Звук колокольчика
Тихая мощеная тбилисская улочка, на которой я живу, и которая струится и лезет в гору меж домов-муравейников, итальянских двориков, железных крыш, увитых виноградом и розами - каждое утро эта улочка наполняется звуками.
Первым идет зычный дядька, приезжающий по утрам из своей сказочной страны-кахетии, и приносящий оттуда на спине здоровенную клечтатую сумку. Дядька идет тяжело и медленно, и с частотой 0,1-0,2 герц кричит "Рзэээ! Мацониииии!" То есть молочник, рзэ - молоко. Иногда я выползаю к нему на крик с одним лари в руке - иногда, потому что дядьке нужно вернуть его стеклянную баночку, то есть мацони надо куда-то перелить, а подходящей емкостью я так и не обзавелся. А мацони целый литр, и залпом его не выпьешь пока дядька томится за забором и любуется моими розами.
Следом идет картофельница. Тетушка невероятных размеров, таких что наша улица ей тесновата в бедрах. На могучем ее плече тоже мешок, но уже с корнеплодом, судя по зычному крику "Картошкааааааааааа!" Последнее "а" она тянет на три-четыре такта, так что порой только эту протяжную ноту и слышно. Нота еще и модулируется к концу крика, понижаясь как четвертый тон китайского языка.
Третьим голосом в утреннем хоре вступает дуэт человека и автомобиля. Старая ржавая пятерка жигулей ползет по улочке, надсадно воет в гору, скрипит и дребезжит всеми внутренностями и поклажей на крыше. Из пятерки торчит вихрастая голова с мегафоном, и бормочет совсем уже какую-то непрерывную мантру на грузинском, без остановки. Судя по отрывочным русским словам кондиционери-акамулятори-стиралки - голова промышляет черным и цветным металлом, этакий пионер-переросток.
Металлоломного пионера почему-то очень не любит наша дворовая собака Чибо. Ни молочник, ни картофельница не вызывают ее интереса, но стоит только раздаться пятерочному скрежету и пионерскому мегафону, тут же поднимается вой до небес. Надрывается как сирена в военном Лондоне, просто вселенское горе какое-то у псины. Может та пятерка ей переехала лапу в детстве, может водитель выронил батарею отопления и попал ей по спине, неизвестно.
Но вой прекращается только когда из нашего кухонного окошка высовывается бабулька-соседка, и громко кричит вниз "Чибо!! Шен маймуно цихинде моди ара лапаракобс, бичо!", то есть что-то вроде "Замолкни, или сейчас выйду и накостыляю тебе" Чибо в ответ взвизгивает последний раз и затыкается до следующего утра.
Всё это неизменно происходит каждое божье утро, пока я варю себе кофе на нашей кухонке и жмурюсь на солнце сквозь листья хурмы во дворе. Раз и навсегда заведенный ежеутренний ритуал.
Но самым загадочным для меня был звук колокольчика.
Молочник кричит про молоко, картофельная тетка - про картошку. Скупщик металла - про аккумуляторы и кондиционеры, тоже можно догадаться кто таков. Но самым первым, еще сквозь третий сон, в девять утра, когда спит вся улица, раздается мелодичный перезвон.
Сначала я думал что это соседкин будильник. Потом она укатила на две недели, а колокольчик остался, и происходил он явно со стороны улицы. Тихо-тихо начинался, подходил ближе, звенел почти в окошко, потом удалялся и затихал.
Зимой я его то ли не слышал от холода, то ли звук не добивал через законопаченные окна, а теперь и спросить было некого. Бабулька уехала, хозяйку нашего муравейника дергать по таким пустякам - так не ровен час нарвешься в ответ "это конечно всё хорошо, но как же ваш долг в двадцать лари, Виталик, м?" Пока долг, хозяйку вообще лучше стороной обходить.
Но загадка утреннего колокольчика не давала мне покоя. Тихий, ровный, ангельский звук, ежедневно приближавшийся и удалявшийся, без единого человеческого крика в его объяснение. Точильщик? Жестянщик? Лудильщик? Глухонемой сапожник звенит своими ножницами в поисках кому бы подлатать сапоги? Армия Спасения собирает сиротам на рождество?
А сегодня я наконец увидел источник этого звука.
Всё потому что кошка Пиранья вскочила ни свет ни заря, пинками потребовала открыть ей дверь и пулей унеслась по утренним кошачьим делам. Только я закрыл и улегся - раздался требовательный крик пустить обратно: снаружи оказалось +11, пирашкина прогулка кончилась не начавшись.
Я мстительно постоял у закрытой двери, спрашивая зверюгу тепло ли во дворе, и не хочет ли она погулять еще полчасика. Дверь в ответ прогнулась от ее вопля про то, что она об этом думает. Сжалился, открыл ей, пропустил ворчунью в дом - и тут снаружи раздался колокольчик. Я выглянул в окно.
По нашей тесной в бедрах улочке откуда-то сверху с горы медленно и абсолютно бесшумно сползал огромный мусоровоз. Белый, блестящий, цепляя намытыми боками мои розы, он с выключенным двигателем на одних тормозах крался по брусчатке.
На запятках громадины стоял веселый грузин в оранжевой робе, и подхватывал пакеты мусора, которые высовывались из ворот в руках жильцов слева и справа. Позади бесшумной машины шел еще один грузин, в таком же апельсиновом комбинезоне с муниципальными буквами на спине.
В руках у него звенел колокольчик.
Первым идет зычный дядька, приезжающий по утрам из своей сказочной страны-кахетии, и приносящий оттуда на спине здоровенную клечтатую сумку. Дядька идет тяжело и медленно, и с частотой 0,1-0,2 герц кричит "Рзэээ! Мацониииии!" То есть молочник, рзэ - молоко. Иногда я выползаю к нему на крик с одним лари в руке - иногда, потому что дядьке нужно вернуть его стеклянную баночку, то есть мацони надо куда-то перелить, а подходящей емкостью я так и не обзавелся. А мацони целый литр, и залпом его не выпьешь пока дядька томится за забором и любуется моими розами.
Следом идет картофельница. Тетушка невероятных размеров, таких что наша улица ей тесновата в бедрах. На могучем ее плече тоже мешок, но уже с корнеплодом, судя по зычному крику "Картошкааааааааааа!" Последнее "а" она тянет на три-четыре такта, так что порой только эту протяжную ноту и слышно. Нота еще и модулируется к концу крика, понижаясь как четвертый тон китайского языка.
Третьим голосом в утреннем хоре вступает дуэт человека и автомобиля. Старая ржавая пятерка жигулей ползет по улочке, надсадно воет в гору, скрипит и дребезжит всеми внутренностями и поклажей на крыше. Из пятерки торчит вихрастая голова с мегафоном, и бормочет совсем уже какую-то непрерывную мантру на грузинском, без остановки. Судя по отрывочным русским словам кондиционери-акамулятори-стиралки - голова промышляет черным и цветным металлом, этакий пионер-переросток.
Металлоломного пионера почему-то очень не любит наша дворовая собака Чибо. Ни молочник, ни картофельница не вызывают ее интереса, но стоит только раздаться пятерочному скрежету и пионерскому мегафону, тут же поднимается вой до небес. Надрывается как сирена в военном Лондоне, просто вселенское горе какое-то у псины. Может та пятерка ей переехала лапу в детстве, может водитель выронил батарею отопления и попал ей по спине, неизвестно.
Но вой прекращается только когда из нашего кухонного окошка высовывается бабулька-соседка, и громко кричит вниз "Чибо!! Шен маймуно цихинде моди ара лапаракобс, бичо!", то есть что-то вроде "Замолкни, или сейчас выйду и накостыляю тебе" Чибо в ответ взвизгивает последний раз и затыкается до следующего утра.
Всё это неизменно происходит каждое божье утро, пока я варю себе кофе на нашей кухонке и жмурюсь на солнце сквозь листья хурмы во дворе. Раз и навсегда заведенный ежеутренний ритуал.
Но самым загадочным для меня был звук колокольчика.
Молочник кричит про молоко, картофельная тетка - про картошку. Скупщик металла - про аккумуляторы и кондиционеры, тоже можно догадаться кто таков. Но самым первым, еще сквозь третий сон, в девять утра, когда спит вся улица, раздается мелодичный перезвон.
Сначала я думал что это соседкин будильник. Потом она укатила на две недели, а колокольчик остался, и происходил он явно со стороны улицы. Тихо-тихо начинался, подходил ближе, звенел почти в окошко, потом удалялся и затихал.
Зимой я его то ли не слышал от холода, то ли звук не добивал через законопаченные окна, а теперь и спросить было некого. Бабулька уехала, хозяйку нашего муравейника дергать по таким пустякам - так не ровен час нарвешься в ответ "это конечно всё хорошо, но как же ваш долг в двадцать лари, Виталик, м?" Пока долг, хозяйку вообще лучше стороной обходить.
Но загадка утреннего колокольчика не давала мне покоя. Тихий, ровный, ангельский звук, ежедневно приближавшийся и удалявшийся, без единого человеческого крика в его объяснение. Точильщик? Жестянщик? Лудильщик? Глухонемой сапожник звенит своими ножницами в поисках кому бы подлатать сапоги? Армия Спасения собирает сиротам на рождество?
А сегодня я наконец увидел источник этого звука.
Всё потому что кошка Пиранья вскочила ни свет ни заря, пинками потребовала открыть ей дверь и пулей унеслась по утренним кошачьим делам. Только я закрыл и улегся - раздался требовательный крик пустить обратно: снаружи оказалось +11, пирашкина прогулка кончилась не начавшись.
Я мстительно постоял у закрытой двери, спрашивая зверюгу тепло ли во дворе, и не хочет ли она погулять еще полчасика. Дверь в ответ прогнулась от ее вопля про то, что она об этом думает. Сжалился, открыл ей, пропустил ворчунью в дом - и тут снаружи раздался колокольчик. Я выглянул в окно.
По нашей тесной в бедрах улочке откуда-то сверху с горы медленно и абсолютно бесшумно сползал огромный мусоровоз. Белый, блестящий, цепляя намытыми боками мои розы, он с выключенным двигателем на одних тормозах крался по брусчатке.
На запятках громадины стоял веселый грузин в оранжевой робе, и подхватывал пакеты мусора, которые высовывались из ворот в руках жильцов слева и справа. Позади бесшумной машины шел еще один грузин, в таком же апельсиновом комбинезоне с муниципальными буквами на спине.
В руках у него звенел колокольчик.