Глоток саперави
И вот в вечер первого же дня, когда уже добрались из аэропорта со смешным названием "Новоалексеевка" на веселом и хитром, но при этом совершенно по-детски наивном грузине, на его мерседесе того же года рождения что и вы сами, брякая по дороге железными подробностями, глазея из всех окон - полиция! статуя на столбе! улица Джорджа Буша, смотри! рынок! обменник! - по воркование водителя "ай зачем какие лари, можно долларами расплатиться, можно просто улыбнуться наконец! шучу конечно" - влетая в этом всем через мост, памятник слева, церковь на горе, ой у вас бывают пробки?? какие пробки, слушай, просто люди давно не виделись, да? - и этот акцент, за который ты готов расцеловать каждого встречного, и главное он тоже готов тебя, - и наконец гостиница, вид из окон, за который ты готов продать почку бабушки, в душ, бросить не открывая все чемоданы, выползти на балкон, зажмуриться на заходящее солнце, упасть в кресло и наконец умереть от счастья.
А потом, уже в тени и прохладе, все еще жмурясь и не веря, выбраться наружу, оглянуться на улице, а где тут? - и каждый прохожий улыбаясь тебя поймет, потому что он всю жизнь живет тут и в этом всём, в том, во что ты попадаешь, только накопив на неделю и наконец решившись.
Пешком, наверх, по этим плитам и камням, не зная куда уже целиться объективом, потому что он просто не может вместить это всё, тупая бездушная стекляшка, кривые руки, плевать, расскажу потом словами, с этой жести- и артикуляцией, заполняя дома всю комнату, весь мир.
Проспект, огромный как вселенная на фоне тех улочек, что буквально только что. С шумом и гулом, оглушающим после редкого лая собак и шороха своих шагов, перейти через него, жмурясь и визжа на визг тормозов, стеклянная дверь, всплывшее в памяти слово "гамарджоба", и тут же по ступеням вниз, в подвал. К огромным сияющим чанам в полумраке ламп, к всё и всех понимающему седому дядьке, который не спрашивает "что вам", который видит по глазам, по мимике, по неуловимым движениям пальцев - и тут же открывает божественный кран, соединяющий вас непосредственно с небесами.
И упасть в кресло, закрыть глаза, наплевать на все процедуры "понюхать, поболтать, покатать на языке" - глотнуть жадно, роняя кровавые капли на одежду, забыв о ней в тот же миг, тряпки тлен, перезвоните в среду. А лучше в воскресенье.
Первый жадный глоток катится по пересохшему горлу, обжигает внутри, растекается колкой изморозью до кончиков пальцев. Сразу еще, второй, падает сверху, добивает и наполняет тебя, долгожданной фигуркой тетриса вставляется в давно висевший слой отчаяния - и он исчезает, будто и не было. И следующий глоток проделывает то же самое. Один за одним, с тебя слетают слои годами накопленной мерзости, склизкой суеты, волнений о мелочах, дрожи на кончиках немолодых уже губ, складки в которых видят все кроме зеркала.
Через час ты выбираешься наверх, на улицу, к людям. В пакете еще литр с собой. Но это уже неважно. Ты останавливаешься, прислонившись к нагретой за день стене, глотаешь из пластикового горлышка, закрываешь глаза, зная, что даже если тебе станет плохо - ты дома. Тебя обнимут, помогут, спасут, это невероятное чувство свободы как в детстве, когда можно - трезвому! - забраться в лужу и прыгать в ней от души, и родители тебя вытащат, отряхнут и просто скажут "ну хватит, пойдем".
А на утро ты проснешься в незнакомом доме, в большой кровати, в светлой комнате. И опять ты не умер))) Пока рано)) Ты пройдешь по холодной плитке к окну, силясь вспомнить что же вчера было, и почему за это не стыдно, как было стыдно в твоей жизни каждый раз, когда ты напивался там, дома. И соцсети чисты, поскольку не было вайфая, но все гаджеты бережно рассованы по твоим же карманам. И та, которая тебя бросила полгода назад, так и живет безмятежно, и не узнала где ты и с кем, ведь ты так и не успел купить вчера местную симку.
Осторожно спускаясь и предчувствуя худшее, ты натыкаешься еще на верхней ступеньке на волну кофейного запаха, густого как его гуща. Плывешь по нему вниз, к плите, глотаешь обжигаясь, недоуменно смотря на хозяйку, пытаясь вспомнить откуда она, и ты, и это всё, и не понимая, и улыбаясь этому непониманию.
Потому что на последнем глотке появляется хозяин, большой и шумный, и вы уже грузитесь в его фургон, и трясетесь к неведомым красотам, и там снова дом, и двор, и вино, и ворох детей, шум и песни, прохладная спальня на втором, и снова кофе с утра, и дорога, деревни и города, и люди, люди, люди. Обнимающие с полувзгляда, целующие в обе щеки не взирая на пол - и особенно на него взирая, и тарелки в три этажа, попробуйте вот это обязательно, нет вино я делаю сам каждый год, а куда вы хотите завтра?
И завтра вы понимаете одно единственное - вы хотите только сюда. И больше всего вы не хотите туда, обратно, где вы бились о стены и начальство, где сидели допоздна, стояли в пробках, злились на всех и себя. Где не было моря, до которого вы еще так и не добрались, но слышите его в каждом кубке с вином, и ночью на подушке, наконец затихнув и зажмурившись.
А в пятницу, в три часа, вы стоите в аэропорту, обнимая всех, водителя, полицейского на досмотре, девушку с мягким голосом, объявляющую рейсы, одноногую собаку, прискакавшую вас проводить, ревёте ей в холку, сжимаете оставшиеся лапы с застывшим в горле обещанием - в первую очередь себе, - я вернусь.
Я отработаю следующие полгода, я выгрызу отпускные, я сдохну в пробках, я отымею всех кто снизу и дам всем кто сверху, - только чтобы вернуться.
Чтобы кинуть чемоданы в номере с видом на рай. Спуститься вниз и подняться наверх по этим плитам и камням. Распахнуть стеклянные двери, вспомнив на подкорке, что все двери открываются тут только вовнутрь, скатиться по ступеням в полумрак, к огромным сияющим чанам с уже родными буквами. И сделать первый глоток.
Винодельня "Хареба", проспект Руставели, метро "Руставели", по правой стороне вниз, второе здание, третья стеклянная дверь. Вниз по ступеням в рай. Саперави на разлив, 1 литр 5.50 лари.
За этот пост мне обещали целый год, каждый день после заката, литр вина.
Думаю, они не прогадали))
А потом, уже в тени и прохладе, все еще жмурясь и не веря, выбраться наружу, оглянуться на улице, а где тут? - и каждый прохожий улыбаясь тебя поймет, потому что он всю жизнь живет тут и в этом всём, в том, во что ты попадаешь, только накопив на неделю и наконец решившись.
Пешком, наверх, по этим плитам и камням, не зная куда уже целиться объективом, потому что он просто не может вместить это всё, тупая бездушная стекляшка, кривые руки, плевать, расскажу потом словами, с этой жести- и артикуляцией, заполняя дома всю комнату, весь мир.
Проспект, огромный как вселенная на фоне тех улочек, что буквально только что. С шумом и гулом, оглушающим после редкого лая собак и шороха своих шагов, перейти через него, жмурясь и визжа на визг тормозов, стеклянная дверь, всплывшее в памяти слово "гамарджоба", и тут же по ступеням вниз, в подвал. К огромным сияющим чанам в полумраке ламп, к всё и всех понимающему седому дядьке, который не спрашивает "что вам", который видит по глазам, по мимике, по неуловимым движениям пальцев - и тут же открывает божественный кран, соединяющий вас непосредственно с небесами.
И упасть в кресло, закрыть глаза, наплевать на все процедуры "понюхать, поболтать, покатать на языке" - глотнуть жадно, роняя кровавые капли на одежду, забыв о ней в тот же миг, тряпки тлен, перезвоните в среду. А лучше в воскресенье.
Первый жадный глоток катится по пересохшему горлу, обжигает внутри, растекается колкой изморозью до кончиков пальцев. Сразу еще, второй, падает сверху, добивает и наполняет тебя, долгожданной фигуркой тетриса вставляется в давно висевший слой отчаяния - и он исчезает, будто и не было. И следующий глоток проделывает то же самое. Один за одним, с тебя слетают слои годами накопленной мерзости, склизкой суеты, волнений о мелочах, дрожи на кончиках немолодых уже губ, складки в которых видят все кроме зеркала.
Через час ты выбираешься наверх, на улицу, к людям. В пакете еще литр с собой. Но это уже неважно. Ты останавливаешься, прислонившись к нагретой за день стене, глотаешь из пластикового горлышка, закрываешь глаза, зная, что даже если тебе станет плохо - ты дома. Тебя обнимут, помогут, спасут, это невероятное чувство свободы как в детстве, когда можно - трезвому! - забраться в лужу и прыгать в ней от души, и родители тебя вытащат, отряхнут и просто скажут "ну хватит, пойдем".
А на утро ты проснешься в незнакомом доме, в большой кровати, в светлой комнате. И опять ты не умер))) Пока рано)) Ты пройдешь по холодной плитке к окну, силясь вспомнить что же вчера было, и почему за это не стыдно, как было стыдно в твоей жизни каждый раз, когда ты напивался там, дома. И соцсети чисты, поскольку не было вайфая, но все гаджеты бережно рассованы по твоим же карманам. И та, которая тебя бросила полгода назад, так и живет безмятежно, и не узнала где ты и с кем, ведь ты так и не успел купить вчера местную симку.
Осторожно спускаясь и предчувствуя худшее, ты натыкаешься еще на верхней ступеньке на волну кофейного запаха, густого как его гуща. Плывешь по нему вниз, к плите, глотаешь обжигаясь, недоуменно смотря на хозяйку, пытаясь вспомнить откуда она, и ты, и это всё, и не понимая, и улыбаясь этому непониманию.
Потому что на последнем глотке появляется хозяин, большой и шумный, и вы уже грузитесь в его фургон, и трясетесь к неведомым красотам, и там снова дом, и двор, и вино, и ворох детей, шум и песни, прохладная спальня на втором, и снова кофе с утра, и дорога, деревни и города, и люди, люди, люди. Обнимающие с полувзгляда, целующие в обе щеки не взирая на пол - и особенно на него взирая, и тарелки в три этажа, попробуйте вот это обязательно, нет вино я делаю сам каждый год, а куда вы хотите завтра?
И завтра вы понимаете одно единственное - вы хотите только сюда. И больше всего вы не хотите туда, обратно, где вы бились о стены и начальство, где сидели допоздна, стояли в пробках, злились на всех и себя. Где не было моря, до которого вы еще так и не добрались, но слышите его в каждом кубке с вином, и ночью на подушке, наконец затихнув и зажмурившись.
А в пятницу, в три часа, вы стоите в аэропорту, обнимая всех, водителя, полицейского на досмотре, девушку с мягким голосом, объявляющую рейсы, одноногую собаку, прискакавшую вас проводить, ревёте ей в холку, сжимаете оставшиеся лапы с застывшим в горле обещанием - в первую очередь себе, - я вернусь.
Я отработаю следующие полгода, я выгрызу отпускные, я сдохну в пробках, я отымею всех кто снизу и дам всем кто сверху, - только чтобы вернуться.
Чтобы кинуть чемоданы в номере с видом на рай. Спуститься вниз и подняться наверх по этим плитам и камням. Распахнуть стеклянные двери, вспомнив на подкорке, что все двери открываются тут только вовнутрь, скатиться по ступеням в полумрак, к огромным сияющим чанам с уже родными буквами. И сделать первый глоток.
Винодельня "Хареба", проспект Руставели, метро "Руставели", по правой стороне вниз, второе здание, третья стеклянная дверь. Вниз по ступеням в рай. Саперави на разлив, 1 литр 5.50 лари.
За этот пост мне обещали целый год, каждый день после заката, литр вина.
Думаю, они не прогадали))