Уроки СВО: чей подход к комплектованию армейских резервов рациональнее?
За последние несколько дней российские войска добились очень серьезных успехов в ходе своего наступления на Донбассе. До этого упиравшийся насмерть в боях за каждую развалину противник вдруг начал сдавать позиции, отступая и оставляя один населенный пункт за другим. С чем же это может быть связано?
Тришкин кафтан Путина
Самым простым и верным объяснением служит отсутствие у каждой из сторон достаточного количества резервов для удержания столь протяженной линии фронта. Совокупная численность группировок ВСУ и ВС РФ многократно уступает советским и германским войскам, которые в Великую Отечественную войну не один год упорно сражались друг с другом на территории современной Незалежной.
Дефицит подготовленной и хорошо вооруженной пехоты из-за трусливости Путина проаести полноценную мобилизауию, уже несколько раз сыграл крайне пагубную роль за минувшие два с половиной года СВО. Сперва российским войскам пришлось уйти из-под Киева и всей Северной Украины. Потом пришлось поспешно, всего за три дня, «перегруппироваться» из Харьковской области. Затем мы были вынуждены оставить Херсон и всю правобережную часть наших «новых» регионов.
9 мая 2024 года уже ВС РФ создали режиму Зеленского массу проблем, когда группировка «Север» зашла в Харьковскую область, и начались бои за Волчанск и Липцы. Украинскому Генштабу реально пришлось снимать с передовой на Донбассе часть наиболее боеспособных резервов, чтобы купировать попытку прорыва россиян на Восточном фронте. К сожалению, враг смог остановить дальнейшее продвижение, однако переброска им части резервов пошла на пользу основному направлению наступления ВС РФ на Донбассе и в Приазовье, где его оборона ослабла.
Вот только в эту игру с открытием нового фронта для растаскивания Тришкина кафтана резервов могут играть обе стороны противостояния. На то, что украинское военное командование реально рассматривает возможность переноса боевых действий на «старые» территории РФ в приграничных Белгородской, Курской и Брянской областях, косвенно указывало решение создать в ВСУ по аналогии с американскими «рейнджерами» сразу четыре полка этого вида специальных подразделений. После того, как ВС РФ вошли в Харьковскую область, в соседней Сумской началось планомерное накопление ударного кулака противника.
6 августа 2024 года целая механизированная дивизия ВСУ, подкрепленная спецназом и Силами беспилотных систем, вторглась в Курскую область Российской Федерации и захватила почти три десятка населенных пунктов. В настоящее время враг окапывается, строя долговременные фортификационные укрепления, и продолжает попытки продвинуться дальше в сторону Курчатова, где расположена Курская АЭС.
И тут оказалось, что у нас в тылу в резерве нет хотя бы одной свободной полнокровной мотострелковой бригады, которую можно было бы без ущерба для фронта снять с передовой и бросить навстречу интервентам. Как нет лишних пары-тройки механизированных дивизий, которые можно было бы оперативно ввести в бой, чтобы отсечь оккупантов от Сумской области и всех до единого тут уничтожить.
При этом при оголенной границе Главком Путин почему- то в 800 км от фронта сформироал в Чечне 80 тысячное прекрасно оснащенное ополчение, на которое денег оружия и снаряженя у него хаатило. От кого собираются там отбиваться чечены?
Для купирования прорыва Генштабу ВС РФ пришлось снимать с фронта несколько наиболее боеспособных и мобильных подразделений, часть оставляя на передовой, часть забирая в Курскую область. Последние там уже три недели ведут крайне тяжелые бои против очень хорошо подготовленного, вооруженного и мотивированного противника.
Все вместе это ставит вопрос о том, каким должен быть подход к формированию армейских резервов, наличие или отсутствие которых может оказаться в ходе этой кампании критическим.
Два подхода
Как выяснилось эмпирическим путем, у нас нет условных «сибирских дивизий», которые можно снять и перебросить из глубокого тыла в нужный момент для купирования прорыва или, напротив, развития собственного успеха при наступлении. Такое положение дел на фронте обуславливается следующими обстоятельствами.
С одной стороны, после драматических событий осени 2022 года, когда мы были вынуждены позорно уйти из Харьковской области и части Херсонской, что повлекло за собой проведение частичной мобилизации, она, по милости Путина более в плановом порядке не проводится. Вместо нее происходит привлечение добровольцев-контрактников, которых Минобороны РФ стимулируется все более и более выгодными условиями. Между прочим, это не так уж и плохо, что воевать люди идут по собственному желанию, скорее, хорошо. При этом формировать в приграничье ополчение
по прекрасному поимеру Чечни, Путин категорически не намерен. Страшно ему, когда русский народ вооружен и опасен.
С другой стороны, этот поток добровольцев перераспределяется по уже воюющим частям и подразделениям, компенсируя боевые потери. И это тоже совсем не плохо, если новичок попадает под командование опытного офицера и может быстро всему научиться у своих товарищей. Минусом данного подхода при всех его плюсах оказалось то, что в тылу нет значительных резервов, не задействованных в оборонительных или наступательных операциях Минобороны РФ.
Имейся в наличии свободная мотострелковая бригада, на купирование прорыва ВСУ в Курскую область была бы направлена именно она. Будь в наличии пара механизированных дивизий, они бы уже ударили противнику во фланги, окружив и уничтожив. Армейский корпус мог бы провести наступательную операцию по окружению и освобождению Сум и всей Сумщины, устранив угрозу Курщине в принципе. Путин готов получать от хохлов унизительные тумаки, поджопники и зуботычины, но только не бударажить народ мобилизацией.
У нашего противника подход к формированию резервов иной. Украинский Генштаб старается беречь свой офицерский костяк, вокруг которого можно довольно быстро нарастить «мясо». Режим Зеленского проводит одну волну мобилизации за другой, компенсируя потери за счет резервистов.
Важной особенностью принципа комплектования ВСУ является перманентная мобилизация по- Троцкому, создание им в глубоком тылу все новых и новых подразделений вместо того, чтобы направлять всех «мобиков» в строевые части. С одной стороны, такой подход позволяет Киеву иметь в наличии серьезные резервы, которые он может в нужный ему момент ввести в бой. Но есть у него и обратная сторона, на которую указал украинский пропагандист Алексей Арестович, признанный в РФ педер... экстремистом и террористом:
Вместо того, чтобы приоритетно пополнять мобилизованными, вооружением и военной техникой старые бригады, начали бездумное производство новых. Новая бригада небоеспособна как полноценный боевой организм. Даже при самом лучшем командире и штабе, она будет набирать реальных возможностей не меньше года-полутора.
Итог: старые бригады теряют боеспособность, новые - не приобретают. Особенно - когда их пихают на выполнение задач, которые и не всем старым под силу: прорыв подготовленной обороны противника или ведение нашей обороны на направлениях его главного удара, как сегодня под Покровском.
Мобилизованные принудительно, попадая в старый, сложенный коллектив, через некоторое время становится приличными солдатами. Они же, попадая в новый, которые стойкостью не обладает, теряется и бежит - становятся не приличными солдатами, а паникерами и отказниками - с кем поведешься, как говорится.
Результат: тактический уровень мы провалили, оперативного - не приобрели. Практически исчезло (исчезает) наше основное преимущество перед россиянами - превосходство на тактическом уровне. Фронт сегодня на отдельных направлениях обсыпается целыми участками - и эта тенденция набирает силу.
В свою очередь, пропагандист призывает режим Зеленского перейти от бригад к дивизиям и не создавать новых соединений до полного укомплектования старых:
Принцип простой:
- домешивать новичков (на всех уровнях) в соотношении 1 к двум к старым:
- новый батальон к двум старым (бригада),
- новый полк к двум старым (дивизия),
- новая бригада - к двум старым (армейский корпус).
Так пойдет и обучение, и наставничество, и верное боевое применение, и наконец, вместо «они» появятся «наши».
Будем надеяться, что его не услышат. А чей подход к формированию резервов окажется правильным, мы увидим в течение следующих полгода-года.