Летняя поездка в Санкт-Петербург или 40 худших часов в моей жизни
Солнце, свежий ветер, бескрайние скаты старых крыш Петербурга, отличная компания и отличные полазки, новые места, навевающие старые воспоминания из прошлых поездок. Ничто не могло испортить мой летний визит в Петербург. Как я потом выяснил, почти ничто. Но давай-ка я тебе обо всем расскажу по порядку, дорогой читатель. Залезай под кат. Осторожно, очень много букв!
1. Ростральная колонна, на заднем плане виднеется Петропавловская крепость. Вид с института химии силикатов.
Все началось с того, что в августе, как только мы с Вовой узнали, что оба поступили, сразу же купили билеты в славный город на Неве. Для меня он до сих пор остаётся притягательнейшим из городов (серьёзно, даже учитывая все, что со мной там произошло) который мне еще следует как следует изучить, а для Вовы Питер - вообще практически родной дом. Поэтому в Петербург нас обоих очень тянуло и уже не терпелось поскорее занять свои койки в поезде.
2. Стрелка Васильевского острова, справа кусочек Биржи.
3. Еще раз Ростральная колонна и какой-то позорный автобус-кафе справа.
Приехали в Питер и скооперировались с как раз телепортировавшимся из Москвы Саней. Приехали, и почти сразу пошли лазать по местным популярным и не очень крышам. Например, первой крышей в Питере стал институт химии силикатов на стрелке Васильевского Острова с довольно нелепыми, но все же уникальными видами. Оказалось, что чтобы пройти внутрь и попасть на чердак, охраннику нужно было просто сказать: "А мы к вам на крышу!". Кстати, а чердак там необыкновенный: напичкан всякими старинными колбами и прочим химико-научным стаффом.
4. Петропавловский собор.
Потом потерпели небольшую неудачу при попытке пройти на крышу, а точнее в приёмную комиссию Академии Художеств, и двинули на прочие хорошие крыши: зашли на петербургский почтамт, посидели на Фабрике Одежды Санкт-Петербурга и на красной, ламповой, типично питерской двухскатке у канала Грибоедова.
5. "Пушкинский дом".
Следующий день начинался довольно бодро: залезли по лесам на дом с моряками под крики реставрирующих его таджиков. Из-за спешки, читатель, я так ничего особо хорошего и не снял, хотя все-равно не смог бы пофотографировать статуи, так как их завесили полотном и чем-то обрабатывали. Потом дошли до уже знакомой нам Академии Художеств (в Петербурге станции метро расположены не так кучно, как в Москве, поэтому приходилось много ходить ногами, и к середине дня я изнывал от боли в коленях) и всё-таки прошли внутрь, притворившись абитуриентами.
6. Дворик института химии силикатов.
7. Саша и Даня преодолевают перепад на системе крыш по пути к куполу почтамта.
Читатель, ты должен знать, что внутри Академии просто потрясающе! Представь: август, все экзамены сданы, набор на первый курс произведён, пустые коридоры, чугунные лестницы и тишина. Только изредка встречались рабочие, производящие мелкий ремонт в аудиториях.
8. Купол почтамта и Исаакиевский собор.
9. Двор, встретившийся на пути к фабрике одежды Санкт-Петербурга, которая сейчас реконструируется.
Статуям пришлось немного потерпеть нас, потому что кто-то даже залез Минерве на венок. Еще мы очень удивили туристов, которые подъехали на автобусам пофотографироваться со сфинксами на набережной. Завидев скачущих нас по крыше и статуям, они начали, конечно же, снимать все происходящее на камеры. Стало как-то не по себе, поэтому мы вскоре ушли. И ушли с приятным чувством, что именно мы настоящие туристы и исследователи, ведь мы не смотрим на Питер из окошка автобуса именно с тех ракурсов, которые нам подадут. Мы углубляемся в его дворы, поднимаемся на крыши, ходим внутри старых зданий, начинающих новую жизнь после реставрации. В конце поездки я, правда, понял, что уж слишком углубился в изучение жизни этого города и попробовал на себе ту роль, которую вовсе мог бы и не примерять и ничего бы не примерял. Но что было, то было :)
10. И еще один двор. Всё никак не дойдём до цели.
В оставшуюся половину дня мы решили отдохнуть. Ведь на ночь у нас намечалась замечательная полазка: в планах была соборная мечеть, Адмиралтейство, кран на Невском и еще что-нибудь для души. Дождались мы вечера и встретились у Горьковской где-то в 11 часов вечера. Первой нашей целью была мечеть. Ох, долго мы не могли решиться и перелезть через забор и выжидали время. А на меня что-то нашло, и я перелез, таким образом породив цепную реакцию: ребята тоже дружно начали перелезать через забор. Вообще-то мне не свойственно первым совершать шаги на пути к объекту, но ведь забор не так уж и страшен :)
11. Наконец-то добрались!
Опущу некоторые неинтересные подробности и лишь скажу, что лезть на купол мечети было действительно сложно. Как точно заметил Володя, перекладины на шаткой лестнице, ведущей к полумесяцу, словно бритвы вонзаются в твои ладони через перчатки и будто испытывают на прочность. И ещё сидя под полумесяцем очень страшно было незаметно съехать вниз по скользкой облицовочной плитке.
12. Внутри шпиля настоящая баня.
Понимание того, что главное приключение поездки начинается прямо сейчас, пришло, когда Саня присмотрелся вниз и произнёс слово"Чоп". Мы поняли, что надо бы спускаться вниз. А внизу нас уже ждали полицейские. Много полицейских.
13. Закатная Мойка.
14. Гороховая улица, на которой жил Обломов. В конце - башня Адмиралтейства.
Нас посадили в крайне неудобный УАЗ, прямо в тесное багажное отделение."Это несерьёзно" - подумал я. Мне казалось, что в отделении лишь перепишут наши данные и отпустят. И вот, мы уже в отделении. На часах примерно 00:30, мы сидим кто на полу, кто на лавках и ждём, что же будет дальше, а полицейские переписывают данные с наших документов и отпускают второсортные шуточки. Нам сказали, что скоро приедет инспектор по делам несовершеннолетних. Но через полчаса приехал кое-кто другой. Это был сотрудник центра "Э" (отдел полиции по борьбе с экстремизмом). Он оказался крайне позитивным дядькой, и даже имел при себе фотоаппарат (по долгу службы, наверное). С несовершеннолетними (коих было 4 человека в нашей компании) он не вел никаких бесед, зато с совершеннолетними ребятами имел милые и пространные беседы по 10-15 минут.
15. Мойка и мосты.
Мы всю ночь торчали в отделении. Было уже где-то 4:30 утра, когда нам сказали: "За вами приехали. Поедете в центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей". Вот тут у меня внутри что-то ёкнуло. Я наивно и до самого конца верил, что нас отпустят и всё не так уж серьёзно. Оказалось, что серьёзно. Это означало, что нас, скорее всего, отдадут только в руки родителям или отпустят по истечении 30 суток, проведенных нами в центре временного содержания. Но мы же находились в Петербурге! "Это абсурд!" - успокаивал я себя и думал, что всё еще может обойтись. Родители подорвутся и приедут забирать меня в Петербург? Нет, об этом я не хотел даже думать и всячески отгонял от себя подобные мысли, пока мы ехали в старом УАЗе-фургоне насквозь пропахнувшем бензином в центр временного содержания. Я не буду описывать своё душевное состояние на тот момент. Просто скажу, что тогда я испытывал самые плохие чувства, которые, надеюсь, больше никогда меня не посетят.
16. Гороховая в другую сторону, упирающаяся в ТЮЗ.
Ехали в разваливающемся бобике около 40 минут. И ладно, что бобиком управлял какой-то необычайно нервный тип и мы постоянно бились головами о металлический потолок и перегородку, ведь самым противным было то, что мы ехали без света. Как настоящие зеки, мы ехали без единого окна. Только иногда глядели в щель между задними дверями, чтобы посмотреть, где мы всё-таки находимся. Больше всех, наверное, волновался Вован, ведь я знал: уж если весь этот абсурд и правда происходит на самом деле и мы не спим, ему придется хуже всего. Его родителей не было не только в Петербурге, как и наших, но и даже в России, и это означало, что он совершенно запросто может застрять в дыре на 30 суток.
17. Дворик у канала Грибоедова.
18. Канал Грибоедова. С этого кадра ненужные детали я минут десять убирал в фотошопе.
Приехали в какие-то дикие окраины к угнетающим кирпичным стенам с колючкой, принадлежащим центру временного содержания. Стоим мы (я, Стас, Вова, Саша) и несколько ментов, среди которых была молодая девушка-полицейский, настойчиво утверждавшая, что в моём возрасте надо "жрать водку и баб т#@&%ть!". Ворота нам долго не открывали, и так вот стояли мы минут 10, не меньше. Я уже совершенно перестал следить за окружающей обстановкой и задумался о своей нелегкой судьбе, как в один прекрасный момент заслышал быстро удаляющийся топот обуви.. Да, это был Вован! Его пятки сверкали так, что менты стояли в оцепенении секунд двадцать, но и по их истечении они за ним не побежали. Володя в это время уже бежал очень далеко и не оглядывался назад, и всей душой, наверное, желал, чтоб за ним поскорее захлопнулись двери вагона на станции Елизаровская. Полицейские были просто ошарашены такой дерзостью и, скорее всего, были поставлены в тупик, потому как протокол на него и прочие бумажки они недолго думая... выкинули.
19.
Вот нас и привели в спецприёмник. Дежурный провела опись имущества (кажется, я ей немного надоел, т.к. старался заставить описать как можно больше единиц моего фотобарахла, ведь оно довольно ценное, да и рюкзак у меня поистине бездонный - чего только умещаю в него во время поездок), после чего у нас его забрали. Забрали всё, даже телефоны и часы. Мне лишь разрешили оставить бутылку с водой, которая потом оказалась очень кстати. Ах да, еще нас заставили вытащить из обуви шнурки и снять ремни. Их тоже забрали. Чтоб мы не повесились.
20. Начало второго дня. Вид с дома со статуей моряка.
Уже светало, было где-то 6-7 часов утра. Нас привели в нашу камеру - даже не знаю, как её назвать, предварительного заключения, что ли - в которой мы должны были дождаться, пока нас переведут на общий режим подселят к остальным "правонарушителям". Думаю, тебе, читатель, будет интересно узнать, что из себя представляет эта камера. Металлическая дверь с пуленепробиваемым стеклом с двумя засовами снаружи, четыре стены (в одной даже есть окно, тоже из ударопрочного стекла), четыре холодные металлические кровати и четыре матраца. Нас уверяли, что матрацы обработаны паром и что они совершенно чистые, но мы как-то решили не брать их, и, мучая себя, спали без матрацев, прямо на металле. Тут-то и пригодилась большая двухлитровая бутылка воды - она заменила мне подушку и без неё я бы вряд ли вообще заснул.
21. Фасад этого дома украшен еще и корабликами.
Началось самое ужасное. Мы не знали, сколько времени нам предстоит провести на холодном металле. Единственное, что нам оставалось, дабы как-то забыться и не думать о происходящем ужасе - спать. Мы как раз всю ночь не спали. Изредка я просыпался и некоторое время не мог поверить: это не сон, я действительно сейчас нахожусь в камере, я - заключенный, мы закрыты тут на два засова. Во сне мне грезилось, что засовы с грохотом отодвигаются, дверь открывается дежурным и нам отдают вещи, выпуская на свободу.. Но все грезы разбивались о двухслойное пуленепробиваемое стекло, когда я просыпался. Было просто ужасно осознавать, где я нахожусь, что сейчас происходит с родителями. Кстати, о родителях: чиркануть смску маме о том, что происходило, я всё-таки успел когда нас везли в спецприёмник. И всё же даже теперь страшно представить мамино состояние тогда.
22. Академия Художеств, ангел на крыше.
В этой камере мы находились почти до самого вечера. Периодически нас по одному вызывали то на беседу с помощницей дежурного, то на медосмотр или всех вместе в столовую. Но вообще, делать было совершенно нечего и я, чтобы не сойти с ума, читал книгу, которую разрешили взять в камеру Стасу. Это был "Азазель" Акунина, и я читал его, пока парни спали. Как же я благодарен этой книге (и Стасу)! Пока я читал её, я существовал в Петербурге XIX века, и это было прекрасно - книга была практически моим спасением.
23. Потрясающий внутренний двор Академии.
24. Благовещенский мост. Солнце закрыла туча.
Под конец дня нам выдали казённую одежду. Знаешь, что это означало, дорогой читатель? То, что нам следовало надеть её и сдать свою собственную. Это было ещё одним ударом. Мне просто не хотелось верить в этот бред: МОЮ одежду у меня отбирают?! Отрывают от последнего, что могло помочь сохранить минимальное чувство комфорта в условиях этого локального ада? К слову, даже собственные трусы заставили сменить на казённые. А описывать выданную одежду я не стану.
25.
26. Набережная лейтенанта Шмидта.
Как я уже и сказал, наступил вечер, и нас перевели на общее содержание. На ужин мы шли уже с остальными ребятами, угодившими в это учреждение. Кстати, неправильно было бы сказать "шли" - нас заставляли идти шеренгой и по стенке, останавливаясь после каждого пролёта лестницы и перед входом-выходом из дверей. Я почувствовал себя настоящим заключенным. Вообще там во всём был такой распорядок: относить за собой посуду по одному, в туалет - строго по одному, заходим в спальню - по одному. За порядком следил полицейский-надзорщик.
27. Дворцовый мост, Зимний Дворец, Кунсткамера.
Под вечер все ребята собираются в классе и смотрят телевизор. В тот день смотрели какую-то страшную муть, а я пытался читать и как-то абстрагироваться от окружающего мира. Выйти я не мог, потому что все обязательно должны были находиться в одном помещении, да и даже если бы смог - некуда было, все двери за нами всегда закрывались на ключ. Для сна отведена одна большая комната с кучей коек для всех. В неё тоже почему-то запускали по одному. Заснуть я той ночью не мог долго. Кровать была жёсткая и упиралась в косточки, но и чёрт бы с этим, меня другое волновало: что там с родителями? Они же волнуются и все, наверняка, на нервах! То, что с ними уже связались, я знал - мне сказала дежурный. Но неужели они уже едут в Питер? Зачем? Уже завтра должен состояться суд, и вполне возможно, что нас отпустят и без родителей. И еще разные мысли терзали меня той ночью, но я, к счастью, всё-таки уснул.
28.
29. Противоположный берег - Английская набережная.
Утром всё было как обычно, по-тюремному: построение, утреннее умывание, завтрак. А потом нас повели в тренажерный зал, и там были неплохие тренажёры. Ребята, которые в спецприёмнике задерживаются надолго, очень любят зал, для них это практически единственное нормальное развлечение. Кстати, о ребятах. Почти все они из неблагополучных семей. Один парень, например, сбежал из спецшколы, а с мамой у него какие-то очень серьёзные траблы (вроде как она его не пускает домой). Другой, совсем ещё мелкий, был направлен сюда за кражу на месяц, а после ему предстояли два года колонии. Я же в спортзале не терял времени зря и делал жим от груди, как вдруг в спортзал вошли люди в форме (не полицейской) и пара женщин. Одна из этих женщин спросила, кто из нас залез на мечеть и начала расспрашивать, как это мы так умудрились и зачем вообще это сделали и так далее. Мы с ней немного побеседовали, и она ушла. Как потом оказалось, это была Светлана Агапитова, уполномоченная по правам несовершеннолетних в Санкт-Петербурге. Вот такие дела, читатель, сама омбудсвумен приехала посмотреть собственными глазами на горе-покорителей мечети.
30. Внутри Академии.
31.
Через полчаса после этой беседы за нами приехала машина из суда, чтобы везти нас на слушание дела. Какое же я почувствовал облегчение! Нам выдали нашу собственную одежду (никогда бы не подумал, что так обрадуюсь своим обыкновенным джинсам да толстовке) и получили вещи. В машину и из машины вели под руку, каждого, и крепко держали. Посадили в уже нормальную, не разваливающуюся газель и повезли в суд. Опять ехать запертым и за решеткой было как-то не по себе, но я уже попривык за эти сумасшедшие сутки с чем-то.
32. Роковая мечеть.
33. Опасная и чрезвычайно неприятная лестница.
Привезли нас в суд Петроградского района, где уже нас ждали мои родители и мама Стаса, а вот сашиных родителей еще мчал в Петербург Сапсан. Судебного заседания как такового почему-то не произошло, и меня первым отпустили под расписку матери. Через полчаса мы все вместе - я, Вован, Саня, Стас и два Андрея встретились в кафе на Адмиралтейской. Мы прошлись по Невскому проспекту и даже зашли на одну крышу - в этом мире, пока я отсутствовал, ничего, вроде бы, не изменилось. Ощущать свободу было самым классным чувством - за мной никто не следил, я могу идти, куда захочу и делать, что угодно и вообще плевал на их чёртовспецприёмник со своей последней крыши в Петербурге. Последней, потому что этим вечером я уже должен был уезжать. Отстояв с Вованом в очереди на возврат билета и обменявшись впечатлениями, мы попрощались. Вечером меня к шикарному поезду пришёл проводить Санёк, за что я ему очень благодарен. До конца лета я не лазал по крышам. Шутка.
34. Полумесяц.
35. Гуляем после освобождения. Пересечение Мойки с Невским проспектом.
36.
37. Володя передает тебе привет, читатель, и советует не забывать о занятиях лёгкой атлетикой.
Теперь надо бы перейти к раздаче благодарностей.
Спасибо Вове за отличную компанию в поездке и за возможность пожить у него.
Спасибо Сане и Стасу за отличную компанию в заключении (и полазках), один я бы точно с ума сошёл от таких удовольствий.
Спасибо Данилу, Любе, Ивану, Андрею и Андрею за компанию в полазках.
Спасибо петербургским СМИ за возможность почувствовать себя героем сводок новостей (1,2,3,4 и т.д.)
Спасибо петербургской полиции за бесплатное жильё и еду.
Спасибо Петербургу за отличную поездку.
Моя заметка, написанная спустя день после описанных событий.