Троечник, изменивший мир
Итак, мы с вами выяснили, что на 1490-е годы проблема заключалась не в форме Земли, а в определении ее размера, и в расстоянии, которое предстоит преодолеть. Еще по оценкам Птолемея побережье Азии находилось примерно на 180 градусе западной долготы (давайте еще раз оценим точность древнегреческих исследований, это долгота Чукотки, Алеутских и Маршалловых островов) к западу от Канарских островов. Принимая 1 градус за 60 морских миль (1.852 км), получаем, что Колумбу от Кадиса (6 градусов западной долготы от Гринвича) нужно было проплыть 10.5 тысяч миль! Поскольку в церковной комиссии сидели люди просвещенные и опытные, они знали, что скорость парусного корабля того времени при попутном ветре составляет примерно 5 узлов (5 миль в час), то есть в день корабль проходит 120 миль. Несложный расчет показывал, что даже при самых благоприятных условиях придется плыть до побережья Азии 90 дней, тогда как пределом автономности на тот момент считалось максимум 30-40 дней. И главной задачей Колумба было доказать, что он сможет достигнуть Азии примерно за 30-40 дней . Для этого будущий Великий Адмирал Моря-Океана пошел на прямой подлог (вполне возможно - воспользовавшись неверными расчетами древнегреческого ученого Марина Тирского), он «сместил» побережье Азии на 103 градус западной долготы (то есть теперь побережье Азии согласно Колумбу находилось где-то среди техасских прерий), «растянув» побережье Азии поближе к Европе, и теперь ему нужно было преодолеть «всего-то» 6700 миль, то есть вдвое меньшее расстояние, которое как раз и находилась на пределах автономности кораблей тогдашней эпохи. Чтобы уж совсем члены комиссии не сомневались, Колумб оценил расстояние до Японии и того меньше - 5000 миль, то есть при той автономности вполне можно дойти.
Чтобы подогнать задачку под ответ, Колумб сделал ряд смелых допущений. Во-первых, он решил, что градус долготы - это не 69, а всего лишь 56.75 миль, причем не испанских или английских, а - итальянских (1 итальянская миля - 1480 метров). Поэтому получилось, что по оценкам Колумба окружность Земли примерно на 25% меньше, чем у Эратосфена.
В этом смысле становится более понятным, почему проект плаваний великого генуэзца был отторгнут Португалией, тамошние короли и капитаны прекрасно разбирались в расчетах и имели обширный опыт практических плаваний, который мысли Колумба - скажем мягко - не подтверждал.
Из вышесказанного понятно, что во время первого плавания команды Колумба взбунтовались не из-за непонятного страха «доплыть до края земли и низвергнуться в пучину». А потому что на кораблях заканчивались еда и вода, и шансы найти припасы рассматривались моряками как почти нулевые. Еще чуть-чуть, и среди экипажей начался бы голод. По сути, Колумба спасло именно существование Америки, хотя он был уверен, что достиг берегов Японии. Именно пополнение припасов на островах Карибского моря и позволило ему благополучно вернуться в Европу. В противном случае экипажи погибли бы от голода и жажды, а корабли - просто утонули бы.
Но вот что Колумбу можно поставить в непременную заслугу - так это использование пассатов, которые в англоязычной литературе часто называют «торговые ветра» (trade winds). Еще португальцы заметили, что на «лошадиных широтах» (по 30 градусов к северу и к югу от экватора) дуют постоянные ветра, направленные с востока на запад. То есть согласно Колумбу задача сводилась к самой простой - попасть в «лошадиные широты» и просто плыть с постоянным ветром на запад.
Но не менее важным был и вопрос возвращения, и здесь Колумб воспользовался португальским опытом. Португальцы к тому времени составили карты ветров, согласно которым получалось, что севернее 30 градуса широты дуют преимущественные ветра, направленные с запада на восток, то есть, идя домой, можно совершить «возвращение из-за моря» (volta do mar), который использовали португальцы при путешествиях в Африку и обратно.
Таким образом, Колумб разработал маршрут, согласно которому при плавании в ту сторону он спускался до Канарских островов (28 градусов северной широты), ловил пассат и следовал на запад. При движении обратно он шел на северо-восток до широты Азорских островов (38 градусов северной широты) и с дующими с запада ветрами достигал Испании.
Единственно, что он не учел (и не знал) - это климатические условия при возвращении. Речь об Азорском максимуме. Как раз в районе Азорских островов находится почти постоянный центр области высокого атмосферного давления, а теплый субтропический воздух резко охлаждается Канарским течением. В результате в Азорском максимуме бури, сильные ветра и шторма - очень частые гости. Собственно, это и произошло при возвращении, когда «Нинья» и «Пинта», покинув 16 января 1492 года открытые американские острова, 13 февраля попали в Азорском максимуме в сильный четырехдневный шторм, и 17 февраля еле-еле смогли достигнуть Азорских островов, бросив якорь в бухте острова Санта-Мария. 23 февраля Колумб покинул Санта-Марию, и опять попал в шторм, который пригнал его в Лиссабон 4 марта. Когда он беседовал с португальским капитаном, тот рассказал ему, что в время этого шторма португальцы потеряли 100 каравелл.
Позже, в 1512 году, испанский конкистадор Хуан Понсе де Леон откроет течение Гольфстрим, которым испанцы и станут пользоваться на постоянной основе все XVI-XVIII века для возвращения из Нового Света в метрополию. Интересно, что французы и англичане про Гольфстрим узнают гораздо позже, во второй половине XVIII века, и будут часто страдать и нести потери, возвращаясь через Азорский максимум.
Чтобы подогнать задачку под ответ, Колумб сделал ряд смелых допущений. Во-первых, он решил, что градус долготы - это не 69, а всего лишь 56.75 миль, причем не испанских или английских, а - итальянских (1 итальянская миля - 1480 метров). Поэтому получилось, что по оценкам Колумба окружность Земли примерно на 25% меньше, чем у Эратосфена.
В этом смысле становится более понятным, почему проект плаваний великого генуэзца был отторгнут Португалией, тамошние короли и капитаны прекрасно разбирались в расчетах и имели обширный опыт практических плаваний, который мысли Колумба - скажем мягко - не подтверждал.
Из вышесказанного понятно, что во время первого плавания команды Колумба взбунтовались не из-за непонятного страха «доплыть до края земли и низвергнуться в пучину». А потому что на кораблях заканчивались еда и вода, и шансы найти припасы рассматривались моряками как почти нулевые. Еще чуть-чуть, и среди экипажей начался бы голод. По сути, Колумба спасло именно существование Америки, хотя он был уверен, что достиг берегов Японии. Именно пополнение припасов на островах Карибского моря и позволило ему благополучно вернуться в Европу. В противном случае экипажи погибли бы от голода и жажды, а корабли - просто утонули бы.
Но вот что Колумбу можно поставить в непременную заслугу - так это использование пассатов, которые в англоязычной литературе часто называют «торговые ветра» (trade winds). Еще португальцы заметили, что на «лошадиных широтах» (по 30 градусов к северу и к югу от экватора) дуют постоянные ветра, направленные с востока на запад. То есть согласно Колумбу задача сводилась к самой простой - попасть в «лошадиные широты» и просто плыть с постоянным ветром на запад.
Но не менее важным был и вопрос возвращения, и здесь Колумб воспользовался португальским опытом. Португальцы к тому времени составили карты ветров, согласно которым получалось, что севернее 30 градуса широты дуют преимущественные ветра, направленные с запада на восток, то есть, идя домой, можно совершить «возвращение из-за моря» (volta do mar), который использовали португальцы при путешествиях в Африку и обратно.
Таким образом, Колумб разработал маршрут, согласно которому при плавании в ту сторону он спускался до Канарских островов (28 градусов северной широты), ловил пассат и следовал на запад. При движении обратно он шел на северо-восток до широты Азорских островов (38 градусов северной широты) и с дующими с запада ветрами достигал Испании.
Единственно, что он не учел (и не знал) - это климатические условия при возвращении. Речь об Азорском максимуме. Как раз в районе Азорских островов находится почти постоянный центр области высокого атмосферного давления, а теплый субтропический воздух резко охлаждается Канарским течением. В результате в Азорском максимуме бури, сильные ветра и шторма - очень частые гости. Собственно, это и произошло при возвращении, когда «Нинья» и «Пинта», покинув 16 января 1492 года открытые американские острова, 13 февраля попали в Азорском максимуме в сильный четырехдневный шторм, и 17 февраля еле-еле смогли достигнуть Азорских островов, бросив якорь в бухте острова Санта-Мария. 23 февраля Колумб покинул Санта-Марию, и опять попал в шторм, который пригнал его в Лиссабон 4 марта. Когда он беседовал с португальским капитаном, тот рассказал ему, что в время этого шторма португальцы потеряли 100 каравелл.
Позже, в 1512 году, испанский конкистадор Хуан Понсе де Леон откроет течение Гольфстрим, которым испанцы и станут пользоваться на постоянной основе все XVI-XVIII века для возвращения из Нового Света в метрополию. Интересно, что французы и англичане про Гольфстрим узнают гораздо позже, во второй половине XVIII века, и будут часто страдать и нести потери, возвращаясь через Азорский максимум.