Омск. Свято-Никольский казачий собор.
Любопытные подробности из истории строительства Свято-Никольского казачьего собора в городе Омске в изложении протоиерея Русской православной церкви Александра Сулоцкого.
"Это - Россия, детка!"©
«Вот как образчик один из неприятных случаев, какие бывают иногда при заказах иконостасов вдали: в 1839 г. Омская войсковая Николаевская церковь была совсем готова к освящению; получаются наконец из Москвы и давно заказанные там купцу Корнилову дорогие иконы; иконы, однако ж, оказываются велики против приготовленных для них мест; их обрезали (которые сверху или снизу, а некоторые со стороны) и поставили. Но что ж? Чрез несколько дней оказывается, что эти иконы тем же купцом Корниловым были писаны для Кяхтинского собора, а в Омскую войсковую церковь попали единственно по ошибке корниловского приказчика, писавшего на ящиках адрес. Само собою разумеется, что эти обрезанные иконы были после того отправлены по принадлежности (в Омске дождались своих), но, увы! - для Кяхтинского собора они, как обрезанные, оказались уже малыми и потому негодными. Тут подрядчик Корнилов потерпел большой убыток, потому что должен был даром написать другой иконостас для Кяхтинского собора, да и Кяхтинский собор не был в выгоде, потому что освящение его было отложено и еще надолго.»
(А.И.Сулоцкий «Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобольской епархии»/сост. законоучителем Сиб. кадет. корпуса протоиер. Александром Сулоцким.- Санкт-Петербург: Тип. духов. журн. «Странник», 1864, С.16.)
И ещё:
«…в 1838 году в Омске к строившейся тогда войсковой казачьей Николаевской церкви были нужны колокола. Является человек не без состояния, бойкий на словах и уже известный по Сибири колокольный мастер, где-то и там-то ливший колокола (впоследствии в некоторых местах, как слышно, перелопавшиеся).Строители церкви подряжают его слить 9 колоколов, начиная от маленьких, зазвонных, и до большого благовестного в 250 пудов. Выписана с Локтевского и Сузунского заводов медь (в количестве 400 пудов), приготовлены олово и другие материалы, устроена печь и проч., и проч., отлиты, наконец, и колокола. Но что же? Самый большой колокол, к огорчению строителей церкви, а еще более к неудовольствию и большим убыткам мастера, нужно было разбить и медь продать! У колокольного мастера недостало соображения вымерять предварительно слухи строившейся колокольни и сообразить, пройдет ли сквозь них заподряженный ему в 250 пудов колокол. Колокол действительно оказался гораздо шире слухов. Впрочем, это еще не великая бы беда: колокол мог быть поднят, как это не очень давно и случилось на омской соборной колокольне, сквозь колокольню с самого ее низу; даже, говорят, казаки соглашались из-за колокола перестроить колокольню вновь. Но главное то, что мастер, сам признавший медь не совсем очищенною, даже выговоривший себе право на предварительное очищение меди и, однако же, затем вбивши, по поговорке, три русские сваи: «авось, да не бойсь, да как ни будь», употребил медь неочищенную. Кроме того, и болван с формой для большого колокола были устроены небрежно: верхняя форма от тяжести чего-то, набросанного на нее, была одавлена и лопнула; часть меди без пользы утекла и пр. О последствиях всего этого можно догадываться: колокол вышел с раковинами, со скважинами в меди и со звуком дребезжащим, притом один край у него против прочих был на вершок длиннее и на ¾ вершка тоньше. Вот каково в Сибири колокольное мастерство!»
19 декабря 1869 года, г. Омск
Протоиерей Александр Сулоцкий
(«Замечательные по Сибири колокола» / «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете» 1871, Январь-Март, Книга первая. Смесь// М., Университетская типография на Страстном бульваре, С.73 - 74, с.715.)
"Это - Россия, детка!"©
«Вот как образчик один из неприятных случаев, какие бывают иногда при заказах иконостасов вдали: в 1839 г. Омская войсковая Николаевская церковь была совсем готова к освящению; получаются наконец из Москвы и давно заказанные там купцу Корнилову дорогие иконы; иконы, однако ж, оказываются велики против приготовленных для них мест; их обрезали (которые сверху или снизу, а некоторые со стороны) и поставили. Но что ж? Чрез несколько дней оказывается, что эти иконы тем же купцом Корниловым были писаны для Кяхтинского собора, а в Омскую войсковую церковь попали единственно по ошибке корниловского приказчика, писавшего на ящиках адрес. Само собою разумеется, что эти обрезанные иконы были после того отправлены по принадлежности (в Омске дождались своих), но, увы! - для Кяхтинского собора они, как обрезанные, оказались уже малыми и потому негодными. Тут подрядчик Корнилов потерпел большой убыток, потому что должен был даром написать другой иконостас для Кяхтинского собора, да и Кяхтинский собор не был в выгоде, потому что освящение его было отложено и еще надолго.»
(А.И.Сулоцкий «Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобольской епархии»/сост. законоучителем Сиб. кадет. корпуса протоиер. Александром Сулоцким.- Санкт-Петербург: Тип. духов. журн. «Странник», 1864, С.16.)
И ещё:
«…в 1838 году в Омске к строившейся тогда войсковой казачьей Николаевской церкви были нужны колокола. Является человек не без состояния, бойкий на словах и уже известный по Сибири колокольный мастер, где-то и там-то ливший колокола (впоследствии в некоторых местах, как слышно, перелопавшиеся).Строители церкви подряжают его слить 9 колоколов, начиная от маленьких, зазвонных, и до большого благовестного в 250 пудов. Выписана с Локтевского и Сузунского заводов медь (в количестве 400 пудов), приготовлены олово и другие материалы, устроена печь и проч., и проч., отлиты, наконец, и колокола. Но что же? Самый большой колокол, к огорчению строителей церкви, а еще более к неудовольствию и большим убыткам мастера, нужно было разбить и медь продать! У колокольного мастера недостало соображения вымерять предварительно слухи строившейся колокольни и сообразить, пройдет ли сквозь них заподряженный ему в 250 пудов колокол. Колокол действительно оказался гораздо шире слухов. Впрочем, это еще не великая бы беда: колокол мог быть поднят, как это не очень давно и случилось на омской соборной колокольне, сквозь колокольню с самого ее низу; даже, говорят, казаки соглашались из-за колокола перестроить колокольню вновь. Но главное то, что мастер, сам признавший медь не совсем очищенною, даже выговоривший себе право на предварительное очищение меди и, однако же, затем вбивши, по поговорке, три русские сваи: «авось, да не бойсь, да как ни будь», употребил медь неочищенную. Кроме того, и болван с формой для большого колокола были устроены небрежно: верхняя форма от тяжести чего-то, набросанного на нее, была одавлена и лопнула; часть меди без пользы утекла и пр. О последствиях всего этого можно догадываться: колокол вышел с раковинами, со скважинами в меди и со звуком дребезжащим, притом один край у него против прочих был на вершок длиннее и на ¾ вершка тоньше. Вот каково в Сибири колокольное мастерство!»
19 декабря 1869 года, г. Омск
Протоиерей Александр Сулоцкий
(«Замечательные по Сибири колокола» / «Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете» 1871, Январь-Март, Книга первая. Смесь// М., Университетская типография на Страстном бульваре, С.73 - 74, с.715.)