Ранее неизвестные фото сталинского СССР. Архив Мартина Манхоффа. Городская жизнь 1952-1954 гг.
philologist
На сайте «Настоящее время» опубликована вторая часть архива Мартина Манхоффа - американского военного, в 1952-1954 годах работавшего в посольстве США в Москве (с первой частью архива, посвященной похоронам Сталина, можно ознакомиться здесь). За годы службы в СССР Манхофф много снимал - как в Москве и Ленинграде, так и в других городах. Третья часть появится в свободном доступе 3 апреля. В 1954 году Манхоффа выдворили из Советского Союза, обвинив в шпионаже. Архив хранился в его доме в штате Вашингтон и был обнаружен историком Дугласом Смитом летом 2016 года - уже после смерти Манхоффа.
Парад под зданием старого посольства США на Манежной площади, Москва
Фотографируя московские улицы из окон автомобиля и рассказывая о впечатлениях в письмах домой, майор американской армии Мартин Манхоф и его жена Джен собирали по частичкам яркий, пронизанный личными впечатлениями портрет жизни за железным занавесом в начале 1950-х.
Дворничихи с метлами на Красной площади
Официальной обязанностью Мартина на посту помощника военного атташе в американском посольстве в Москве была организация взаимодействий с советскими военными. Однако скорее всего он также собирал разведданные и изучал масштабные изменения, происходившие в СССР по мере того, как страна выходила из послевоенной разрухи, а холодная война усугублялась.
Улица Герцена (ныне - Большая Никитская), Москва
Большая коллекция цветных фотографий и 16-миллиметровых кинопленок, отснятых Манхофом, дают представление о стремительном развитии советской инфраструктуры. На них запечатлено строительство семи сталинских высоток в Москве и осуществление других проектов, ставших символом нерушимой мощи СССР. Но фотографии Мартина вполне самостоятельны и с точки зрения искусства. Это работы человека, умевшего увидеть и передать средствами фотографии уличные пейзажи, архитектурный облик городов, повседневную жизнь людей и, конечно же, массовые зрелищные мероприятия, без которых невозможно представить жизнь советского государства.
Останкинский дворец, Москва.
На одной из многочисленных пленок, снятых с выходившего на Кремль балкона американского посольства, запечатлены пионеры, марширующие плотной колонной через Манежную площадь во время Первомайской демонстрации. Летняя эстафета, пар над заснеженным Кремлем, семьи, отдыхающие в небогатом дворике, сутолока и суматоха быстро растущей столицы - все эти брызжущие эмоциями сцены запечатлены на пленках Манхофа.
В недавно обнаруженном архиве Манхофа нет письменных свидетельств о том, как сам Мартин воспринимал происходящее в СССР. Зато в письмах его жены, адресованных американским друзьям, таких наблюдений множество. Джен приехала в Москву в мае 1952 года, через три месяца после мужа. Напечатанные на теперь уже пожелтевшей бумаге с внесенными от руки аккуратными поправками, письма Джен рассказывают о ее первых впечатлениях от жизни под колпаком Сталина. «Стоит ли говорить, как быстро ты понимаешь, насколько хорошо полиция контролирует этот город», - рассказывает она о дороге из аэропорта домой.
Завершение строительства сталинской высотки на площади Восстания (ныне - Кудринская). Снято с крыши нового посольства США.
«Свернув за угол, мы увидели кремлевские куранты на башне над входом в Кремль. Мы обогнули Собор Василия Блаженного с его цветными куполами-луковками и оказались на Красной площади, - пишет Джен. - Первое впечатление было невероятно сильным: необозримое открытое пространство, как будто специально созданное для всех этих грандиозных парадов».
Вид на Кремль с Москворецкой набережной
В том же письме, датированном сентябрем 1952 года, Джен предпринимает очевидную попытку воздержаться от слишком категоричных оценок среды, в которой ей пришлось оказаться. «Культура в целом, да и сама физическая реальность настолько далеки от всего, что мы знаем, что сравнивать практически невозможно, - пишет она. - Это похоже на инициацию: тебя посвящают в жизнь настолько уникальную, что извне она кажется бессмысленной».
Улица Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Джен Манхоф: "Я не могла не сравнивать эту дорогу в Москву из аэропорта с заметками о той же поездке, оставленными многими людьми в разных книгах. На окраине Москвы устремляется в небо грандиозное новое здание университета; кажется, что это обычный район небоскребов - такой же, как и в любом другом крупном городе, но он находится в абсолютном диссонансе с широкими полями вокруг и стоящими то там, то сям маленькими домиками. Дома деревянные с резными ставнями и наличниками, чаще всего выкрашенных в синий - советская кобальтовая синь, которую мне еще предстояло наблюдать на всем, что только можно покрасить".
Деревянные дома и крытые жестью ветхие сараи в Таганском районе Москвы.
Через некоторое время комментарии Джен начинают обнаруживать более глубокое понимание советской жизни; время от времени в ее словах слышится глубокая досада, особенно когда речь заходит об ограничениях, которые испытывали на себе иностранные дипломаты в Москве. «Мы не можем никуда съездить - перемещаться разрешено исключительно по Москве, - жалуется она. - И даже в Москве нельзя ездить на своей машине, надо, чтобы обязательно был русский шофер. Мы никогда не были в гостях у русских, да никогда и не будем».
Угол Большого Девятинского переулка и улицы Чайковского (ныне - Новинский бульвар) в Москве. Неподалеку расположено новое здание посольства США, открывшееся вскоре после Первомая в 1953 г.
Ей трудно сохранять оптимизм. «Чтобы честно рассказать о Москве, нужно быть объективным, но мне такую картину сложно изобразить, - пишет она. - Мы сталкиваемся с таким количеством неудобств, ограничений и проблем в повседневной жизни, сохранить хоть какую-то объективность попросту невозможно».
Перекресток в центре Москвы. Позднее это здание снесут
Джен Манхоф: "Москва не похожа ни на один из городов, которые мы видели. Она не западная, не восточная и не европейская. Архитектура в большинстве своем - эклектика XVIII и XIX веков, но практически все новые здания, так называемые «московские высотки», похожи на нью-йоркские. … Но посреди всего этого - множество двух-, трех- и одноэтажных деревянных домов. Срубы чаще всего покрыты штукатуркой, которая держится на дранке, поэтому бревна видны только там, где штукатурка отвалилась. Я понимаю, что это звучит путано, но путаницей чревата любая попытка описать Москву".
Улица в центре Москвы
В еще одном письме (дата не проставлена, но, судя по всему, оно было написано через полгода или более после приезда в Москву) Джен уже не скрывает уныния. «В этой стране ты очень редко слышишь, что тебе можно что-то сделать, - пишет она. - Зато тебе постоянно говорят, чего делать нельзя». Описывая простых граждан Советского Союза и условия, в которых они живут, Джен не может удержаться от покровительственного тона. Байками об СССР как «рае для рабочих» ее теперь не обманешь. «Здесь нет людей, которые были бы похожи на «белых воротничков». У всех такой вид, как будто они только что приехали из деревни или вернулись с сельхозработ. Даже когда они наряжаются во все чистое, одежда не сидит, цвета не подходят друг другу».
Бюст Ленина в окне филиала московского банка
Джен Манхоф: "Попытайся представить себе городские резиденции и дворцы аристократии конца XVIII-начала XIX века, которые переоборудовали в мясные лавки и универсальные магазины. Примерно так все это и выглядит. … Здесь ничего ничему не соответствует, ничего ни к чему не подходит. … Вещи, которые здесь продают, никогда не выглядят как новые, все кажется подержанным. Пожалуй, это самая ясная картина последствий «революции» … «рабочие» взяли верх, и теперь не знают, что со всем этим делать, а посоветовать некому, потому что больше никого не осталось".
Дорожные работы на улице Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Большую часть времени Манхофы оставались в Москве. Тем не менее, Мартину и Джен удалось побывать кое-где еще. Как минимум трижды в 1952 и 1953 годах они ездили в Ленинград. «Мы были в Ленинграде и нам показалось, что сквозь остатки славного прошлого в виде загородных дворцов и самого устройства города нам удалось почувствовать дух старого Санкт-Петербурга». Ездили они и в другие места. В Мурманск - арктический порт, где располагался советский Северный флот; в Киев, тогда столицу Украинской ССР; в Ялту, где в 1945 году на конференции с участием Рузвельта, Черчилля и Сталина решались судьбы послевоенной Европы.
Колокольня Новоспасского монастыря, вид с улицы поблизости
По меньшей мере дважды Манхофам удалось проехать по Транссибирской железной дороге - в Хакасию и далекий Хабаровск, стоящий на границе с Китаем. Именно по дороге в Хабаровск, в марте 1954 года, началась последняя глава приключений Манхофа в СССР.
Очередь в магазин. Место неизвестно
Грузовик едет по улице Чайковского (ныне Новинский бульвар), Москва
Московский зоопарк, вдали виден храм Георгия Победоносца
Красная площадь
ГУМ на Красной площади
Донской монастырь, Москва
Вход в Донской монастырь, Москва
Группа конной милиции, место неизвестно
Строящееся здание на улице Чайковского, 18 (ныне Новинский бульвар), Москва
Останкинский дворец, Москва
Агитпункт. Москва. Район Красной Пресни
Школьницы в Коломенском, бывшей царской резиденции на юго-востоке Москвы
Парад на Манежной площади в Москве
Высотка гостиницы "Украина" (ныне - Radisson Royal). Вид с крыши посольства США на Новинском бульваре, Москва. Слева - Храм Девяти мучеников Кизических
Вид на улицу Чайковского (ныне - Новинский бульвар) в Москве. В высотке на заднем плане находится МИД
Манежная площадь, Москва
Колонны пионеров на Манежной площади, Москва
Гостиница "Москва" на Манежной площади
Эстафета на улице Чайковского (ныне Новинский бульвар), Москва
Продажа выпечки на Первое мая, Советская (ныне Тверская) площадь, Москва
Советская (ныне Тверская) площадь, Москва
Здания через дорогу от нового американского посольства на улице Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Пушкинская площадь, Москва
Женщина напротив дома 14 по ул. Петровка, Москва
Улица Петровка и вход в магазин Петровский пассаж
Государственный центральный музей современной истории России. Улица Горького (ныне - Тверская), Москва
Московский ЦУМ на площади Свердлова (ныне - Театральная)
Продавщица цветов, место неизвестно
Люди толпятся у торговой точки с цветами на площади Свердлова (ныне - Театральная), рядом с Большим театром
Мороженщица на площади Свердлова (ныне - Театральная), Москва
Канал Грибоедова с видом на Храм Спаса на Крови, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
В толпе во время парада на Манежной площади, Москва
Авторы: Майк Экель, Войтек Гройец и Эймос Чаппл
Отсюда
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
На сайте «Настоящее время» опубликована вторая часть архива Мартина Манхоффа - американского военного, в 1952-1954 годах работавшего в посольстве США в Москве (с первой частью архива, посвященной похоронам Сталина, можно ознакомиться здесь). За годы службы в СССР Манхофф много снимал - как в Москве и Ленинграде, так и в других городах. Третья часть появится в свободном доступе 3 апреля. В 1954 году Манхоффа выдворили из Советского Союза, обвинив в шпионаже. Архив хранился в его доме в штате Вашингтон и был обнаружен историком Дугласом Смитом летом 2016 года - уже после смерти Манхоффа.
Парад под зданием старого посольства США на Манежной площади, Москва
Фотографируя московские улицы из окон автомобиля и рассказывая о впечатлениях в письмах домой, майор американской армии Мартин Манхоф и его жена Джен собирали по частичкам яркий, пронизанный личными впечатлениями портрет жизни за железным занавесом в начале 1950-х.
Дворничихи с метлами на Красной площади
Официальной обязанностью Мартина на посту помощника военного атташе в американском посольстве в Москве была организация взаимодействий с советскими военными. Однако скорее всего он также собирал разведданные и изучал масштабные изменения, происходившие в СССР по мере того, как страна выходила из послевоенной разрухи, а холодная война усугублялась.
Улица Герцена (ныне - Большая Никитская), Москва
Большая коллекция цветных фотографий и 16-миллиметровых кинопленок, отснятых Манхофом, дают представление о стремительном развитии советской инфраструктуры. На них запечатлено строительство семи сталинских высоток в Москве и осуществление других проектов, ставших символом нерушимой мощи СССР. Но фотографии Мартина вполне самостоятельны и с точки зрения искусства. Это работы человека, умевшего увидеть и передать средствами фотографии уличные пейзажи, архитектурный облик городов, повседневную жизнь людей и, конечно же, массовые зрелищные мероприятия, без которых невозможно представить жизнь советского государства.
Останкинский дворец, Москва.
На одной из многочисленных пленок, снятых с выходившего на Кремль балкона американского посольства, запечатлены пионеры, марширующие плотной колонной через Манежную площадь во время Первомайской демонстрации. Летняя эстафета, пар над заснеженным Кремлем, семьи, отдыхающие в небогатом дворике, сутолока и суматоха быстро растущей столицы - все эти брызжущие эмоциями сцены запечатлены на пленках Манхофа.
Click to viewВ недавно обнаруженном архиве Манхофа нет письменных свидетельств о том, как сам Мартин воспринимал происходящее в СССР. Зато в письмах его жены, адресованных американским друзьям, таких наблюдений множество. Джен приехала в Москву в мае 1952 года, через три месяца после мужа. Напечатанные на теперь уже пожелтевшей бумаге с внесенными от руки аккуратными поправками, письма Джен рассказывают о ее первых впечатлениях от жизни под колпаком Сталина. «Стоит ли говорить, как быстро ты понимаешь, насколько хорошо полиция контролирует этот город», - рассказывает она о дороге из аэропорта домой.
Завершение строительства сталинской высотки на площади Восстания (ныне - Кудринская). Снято с крыши нового посольства США.
«Свернув за угол, мы увидели кремлевские куранты на башне над входом в Кремль. Мы обогнули Собор Василия Блаженного с его цветными куполами-луковками и оказались на Красной площади, - пишет Джен. - Первое впечатление было невероятно сильным: необозримое открытое пространство, как будто специально созданное для всех этих грандиозных парадов».
Вид на Кремль с Москворецкой набережной
В том же письме, датированном сентябрем 1952 года, Джен предпринимает очевидную попытку воздержаться от слишком категоричных оценок среды, в которой ей пришлось оказаться. «Культура в целом, да и сама физическая реальность настолько далеки от всего, что мы знаем, что сравнивать практически невозможно, - пишет она. - Это похоже на инициацию: тебя посвящают в жизнь настолько уникальную, что извне она кажется бессмысленной».
Улица Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Джен Манхоф: "Я не могла не сравнивать эту дорогу в Москву из аэропорта с заметками о той же поездке, оставленными многими людьми в разных книгах. На окраине Москвы устремляется в небо грандиозное новое здание университета; кажется, что это обычный район небоскребов - такой же, как и в любом другом крупном городе, но он находится в абсолютном диссонансе с широкими полями вокруг и стоящими то там, то сям маленькими домиками. Дома деревянные с резными ставнями и наличниками, чаще всего выкрашенных в синий - советская кобальтовая синь, которую мне еще предстояло наблюдать на всем, что только можно покрасить".
Деревянные дома и крытые жестью ветхие сараи в Таганском районе Москвы.
Через некоторое время комментарии Джен начинают обнаруживать более глубокое понимание советской жизни; время от времени в ее словах слышится глубокая досада, особенно когда речь заходит об ограничениях, которые испытывали на себе иностранные дипломаты в Москве. «Мы не можем никуда съездить - перемещаться разрешено исключительно по Москве, - жалуется она. - И даже в Москве нельзя ездить на своей машине, надо, чтобы обязательно был русский шофер. Мы никогда не были в гостях у русских, да никогда и не будем».
Угол Большого Девятинского переулка и улицы Чайковского (ныне - Новинский бульвар) в Москве. Неподалеку расположено новое здание посольства США, открывшееся вскоре после Первомая в 1953 г.
Ей трудно сохранять оптимизм. «Чтобы честно рассказать о Москве, нужно быть объективным, но мне такую картину сложно изобразить, - пишет она. - Мы сталкиваемся с таким количеством неудобств, ограничений и проблем в повседневной жизни, сохранить хоть какую-то объективность попросту невозможно».
Перекресток в центре Москвы. Позднее это здание снесут
Джен Манхоф: "Москва не похожа ни на один из городов, которые мы видели. Она не западная, не восточная и не европейская. Архитектура в большинстве своем - эклектика XVIII и XIX веков, но практически все новые здания, так называемые «московские высотки», похожи на нью-йоркские. … Но посреди всего этого - множество двух-, трех- и одноэтажных деревянных домов. Срубы чаще всего покрыты штукатуркой, которая держится на дранке, поэтому бревна видны только там, где штукатурка отвалилась. Я понимаю, что это звучит путано, но путаницей чревата любая попытка описать Москву".
Улица в центре Москвы
В еще одном письме (дата не проставлена, но, судя по всему, оно было написано через полгода или более после приезда в Москву) Джен уже не скрывает уныния. «В этой стране ты очень редко слышишь, что тебе можно что-то сделать, - пишет она. - Зато тебе постоянно говорят, чего делать нельзя». Описывая простых граждан Советского Союза и условия, в которых они живут, Джен не может удержаться от покровительственного тона. Байками об СССР как «рае для рабочих» ее теперь не обманешь. «Здесь нет людей, которые были бы похожи на «белых воротничков». У всех такой вид, как будто они только что приехали из деревни или вернулись с сельхозработ. Даже когда они наряжаются во все чистое, одежда не сидит, цвета не подходят друг другу».
Бюст Ленина в окне филиала московского банка
Джен Манхоф: "Попытайся представить себе городские резиденции и дворцы аристократии конца XVIII-начала XIX века, которые переоборудовали в мясные лавки и универсальные магазины. Примерно так все это и выглядит. … Здесь ничего ничему не соответствует, ничего ни к чему не подходит. … Вещи, которые здесь продают, никогда не выглядят как новые, все кажется подержанным. Пожалуй, это самая ясная картина последствий «революции» … «рабочие» взяли верх, и теперь не знают, что со всем этим делать, а посоветовать некому, потому что больше никого не осталось".
Дорожные работы на улице Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Большую часть времени Манхофы оставались в Москве. Тем не менее, Мартину и Джен удалось побывать кое-где еще. Как минимум трижды в 1952 и 1953 годах они ездили в Ленинград. «Мы были в Ленинграде и нам показалось, что сквозь остатки славного прошлого в виде загородных дворцов и самого устройства города нам удалось почувствовать дух старого Санкт-Петербурга». Ездили они и в другие места. В Мурманск - арктический порт, где располагался советский Северный флот; в Киев, тогда столицу Украинской ССР; в Ялту, где в 1945 году на конференции с участием Рузвельта, Черчилля и Сталина решались судьбы послевоенной Европы.
Колокольня Новоспасского монастыря, вид с улицы поблизости
По меньшей мере дважды Манхофам удалось проехать по Транссибирской железной дороге - в Хакасию и далекий Хабаровск, стоящий на границе с Китаем. Именно по дороге в Хабаровск, в марте 1954 года, началась последняя глава приключений Манхофа в СССР.
Очередь в магазин. Место неизвестно
Грузовик едет по улице Чайковского (ныне Новинский бульвар), Москва
Московский зоопарк, вдали виден храм Георгия Победоносца
Красная площадь
ГУМ на Красной площади
Донской монастырь, Москва
Вход в Донской монастырь, Москва
Группа конной милиции, место неизвестно
Строящееся здание на улице Чайковского, 18 (ныне Новинский бульвар), Москва
Останкинский дворец, Москва
Агитпункт. Москва. Район Красной Пресни
Школьницы в Коломенском, бывшей царской резиденции на юго-востоке Москвы
Парад на Манежной площади в Москве
Высотка гостиницы "Украина" (ныне - Radisson Royal). Вид с крыши посольства США на Новинском бульваре, Москва. Слева - Храм Девяти мучеников Кизических
Вид на улицу Чайковского (ныне - Новинский бульвар) в Москве. В высотке на заднем плане находится МИД
Манежная площадь, Москва
Колонны пионеров на Манежной площади, Москва
Гостиница "Москва" на Манежной площади
Эстафета на улице Чайковского (ныне Новинский бульвар), Москва
Продажа выпечки на Первое мая, Советская (ныне Тверская) площадь, Москва
Советская (ныне Тверская) площадь, Москва
Здания через дорогу от нового американского посольства на улице Чайковского (ныне - Новинский бульвар), Москва
Пушкинская площадь, Москва
Женщина напротив дома 14 по ул. Петровка, Москва
Улица Петровка и вход в магазин Петровский пассаж
Государственный центральный музей современной истории России. Улица Горького (ныне - Тверская), Москва
Московский ЦУМ на площади Свердлова (ныне - Театральная)
Продавщица цветов, место неизвестно
Люди толпятся у торговой точки с цветами на площади Свердлова (ныне - Театральная), рядом с Большим театром
Мороженщица на площади Свердлова (ныне - Театральная), Москва
Канал Грибоедова с видом на Храм Спаса на Крови, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
Исаакиевская площадь, Ленинград
В толпе во время парада на Манежной площади, Москва
Авторы: Майк Экель, Войтек Гройец и Эймос Чаппл
Отсюда
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky