Венгерская революция, околокрымской.
Для начала приведу цитату из Виноградова «Венгерский поход Паскевича: легенда и действительность»: «Венгерский поход И.Ф. Паскевича традиционно рассматривался как венец злодеяний самодержавия, хотя эмоциональный канал оценок с годами спал, и сейчас авторы ограничиваются сухой констатацией: "Судьбу революционной Венгрии решило вторжение на ее территорию 200-тысячной русской армии". Но такая оценка упускает из виду многонациональность Венгерского королевства, а так называемые меньшинства составляли в нем большинство населения, почти все они - хорваты, немцы, румыны, словаки, украинцы Закарпатья - выступили против революции. Приписывать поражение революции одним интригам Габсбургского двора или царской интервенции значит скользить по поверхности событий. Национальные меньшинства были напуганы революцией и мадьярским великодержавием, и они вступили в борьбу за свои интересы. Если этого не учитывать, то мы не сможем выстроить объективную картину их интересов к венгерской революции.
Во взвешенной оценке нуждаются и акции царизма в 1848-1849 гг. - не для их оправдания, а для обретения истины. Раньше перед историками ставилась задача разоблачать реакционность внешней и внутренней политики самодержавия всегда, везде и во всем, и не было для этого примера более выигрышного, чем его участие в подавлении революции 1848-1849 гг. в Европе».
Вообще, конечно, трагедия и комедия ошибок творились в год 1848-й знатные. Прав был великий князь Константин Николаевич, записавший у себя в дневнике: «Препоганые известия из Неметчины. Всюду беспорядки и готовятся к общему перевороту, а государи сидят сложа руки и ничего не делают».
Как я уже неоднократно писал - в России после революционной бури ожидали вторжения, царь Николай писал: «Итак, мы должны оставаться в оборонительном, почти кордонном состоянии sur се qui vive, обращая самое бдительное внимание на собственный край, дабы все попытки дома укрощать в самом начале».
Ему вторил Нессельроде: Россия «желает мира и сохранения территориального порядка в Европе, установленного Парижским и Венским трактатами. Она не намерена вмешиваться во внутренние дела Франции, она не примет никакого участия во внутренних раздорах, которые могут возникнуть; она никоим образом не будет влиять на выбор правительства, которое народ пожелает себе выбрать».
Пожалуй, то, что заставило отринуть оборонительную стратегию - это события в Молдавии и Валахии. Тамошний русский посол Дюгомель совсем потерял голову, и произошло просто прекрасное. Вот как описывает это Виноградов: «Случайность убыстрила ход событий - царские войска вступили в Молдавию 28 июня (10 июля) 1848 г., можно сказать, по недоразумению, не имея на то приказа из Петербурга, а по распоряжению Дюгамеля. Тот, "испуганный смутами в Валахии, сам от себя предложил Герценцвейгу вступить в Молдавию... Не убежден я в сей необходимости и опасаюсь больших затруднений", - писал Николай I Паскевичу.
Расстроенный генерал Герценцвейг, исправный служака, решив, что поневоле ослушался императора, пустил себе пулю в лоб. Николай опасался протестов в Европе и не хотел бросать тень на образ царя-покровителя православных».
Ну прекрасно ведь, правда?
На э
Том бы дело и закончилось скорее всего, однако сначала рванула Валахия (где пытались навести порядок турки, но начали наводить его в своем Turkish style), а потом - Трансильвания.
«На крутых поворотах истории Трансильвания оказалась вне венгерского государства, в системе земель, непосредственно подчинявшихся короне Габсбургов, при этом господство в ней мадьярского дворянства оставалось незыблемым. Этническое многоцветье дополнялось в княжестве религиозным: венгры придерживались католической и реформационной (кальвинистской) веры, половина влахов сохранила православие, другая приняла униатство, немцы стали лютеранами. Не только язык и вера размежевывали население, гораздо в большей степени в том повинна архаическая государственная система, благополучно пережившая средние века.
В 40-е годы XIX столетия в Семиградье, как иначе назывался край, проживало, по приблизительным подсчетам, 1,3 млн. валахов (румын), 0,6 млн. венгров и 0,2 млн. немцев . Но в правовом поле признавались три "исторические нации" - мадьяры, немцы и секеи, представленные в законодательном собрании княжества - Диете».
В общем, из вышеописанного ясно, что этот комплот должен был рвануть, только поднеси спичку - он и рванул. Резать начали все и всех. Но все решила армия вторжения венгров под командованием поляка Юзефа Бема, которая начала громить и румынские, и немецкие формирования, при этом устроила еще и настоящий геноцид невенгерскому населению.
Депеша Дюгамеля от 26 октября (7 ноября) 1848 года: «Немецкое и валашское население с энтузиазмом объединились вокруг австрийского знамени, в то время как секлеры признают только приказы, исходящие из Пешта. Враждебные действия начались с обеих сторон... Там, где валахи наиболее сильны, они учиняют неслыханные жестокости по отношению к венграм; венгры со своей стороны, вырезают валахов повсюду, где последние находятся в меньшинстве. Это - ужасающая расовая война. Секлеры, хотя по численности и уступают валахам, привычны чуть ли не с раннего детства к ремеслу, связанному с оружием, и гораздо воинственнее последних».
Однако и в этой ситуации Николай не счел нужным вмешаться. Лишь 8(20) мая 1849 г. Франц-Иосиф прибыл в Варшаву, где находился царь, и вымолил поддержку. В циркуляре российского министерства иностранных дел сообщалось о формальной просьбе австрийской стороны помочь подавить восстание, которое ставит под вопрос спокойствие двух империй. Российский кабинет с сожалением отказывался от прежде занимаемой им «выжидательной и пассивной позиции», но дело шло о безопасности и нарушении к ущербу для России европейского равновесия.
Самое интересное для меня, как восприняли это в других странах, прежде всего в Англии.
Вот цитата из Виноградова: «Оставалась Великобритания, где сосуществовало три подхода к намечаемой карательной акции: гласный - пресса пугала "казацким нашествием", общественность митинговала, парламентарии разоблачали "козни московитов"; официальный - правительство осуждало вмешательство во внутренние дела других государств и попрание их суверенитета; тайный, который можно расценить как хорошо замаскированное поощрение расправы над венгерской революцией.
«Австрия является важным элементом баланса сил в Европе, - заявил в парламенте Пальмерстон. - Все, что может прямо или случайно ослабить или искалечить Австрию, низвести ее с положения державы первого ранга и превратить во второстепенную, явится большим несчастьем для Европы». Откровеннее не скажешь! Прославленный фельдмаршал герцог А. Веллингтон приватно же поучал, как подавить венгров: не заниматься шапкозакидательством, двинуть против них большие силы, тысяч сорок. Пальмерстон явно опасался вмешательства общественности и советовал: «Кончайте же скорее!».
Но этой цитатой я не удовлетворился, и залез на Hansard. Вот несколько цитат из обсуждения 21 июля 1849 года.
Лорд Гамильтон: «Я проживал какое-то время в Австрийской империи… и часто слышал жалобы дворянства в других частях австрийских владений, что никто не имеет такой власти как аристократы Венгрии, которые по сути являются иждивенцами. Каждый венгерский магнат имел многочисленные привилегии: его нельзя было арестовать, он не платил пошлин, был освобожден от службы в австрийской армии, а так же являлся полным господином своих крестьян, которые по сути были его рабами. В Венгрии есть партия, которая всегда стремилась заставить аристократов платить налоги, отвечать перед законом, платить пошлины и сборы - но это не партия Кошута».
Пальмерстон: «Австрия - самый важный элемент в балансе европейской политики. Австрия стоит в центре Европы, и является барьером против вторжения как со стороны Франции, так и со стороны России. Политическая независимость и положение Европы напрямую зависят от процветания и целостности Австрии как большой европейской державы; и поэтому если существует кто-нибудь или что-нибудь, кто пытается ее ослабить, нанести вред Австрии, значит этот кто-то или что-то должен быть признан большим бедствием в Европе, и каждый англичанин должен этого кого-то или чего-то осудить, и попытаться уничтожить».
Мистер Уайлд: «Из-за беспорядков в Молдавии и Валахии, а так же революции в Австрии Англия уже потеряла 16 млн фунтов стерлингов торгового баланса, и иногда кажется, что это Россия создала по всей Европе беспорядки, дабы ослабить Англию».
Во взвешенной оценке нуждаются и акции царизма в 1848-1849 гг. - не для их оправдания, а для обретения истины. Раньше перед историками ставилась задача разоблачать реакционность внешней и внутренней политики самодержавия всегда, везде и во всем, и не было для этого примера более выигрышного, чем его участие в подавлении революции 1848-1849 гг. в Европе».
Вообще, конечно, трагедия и комедия ошибок творились в год 1848-й знатные. Прав был великий князь Константин Николаевич, записавший у себя в дневнике: «Препоганые известия из Неметчины. Всюду беспорядки и готовятся к общему перевороту, а государи сидят сложа руки и ничего не делают».
Как я уже неоднократно писал - в России после революционной бури ожидали вторжения, царь Николай писал: «Итак, мы должны оставаться в оборонительном, почти кордонном состоянии sur се qui vive, обращая самое бдительное внимание на собственный край, дабы все попытки дома укрощать в самом начале».
Ему вторил Нессельроде: Россия «желает мира и сохранения территориального порядка в Европе, установленного Парижским и Венским трактатами. Она не намерена вмешиваться во внутренние дела Франции, она не примет никакого участия во внутренних раздорах, которые могут возникнуть; она никоим образом не будет влиять на выбор правительства, которое народ пожелает себе выбрать».
Пожалуй, то, что заставило отринуть оборонительную стратегию - это события в Молдавии и Валахии. Тамошний русский посол Дюгомель совсем потерял голову, и произошло просто прекрасное. Вот как описывает это Виноградов: «Случайность убыстрила ход событий - царские войска вступили в Молдавию 28 июня (10 июля) 1848 г., можно сказать, по недоразумению, не имея на то приказа из Петербурга, а по распоряжению Дюгамеля. Тот, "испуганный смутами в Валахии, сам от себя предложил Герценцвейгу вступить в Молдавию... Не убежден я в сей необходимости и опасаюсь больших затруднений", - писал Николай I Паскевичу.
Расстроенный генерал Герценцвейг, исправный служака, решив, что поневоле ослушался императора, пустил себе пулю в лоб. Николай опасался протестов в Европе и не хотел бросать тень на образ царя-покровителя православных».
Ну прекрасно ведь, правда?
На э
Том бы дело и закончилось скорее всего, однако сначала рванула Валахия (где пытались навести порядок турки, но начали наводить его в своем Turkish style), а потом - Трансильвания.
«На крутых поворотах истории Трансильвания оказалась вне венгерского государства, в системе земель, непосредственно подчинявшихся короне Габсбургов, при этом господство в ней мадьярского дворянства оставалось незыблемым. Этническое многоцветье дополнялось в княжестве религиозным: венгры придерживались католической и реформационной (кальвинистской) веры, половина влахов сохранила православие, другая приняла униатство, немцы стали лютеранами. Не только язык и вера размежевывали население, гораздо в большей степени в том повинна архаическая государственная система, благополучно пережившая средние века.
В 40-е годы XIX столетия в Семиградье, как иначе назывался край, проживало, по приблизительным подсчетам, 1,3 млн. валахов (румын), 0,6 млн. венгров и 0,2 млн. немцев . Но в правовом поле признавались три "исторические нации" - мадьяры, немцы и секеи, представленные в законодательном собрании княжества - Диете».
В общем, из вышеописанного ясно, что этот комплот должен был рвануть, только поднеси спичку - он и рванул. Резать начали все и всех. Но все решила армия вторжения венгров под командованием поляка Юзефа Бема, которая начала громить и румынские, и немецкие формирования, при этом устроила еще и настоящий геноцид невенгерскому населению.
Депеша Дюгамеля от 26 октября (7 ноября) 1848 года: «Немецкое и валашское население с энтузиазмом объединились вокруг австрийского знамени, в то время как секлеры признают только приказы, исходящие из Пешта. Враждебные действия начались с обеих сторон... Там, где валахи наиболее сильны, они учиняют неслыханные жестокости по отношению к венграм; венгры со своей стороны, вырезают валахов повсюду, где последние находятся в меньшинстве. Это - ужасающая расовая война. Секлеры, хотя по численности и уступают валахам, привычны чуть ли не с раннего детства к ремеслу, связанному с оружием, и гораздо воинственнее последних».
Однако и в этой ситуации Николай не счел нужным вмешаться. Лишь 8(20) мая 1849 г. Франц-Иосиф прибыл в Варшаву, где находился царь, и вымолил поддержку. В циркуляре российского министерства иностранных дел сообщалось о формальной просьбе австрийской стороны помочь подавить восстание, которое ставит под вопрос спокойствие двух империй. Российский кабинет с сожалением отказывался от прежде занимаемой им «выжидательной и пассивной позиции», но дело шло о безопасности и нарушении к ущербу для России европейского равновесия.
Самое интересное для меня, как восприняли это в других странах, прежде всего в Англии.
Вот цитата из Виноградова: «Оставалась Великобритания, где сосуществовало три подхода к намечаемой карательной акции: гласный - пресса пугала "казацким нашествием", общественность митинговала, парламентарии разоблачали "козни московитов"; официальный - правительство осуждало вмешательство во внутренние дела других государств и попрание их суверенитета; тайный, который можно расценить как хорошо замаскированное поощрение расправы над венгерской революцией.
«Австрия является важным элементом баланса сил в Европе, - заявил в парламенте Пальмерстон. - Все, что может прямо или случайно ослабить или искалечить Австрию, низвести ее с положения державы первого ранга и превратить во второстепенную, явится большим несчастьем для Европы». Откровеннее не скажешь! Прославленный фельдмаршал герцог А. Веллингтон приватно же поучал, как подавить венгров: не заниматься шапкозакидательством, двинуть против них большие силы, тысяч сорок. Пальмерстон явно опасался вмешательства общественности и советовал: «Кончайте же скорее!».
Но этой цитатой я не удовлетворился, и залез на Hansard. Вот несколько цитат из обсуждения 21 июля 1849 года.
Лорд Гамильтон: «Я проживал какое-то время в Австрийской империи… и часто слышал жалобы дворянства в других частях австрийских владений, что никто не имеет такой власти как аристократы Венгрии, которые по сути являются иждивенцами. Каждый венгерский магнат имел многочисленные привилегии: его нельзя было арестовать, он не платил пошлин, был освобожден от службы в австрийской армии, а так же являлся полным господином своих крестьян, которые по сути были его рабами. В Венгрии есть партия, которая всегда стремилась заставить аристократов платить налоги, отвечать перед законом, платить пошлины и сборы - но это не партия Кошута».
Пальмерстон: «Австрия - самый важный элемент в балансе европейской политики. Австрия стоит в центре Европы, и является барьером против вторжения как со стороны Франции, так и со стороны России. Политическая независимость и положение Европы напрямую зависят от процветания и целостности Австрии как большой европейской державы; и поэтому если существует кто-нибудь или что-нибудь, кто пытается ее ослабить, нанести вред Австрии, значит этот кто-то или что-то должен быть признан большим бедствием в Европе, и каждый англичанин должен этого кого-то или чего-то осудить, и попытаться уничтожить».
Мистер Уайлд: «Из-за беспорядков в Молдавии и Валахии, а так же революции в Австрии Англия уже потеряла 16 млн фунтов стерлингов торгового баланса, и иногда кажется, что это Россия создала по всей Европе беспорядки, дабы ослабить Англию».