Ночь космонавтики
К десяти вечера проголодался. Сунулся в холодильник: одинокий кусочек сала, устроившийся на зимовку, в углу - доживающий свои дни салат. Негусто. Даже чая нет. Из зеркала смотрел некормленый дядька. Надо идти. Пересчитал наличность, поежился на градусник, оделся по-зимнему, пошли скрипач в открытый космос.
В космосе еще и капало сверху. Ночь, тишина, темень, мороз под куртку, плюс шесть и дождь, лучшие друзья отоларинголога. Из переулка выбрался на улицу и обомлел.
Снаружи кипела цивилизация. Десятки машин, музыка из окон, наряженные девицы по три по четыре, темные парни, какие-то бабульки, тут же торговля, очередь за куличами - ночь! какая очередь? - огни в струях дождя, хохот на углу магазина. Внутри полно народу, еле протиснулся к кассе со своим чаем и макаронами. Снова на улицу, на тротуаре замерзший парнишка, купите свечки к празднику! какому празднику? пасха же завтра! Вязанка длинных восковых палочек у его притаптывающих ног, ладно, раз уж праздник, которая тут за один лари, сунул в пакет к макаронам.
Рынок тоже в огнях, знакомая бабулька в платке, взял пару помидор, так и норовивших скатиться с весов, может вам яички? по шестьдесят тетри? Ну где свечка, там и яйца, хорошо, гулять так гулять. Сегодня с утра покрасила, вот, возьмите три сразу.
А вокруг снова толпа, идет вперед и наверх, на авлабарский главный холм, к свету и золоту, к своему празднику и своей надежде. Было бы потеплее, тоже сходил бы. Наверное. В другой раз, куда мне нехристю на их торжество. Повернул домой.
Дома зажег свечку. По стенам разлился теплый желтый огонь. Стукнул яйцом об яйцо, левое победило, правое устояло, добил его о столешницу. В окне, в темном мокром небе, сияла и переливалась тбилисская телебашня, в своих решетчатых опорах такая похожая на готовый к старту "Восток".
Налил бокал саперави, поднял на уровень глаз, смотря через вино на огонь. Попробовал богохульно перекреститься, но забыл к какому плечу сначала, к левому или правому, так и замер рукой на животе.
Ничего. До следующей пасхи еще нескоро, успею выучить. Если понадобится. Зажмурился и сделал большой терпкий глоток.
Поехали.
В космосе еще и капало сверху. Ночь, тишина, темень, мороз под куртку, плюс шесть и дождь, лучшие друзья отоларинголога. Из переулка выбрался на улицу и обомлел.
Снаружи кипела цивилизация. Десятки машин, музыка из окон, наряженные девицы по три по четыре, темные парни, какие-то бабульки, тут же торговля, очередь за куличами - ночь! какая очередь? - огни в струях дождя, хохот на углу магазина. Внутри полно народу, еле протиснулся к кассе со своим чаем и макаронами. Снова на улицу, на тротуаре замерзший парнишка, купите свечки к празднику! какому празднику? пасха же завтра! Вязанка длинных восковых палочек у его притаптывающих ног, ладно, раз уж праздник, которая тут за один лари, сунул в пакет к макаронам.
Рынок тоже в огнях, знакомая бабулька в платке, взял пару помидор, так и норовивших скатиться с весов, может вам яички? по шестьдесят тетри? Ну где свечка, там и яйца, хорошо, гулять так гулять. Сегодня с утра покрасила, вот, возьмите три сразу.
А вокруг снова толпа, идет вперед и наверх, на авлабарский главный холм, к свету и золоту, к своему празднику и своей надежде. Было бы потеплее, тоже сходил бы. Наверное. В другой раз, куда мне нехристю на их торжество. Повернул домой.
Дома зажег свечку. По стенам разлился теплый желтый огонь. Стукнул яйцом об яйцо, левое победило, правое устояло, добил его о столешницу. В окне, в темном мокром небе, сияла и переливалась тбилисская телебашня, в своих решетчатых опорах такая похожая на готовый к старту "Восток".
Налил бокал саперави, поднял на уровень глаз, смотря через вино на огонь. Попробовал богохульно перекреститься, но забыл к какому плечу сначала, к левому или правому, так и замер рукой на животе.
Ничего. До следующей пасхи еще нескоро, успею выучить. Если понадобится. Зажмурился и сделал большой терпкий глоток.
Поехали.