Американская революция, часть 14
И чтобы далеко не ходить..))
Понятно, что неудачи и падение Филадельфии вызвали раздоры среди мятежников, и в армии образовалась так называемая «клика Конвея», которая ратовала за отставку Вашингтона и передачу командования армией Горацио Гейтсу, который, как мы помним, был обласкан после победы под Саратогой.
Томас Конвей был бригадным генералом, участником сражений при Брендивайне и Джермантауне, причем проявил себя очень неплохо. Вашингтон, видя в Конвее конкурента, был против его производства в генерал-майоры на том основании, что Конвей - ирландец, выходец из Франции, а в армии «много достойных коренных американцев». Конгресс не внял критике Вашингтона, дал Конвею очередное звание, более того - назначил его генеральным инспектором армии. Понятно, что особо хороших чувств Конвей к Вашингтону не испытывал, и в одном из своих писем к Горацио Гейтсу он написал среди всего прочего: «небеса полны решимости спасти нашу страну, если слабый генерал и глупые политики совсем не погубят ее».
Вот это - «слабый генерал» - было написано про Вашингтона. Вез письмо Конвея Гейтсу генерал-квартирмейстер американской армии Джеймс Вилкинсон. По пути он остановился у майора Стирлинга, оба они хорошенько выпили, и во время разговора по душам Вилкинсон процитировал этот отрывок из письма Конвея Стирлингу. Стирлинг позже вытащил у спящего Вилкинсона письмо, скопировал его, и отвез Вашингтону. Вашингтон был взбешен, ибо слова про «слабого генерала» он явно примерил к себе, и передал эту копию на рассмотрение в Конгресс, сопроводив его своим письмом от 31 января 1778 года: «Мои враги знают всю щекотливость моего положения, знают, какие политические мотивы лишают меня возможности напасть на них. Я не могу опровергнуть их инсинуаций, не раскрыв некоторых тайн, которые необходимо скрывать до последней возможности. Сердце говорит мне, что я всегда старался делать все, что было в моих силах. Но, может быть, я часто ошибался в моем суждении об обстоятельствах и заслужил обвинения в ошибке».
Если внимательно прочитать письмо Вашингтона, видно, что он никак не пытается оправдать свои действия, ссылаясь на какие-то туманные «тайны», при этом, в сухом остатке, Вашингтон все свои сражения проиграл, а Гейтс имел в активе Саратогу.
К тому же Конгресс сразу после Саратоги назначил Гейтса президентом Военного комитета, оставив одновременно и командовать армией Северного департамента, то есть Вашингтон формально был теперь подчинен ему. При этом Гейтса в Конгрессе поддержали Бенджамин Раш, Сэмьюэл Адамс, Томас Миффлин и Ричард Генри Ли. Особенно издевался в своих письмах Раш (к тому времени он уже не был депутатом Конгресса): «Нынешний главнокомандующий армией просто обезлюдит Америку, если только люди не будут расти так быстро, как растет трава». Ему вторил Джон Адамс: «Я устал от тактики Фабия на всех фронтах!», намекая на римского полководца Квинта Фабия по прозвищу «Кунктатор» (Замедлитель), который не вступал в сражения с Ганнибалом, а изводил того мелкими стычками и нападениями на обозы и тылы.
Кульминация произошла 19 января 1778 года. Гейтс и Конвей прибыли в Конгресс, где сторонники Вашингтона, которых было большинство, фактически заставили обоих генералов взять свои слова обратно. В результате Военный комитет, возглавляемый Гейтсом, уже к апрелю 1778 года просто распался.
Здесь стоит сказать вот что. Обвиняли Вашингтона в тактике Квинта Фабия правильно. Однако это действительно была избранная командующим Континентальной армии тактика! Если почитать американских историков - эта мысль сквозит почти у каждого.
Цитата из книги Дейва Ричарда Палмера «Военный гений Вашингтона»: «Джон Олден в конце 1960-х писал: «Американцам надо было удерживать внутренние территории до тех пор, пока Британия не устанет от войны»; Дуглас Саутхолл Фриман: «Стратегия Вашингтона заключалась в выжидании»; из «Энциклопедии по истории США» 1965 года: «План американцев состоял в обычной глухой обороне - создавать угрозу англичанам в любой точке и иметь для нормального снабжения и угрозы британцам реку Гудзон»; Или вот: «американцы на самом деле не выиграли войну у Англии, это Англия войну проиграла, причем из-за трудностей снабжения и действия за 5000 миль от метрополии, а не из-за армии колонистов». Джеймс Томас Флекснер хвалил колонистов за создание эффективной тактики «hit&run» (бей и беги), но и он отметил, что успех колонистов в конечном итоге мало зависел именно от них самих. Рассел Вейгли назвал американскую стратегию «стратегией истощения сил противника» или, в лучшем случае, «стратегией разрушителей планов» (erosion plans strategy). Томас Фронтингэм полагал, что главная задача Континентальной армии состояла лишь в том, чтобы проводить партизанские и диверсионные операции, чтобы «окутать серией беспорядочных уколов главные силы британцев». Короче говоря, главным мнением в исторической науке остается то, что американская стратегия в войне за Независимость была по существу одномерно-оборонительной и выжидательной». (Рис. 8)
Американский военный историк Макс Бут в книге «Невидимые армии: эпическая история партизанской войны с древних времен до наших дней» писал: «Британцы почувствовали, что американцы будут сражаться всерьез, в самый первый день, еще при Лексингтоне и Конкорде, где британские солдаты шагали по полям Массачусетса.
Однако американцы не собирались давать «джентльменский» бой, вместо этого негодяи-янки предпочли вести огонь из-за деревьев и каменных стен, и нанесли жестокий урон британскому подразделению.
Вообще партизанская тактика сыграла огромную роль в получении колониями независимости».
Таким образом, обвинения Вашингтона в тактике Фабия были совершенно непонятными, ибо Континентальная армия в «правильном» бою однозначно проигрывала бы британцам.
Другой вопрос, что многие американские генералы - те же Арнольд, Морган, Салливан, даже Конвей - были более талантливыми военачальниками, однако Вашингтон на голову был выше их как организатор и администратор. И если говорить объективно, то именно организатор и администратор на тот момент армии был гораздо нужнее, чем военные гении типа Тюррена или принца Евгения.
Проблема была только в одном: партизанскими действиями войны не выигрываются, и здесь, на счастье США, в войну вступила Франция, а потом и Испания с Голландией. Континентальной же армии оставалось только держаться, избегать сражений и выжидать удачного стечения обстоятельств.
https://fitzroymag.com/right-place/intrigi-vjelli-fordzh-i-tot-samyj-bomarshe/
Понятно, что неудачи и падение Филадельфии вызвали раздоры среди мятежников, и в армии образовалась так называемая «клика Конвея», которая ратовала за отставку Вашингтона и передачу командования армией Горацио Гейтсу, который, как мы помним, был обласкан после победы под Саратогой.
Томас Конвей был бригадным генералом, участником сражений при Брендивайне и Джермантауне, причем проявил себя очень неплохо. Вашингтон, видя в Конвее конкурента, был против его производства в генерал-майоры на том основании, что Конвей - ирландец, выходец из Франции, а в армии «много достойных коренных американцев». Конгресс не внял критике Вашингтона, дал Конвею очередное звание, более того - назначил его генеральным инспектором армии. Понятно, что особо хороших чувств Конвей к Вашингтону не испытывал, и в одном из своих писем к Горацио Гейтсу он написал среди всего прочего: «небеса полны решимости спасти нашу страну, если слабый генерал и глупые политики совсем не погубят ее».
Вот это - «слабый генерал» - было написано про Вашингтона. Вез письмо Конвея Гейтсу генерал-квартирмейстер американской армии Джеймс Вилкинсон. По пути он остановился у майора Стирлинга, оба они хорошенько выпили, и во время разговора по душам Вилкинсон процитировал этот отрывок из письма Конвея Стирлингу. Стирлинг позже вытащил у спящего Вилкинсона письмо, скопировал его, и отвез Вашингтону. Вашингтон был взбешен, ибо слова про «слабого генерала» он явно примерил к себе, и передал эту копию на рассмотрение в Конгресс, сопроводив его своим письмом от 31 января 1778 года: «Мои враги знают всю щекотливость моего положения, знают, какие политические мотивы лишают меня возможности напасть на них. Я не могу опровергнуть их инсинуаций, не раскрыв некоторых тайн, которые необходимо скрывать до последней возможности. Сердце говорит мне, что я всегда старался делать все, что было в моих силах. Но, может быть, я часто ошибался в моем суждении об обстоятельствах и заслужил обвинения в ошибке».
Если внимательно прочитать письмо Вашингтона, видно, что он никак не пытается оправдать свои действия, ссылаясь на какие-то туманные «тайны», при этом, в сухом остатке, Вашингтон все свои сражения проиграл, а Гейтс имел в активе Саратогу.
К тому же Конгресс сразу после Саратоги назначил Гейтса президентом Военного комитета, оставив одновременно и командовать армией Северного департамента, то есть Вашингтон формально был теперь подчинен ему. При этом Гейтса в Конгрессе поддержали Бенджамин Раш, Сэмьюэл Адамс, Томас Миффлин и Ричард Генри Ли. Особенно издевался в своих письмах Раш (к тому времени он уже не был депутатом Конгресса): «Нынешний главнокомандующий армией просто обезлюдит Америку, если только люди не будут расти так быстро, как растет трава». Ему вторил Джон Адамс: «Я устал от тактики Фабия на всех фронтах!», намекая на римского полководца Квинта Фабия по прозвищу «Кунктатор» (Замедлитель), который не вступал в сражения с Ганнибалом, а изводил того мелкими стычками и нападениями на обозы и тылы.
Кульминация произошла 19 января 1778 года. Гейтс и Конвей прибыли в Конгресс, где сторонники Вашингтона, которых было большинство, фактически заставили обоих генералов взять свои слова обратно. В результате Военный комитет, возглавляемый Гейтсом, уже к апрелю 1778 года просто распался.
Здесь стоит сказать вот что. Обвиняли Вашингтона в тактике Квинта Фабия правильно. Однако это действительно была избранная командующим Континентальной армии тактика! Если почитать американских историков - эта мысль сквозит почти у каждого.
Цитата из книги Дейва Ричарда Палмера «Военный гений Вашингтона»: «Джон Олден в конце 1960-х писал: «Американцам надо было удерживать внутренние территории до тех пор, пока Британия не устанет от войны»; Дуглас Саутхолл Фриман: «Стратегия Вашингтона заключалась в выжидании»; из «Энциклопедии по истории США» 1965 года: «План американцев состоял в обычной глухой обороне - создавать угрозу англичанам в любой точке и иметь для нормального снабжения и угрозы британцам реку Гудзон»; Или вот: «американцы на самом деле не выиграли войну у Англии, это Англия войну проиграла, причем из-за трудностей снабжения и действия за 5000 миль от метрополии, а не из-за армии колонистов». Джеймс Томас Флекснер хвалил колонистов за создание эффективной тактики «hit&run» (бей и беги), но и он отметил, что успех колонистов в конечном итоге мало зависел именно от них самих. Рассел Вейгли назвал американскую стратегию «стратегией истощения сил противника» или, в лучшем случае, «стратегией разрушителей планов» (erosion plans strategy). Томас Фронтингэм полагал, что главная задача Континентальной армии состояла лишь в том, чтобы проводить партизанские и диверсионные операции, чтобы «окутать серией беспорядочных уколов главные силы британцев». Короче говоря, главным мнением в исторической науке остается то, что американская стратегия в войне за Независимость была по существу одномерно-оборонительной и выжидательной». (Рис. 8)
Американский военный историк Макс Бут в книге «Невидимые армии: эпическая история партизанской войны с древних времен до наших дней» писал: «Британцы почувствовали, что американцы будут сражаться всерьез, в самый первый день, еще при Лексингтоне и Конкорде, где британские солдаты шагали по полям Массачусетса.
Однако американцы не собирались давать «джентльменский» бой, вместо этого негодяи-янки предпочли вести огонь из-за деревьев и каменных стен, и нанесли жестокий урон британскому подразделению.
Вообще партизанская тактика сыграла огромную роль в получении колониями независимости».
Таким образом, обвинения Вашингтона в тактике Фабия были совершенно непонятными, ибо Континентальная армия в «правильном» бою однозначно проигрывала бы британцам.
Другой вопрос, что многие американские генералы - те же Арнольд, Морган, Салливан, даже Конвей - были более талантливыми военачальниками, однако Вашингтон на голову был выше их как организатор и администратор. И если говорить объективно, то именно организатор и администратор на тот момент армии был гораздо нужнее, чем военные гении типа Тюррена или принца Евгения.
Проблема была только в одном: партизанскими действиями войны не выигрываются, и здесь, на счастье США, в войну вступила Франция, а потом и Испания с Голландией. Континентальной же армии оставалось только держаться, избегать сражений и выжидать удачного стечения обстоятельств.
https://fitzroymag.com/right-place/intrigi-vjelli-fordzh-i-tot-samyj-bomarshe/