Дом у водопада
С самого утра сегодня льет дождь, серый и холодный. Под его шум я проснулся в семь, позавтракал в девять, пообедал в час, а в три пополудни, устав мерзнуть дома, сходил в деревню за хлебом, луком и яблоками. Час пешком туда, час обратно, укутавшись в куртку, капюшон и перчатки, по раскисшей дороге - самое то что нужно, чтобы согреться и собраться с мыслями.
Вернувшись решил не кутаться в одеяло, а заняться наконец печкой и дровами. Для чего отправился с топором и пилой наверх, в самую дальнюю часть моего мандаринового сада: в нижней части все что могло гореть я давно подчистил, а наверху еще оставались с зимы обрезки ореховых деревьев. Вскарабкался по скользкой траве почти до верхнего забора, напилил и нарубил пару вязанок, остановился отдышаться - дождь как раз немного стих.
И услышал справа в овраге размеренный негромкий шум, смесь шороха и треска.
Как будто кто-то мял огромный кусок пленки. Шум шел со стороны оврага, где, как я уже разведал раньше, во время дождя с горы тек мутный бурлящий ручей.
За всю зиму я вообще поднимался в верхний сад считанное число раз. А в ненастную погоду там и вовсе делать было нечего: холодно, скользко и всё время хочется есть. Овраг же я видел только издали, отложив знакомство на более теплые времена - во-первых его края жутко заросли колючим кустарником, во-вторых рабочие накидали туда непроходимые кучи срезанных ореховых веток. Прорубиться в его сторону мог только Дэнни Трехо в своей любимой роли.
Все же собравшись с силами, я перепрыгнул через пару завалов, раздвинул плотные ветви дикого ореха - и увидел впереди и вверху - самый настоящий водопад!
Одной из самых любимых книг моего детства была переводная монография Феликса Р. Патури. Та самая, прогрессовская, 1983 года, в угольно-черной обложке с серебристыми буквами. По-моему у нее была даже суперобложка, но она по обыкновению сразу истрепалась и потерялась - судьба всех суперобложек, если только это не библиотека всемирной литературы. Патури же я зачитывал буквально до дыр, дважды приклеивал обратно его корешок и пришивал нитками выпавшие страницы. Загадочная буква Р в имени нигде не расшифровывалась, и я про себя звал его Феликсом Романовичем.
А во всей футуристической его монографии самым впечатляющим был раздел архитектуры с картинками органических строений, вписанных в пейзаж и природу. Фрэнк Ллойд Райт надолго стал моим кумиром, самое известное его детище - дом над водопадом - я даже перерисовал карандашом и повесил над школьным столом.
Много лет висела эта картинка у меня перед глазами. И много лет я представлял, как же это должно быть прекрасно - жить в таком доме. Где вокруг только лес и холмы, а прямо под домом, впереди и внизу его течет сказочный Медвежий Ручей, несется меж валунов и с шумом сыпется вниз, вздымая радужные брызги.
Водопад уже сам по себе удивителен, зрелищен, неповторим. Мало какое иное природное явление с ним сравнится. Завораживающая картина несущейся воды - не просто в ручье или речке, а рушащейся с высоты, разбивающейся о камни или гладь озера, порождающей и шум, и сияние, и запах лесной или горной воды - уже на самом контрасте с недвижной и статичной окружающей природой действует впечатляюще. Сиди на его краю и смотри на игру воды и света. Что еще нужно для счастья.
А жизнь у водопада вообще представлялась мне концентрацией самой ее прелести, ее ежедневного восторга. Ночью спишь - а он шумит. Утром проснулся - а он шевелится.
В российской суете и беготне, останавливаясь и закрывая глаза, я представлял себе идеальную картину. Ту самую, которую так любят рисовать все конвейерные художники из картины в картину, из галереи в галерею - синее небо, зеленый лес, голубое озеро, прозрачный водопад. И домик у воды. Идеальный сюжет для недорого пейзажика в спальню с видом на соседнюю пятиэтажку.
И когда я наконец переселился в местную Валгаллу, с ее настоящими лесами и горами, для полной идеальной картинки мне не хватало одной завершающей детали.
Теперь она у меня есть.
Конечно водопад не такой, как в Медвежьем Ручье. У него нет многометрового простора - зажатая меж каменистых стен вода падает струей ширины лишь в пару футов. Зато высота перепада там добрых пять метров, а за водной пеленой открывается настоящая каменная стена, темная, мшистая, с прожилками и настоящими лианами: живучая и ползучая флора тут оплетает всё до чего дотянется.
И плещется мой водопад не прямо под домом, до него нужно идти вглубь и вверх по оврагу, продираясь через орешник и ежевику.
И подозреваю, что работает он только вот в такое ненастье, как сегодня. Пара солнечных дней, и воду наверху перекроют - там сверху нет ни снеговой шапки чтобы таяла всё лето, ни горного озера.
Ну и что. Ну и что. Зато теперь он не перерисованный детской рукой из черной книжки с серебристыми буквами на обложке и загадочной буквой Р в имени автора - а самый что ни на есть настоящий.
Мой собственный водопад.
Вернувшись решил не кутаться в одеяло, а заняться наконец печкой и дровами. Для чего отправился с топором и пилой наверх, в самую дальнюю часть моего мандаринового сада: в нижней части все что могло гореть я давно подчистил, а наверху еще оставались с зимы обрезки ореховых деревьев. Вскарабкался по скользкой траве почти до верхнего забора, напилил и нарубил пару вязанок, остановился отдышаться - дождь как раз немного стих.
И услышал справа в овраге размеренный негромкий шум, смесь шороха и треска.
Как будто кто-то мял огромный кусок пленки. Шум шел со стороны оврага, где, как я уже разведал раньше, во время дождя с горы тек мутный бурлящий ручей.
За всю зиму я вообще поднимался в верхний сад считанное число раз. А в ненастную погоду там и вовсе делать было нечего: холодно, скользко и всё время хочется есть. Овраг же я видел только издали, отложив знакомство на более теплые времена - во-первых его края жутко заросли колючим кустарником, во-вторых рабочие накидали туда непроходимые кучи срезанных ореховых веток. Прорубиться в его сторону мог только Дэнни Трехо в своей любимой роли.
Все же собравшись с силами, я перепрыгнул через пару завалов, раздвинул плотные ветви дикого ореха - и увидел впереди и вверху - самый настоящий водопад!
Одной из самых любимых книг моего детства была переводная монография Феликса Р. Патури. Та самая, прогрессовская, 1983 года, в угольно-черной обложке с серебристыми буквами. По-моему у нее была даже суперобложка, но она по обыкновению сразу истрепалась и потерялась - судьба всех суперобложек, если только это не библиотека всемирной литературы. Патури же я зачитывал буквально до дыр, дважды приклеивал обратно его корешок и пришивал нитками выпавшие страницы. Загадочная буква Р в имени нигде не расшифровывалась, и я про себя звал его Феликсом Романовичем.
А во всей футуристической его монографии самым впечатляющим был раздел архитектуры с картинками органических строений, вписанных в пейзаж и природу. Фрэнк Ллойд Райт надолго стал моим кумиром, самое известное его детище - дом над водопадом - я даже перерисовал карандашом и повесил над школьным столом.
Много лет висела эта картинка у меня перед глазами. И много лет я представлял, как же это должно быть прекрасно - жить в таком доме. Где вокруг только лес и холмы, а прямо под домом, впереди и внизу его течет сказочный Медвежий Ручей, несется меж валунов и с шумом сыпется вниз, вздымая радужные брызги.
Водопад уже сам по себе удивителен, зрелищен, неповторим. Мало какое иное природное явление с ним сравнится. Завораживающая картина несущейся воды - не просто в ручье или речке, а рушащейся с высоты, разбивающейся о камни или гладь озера, порождающей и шум, и сияние, и запах лесной или горной воды - уже на самом контрасте с недвижной и статичной окружающей природой действует впечатляюще. Сиди на его краю и смотри на игру воды и света. Что еще нужно для счастья.
А жизнь у водопада вообще представлялась мне концентрацией самой ее прелести, ее ежедневного восторга. Ночью спишь - а он шумит. Утром проснулся - а он шевелится.
В российской суете и беготне, останавливаясь и закрывая глаза, я представлял себе идеальную картину. Ту самую, которую так любят рисовать все конвейерные художники из картины в картину, из галереи в галерею - синее небо, зеленый лес, голубое озеро, прозрачный водопад. И домик у воды. Идеальный сюжет для недорого пейзажика в спальню с видом на соседнюю пятиэтажку.
И когда я наконец переселился в местную Валгаллу, с ее настоящими лесами и горами, для полной идеальной картинки мне не хватало одной завершающей детали.
Теперь она у меня есть.
Конечно водопад не такой, как в Медвежьем Ручье. У него нет многометрового простора - зажатая меж каменистых стен вода падает струей ширины лишь в пару футов. Зато высота перепада там добрых пять метров, а за водной пеленой открывается настоящая каменная стена, темная, мшистая, с прожилками и настоящими лианами: живучая и ползучая флора тут оплетает всё до чего дотянется.
И плещется мой водопад не прямо под домом, до него нужно идти вглубь и вверх по оврагу, продираясь через орешник и ежевику.
И подозреваю, что работает он только вот в такое ненастье, как сегодня. Пара солнечных дней, и воду наверху перекроют - там сверху нет ни снеговой шапки чтобы таяла всё лето, ни горного озера.
Ну и что. Ну и что. Зато теперь он не перерисованный детской рукой из черной книжки с серебристыми буквами на обложке и загадочной буквой Р в имени автора - а самый что ни на есть настоящий.
Мой собственный водопад.