Роман. Обломы - 3 (начало)
Сегодня - очередной день рождения Евгения Тихоновича Мигунова. Впервые я его отмечаю без Романа Кобзарева - лучшего знатока и ценителя ЕТМ. Самое время рассказать о нашем главном совместном «обломе».
...Когда 100-летие со дня рождения Евгения Тихоновича ещё только маячило в сравнительно близком будущем, я искал возможность отметить его достойно - выпуском своеобразного альбома-каталога, представляющего наследие художника в максимальной полноте и раскрывающее его «творческую кухню». В один том такой материал поместиться не мог, поэтому речь могла идти как минимум о двухтомнике: в первом томе - книжная графика, во втором (а возможно, и третьем) - остальное: мультипликация, диафильм, карикатура, шарж, журнальная графика, дизайн и оформительские работы, плакат, поделки для дома, фото. Основные материалы из архива уже были оцифрованы.
Первым издательством, которому я предложил этот проект, была «Речь». К тому моменту я уже давно контактировал с его московским представительством, его работники часто брали из архива оригиналы для переизданий, обращались с ними исключительно аккуратно и возвращали в полной сохранности.
Руководство «Речи» согласилось почти сразу. Назадолго до этого Издательский Дом Мещерякова выпустил роскошный альбом Виктора Чижикова, и для «Речи» двухтомник Мигунова мог бы стать достойным «ответом Чемберлену». Я съездил в Петербург, продемонстрировал структуру архива (в цифровых сканах), рассказал о своём видении проекта, договорился об основных принципах. Главными авторами-составителями альбома должны были стать мы с Романом, я взял на себя сочинение и набор текстов. Для начала решили взяться за первый том, посвящённый целиком книжной графике.
Роман поначалу отнёсся к предложению сотрудничества с «Речью» настороженно - издательство уже однажды жестоко «кинуло» их с Милой Улановой, заказав им детскую книжку «Про Деда МороЗайца» и отказавшись от работы, когда она уже была завершена (даже не заплатив художнику). Я подробно писал об этой истории в ЖЖ:
https://george-smf.livejournal.com/76813.html
https://george-smf.livejournal.com/102178.html
Но мне удалось «погасить» Романовы сомнения и уговорить его взяться.
Работали мы оба с огромным энтузиазмом. Я определил и утвердил с Романом структуру первого тома: он должен был делиться на разделы по жанровому признаку - книжки для малышей, для школьников, сатирические издания, познавательная литература, фантастика, небольшая подборка о книжных обложках, и т. п. Последний раздел должен был стать «десертом» - рассказом о нереализованных и неизданных книжных работах Мастера. Мы прикинули (исходя из объёма архива) количество разворотов на каждый раздел, утвердили с издательством максимальный объём тома, оформили договора.
Основная работа по отбору материала легла на Романа - егу вкусу и пониманию специфики творчества Евгения Тихоновича я доверял полностью. Разумеется, он учитывал и мои пожелания. С наследниками Мигунова и другими держателями исключительных прав на его работы была заключена предварительная договорённость. Окончательное оформление и выкуп прав должны были произойти уже после завершения макета, когда определится точное количество используемых рисунков. Роман отбирал работы «с запасом», чтобы верстальщику потом было чем жертвовать. Для наглядности отобранные работы Роман сразу компоновал в предварительные, «черновые» развороты.
Я взял на себя работу по сочинению текстов. По желанию издателей альбом должен был быть ими насыщен довольно плотно - чтобы разворотов без текстов почти не было. Это было выполнено: я написал общее предисловие ко всему проекту, введение в первый том (о специфике книжных работ Мигунова), более короткие предисловия к каждому из разделов и информацию о каждой книжке или о нереализованном издании (по возможности - с использованием письменных свидетельств самого художника). В ходе работы я проштудировал заново не только тетради Евгения Тихоновича, но и многие документы и отдельные рукописные наброски, благодаря чему позже удалось составить подробнейшую и почти исчерпывающую хронику его жизни и творчества - вплоть до приблизительного определения не только лет, но и месяцев, в которых он выполнял ту или иную работу. Кроме того, были написаны краткие комментарии к некоторым конкретным рисункам: например, при сопоставлении черновиков с чистовиком или нескольких разных вариантов иллюстраций для различных переизданий. В довершение всего, я предложил промежутки между разделами заполнить «прямой речью» самого Евгения Тихоновича: его записями с рассказом о собственном творческом процессе и рассуждениями о специфике и закономерностях искусства книжной иллюстрации. Я провёл отбор нужных фрагментов, для чего предварительно вручную набрал почти все рукописные тексты Мигунова на подобные темы. В отборе мне тоже помогал Роман.
Помимо прочего, параллельно велись поиски неизвестных и недостающих работ художника для последующих томов. Я ездил по московским библиотекам, фотографировал оригиналы в фондах Музея кино. А Романа удалось уговорить (не без труда!) сделать шрифтовые заголовки для обложки, титулов, шмуцов и т.п., используя характерные и узнаваемые «мигуновские» шрифты. Роман очень скептически относился к себе как шрифтовику, но выполнил это блестяще.
Результатом стала черновая сборка первого тома, которую сделал Роман практически в одиночку. Затем началась работа над макетом. Я договорился, чтобы и вёрстка, и окончательный отбор работ происходили в тесном контакте с Романом. У него сложились отличные отношения с верстальщицей, которую выделили издатели, её первыми пробами он был вполне доволен, да и ей было явно интересно иметь дело с подобным материалом.
Я же сдал полный корпус текстов литературному редактору, которая тоже выражала уверенность в том, что альбом должен выйти потрясающий. Да и поправок к текстам почти не было. Пожалуй, мало когда мы с Романом работали так азартно и увлечённо, с уверенностью в необходимости и успехе того, что мы делаем.
Но вскоре после начала вёрстки и литредактуры начались непонятные перебои и пробуксовки в работе, которые не могли объяснить ни мы, ни работники издательства. Несколько месяцев мы буквально силой пробивали каждое новое продвижение проекта к результату. Понять, в чём дело, не мог никто, руководители издательства от контактов уклонялись.
Оказалось, что спустя почти год работы «Речь» отказалась от издания альбома, не известив об этом ни нас с Романом, ни своих собственных сотрудников. О том, что на проекте поставлен крест, нам удалось (с трудом!) узнать лишь окольными путями. Ни со мной, ни с Романом никто из руководства «Речи» до сих пор не объяснился. Такого хамского отношения я никак не ожидал.
Удар для нас обоих был тяжелейший. Год упорной работы был похерен. Времени, чтобы найти другого издателя и договориться с ним на тех же условиях, уже не оставалось. Стало ясно, что юбилейному альбому не быть, и 100-летие Мигунова останется неотмеченным.
Роман, к счастью, успел получить гонорар за свою часть работы. Я - нет. Я сам настоял, чтобы оплата производилась уже после литредактуры и окончательного приёма всех текстов, для собственного же спокойствия. Некоторые материалы, приготовленные для альбома, в день 100-летия я обнародовал в своём ЖЖ. Роман, дважды «кинутый» «Речью», был страшно деморализован. А я с этих пор вообще надолго потерял интерес к работе с наследием Мигунова.
Повторить и завершить начатое уже не с кем. Другого такого знатока и специалиста по творчеству Евгения Тихоновича, как Роман, я не знаю.
В качестве иллюстрации - фрагменты того самого подспорья для верстальщика, сделанного Романом. С его сборкой и шрифтовым оформлением. Материалов здесь заведомо больше, чем должно было войти в итоговый макет, так что не воспринимайте это как черновую вёрстку...
Из первого раздела:
Из второго раздела - «Для школьников»:
Из третьего раздела:
(Окончание следует)
...Когда 100-летие со дня рождения Евгения Тихоновича ещё только маячило в сравнительно близком будущем, я искал возможность отметить его достойно - выпуском своеобразного альбома-каталога, представляющего наследие художника в максимальной полноте и раскрывающее его «творческую кухню». В один том такой материал поместиться не мог, поэтому речь могла идти как минимум о двухтомнике: в первом томе - книжная графика, во втором (а возможно, и третьем) - остальное: мультипликация, диафильм, карикатура, шарж, журнальная графика, дизайн и оформительские работы, плакат, поделки для дома, фото. Основные материалы из архива уже были оцифрованы.
Первым издательством, которому я предложил этот проект, была «Речь». К тому моменту я уже давно контактировал с его московским представительством, его работники часто брали из архива оригиналы для переизданий, обращались с ними исключительно аккуратно и возвращали в полной сохранности.
Руководство «Речи» согласилось почти сразу. Назадолго до этого Издательский Дом Мещерякова выпустил роскошный альбом Виктора Чижикова, и для «Речи» двухтомник Мигунова мог бы стать достойным «ответом Чемберлену». Я съездил в Петербург, продемонстрировал структуру архива (в цифровых сканах), рассказал о своём видении проекта, договорился об основных принципах. Главными авторами-составителями альбома должны были стать мы с Романом, я взял на себя сочинение и набор текстов. Для начала решили взяться за первый том, посвящённый целиком книжной графике.
Роман поначалу отнёсся к предложению сотрудничества с «Речью» настороженно - издательство уже однажды жестоко «кинуло» их с Милой Улановой, заказав им детскую книжку «Про Деда МороЗайца» и отказавшись от работы, когда она уже была завершена (даже не заплатив художнику). Я подробно писал об этой истории в ЖЖ:
https://george-smf.livejournal.com/76813.html
https://george-smf.livejournal.com/102178.html
Но мне удалось «погасить» Романовы сомнения и уговорить его взяться.
Работали мы оба с огромным энтузиазмом. Я определил и утвердил с Романом структуру первого тома: он должен был делиться на разделы по жанровому признаку - книжки для малышей, для школьников, сатирические издания, познавательная литература, фантастика, небольшая подборка о книжных обложках, и т. п. Последний раздел должен был стать «десертом» - рассказом о нереализованных и неизданных книжных работах Мастера. Мы прикинули (исходя из объёма архива) количество разворотов на каждый раздел, утвердили с издательством максимальный объём тома, оформили договора.
Основная работа по отбору материала легла на Романа - егу вкусу и пониманию специфики творчества Евгения Тихоновича я доверял полностью. Разумеется, он учитывал и мои пожелания. С наследниками Мигунова и другими держателями исключительных прав на его работы была заключена предварительная договорённость. Окончательное оформление и выкуп прав должны были произойти уже после завершения макета, когда определится точное количество используемых рисунков. Роман отбирал работы «с запасом», чтобы верстальщику потом было чем жертвовать. Для наглядности отобранные работы Роман сразу компоновал в предварительные, «черновые» развороты.
Я взял на себя работу по сочинению текстов. По желанию издателей альбом должен был быть ими насыщен довольно плотно - чтобы разворотов без текстов почти не было. Это было выполнено: я написал общее предисловие ко всему проекту, введение в первый том (о специфике книжных работ Мигунова), более короткие предисловия к каждому из разделов и информацию о каждой книжке или о нереализованном издании (по возможности - с использованием письменных свидетельств самого художника). В ходе работы я проштудировал заново не только тетради Евгения Тихоновича, но и многие документы и отдельные рукописные наброски, благодаря чему позже удалось составить подробнейшую и почти исчерпывающую хронику его жизни и творчества - вплоть до приблизительного определения не только лет, но и месяцев, в которых он выполнял ту или иную работу. Кроме того, были написаны краткие комментарии к некоторым конкретным рисункам: например, при сопоставлении черновиков с чистовиком или нескольких разных вариантов иллюстраций для различных переизданий. В довершение всего, я предложил промежутки между разделами заполнить «прямой речью» самого Евгения Тихоновича: его записями с рассказом о собственном творческом процессе и рассуждениями о специфике и закономерностях искусства книжной иллюстрации. Я провёл отбор нужных фрагментов, для чего предварительно вручную набрал почти все рукописные тексты Мигунова на подобные темы. В отборе мне тоже помогал Роман.
Помимо прочего, параллельно велись поиски неизвестных и недостающих работ художника для последующих томов. Я ездил по московским библиотекам, фотографировал оригиналы в фондах Музея кино. А Романа удалось уговорить (не без труда!) сделать шрифтовые заголовки для обложки, титулов, шмуцов и т.п., используя характерные и узнаваемые «мигуновские» шрифты. Роман очень скептически относился к себе как шрифтовику, но выполнил это блестяще.
Результатом стала черновая сборка первого тома, которую сделал Роман практически в одиночку. Затем началась работа над макетом. Я договорился, чтобы и вёрстка, и окончательный отбор работ происходили в тесном контакте с Романом. У него сложились отличные отношения с верстальщицей, которую выделили издатели, её первыми пробами он был вполне доволен, да и ей было явно интересно иметь дело с подобным материалом.
Я же сдал полный корпус текстов литературному редактору, которая тоже выражала уверенность в том, что альбом должен выйти потрясающий. Да и поправок к текстам почти не было. Пожалуй, мало когда мы с Романом работали так азартно и увлечённо, с уверенностью в необходимости и успехе того, что мы делаем.
Но вскоре после начала вёрстки и литредактуры начались непонятные перебои и пробуксовки в работе, которые не могли объяснить ни мы, ни работники издательства. Несколько месяцев мы буквально силой пробивали каждое новое продвижение проекта к результату. Понять, в чём дело, не мог никто, руководители издательства от контактов уклонялись.
Оказалось, что спустя почти год работы «Речь» отказалась от издания альбома, не известив об этом ни нас с Романом, ни своих собственных сотрудников. О том, что на проекте поставлен крест, нам удалось (с трудом!) узнать лишь окольными путями. Ни со мной, ни с Романом никто из руководства «Речи» до сих пор не объяснился. Такого хамского отношения я никак не ожидал.
Удар для нас обоих был тяжелейший. Год упорной работы был похерен. Времени, чтобы найти другого издателя и договориться с ним на тех же условиях, уже не оставалось. Стало ясно, что юбилейному альбому не быть, и 100-летие Мигунова останется неотмеченным.
Роман, к счастью, успел получить гонорар за свою часть работы. Я - нет. Я сам настоял, чтобы оплата производилась уже после литредактуры и окончательного приёма всех текстов, для собственного же спокойствия. Некоторые материалы, приготовленные для альбома, в день 100-летия я обнародовал в своём ЖЖ. Роман, дважды «кинутый» «Речью», был страшно деморализован. А я с этих пор вообще надолго потерял интерес к работе с наследием Мигунова.
Повторить и завершить начатое уже не с кем. Другого такого знатока и специалиста по творчеству Евгения Тихоновича, как Роман, я не знаю.
В качестве иллюстрации - фрагменты того самого подспорья для верстальщика, сделанного Романом. С его сборкой и шрифтовым оформлением. Материалов здесь заведомо больше, чем должно было войти в итоговый макет, так что не воспринимайте это как черновую вёрстку...
Из первого раздела:
Из второго раздела - «Для школьников»:
Из третьего раздела:
(Окончание следует)