный номер с огромным балконом над самыми волнами. И супермаркет через дорогу. Что еще нужно.
Мне не нужно было больше ничего. Первую неделю я вообще только спал, ел, пил и сидел на пляже с биографией Игоря Ивановича Сикорского (не той, что 92-го года и на плохой бумаге, а с новой, толстенной, страниц на 700, и чуть ли не А4 форматом). Читал, листал фотографии, но больше смотрел на волны и слушал их же.
Потом было много всего, но то место у меня теперь намоленное. Конечная точка моего длинного хаджа, где я наконец остановился и выдохнул. Доехал. Дополз. Финиш.
Поэтому я часто ее навещаю. Захожу во все те кафешки и магазинчики, в которых плакал от счастья и уюта в первые грузинские свои дни. Продавцы и поварихи там всё те же, но узнают они меня, только если напомнить - так всё во мне изменилось за этот год с лишним. Но узнают.
Да и море хорошее. И градиент.
Фургон подъехал к самой кромке языка, навис над водой. Я перевернулся на полотенце и сощурился, присматриваясь. Мерседес, сарай, довольно старый. Четыреста восьмой, кажется. Белый, в пятнах ржавчины. Сверху - стрела с люлькой. В моей деревне точно такой же тянул новые провода вместо того архаичного бамбука, который я успел еще застать.
Развернулся задом к прибою на конце каменистого языка, обрыв там метра полтора и бетонные плиты. Опустил четыре лапы, уперся. Из кабины вылез мужик в плавках, залез в люльку. И она поехала вверх и вперед.
Что за чертовщина. Я приподнялся на локте и натянул на лоб бейсболку от солнца.
Стрела вытянулась над морем, метров на пять вперед и на три вверх. Провода у них там что ли в воде? Над водой вроде ничего не видно. Зачем на нем плавки? А где перчатки? Что за бред. Мужик тем временем открыл дверцу люльки. Шагнул на ее край. Зажал пальцами нос.
И с громким криком прыгнул вниз.
Ээээээ, подумал я. Это вот что сейчас такое было?
Вынырнул отряхиваясь, погреб руками к берегу. Довольный. Кабель он там что ли на дне нашел??
Тем временем в люльку полез второй мужик. А еще трое, таких же загорелых, мускулистых, ржущих и веселящихся бездельников, наконец скинули в кабине свои портки, выкатились наружу все в плавках, потрогали ногой воду. И полезли по одному туда наверх в люльку.
И с таким же криком, как первый электрик, начали сигать со стрелы прямо в воду.
Чемпионат по прыжкам с люльки, черт побери. В море нет театров, оно само себе театр. Третьеклассникам подарили пожарную машину, и они тут же устроили фаер-шоу с семиклассницами.
В полном уже офигении я услышал бумкающий музон из кабины, и вот ему уже нисколько не удивился, разумеется это был AC/DC. Любимая группа всех электриков, угу.
Наконец, вдоволь напрыгавшись, выжав плавки тут же веселой голозадой компанией, они уселись вдоль борта своей передвижной прыжковой вышки, закурили. Я не удержался и пошел знакомиться.
Оказалось они действительно тянули линию в Бобоквати, в паре километров отсюда. А там еще жарче чем тут. Все в поту, в мыле, с восьми утра, устали как черти. Отпросились у шефа на рынок за изоляторами, ну и заодно совместили приятное с приятным.
- Да ладно, чо такого-то? - Заворчал самый старший, глядя на мой хохот. - Нас отпустили! У нас вообще обед!
Чудная, прекрасная компания третьеклассников, сбежавших с урока на море.
И вот такое тут буквально всё)))