Первый день зимы
Завтра наконец наступает астрономическая зима, а это значит, что скоро она кончится, начнется снова весна, дальше лето, и снова всё завертится. Как обычно зимой я ухожу в энергосберегающий режим, когда моргает только зеленая кнопочка, и то нечасто.
Снаружи холодно и темнеет рано, хотя и не в три часа пополудни, как в московском заполярье. По темноте шататься я не люблю совсем, по холоду тем более, поэтому к зиме обычно привожу жилище в максимально уютный вид, чтобы выбираться из него только по большой нужде зачеркнуто необходимости. В основном за деньгами, и ну эндорфинчиками, если их сулит мироздание.
График жизни уличного художника в холодное межсезонье примерно такой: утром я сплю часов до 11. Уже можно начинать меня ненавидеть. В 11 просыпаюсь, валяюсь с закрытыми темными шторами до 12, пытаясь разглядеть через них, солнечная ли нынче погода. Если нет, можно продолжать валяться до часу-двух дня.
Для этого я не планирую никаких дел, или упаси боже встреч с живыми людьми раньше 3 часов дня. Собственно люди и сами не торопятся с утра кого-то видеть, хорошо их понимаю.
В 11-12 наконец встаю, пробую как этим днем чувствует моя многострадальная спина с ее L5/S1. Последние дни, тьфу-тьфу, чувствует неплохо, разве что немного тянет по нерву в левую ногу. Но это надо просто расходиться, к 1500-2000 шагов всё проходит до следующего утра. Конечно при условии что я не таскал ничего тяжелого и не шнырял по лестнице без лифта.
По этой, кстати, причине я стал чуть ли не старшим по подъезду. Отловил в коридорах лифтерного ремонтника, и теперь каждый раз (а это почти еженедельно) звоню ему с вежливой просьбой починить лифто-подъемное устройство. Устройство платное, стоит 10 тетри за поездку вверх, поэтому лифтер каждый раз вежливо благодарит и приходит в тот же день. Ответственный тут я один такой, раньше все бегали по лестницам по несколько дней.
Далее я чем-нибудь завтракаю, обычно заварной овсянкой с фруктами, чаем, побаловался было утренним растворимым кофе, но пошли горловокружения, отставил это дело. Мне еще кружащейся головы не хватало.
За завтраком и сборами включаю на ютубе что-нибудь говорящее. Обычно это кто-то с бывшего Эха, которое я слушаю года с 1994го, эхехе. Или - умную Шульман, или ироничного Асланяна, или Карлсона про архитектуру, или Жукова про мечи и кольчуги, или Черносвитова про самолеты, или Гринграсса про кино. Смотреть их особо не надо, а рассказами они заполняют дом голосами и мыслями.
Наконец собираюсь и выхожу. Каждый день подбираю какие-то наружные надобности, желательно остоящие от жилья на 4000-5000 шагов, и иду по ним пешком. К третьей тысяче недомогания проходят, становлюсь целым исправным человеком наконец.
Надобности обычно заключаются в покупках еды/мелочей домой/мелочей для рисования и книгопечатания, всякая там бумага разных сортов, линеры, печать иллюстраций, толстый и тонкий картон, винтажная кожа, пряжки с блошиного рынка, старые книги с другой блошинки.
В процессе прогулки захожу в несколько дружеских мест, чередуя их по разным дням. В одном добродушная тетушка по имени Марина варит чудный глинтвейн по 5 лари - цена лично для меня - и подает к ним горячие сочники. Если глинта нет, то просто мешает мне кофе с коньяком - самое то, что нужно на морозе +7 градусов с ветром. В другом красивая кудрявая Лиза торгует разным редким вином, и к ней тоже можно зайти на стаканчик. Или звонит друг Саша, с которым можно посидеть в хинкальной и потом сходить к той же Лизе уже вдвоем.
Во всех этих местах можно разговориться с туристами или друзьями друзей, обычно у меня в кармане пачка миниоткрыток с рисунками, "ого, так это вы!" - тут-то и набираешься тех самых эндорфинов, которых не хватает в межсезонье.
И, когда начинает темнеть, около пяти вечера, пора двигать к дому. В идеале надо войти внутрь аккурат в момент заката, когда солнце прячется за гору Мтацминду, и сразу темнеет стремительно и неотвратимо.
Дома сразу - время готовки и ужина. Я приношу с собой продукты и полуфабрикаты, зимой есть хочется больше, поэтому или пароварю их в пароварке, или тушу в большой сковородке под крышкой. И уже под еду включаю на том же ютубе что-нибудь визуальное, обычно не новое, а знакомое. Советский детектив 1980-х годов, мелодраму типа "Афони", что-то еще похожее, кроме Гайдая, прости господи, или мерзкого Астрахана.
Где-то на половине кино и к концу ужина складываю посуду с мыслью "вымою завтра", и заваливаюсь с котами на послеужинный сон. "Чтоб жирок завязался", как говорили в моем детстве. Длится он не больше часа, так что к 7-8 вечера я уже бодр духом, весел нравом и готов приступать к собственно работе - предвосхищая вопросы а когда же я занимаюсь делом.
Вот с 7-8 и до полуночи-часу я работаю. Нужно заново нарисовать все то, что продано во дни хороших продаж, или на будущее в запас - графика А4, холсты А3, арткниги. Графики у меня обычно 30-40 работ, самые популярные сразу в двух экземплярах. Холстов сейчас есть 9, плюс два готовых фона, плюс три просто белых про запас. Арткниги в декабре раскупили, делаю срочно новые, у меня их 4 варианта - про меня на русском и английском, и про черного кота на русском и английском. Сейчас осталась всего одна, срочно делаю недостающие.
До десяти вечера успеваю сделать шумные работы, типа пробойки кожи на обложках и установки заклепок, потом в тишине клею иллюстрации, рисую подписи и карты, шью календари и следующие книги. Тут опять у меня кто-то болтает фоном из ютуба, но уже без политики и как мы все умрем, а повеселее - какие-нибудь непошлые шутники, Бэдкомедиан или тот же Гринграсс и Кинокос с Киномирычем про кино, Авиасмотр про самолеты, Альфацентавра про космос, Леонидов про архитектуру, Биггик про гаджеты.
В полночь мне уже надоедает работать, иногда даже в 11, и я включаю что-нибудь совсем новое на ночь, обычно кино или небольшой сериал, типа Первого брака Джорджи и Мэнди, Лэндмэна, Дня Шакала - что требует уже посматривать на экран, хоть и не безотрывно.
Под кино я запускаю старую древнюю первую Цивилизацию Сида Мэйера, в которую резался еще в институтском ВЦ в 1992 году на Искрах-1030 с ч/б монитором - и час-полтора на 24" мониторе Philips с огромными пикселями в режиме 320х200(!) прохожу за русских с 4000BC до 1900AC всю историю от поселенцев до ракеты на Альфа Центавра.
Наконец к началу третьего часа ночи у меня "кончается бензин", а значит можно укладываться до следующего короткого декабрьского дня. Чтобы скорее наступила весна, а потом лето и новая жизнь.
Снаружи холодно и темнеет рано, хотя и не в три часа пополудни, как в московском заполярье. По темноте шататься я не люблю совсем, по холоду тем более, поэтому к зиме обычно привожу жилище в максимально уютный вид, чтобы выбираться из него только по большой нужде зачеркнуто необходимости. В основном за деньгами, и ну эндорфинчиками, если их сулит мироздание.
График жизни уличного художника в холодное межсезонье примерно такой: утром я сплю часов до 11. Уже можно начинать меня ненавидеть. В 11 просыпаюсь, валяюсь с закрытыми темными шторами до 12, пытаясь разглядеть через них, солнечная ли нынче погода. Если нет, можно продолжать валяться до часу-двух дня.
Для этого я не планирую никаких дел, или упаси боже встреч с живыми людьми раньше 3 часов дня. Собственно люди и сами не торопятся с утра кого-то видеть, хорошо их понимаю.
В 11-12 наконец встаю, пробую как этим днем чувствует моя многострадальная спина с ее L5/S1. Последние дни, тьфу-тьфу, чувствует неплохо, разве что немного тянет по нерву в левую ногу. Но это надо просто расходиться, к 1500-2000 шагов всё проходит до следующего утра. Конечно при условии что я не таскал ничего тяжелого и не шнырял по лестнице без лифта.
По этой, кстати, причине я стал чуть ли не старшим по подъезду. Отловил в коридорах лифтерного ремонтника, и теперь каждый раз (а это почти еженедельно) звоню ему с вежливой просьбой починить лифто-подъемное устройство. Устройство платное, стоит 10 тетри за поездку вверх, поэтому лифтер каждый раз вежливо благодарит и приходит в тот же день. Ответственный тут я один такой, раньше все бегали по лестницам по несколько дней.
Далее я чем-нибудь завтракаю, обычно заварной овсянкой с фруктами, чаем, побаловался было утренним растворимым кофе, но пошли горловокружения, отставил это дело. Мне еще кружащейся головы не хватало.
За завтраком и сборами включаю на ютубе что-нибудь говорящее. Обычно это кто-то с бывшего Эха, которое я слушаю года с 1994го, эхехе. Или - умную Шульман, или ироничного Асланяна, или Карлсона про архитектуру, или Жукова про мечи и кольчуги, или Черносвитова про самолеты, или Гринграсса про кино. Смотреть их особо не надо, а рассказами они заполняют дом голосами и мыслями.
Наконец собираюсь и выхожу. Каждый день подбираю какие-то наружные надобности, желательно остоящие от жилья на 4000-5000 шагов, и иду по ним пешком. К третьей тысяче недомогания проходят, становлюсь целым исправным человеком наконец.
Надобности обычно заключаются в покупках еды/мелочей домой/мелочей для рисования и книгопечатания, всякая там бумага разных сортов, линеры, печать иллюстраций, толстый и тонкий картон, винтажная кожа, пряжки с блошиного рынка, старые книги с другой блошинки.
В процессе прогулки захожу в несколько дружеских мест, чередуя их по разным дням. В одном добродушная тетушка по имени Марина варит чудный глинтвейн по 5 лари - цена лично для меня - и подает к ним горячие сочники. Если глинта нет, то просто мешает мне кофе с коньяком - самое то, что нужно на морозе +7 градусов с ветром. В другом красивая кудрявая Лиза торгует разным редким вином, и к ней тоже можно зайти на стаканчик. Или звонит друг Саша, с которым можно посидеть в хинкальной и потом сходить к той же Лизе уже вдвоем.
Во всех этих местах можно разговориться с туристами или друзьями друзей, обычно у меня в кармане пачка миниоткрыток с рисунками, "ого, так это вы!" - тут-то и набираешься тех самых эндорфинов, которых не хватает в межсезонье.
И, когда начинает темнеть, около пяти вечера, пора двигать к дому. В идеале надо войти внутрь аккурат в момент заката, когда солнце прячется за гору Мтацминду, и сразу темнеет стремительно и неотвратимо.
Дома сразу - время готовки и ужина. Я приношу с собой продукты и полуфабрикаты, зимой есть хочется больше, поэтому или пароварю их в пароварке, или тушу в большой сковородке под крышкой. И уже под еду включаю на том же ютубе что-нибудь визуальное, обычно не новое, а знакомое. Советский детектив 1980-х годов, мелодраму типа "Афони", что-то еще похожее, кроме Гайдая, прости господи, или мерзкого Астрахана.
Где-то на половине кино и к концу ужина складываю посуду с мыслью "вымою завтра", и заваливаюсь с котами на послеужинный сон. "Чтоб жирок завязался", как говорили в моем детстве. Длится он не больше часа, так что к 7-8 вечера я уже бодр духом, весел нравом и готов приступать к собственно работе - предвосхищая вопросы а когда же я занимаюсь делом.
Вот с 7-8 и до полуночи-часу я работаю. Нужно заново нарисовать все то, что продано во дни хороших продаж, или на будущее в запас - графика А4, холсты А3, арткниги. Графики у меня обычно 30-40 работ, самые популярные сразу в двух экземплярах. Холстов сейчас есть 9, плюс два готовых фона, плюс три просто белых про запас. Арткниги в декабре раскупили, делаю срочно новые, у меня их 4 варианта - про меня на русском и английском, и про черного кота на русском и английском. Сейчас осталась всего одна, срочно делаю недостающие.
До десяти вечера успеваю сделать шумные работы, типа пробойки кожи на обложках и установки заклепок, потом в тишине клею иллюстрации, рисую подписи и карты, шью календари и следующие книги. Тут опять у меня кто-то болтает фоном из ютуба, но уже без политики и как мы все умрем, а повеселее - какие-нибудь непошлые шутники, Бэдкомедиан или тот же Гринграсс и Кинокос с Киномирычем про кино, Авиасмотр про самолеты, Альфацентавра про космос, Леонидов про архитектуру, Биггик про гаджеты.
В полночь мне уже надоедает работать, иногда даже в 11, и я включаю что-нибудь совсем новое на ночь, обычно кино или небольшой сериал, типа Первого брака Джорджи и Мэнди, Лэндмэна, Дня Шакала - что требует уже посматривать на экран, хоть и не безотрывно.
Под кино я запускаю старую древнюю первую Цивилизацию Сида Мэйера, в которую резался еще в институтском ВЦ в 1992 году на Искрах-1030 с ч/б монитором - и час-полтора на 24" мониторе Philips с огромными пикселями в режиме 320х200(!) прохожу за русских с 4000BC до 1900AC всю историю от поселенцев до ракеты на Альфа Центавра.
Наконец к началу третьего часа ночи у меня "кончается бензин", а значит можно укладываться до следующего короткого декабрьского дня. Чтобы скорее наступила весна, а потом лето и новая жизнь.