Испанский призовой суд
Продолжаем про испанский Дюнкерк.
При захвате приза экипаж имел право на «отъем» или «мелкое пиратство». Каждый член экипажа мог захватить то, что принадлежало его визави из экипажа противника. Например, хирург получил от побежденного медицинский сундук и лекарства. Матросы корсара забирали себе личное имущество экипажа и пассажиров призового корабля, но должны были « заботиться о том, чтобы уважать уважение и христианскую веру, а не раздевать полностью пленных... в пределах приличия и христианской вежливости». ... ». Экипаж забирал на борт также еду и напитки, которые добавлялись к обычному запасу каперского корабля, а стоимость отъема не должна была превышать 10 крон на одного матроса.
Капитану капера нужно было вернуть с захваченного корабля все корабельные документы. Если сдача происходила без сопротивления, капитан должен был обеспечить отсутствие насилия или грабежей. Каперы не могли требовать от пленных уплаты выкупа в море, поэтому им приходилось брать заложников, которых увозили в порт в ожидании выплаты этого выкупа. В 1627 году максимальная сумма выкупа составляла 30 флоринов, и эта сумма регулярно пересматривалась.
Затем приз необходимо было доставить в порт приписки, за исключением случаев форс-мажорных обстоятельств. По прибытии судьи адмиралтейства изучали отчет капера-капитана, а заключенных допрашивали для проверки его показаний. После «присуждения хорошего приза» составлялась опись и развешивалась в городах, заинтересованных в продаже. Товары хранились в магазине под охраной и в надежном месте в ожидании продажи. Скоропортящиеся продукты продавались сразу по прибытии приза. В случае освобождения стоимость этой продажи возвращалась владельцу захваченного судна. Продажа производилась на открытом аукционе, но некоторые процедуры могли длиться очень долго, до четырех лет в случае апелляции.
Делёж призов также был строго регламентирован. Король получал десятую часть улова, 2% оставлялось под «паевой фонд». Постановлением 1626 г. предусматривалось, что эта последняя сумма предназначалась раненым, пленным, вдовам и сиротам. Эта договоренность оставалась в силе и в Остенде с 1657 по 1716 год. Остальное делили заинтересованные лица, экипаж и капитан.
По одним данным, заинтересованные лица, то есть судовладелец и акционеры, получали 66%, по другим - 50%. Оставшаяся прибыль делилась между командой пропорционально количеству привилегированных акций, причем наибольшее количество акций принадлежало капитану, его лейтенантам и мичманам. Обычно доли устанавливали ещё до захвата для всех, от юнги до капитана. В случае ранений, смерти или травм моряку полагалось увеличенное количество акций .
Когда дело касалось кораблей, принадлежавших королю, распределение доходов от улова было иным, что в целом имело место для кораблей Дюнкеркской армады. 1/10 доставалась генерал-капитану, контадор , провередор и видор (главы дивизионов) получали по 1/50 . Хранитель, ответственный за хранение и реализацию призов, получал 1/5. Треть улова могла получить местная церковь, если бы это было торговое судно. Остальное делили следующим образом - две трети в фонд армады и одну треть на экипаж. Понятно, что из-за такого распределения моряки предпочитали служить на каперских судах, где получаемая доля была больше и находилась вне контроля правительства и государства.
При захвате приза экипаж имел право на «отъем» или «мелкое пиратство». Каждый член экипажа мог захватить то, что принадлежало его визави из экипажа противника. Например, хирург получил от побежденного медицинский сундук и лекарства. Матросы корсара забирали себе личное имущество экипажа и пассажиров призового корабля, но должны были « заботиться о том, чтобы уважать уважение и христианскую веру, а не раздевать полностью пленных... в пределах приличия и христианской вежливости». ... ». Экипаж забирал на борт также еду и напитки, которые добавлялись к обычному запасу каперского корабля, а стоимость отъема не должна была превышать 10 крон на одного матроса.
Капитану капера нужно было вернуть с захваченного корабля все корабельные документы. Если сдача происходила без сопротивления, капитан должен был обеспечить отсутствие насилия или грабежей. Каперы не могли требовать от пленных уплаты выкупа в море, поэтому им приходилось брать заложников, которых увозили в порт в ожидании выплаты этого выкупа. В 1627 году максимальная сумма выкупа составляла 30 флоринов, и эта сумма регулярно пересматривалась.
Затем приз необходимо было доставить в порт приписки, за исключением случаев форс-мажорных обстоятельств. По прибытии судьи адмиралтейства изучали отчет капера-капитана, а заключенных допрашивали для проверки его показаний. После «присуждения хорошего приза» составлялась опись и развешивалась в городах, заинтересованных в продаже. Товары хранились в магазине под охраной и в надежном месте в ожидании продажи. Скоропортящиеся продукты продавались сразу по прибытии приза. В случае освобождения стоимость этой продажи возвращалась владельцу захваченного судна. Продажа производилась на открытом аукционе, но некоторые процедуры могли длиться очень долго, до четырех лет в случае апелляции.
Делёж призов также был строго регламентирован. Король получал десятую часть улова, 2% оставлялось под «паевой фонд». Постановлением 1626 г. предусматривалось, что эта последняя сумма предназначалась раненым, пленным, вдовам и сиротам. Эта договоренность оставалась в силе и в Остенде с 1657 по 1716 год. Остальное делили заинтересованные лица, экипаж и капитан.
По одним данным, заинтересованные лица, то есть судовладелец и акционеры, получали 66%, по другим - 50%. Оставшаяся прибыль делилась между командой пропорционально количеству привилегированных акций, причем наибольшее количество акций принадлежало капитану, его лейтенантам и мичманам. Обычно доли устанавливали ещё до захвата для всех, от юнги до капитана. В случае ранений, смерти или травм моряку полагалось увеличенное количество акций .
Когда дело касалось кораблей, принадлежавших королю, распределение доходов от улова было иным, что в целом имело место для кораблей Дюнкеркской армады. 1/10 доставалась генерал-капитану, контадор , провередор и видор (главы дивизионов) получали по 1/50 . Хранитель, ответственный за хранение и реализацию призов, получал 1/5. Треть улова могла получить местная церковь, если бы это было торговое судно. Остальное делили следующим образом - две трети в фонд армады и одну треть на экипаж. Понятно, что из-за такого распределения моряки предпочитали служить на каперских судах, где получаемая доля была больше и находилась вне контроля правительства и государства.