Гуверовск-на-Волге
Вообще Самара - это удивительный город. Здесь стоят памятники Куйбышеву, известному тем, как лихо он сбежал из Самары при появлении белочехов. Здесь стоит памятник губернатору Алабину, плюс - назван музей в его честь. А это человек, получивший во время голода 1890-х годов от государства 6 миллионов 604 тысячи 875 рублей на закупку зерна для всех пострадавших от голода, и накормивший самарцев на эту сумму... мукой, содержавшей 0,8% земли, 3% золы и 69,04% отрубей. На это П.В. Алабин заявил: "Принимать из вагонов такой хлеб, какой прислали". К Петру Владимировичу пошли ходоки, в частности, приезжали из Дубового Умета. Однако чиновник был непреклонен: "Что вам выдано, то и ешьте,...видел, что покупал!"
Но есть три человека, которые не только этот город - эту область просто спасли. Это два иностранца, и один русский. В честь русского названа улица, но поскольку он был в 1937-м году объявлен троцкистом - памятников ему нет.
А одному иностранцу в глубине железнодорожного вокзала поставлена памятная доска. И все.
А теперь немного цифр сухой статистики.
В Самарской губернии на на 01.01.1922 проживало 2.443.081 человек, из них 2.430.120 человек находились за чертой голода, то есть должны были умереть со дня на день. И не будь этих двух иностранцев и одного русского - в Самарской губернии в 1923 году проживало бы не 2 миллиона, и 10-13 тысяч человек.
Первый - это норвежец, знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен.
Когда в Советской России поняли, "шописец" - обратились к загранице. "Заграница нам поможет". А заграница отказалась помогать - чем больше большевиков помрет - тем лучше. И вот Фритьоф Нансен обратился к Лиге Наций с просьбой помочь. И Лига Наций согласилась - но при одном условии - что комитет по помощи возглавит сам Нансен.
Образуется Нансеновский Комитет, проходят конференции в Женеве, Брюсселе, Париже, Берлине. Международный Красный Крест включается в работу. Благотворительный общества открываются одно за другим. Включаются религиозные организации и секты. Нансен носится по Европе и России.
Но помощи Европы не хватало. И Нансен обращается к Америке.
И вот вторым человеком, спасшим Поволжье от голода, стал тогда еще министр торговли, а позже - президент США Герберт Гувер.
Он услышал и нас и Нансена. Заткнул глотки нехорошим людям в Конгрессе, подписал с нами договоры (первый договор с АРА подписывал Литвинов, все проекты читал и правил лично Ленин) и запустил машину АРА (American Relief Administration). Вот они то нас и спасли.
Сухие цифры статистики:
Кто кормил самарцев по странам в сутки
1. АРА (читай американцы) - 1.200.000 человек
2. Квакеры (англо-американская протестантская секта) - 145.000
3. Шведский Красный Крест - 120.000
4. Чехословаки - 25.000
5. Белоэмигранты из Харбина 25.000
6. Голладский Красный Крест - 22.000
7. Эстонский Красный Крест - 1.500 детей
(ЦГАСО.Ф.Р-79.Оп.1.Д.167.Л.325-329)
То есть в сухом остатке половиной жизней наших бабушек и дедушек мы обязаны американцам. Умри наши отцы тогда - не было бы и нас.
Но нельзя упомянуть и третьего человека. Это Владимир Александрович Антонов-Овсеенко, прибывший в Самару в 1921 году на борьбу с голодом.
Про этого человека можно сказать много плохого, но Самару он спас. По сути отстранив главу местного губЧК (который ни хера не делал, только исправно строчил на Антонова-Овсеенко доносы в Москву) от работы он впрягся в распределение помощи, поступающей от иностранцев, жесточайше пресекал спекуляции, воровство и бандитизм, обеспечивал иностранцев всем необходимым, прямо на Троицком рынке расстреливал спекулянтов и рвачей. Вечно в кожанке, запыленный, в старенькой машине он носился по Самаре, по селам и городкам области, и в результате помощь дошла.
Чтобы было понятно - когда иностранная помощь пришла, в Самарской губернии уже было примерно так:
и так:
И вот все-таки иногда думается - неужели мы такие неблагодарные твари, что забыли людей нас спасших?
Да хоть какой политический тренд может быть - но вот эти трое спасли 2 миллиона человек! По сути это не в Куйбышев надо было переименовывать город, а в Гуверовск, или Антоново-Овсеенковск.
Сейчас в Самаре всерьез обсуждают установку памятнику "коту ученому" и товарищу Сухову. Я бы предложил не заниматься хренью, а как минимум установить три памятника этим трем людям. Причем желательно в самом красивом месте - на трех линиях набережной. Чтобы помнить. Чтобы хотя бы через почти 100 лет отблагодарить их. За то что мы живы. За то что мой дед по материнской линии Иван Иванович Басов, рабочий Трубочного завода, выжил, и смогла потом появиться моя мать, а потом и я.
И думаю, таких историй - как раз примерно два с половиной миллиона.
Но есть три человека, которые не только этот город - эту область просто спасли. Это два иностранца, и один русский. В честь русского названа улица, но поскольку он был в 1937-м году объявлен троцкистом - памятников ему нет.
А одному иностранцу в глубине железнодорожного вокзала поставлена памятная доска. И все.
А теперь немного цифр сухой статистики.
В Самарской губернии на на 01.01.1922 проживало 2.443.081 человек, из них 2.430.120 человек находились за чертой голода, то есть должны были умереть со дня на день. И не будь этих двух иностранцев и одного русского - в Самарской губернии в 1923 году проживало бы не 2 миллиона, и 10-13 тысяч человек.
Первый - это норвежец, знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен.
Когда в Советской России поняли, "шописец" - обратились к загранице. "Заграница нам поможет". А заграница отказалась помогать - чем больше большевиков помрет - тем лучше. И вот Фритьоф Нансен обратился к Лиге Наций с просьбой помочь. И Лига Наций согласилась - но при одном условии - что комитет по помощи возглавит сам Нансен.
Образуется Нансеновский Комитет, проходят конференции в Женеве, Брюсселе, Париже, Берлине. Международный Красный Крест включается в работу. Благотворительный общества открываются одно за другим. Включаются религиозные организации и секты. Нансен носится по Европе и России.
Но помощи Европы не хватало. И Нансен обращается к Америке.
И вот вторым человеком, спасшим Поволжье от голода, стал тогда еще министр торговли, а позже - президент США Герберт Гувер.
Он услышал и нас и Нансена. Заткнул глотки нехорошим людям в Конгрессе, подписал с нами договоры (первый договор с АРА подписывал Литвинов, все проекты читал и правил лично Ленин) и запустил машину АРА (American Relief Administration). Вот они то нас и спасли.
Сухие цифры статистики:
Кто кормил самарцев по странам в сутки
1. АРА (читай американцы) - 1.200.000 человек
2. Квакеры (англо-американская протестантская секта) - 145.000
3. Шведский Красный Крест - 120.000
4. Чехословаки - 25.000
5. Белоэмигранты из Харбина 25.000
6. Голладский Красный Крест - 22.000
7. Эстонский Красный Крест - 1.500 детей
(ЦГАСО.Ф.Р-79.Оп.1.Д.167.Л.325-329)
То есть в сухом остатке половиной жизней наших бабушек и дедушек мы обязаны американцам. Умри наши отцы тогда - не было бы и нас.
Но нельзя упомянуть и третьего человека. Это Владимир Александрович Антонов-Овсеенко, прибывший в Самару в 1921 году на борьбу с голодом.
Про этого человека можно сказать много плохого, но Самару он спас. По сути отстранив главу местного губЧК (который ни хера не делал, только исправно строчил на Антонова-Овсеенко доносы в Москву) от работы он впрягся в распределение помощи, поступающей от иностранцев, жесточайше пресекал спекуляции, воровство и бандитизм, обеспечивал иностранцев всем необходимым, прямо на Троицком рынке расстреливал спекулянтов и рвачей. Вечно в кожанке, запыленный, в старенькой машине он носился по Самаре, по селам и городкам области, и в результате помощь дошла.
Чтобы было понятно - когда иностранная помощь пришла, в Самарской губернии уже было примерно так:
и так:
И вот все-таки иногда думается - неужели мы такие неблагодарные твари, что забыли людей нас спасших?
Да хоть какой политический тренд может быть - но вот эти трое спасли 2 миллиона человек! По сути это не в Куйбышев надо было переименовывать город, а в Гуверовск, или Антоново-Овсеенковск.
Сейчас в Самаре всерьез обсуждают установку памятнику "коту ученому" и товарищу Сухову. Я бы предложил не заниматься хренью, а как минимум установить три памятника этим трем людям. Причем желательно в самом красивом месте - на трех линиях набережной. Чтобы помнить. Чтобы хотя бы через почти 100 лет отблагодарить их. За то что мы живы. За то что мой дед по материнской линии Иван Иванович Басов, рабочий Трубочного завода, выжил, и смогла потом появиться моя мать, а потом и я.
И думаю, таких историй - как раз примерно два с половиной миллиона.