Горные промыслы на Волге: поселения Шелкового пути
(Из книги: «Материалы к истории горных промыслов на Волге до 1900 года»)
Во вт. пол. XIII в. развертывается градостроительство на Каспийско-понтийском (северном) участке Великого Шелкового пути (ВШП), в частности, на нижневолжском маршруте, который пролегал от г. Сарай-Бату, на берегах Каспия, до Булгара, где Шелковый путь соединялся с Великим Волжским путем (Балтийско-Волжская транспортная система). Северный отрезок ВШП начал формироваться с I-II вв. н.э., а окончательно сложился в VIII-IX вв. с появлением государства Волжская Булгария [Сумин А.Ю., 2011 : 105-106]. Ключевые первичные точки ВШП в XIII в. - Сарай-Бату, Сарай-эл-Джадид и Бельджамен, соединявшие Сарайчик в низовьях р. Урал, Дербент в дельте р. Терек, Маджары (Ставрополье) и Азак на Азовском море [Кольцов П.М., 2015; Перевалов С.М., 2010]. В XIV в. к ним добавились новые торговые города, т.к. вследствие войны между Джучидами и Хулагундским Ираном значение северной ветки ВШП возросло [Сумин А.Ю., 2011 : 106].
На всем протяжении нижневолжского ВШП населением активно велась добыча строительного камня, глин и прочих нерудных ископаемых, о чем говорят признаки масштабного каменного и кирпичного строительства, архитектурный стиль которого, получивший благодаря Г.А. Федорову-Давыдову название «патетического» или «имперского», сочетал булгарские, среднеазиатские и персидские черты [Федоров-Давыдов Г.А., 1994 : 209]. Основным строительным материалом являлся обожженный и сырцовый кирпич, на изготовление которого шли местные лессовидные глины; камень же (известняк, мергель, серый песчаник), по состоянию на сегодняшний день, изучен гл. обр. на городищах Увекском, Водянском и Мечетном [Блохин В.Г., 2006 : 148-149]. При этом существовала как раздельная, так и смешанная техника возведения зданий; в последнем случае на какие-то части одной и той же постройки шел камень, на другие - кирпич [Зиливинская Э.Д., 2016 : 58]. На рассматриваемом участке остатки каменных и кирпичных зданий известны в 9 городищах, большинство из которых малоизучены либо уже потеряны для науки (перечень дается по: [Егоров В.Л., 2010 :107-110] и др.):
(а) городище Крестово на левом берегу Волги у с. Крестово-Городище Ульяновской обл., в XVIII в. здесь обнаружены следы каменных построек;
(б) городище Переволокское на правом берегу Волги, в 20 км ниже Сенгилея, в XIX в. здесь отмечались развалины кирпичных построек;
(в) городище Переволокское на правом берегу Волги напротив Самары, следы каменных строений засвидетельствованы в 1769 г. акад. И.П. Фальком («...видны от бывшего города следы вала и каменных домов» [Фальк И.П., 1824 : 104]);
(г) городище Костычи на правом берегу Волги выше г. Сызрани, здесь акад. И.И. Лепехин зафиксировал в 1769 г. руины построек, сложенных из местного пропитанного асфальтом фузулинового известняка (верхний карбон) [Бутров В.М., 1937 : 51]: «Татарского обиталища видны еще и по сие время остатки, которые состоят из каменных развалившихся стен. Числом их только три; а с полуденной стороны защитою служит крутой волжский берег. Они складены были из известного камня, братаго с Волги, что проседающие жилки горной смолы свидетельствуют» [Лепехин И.И., 1771 : 340];
(д) городище Увекское на правом берегу Волги, в южной части Саратова, представляющее собой следы крупного (не менее 2 км протяженностью) города Укека;
(е) городище Квасниковское на левом берегу Волги напротив Укека, еще в XIX в. здесь отмечались развалины древних кирпичных построек (в настоящее время затоплено Волгоградским водохранилищем);
(ж) городище Водянское в 2 км севернее г. Дубовка Волгоградской обл., здесь во множестве найдены следы монументальных построек из камня. В 1838 г. руины городища еще были очень внушительны: «В двух верстах от посада [Дубовка. - С.Б.] на высоте волжского берега к северу находятся следы какого-то значительного татарского города. Тут мы видели невысокий земляной вал и множество щебня, в некоторых местах есть основания каменных строений, из коих жители дубовские достают материал для своих построек. Место, занимаемое сими остатками, называются Водяная Балка» [Чернецовы Г. и Н., 1970 : 133]. По ныне общепризнанной гипотезе Б.В. Зайковского [Зайковский Б.В.(а), 1908], городище представляет собой руины города Бельджамен («град Бездеж» русских летописей, согласно гипотезе В.Л. Егорова [Федоров-Давыдов Г.А., 1994 : 32]);
(з) городище Бережновское на левом берегу Волги в устье р. Еруслан, на 17 км выше широты Камышина. В ходе раскопок Бережновского II могильника между курганами найдена большая двухярусная печь для обжига керамики (6 х 5 м), датируемая концом XIII - началом XIV в. сходная по конструкции с гончарной печью со средневекового городища Сарайчик. Поблизости обломки красного кирпича от построек. Предполагается, что Бережновское представляло собой большой ремесленный поселок, выросший рядом с залежами сырья - хвалынскими «шоколадными» глинами [Смилевец О.Д., 2014];
(и) городище Ахметовское на правом берегу Волги у с. Ахметовка, близ г.Камышина; раскопки выявили следы жилищ и керамику.
Насколько позволяют судить археологические материалы, в изучаемом регионе крупнейшими торговыми городами ВШП являлись Укек и Бельджамен. Укек, или Увек, занимал юго-восточную оконечность современного Саратова; на городище отмечаются развитая металлургия, включая чугунолитейное дело, и каменное строительство. Из разнообразия строительных материалов в Укеке преобладала лессовидная глина, из которой получали кирпичи с введением органических добавок [Блохин В.Г., 2006 : 148]. «Прямоугольные большеформатные сырцовые кирпичи со стандартами 40-45 х 20-24 х 5-9 см использовались для возведения капитальных стен усадебных домов, общественных и мемориальных построек… При строительстве канов, суф, печей, цокольных частей и стен небольших домов употреблялся прямоугольный кирпич меньшего формата» [idem : 149].
Использование камня в цокольной кладке продолжает строительные и каменотесные традиции булгар, салтово-маяцких племен («сплошная» и «панцирная» кладки), народов Закавказья («облицовочная» кладка) [Блохин В.Г., 2001 : 10]. В Укеке в кладках цоколей, стен жилых построек и монументальных сооружений наряду с кирпичом применялся камень в виде необработанных или грубо подтесанных блоков до 40-50 см в длину, для производства которых камнеломщиками разрабатывались окрестные месторождения мергеля (турон) и дикого серого песчаника (альб) [Блохин В.Г., 2006 : 149; Иванов А.В., 2015 : 96-97]. Также нельзя исключать завоза белого строительного камня из Булгарского Приволжья.
Известняк и гипс добывались в целях производства, во-первых, строительных растворов - кладочных и штукатурных (алебастрового, известкового и кырового, т.е. известкового с золистыми добавками); впрочем, чаще всего использовались кладочный раствор и штукатурка из глины, суглинка или глинисто-песчаной смеси, тогда как материалы из известняка и алебастра шли преимущественно на общественные здания (бани, медресе), дворцы и дома зажиточных горожан, монументальные культовые сооружения (минареты, мечети, мавзолеи, мазары, церкви и миссии в христианских кварталах) [Блохин В.Г., 2001 : 9; Блохин В.Г., 2006 : 149-151; Кубанкин Д.А., 2011, 2014]. Судя по находкам на Царевском городище (с. Царев, Волгоградская обл.), которое связывают с древним городом Гюлистаном, обжиг извести в волжских поселениях ВШП осуществлялся в печах шахтного типа, сходных по конструкции с древнерусскими, XI-XII вв., известными с раскопок в Суздале и Киеве [Глухов А.А., 2013 : 340].
Окрýгу крупных торговых городов занимали мелкие ремесленные поселения с различным по этническому составу населением: русские, мордва, тюркские народы, приезжие купцы разных народностей. Так, в окрестностях современных Саратова и Энгельса обнаружено 53 поселения, из них 37 в Правобережье (возникновение некоторых связано с городецкой и срубной культурами), которые в XIII-XIV вв. превратились в ремесленную периферию Укека: селища Багаевское, Болдыревское, Константиновское, Песочное, Хмелевское и др. [Недашковский Л.Ф., 2000 : 113-127]. На подавляющем большинстве поселений развивался гончарный промысел, но на Алексеевском городище и Висловке II присутствуют следы металлургии либо металлообработки [ibid.]; например, древнерусское население Алексеевского городища занималось производством чугунных котлов [idem : 117]. На Увекском I селище (к западу от устья р. Увековки близ Увекского городища) зафиксированы находки строительных материалов [idem : 119].
Крупным центром чугунолитейного производства являлось Муранское селище, достигшее расцвета в 1320-1350-х гг. и пришедшее в упадок в 1360-х гг., которое размещалось у с. Муранка (Шигонского р-на Самарской обл.), в среднем течении р. Усы [Сташенков Д.А., 2012 : 117]. Любопытна находка с селища двусторонней формочки для отливки женских ювелирных украшений (головных и на костюм), которая изготовлена из мелкопористого известняка и имеет прямоугольную форму размерами 10,0 х 9,5 х 2,1 см [idem : 117-118]. Определить происхождение известняка затруднительно, но скорее всего его источником являются верхнепермские отложения, широко распространенные в долине р. Усы близ Муранки [Бутров В.М., 1937 : 45, 51; Гусев В.В., 2014 : 117]. Население Муранского селища было полиэтничным; указанная формочка использовалась для изготовления височных колец, аналогичных северо-русским и, таким образом, предназначавшихся для древнерусских жителей Среднего Поволжья [Сташенков Д.А., 2012 : 118-119].
Скорее всего, сами торговые города ВШП закладывались на месте успешно развивавшихся малых ремесленных селений, подобных Муранскому селищу. Такая возможность археологически доказана для выросшего в ХIV в. на месте русской деревни города Бельджамена (Водянское городище, «град Бездеж» русских летописей) [Зеленеев Ю.А., 2010 : 114-115]. Важнейшие образцы каменного зодчества Бельджамена - мечеть и общественная баня. Стены мечети были сложены из рваного камня на глиняном растворе; пилоны, оформляющие вход в нее, также изготовлены из каменных плит; минарет представлял собой пристройку в северо-восточном углу мечети и имел цоколь из больших тесаных камней [Надырова Х.Г., 2008 : 34]. Стены многокомнатной общественной бани только в холодном предбаннике были сложены из сырца и обожженного кирпича, в остальных помещениях - из необработанных камней [Зиливинская Э.Д., 2011 : 70]. В строительных целях местными зодчими применялся также алебастр, о чем свидетельствуют фрагменты резного алебастрового карниза с раскопок городища [Лапшин А.С., 2011 : 67].
Расцвет градостроительства расширяет применение глин в архитектуре. Наряду с керамикой бытового направления на городищах ВШП многочисленны мозаики, майолики и фаянсовые изразцы с разноцветной поливой и надглазурной росписью, применявшиеся при декоре фасадов и интерьеров зданий [Кияйкина М.Ю., 2012 : 72]. Как показали находки из Москвы, Новгорода и, в особенности, Переславля Рязанского, поволжская поливная керамика производилась не только для собственных нужд, но и для поставок в древнерусские княжества [ibid.]. Материалом для архитектурной керамики служил кашин - светлое тесто из песка, полевого шпата и кремнезема [Надырова Х.Г., 2008 : 37]. Как показал химический анализ кашинной керамики, для ее производства требовалось наладить разработку трепелов и опок, которые обычны в верхнемеловых (гольт, сенон) и палеогеновых (сызранский ярус) отложениях вдоль правого склона Волги на пространстве от Увекской горы до грабена у станицы Александровской [Малеванный В.А., 2001 : 238; Милановский Е.В.(а), 1927 : 97-106].
Помимо нужд строительства, каменное сырье в поселениях ВШП шло на прочие цели. Бытовало изготовление художественных изделий культового назначения; в частности, в древнерусском квартале Укека обнаружен каменный крестик из сланцевых пород и каменные иконы с рельефным изображением [Кубанкин Д.А., 2011 : 211]. Из камня изготавливались литейные формы; одна такая - для отливки нательного христианского крестика - найдена при раскопках древнерусского квартала на Водянском городище [Лапшин А.С., 2018 : 257].
Применялись камни и в погребальных ритуалах древнерусского населения - для частичной огородки тела усопших (в изголовье покойника и вдоль стен могильной ямы). Обряд прослеживается на Древней Руси и у балканских славян в XII-XIV вв.; на Волге обряд зафиксирован на древнерусском Малорязанском могильнике (вт. пол. XIII-XIV в.) в южной части Самарской Луки [Кочкина А.Ф., 2012 : 107-109], а также в древнерусских погребениях на территории Водянского городища [Лапшин А.С., 2018 : 255-256]. В одном из таких погребений у изголовья покойника был уложен фрагмент жернова, свидетельствующий о добыче местным населением жернового (молового) камня, т.е. песчаника [idem : 255].
Многочисленны случаи помещения бесформенных кусков песчаника в погребения средневекового грунтового могильника у разъезда Ивановский (Саратовский р-н), на вершине задернованной древней дюны. В здешних захоронениях, датируемых XIV в., представлено этнически неоднородное население - древнерусское, древнемордовское, тюркское [Четвериков С.И., 2010 : 182]. Обряд помещения кусков песчаника в засыпь могил или рядом с ними, на края, отмечен на погребениях №№ 3, 5, 9-13, 16, 18-20, 22, 26, 27, 31, 35, 36 [idem : 177]. В общей сложности обряд прослеживается в 43,6% погребений. «Эти камни могут являться уцелевшими фрагментами надмогильных знаков (кладочных стел?), которые отмечали на кладбище точные расположения захоронений» [idem : 180].
Информация об использовании минерального сырья ремесленным населением нижневолжских городов ВШП, рассмотренная в связи с их общей экономической жизнью, заставляет усомниться в актуальности взгляда Г.А. Федорова-Давыдова на них как на «исторический пустоцвет» и отказаться от интерпретаций его последователей в духе гумилевского евразийства, как например: «Главная особенность ремесел этого периода заключалась в том, что они не были связаны с окружающим ландшафтом, так как города “строились на пустом месте” при помощи привозных мастеров и ремесленников с использованием привозных же материалов, и поэтому привязанность к “кормящему ландшафту” практически не сложилась. Она могла развиться лишь в результате оседлой жизни, связанной с земледельческой культурой, появившейся в регионе с XVI в.» [Антипова Т.Б., 2009 : 65].
Очевидно, что города нижневолжского Шелкового пути не возникли на пустом месте, но выросли из древнерусских, мордовских, булгарских и иных поселений (весьма многочисленных). Округа нижневолжских городов насчитывала десятки ремесленных сел, так что называть «привозными» всех мастеров и ремесленников опять же не приходится. Строительные материалы, руды и прочие полезные ископаемые, потребные для экономической жизни городов, в основной массе добывались в пределах Приволжской возвышенности здешними камнеломщиками и рудознатцами, продолжавшими традиции поволжского недропользования, тесно переплетенные в веках с традициями салтово-маяцкого и булгарского каменного зодчества, которое оказало влияние на архитектуру городов ВШП.
Скачать книгу целиком (PDF, 1 Мб)
Источники:
Антипова Т.Б. Традиционные ремесла и промыслы в «кормящем ландшафте» Нижнего Поволжья: потери и приобретения // Общество. Среда. Развитие. (Terra Humana). - 2009. - №3. - С.64-72.
Блохин В.Г. Археология золотоордынских городов Нижнего Поволжья: [учеб. пособие] / В.Г. Блохин, Л.В. Яворская; отв. ред. и авт. предисл. А.С. Скрипкин. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. 268 с.
Блохин В.Г. Градостроительные традиции Золотой Орды (на материалах Нижнего Поволжья) / Блохин Василий Геннадьевич. - Автореф. дисс. ... к.и.н. - Волгоград, 2001. 22 с.
Бутров В.М. Нефтяные месторождения Самарской Луки // Нефтяная экскурсия. Пермское Прикамье, Башкирская АССР, Самарская Лука. Вып. I / Под ред. А.Я. Кремса. Международный геол. конгресс. XVII сессия. - М.-Л.: ОНТИ НКТП СССР, 1937. С.33-62.
Глухов А.А. Золотоордынские комплексы, исследованные на территории с. Царев в 2011 году (К вопросу о границах Царевского городища) // Археология восточно-европейской степи. Вып.10. Материалы IV Нижневолжской междунар. археол. конференции (18-21 октября 2013 г.). - Саратов, 2013. - С.338-347.
Гусев В.В. Изучение опорных разрезов Самарской области в рамках полевых практик / В.В. Гусев, М.П. Бортников, А.А. Коновалова // Меловая система России и ближнего зарубежья: проблемы стратиграфии и палеогеографии. Сборник научных трудов / Под ред. Е.Ю. Барабошкина, В.С. Маркевич, Е.В. Бугдаевой, М.А. Афонина, М.В. Черепановой. - Владивосток: Дальнаука, 2014. С.117-120.
Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. / Отв. ред. В.И. Буганов. Изд. 3-е. - М.: КРАСАНД, 2010. 248 с.
Зайковский Б.В.(а) Городище Бэльджамен // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Вып. XXIV. - Саратов: Типо-лит. П.С. Феокритова, 1908. - С.33-44.
Зеленеев Ю.А. Золотоордынские города Поволжья: возникновение, время существования и этнокультурная характеристика // История и современность. - №1, март 2010. - С.113-122.
Зиливинская Э.Д. Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды: монография. - Астрахань: Астраханский гос. ун-т, Издат. дом «Астраханский университет», 2011. 253 с.
Зиливинская Э.Д. Культовая архитектура Золотой Орды: происхождение и традиции // Поволжская археология. - 2016. - №2(16). - С.44-67.
Иванов А.В. Гагаринский плавучий университет: научно-просветительская экспедиция по Саратовско-Волгоградскому Правобережью. Путевые фотоочерки / А.В. Иванов, И.А. Яшков, А.А. Коковкин, А.П. Исаченко. - М.: Изд-во «Университетская книга», 2015. 200 с.
Кияйкина М.Ю. Особенности развития архитектурного керамического декора Саратова // Вестник Саратовского гос. технического ун-та. - 2012. - №1(63). Вып. 1. - С.70-75.
Кольцов П.М. Дорогами Великого Шелкового пути - региональные аспекты / П.М. Кольцов, К.П. Кольцова, Е.Э. Эрдни-Горяев // Вестник Калмыцкого ун-та. - 2015. - №4(28). - С.15-22.
Кочкина А.Ф. Малорязанское II селище - русский поселок золотоордынского времени на Самарской Луке // «Среднее Поволжье в контексте средневековой российской истории: на перекрестке культур (конец XIII-XVI в.)»: Материалы научно-практической конференции. - Самара: Офорт, 2012. - С.107-128.
Кубанкин Д.А. Христианское население золотоордынского города Укек // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве: материалы V Международной конференции «Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве», посвященной памяти Г.А. Федорова-Давыдова (г. Астрахань, 2-6 октября 2011 г.). - Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. - С.211-216.
Кубанкин Д.А. Христианский квартал золотоордынского города Укек по материалам раскопок 2010-2013 гг. // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Т. III. Казань: Отечество, 2014. - С.388-392.
Лапшин А.С. Исследования на Водянском городище в 2010 г. / А.С. Лапшин, Е.П. Мыськов, Е.П. Сухорукова, А.В. Кияшко, И.Ю. Лапшина // Известия Волгоградского гос. педагогического ун-та. - 2011. - №3(57). - С.66-69.
Лапшин А.С. Погребальный обряд и личные предметы христианского культа русского населения Водянского городища XIV в. / А.С. Лапшин, И.Ю. Лапшина // Археология евразийских степей. - 2018. - №4. - С.255-259.
Лепехин И.И. Путешествия доктора и академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. - СПб.: при Императ. Акад. наук, 1771. 538 с.
Малеванный В.А. Химико-технологическое исследование архитектурной кашинной керамики // Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья: Керамика. Торговля. Быт. - М.: Изд-во МГУ, 2001. - С.235-245.
Милановский Е.В.(а) Геологический очерк Поволжья. Путеводитель по Среднему Поволжью. - М.: Издание М. и C. Сабашниковых, 1927. 140 с.
Надырова Х.Г. Архитектура городов Золотой Орды // Известия КазГАСУ. - 2008. - №1(9). - С.33-38.
Недашковский Л.Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. - М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2000. 224 с.
Перевалов С.М. «Без посредничества персов»: Каспийско-понтийский участок Великого шелкового пути в древности // Древнейшие государства Восточной Европы / Ин-т всеобщей истории РАН. - 2009. Трансконтинентальные и локальные пути как социокультурный феномен / Отв. ред. тома Т.Н. Джаксон; отв. ред. сер. Е.А. Мельникова. - М.: Индрик, 2010. - С.118-136.
Смилевец О.Д. Результаты исследований месторождения глин в Краснокутском районе Саратовской области для жилищного строительства // Недра Поволжья и Прикаспия. Вып.78, май 2014. - С.56-62.
Сташенков Д.А. Литейная форма с Муранского селища на реке Усе // Поволжская археология. - 2012. - №1(1). - С.116-119.
Сумин А.Ю. Великий Шелковый путь // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / Под ред. А.А. Курапова. - Астрахань: Издательство Сорокин Роман Васильевич, 2011. Вып. III. - С.104-107.
Фальк И.П. Записки путешествия академика Фалька // Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое Императорскою Академией наук. Т.6. - СПб: при Императ. Акад. наук, 1824. 446 с.
Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. - М.: Изд-во МГУ, 1994. 232 c.
Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге / Предисл. и примеч. А.И. Коробочко и В.Я. Любовного. - М.: Мысль, 1970. 192 с.
Четвериков С.И. Средневековый грунтовой могильник у разъезда Ивановский // Археологические памятники Саратовского Правобережья: от ранней бронзы до средневековья (по материалам исследований в 2005-2006 гг.) / Под общ. ред. д.и.н. А.И. Юдина. - Саратов: Изд-во «Научная книга», 2010. - С.175-193.
Во вт. пол. XIII в. развертывается градостроительство на Каспийско-понтийском (северном) участке Великого Шелкового пути (ВШП), в частности, на нижневолжском маршруте, который пролегал от г. Сарай-Бату, на берегах Каспия, до Булгара, где Шелковый путь соединялся с Великим Волжским путем (Балтийско-Волжская транспортная система). Северный отрезок ВШП начал формироваться с I-II вв. н.э., а окончательно сложился в VIII-IX вв. с появлением государства Волжская Булгария [Сумин А.Ю., 2011 : 105-106]. Ключевые первичные точки ВШП в XIII в. - Сарай-Бату, Сарай-эл-Джадид и Бельджамен, соединявшие Сарайчик в низовьях р. Урал, Дербент в дельте р. Терек, Маджары (Ставрополье) и Азак на Азовском море [Кольцов П.М., 2015; Перевалов С.М., 2010]. В XIV в. к ним добавились новые торговые города, т.к. вследствие войны между Джучидами и Хулагундским Ираном значение северной ветки ВШП возросло [Сумин А.Ю., 2011 : 106].
На всем протяжении нижневолжского ВШП населением активно велась добыча строительного камня, глин и прочих нерудных ископаемых, о чем говорят признаки масштабного каменного и кирпичного строительства, архитектурный стиль которого, получивший благодаря Г.А. Федорову-Давыдову название «патетического» или «имперского», сочетал булгарские, среднеазиатские и персидские черты [Федоров-Давыдов Г.А., 1994 : 209]. Основным строительным материалом являлся обожженный и сырцовый кирпич, на изготовление которого шли местные лессовидные глины; камень же (известняк, мергель, серый песчаник), по состоянию на сегодняшний день, изучен гл. обр. на городищах Увекском, Водянском и Мечетном [Блохин В.Г., 2006 : 148-149]. При этом существовала как раздельная, так и смешанная техника возведения зданий; в последнем случае на какие-то части одной и той же постройки шел камень, на другие - кирпич [Зиливинская Э.Д., 2016 : 58]. На рассматриваемом участке остатки каменных и кирпичных зданий известны в 9 городищах, большинство из которых малоизучены либо уже потеряны для науки (перечень дается по: [Егоров В.Л., 2010 :107-110] и др.):
(а) городище Крестово на левом берегу Волги у с. Крестово-Городище Ульяновской обл., в XVIII в. здесь обнаружены следы каменных построек;
(б) городище Переволокское на правом берегу Волги, в 20 км ниже Сенгилея, в XIX в. здесь отмечались развалины кирпичных построек;
(в) городище Переволокское на правом берегу Волги напротив Самары, следы каменных строений засвидетельствованы в 1769 г. акад. И.П. Фальком («...видны от бывшего города следы вала и каменных домов» [Фальк И.П., 1824 : 104]);
(г) городище Костычи на правом берегу Волги выше г. Сызрани, здесь акад. И.И. Лепехин зафиксировал в 1769 г. руины построек, сложенных из местного пропитанного асфальтом фузулинового известняка (верхний карбон) [Бутров В.М., 1937 : 51]: «Татарского обиталища видны еще и по сие время остатки, которые состоят из каменных развалившихся стен. Числом их только три; а с полуденной стороны защитою служит крутой волжский берег. Они складены были из известного камня, братаго с Волги, что проседающие жилки горной смолы свидетельствуют» [Лепехин И.И., 1771 : 340];
(д) городище Увекское на правом берегу Волги, в южной части Саратова, представляющее собой следы крупного (не менее 2 км протяженностью) города Укека;
(е) городище Квасниковское на левом берегу Волги напротив Укека, еще в XIX в. здесь отмечались развалины древних кирпичных построек (в настоящее время затоплено Волгоградским водохранилищем);
(ж) городище Водянское в 2 км севернее г. Дубовка Волгоградской обл., здесь во множестве найдены следы монументальных построек из камня. В 1838 г. руины городища еще были очень внушительны: «В двух верстах от посада [Дубовка. - С.Б.] на высоте волжского берега к северу находятся следы какого-то значительного татарского города. Тут мы видели невысокий земляной вал и множество щебня, в некоторых местах есть основания каменных строений, из коих жители дубовские достают материал для своих построек. Место, занимаемое сими остатками, называются Водяная Балка» [Чернецовы Г. и Н., 1970 : 133]. По ныне общепризнанной гипотезе Б.В. Зайковского [Зайковский Б.В.(а), 1908], городище представляет собой руины города Бельджамен («град Бездеж» русских летописей, согласно гипотезе В.Л. Егорова [Федоров-Давыдов Г.А., 1994 : 32]);
(з) городище Бережновское на левом берегу Волги в устье р. Еруслан, на 17 км выше широты Камышина. В ходе раскопок Бережновского II могильника между курганами найдена большая двухярусная печь для обжига керамики (6 х 5 м), датируемая концом XIII - началом XIV в. сходная по конструкции с гончарной печью со средневекового городища Сарайчик. Поблизости обломки красного кирпича от построек. Предполагается, что Бережновское представляло собой большой ремесленный поселок, выросший рядом с залежами сырья - хвалынскими «шоколадными» глинами [Смилевец О.Д., 2014];
(и) городище Ахметовское на правом берегу Волги у с. Ахметовка, близ г.Камышина; раскопки выявили следы жилищ и керамику.
Насколько позволяют судить археологические материалы, в изучаемом регионе крупнейшими торговыми городами ВШП являлись Укек и Бельджамен. Укек, или Увек, занимал юго-восточную оконечность современного Саратова; на городище отмечаются развитая металлургия, включая чугунолитейное дело, и каменное строительство. Из разнообразия строительных материалов в Укеке преобладала лессовидная глина, из которой получали кирпичи с введением органических добавок [Блохин В.Г., 2006 : 148]. «Прямоугольные большеформатные сырцовые кирпичи со стандартами 40-45 х 20-24 х 5-9 см использовались для возведения капитальных стен усадебных домов, общественных и мемориальных построек… При строительстве канов, суф, печей, цокольных частей и стен небольших домов употреблялся прямоугольный кирпич меньшего формата» [idem : 149].
Использование камня в цокольной кладке продолжает строительные и каменотесные традиции булгар, салтово-маяцких племен («сплошная» и «панцирная» кладки), народов Закавказья («облицовочная» кладка) [Блохин В.Г., 2001 : 10]. В Укеке в кладках цоколей, стен жилых построек и монументальных сооружений наряду с кирпичом применялся камень в виде необработанных или грубо подтесанных блоков до 40-50 см в длину, для производства которых камнеломщиками разрабатывались окрестные месторождения мергеля (турон) и дикого серого песчаника (альб) [Блохин В.Г., 2006 : 149; Иванов А.В., 2015 : 96-97]. Также нельзя исключать завоза белого строительного камня из Булгарского Приволжья.
Известняк и гипс добывались в целях производства, во-первых, строительных растворов - кладочных и штукатурных (алебастрового, известкового и кырового, т.е. известкового с золистыми добавками); впрочем, чаще всего использовались кладочный раствор и штукатурка из глины, суглинка или глинисто-песчаной смеси, тогда как материалы из известняка и алебастра шли преимущественно на общественные здания (бани, медресе), дворцы и дома зажиточных горожан, монументальные культовые сооружения (минареты, мечети, мавзолеи, мазары, церкви и миссии в христианских кварталах) [Блохин В.Г., 2001 : 9; Блохин В.Г., 2006 : 149-151; Кубанкин Д.А., 2011, 2014]. Судя по находкам на Царевском городище (с. Царев, Волгоградская обл.), которое связывают с древним городом Гюлистаном, обжиг извести в волжских поселениях ВШП осуществлялся в печах шахтного типа, сходных по конструкции с древнерусскими, XI-XII вв., известными с раскопок в Суздале и Киеве [Глухов А.А., 2013 : 340].
Окрýгу крупных торговых городов занимали мелкие ремесленные поселения с различным по этническому составу населением: русские, мордва, тюркские народы, приезжие купцы разных народностей. Так, в окрестностях современных Саратова и Энгельса обнаружено 53 поселения, из них 37 в Правобережье (возникновение некоторых связано с городецкой и срубной культурами), которые в XIII-XIV вв. превратились в ремесленную периферию Укека: селища Багаевское, Болдыревское, Константиновское, Песочное, Хмелевское и др. [Недашковский Л.Ф., 2000 : 113-127]. На подавляющем большинстве поселений развивался гончарный промысел, но на Алексеевском городище и Висловке II присутствуют следы металлургии либо металлообработки [ibid.]; например, древнерусское население Алексеевского городища занималось производством чугунных котлов [idem : 117]. На Увекском I селище (к западу от устья р. Увековки близ Увекского городища) зафиксированы находки строительных материалов [idem : 119].
Крупным центром чугунолитейного производства являлось Муранское селище, достигшее расцвета в 1320-1350-х гг. и пришедшее в упадок в 1360-х гг., которое размещалось у с. Муранка (Шигонского р-на Самарской обл.), в среднем течении р. Усы [Сташенков Д.А., 2012 : 117]. Любопытна находка с селища двусторонней формочки для отливки женских ювелирных украшений (головных и на костюм), которая изготовлена из мелкопористого известняка и имеет прямоугольную форму размерами 10,0 х 9,5 х 2,1 см [idem : 117-118]. Определить происхождение известняка затруднительно, но скорее всего его источником являются верхнепермские отложения, широко распространенные в долине р. Усы близ Муранки [Бутров В.М., 1937 : 45, 51; Гусев В.В., 2014 : 117]. Население Муранского селища было полиэтничным; указанная формочка использовалась для изготовления височных колец, аналогичных северо-русским и, таким образом, предназначавшихся для древнерусских жителей Среднего Поволжья [Сташенков Д.А., 2012 : 118-119].
Скорее всего, сами торговые города ВШП закладывались на месте успешно развивавшихся малых ремесленных селений, подобных Муранскому селищу. Такая возможность археологически доказана для выросшего в ХIV в. на месте русской деревни города Бельджамена (Водянское городище, «град Бездеж» русских летописей) [Зеленеев Ю.А., 2010 : 114-115]. Важнейшие образцы каменного зодчества Бельджамена - мечеть и общественная баня. Стены мечети были сложены из рваного камня на глиняном растворе; пилоны, оформляющие вход в нее, также изготовлены из каменных плит; минарет представлял собой пристройку в северо-восточном углу мечети и имел цоколь из больших тесаных камней [Надырова Х.Г., 2008 : 34]. Стены многокомнатной общественной бани только в холодном предбаннике были сложены из сырца и обожженного кирпича, в остальных помещениях - из необработанных камней [Зиливинская Э.Д., 2011 : 70]. В строительных целях местными зодчими применялся также алебастр, о чем свидетельствуют фрагменты резного алебастрового карниза с раскопок городища [Лапшин А.С., 2011 : 67].
Расцвет градостроительства расширяет применение глин в архитектуре. Наряду с керамикой бытового направления на городищах ВШП многочисленны мозаики, майолики и фаянсовые изразцы с разноцветной поливой и надглазурной росписью, применявшиеся при декоре фасадов и интерьеров зданий [Кияйкина М.Ю., 2012 : 72]. Как показали находки из Москвы, Новгорода и, в особенности, Переславля Рязанского, поволжская поливная керамика производилась не только для собственных нужд, но и для поставок в древнерусские княжества [ibid.]. Материалом для архитектурной керамики служил кашин - светлое тесто из песка, полевого шпата и кремнезема [Надырова Х.Г., 2008 : 37]. Как показал химический анализ кашинной керамики, для ее производства требовалось наладить разработку трепелов и опок, которые обычны в верхнемеловых (гольт, сенон) и палеогеновых (сызранский ярус) отложениях вдоль правого склона Волги на пространстве от Увекской горы до грабена у станицы Александровской [Малеванный В.А., 2001 : 238; Милановский Е.В.(а), 1927 : 97-106].
Помимо нужд строительства, каменное сырье в поселениях ВШП шло на прочие цели. Бытовало изготовление художественных изделий культового назначения; в частности, в древнерусском квартале Укека обнаружен каменный крестик из сланцевых пород и каменные иконы с рельефным изображением [Кубанкин Д.А., 2011 : 211]. Из камня изготавливались литейные формы; одна такая - для отливки нательного христианского крестика - найдена при раскопках древнерусского квартала на Водянском городище [Лапшин А.С., 2018 : 257].
Применялись камни и в погребальных ритуалах древнерусского населения - для частичной огородки тела усопших (в изголовье покойника и вдоль стен могильной ямы). Обряд прослеживается на Древней Руси и у балканских славян в XII-XIV вв.; на Волге обряд зафиксирован на древнерусском Малорязанском могильнике (вт. пол. XIII-XIV в.) в южной части Самарской Луки [Кочкина А.Ф., 2012 : 107-109], а также в древнерусских погребениях на территории Водянского городища [Лапшин А.С., 2018 : 255-256]. В одном из таких погребений у изголовья покойника был уложен фрагмент жернова, свидетельствующий о добыче местным населением жернового (молового) камня, т.е. песчаника [idem : 255].
Многочисленны случаи помещения бесформенных кусков песчаника в погребения средневекового грунтового могильника у разъезда Ивановский (Саратовский р-н), на вершине задернованной древней дюны. В здешних захоронениях, датируемых XIV в., представлено этнически неоднородное население - древнерусское, древнемордовское, тюркское [Четвериков С.И., 2010 : 182]. Обряд помещения кусков песчаника в засыпь могил или рядом с ними, на края, отмечен на погребениях №№ 3, 5, 9-13, 16, 18-20, 22, 26, 27, 31, 35, 36 [idem : 177]. В общей сложности обряд прослеживается в 43,6% погребений. «Эти камни могут являться уцелевшими фрагментами надмогильных знаков (кладочных стел?), которые отмечали на кладбище точные расположения захоронений» [idem : 180].
Информация об использовании минерального сырья ремесленным населением нижневолжских городов ВШП, рассмотренная в связи с их общей экономической жизнью, заставляет усомниться в актуальности взгляда Г.А. Федорова-Давыдова на них как на «исторический пустоцвет» и отказаться от интерпретаций его последователей в духе гумилевского евразийства, как например: «Главная особенность ремесел этого периода заключалась в том, что они не были связаны с окружающим ландшафтом, так как города “строились на пустом месте” при помощи привозных мастеров и ремесленников с использованием привозных же материалов, и поэтому привязанность к “кормящему ландшафту” практически не сложилась. Она могла развиться лишь в результате оседлой жизни, связанной с земледельческой культурой, появившейся в регионе с XVI в.» [Антипова Т.Б., 2009 : 65].
Очевидно, что города нижневолжского Шелкового пути не возникли на пустом месте, но выросли из древнерусских, мордовских, булгарских и иных поселений (весьма многочисленных). Округа нижневолжских городов насчитывала десятки ремесленных сел, так что называть «привозными» всех мастеров и ремесленников опять же не приходится. Строительные материалы, руды и прочие полезные ископаемые, потребные для экономической жизни городов, в основной массе добывались в пределах Приволжской возвышенности здешними камнеломщиками и рудознатцами, продолжавшими традиции поволжского недропользования, тесно переплетенные в веках с традициями салтово-маяцкого и булгарского каменного зодчества, которое оказало влияние на архитектуру городов ВШП.
Скачать книгу целиком (PDF, 1 Мб)
Источники:
Антипова Т.Б. Традиционные ремесла и промыслы в «кормящем ландшафте» Нижнего Поволжья: потери и приобретения // Общество. Среда. Развитие. (Terra Humana). - 2009. - №3. - С.64-72.
Блохин В.Г. Археология золотоордынских городов Нижнего Поволжья: [учеб. пособие] / В.Г. Блохин, Л.В. Яворская; отв. ред. и авт. предисл. А.С. Скрипкин. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006. 268 с.
Блохин В.Г. Градостроительные традиции Золотой Орды (на материалах Нижнего Поволжья) / Блохин Василий Геннадьевич. - Автореф. дисс. ... к.и.н. - Волгоград, 2001. 22 с.
Бутров В.М. Нефтяные месторождения Самарской Луки // Нефтяная экскурсия. Пермское Прикамье, Башкирская АССР, Самарская Лука. Вып. I / Под ред. А.Я. Кремса. Международный геол. конгресс. XVII сессия. - М.-Л.: ОНТИ НКТП СССР, 1937. С.33-62.
Глухов А.А. Золотоордынские комплексы, исследованные на территории с. Царев в 2011 году (К вопросу о границах Царевского городища) // Археология восточно-европейской степи. Вып.10. Материалы IV Нижневолжской междунар. археол. конференции (18-21 октября 2013 г.). - Саратов, 2013. - С.338-347.
Гусев В.В. Изучение опорных разрезов Самарской области в рамках полевых практик / В.В. Гусев, М.П. Бортников, А.А. Коновалова // Меловая система России и ближнего зарубежья: проблемы стратиграфии и палеогеографии. Сборник научных трудов / Под ред. Е.Ю. Барабошкина, В.С. Маркевич, Е.В. Бугдаевой, М.А. Афонина, М.В. Черепановой. - Владивосток: Дальнаука, 2014. С.117-120.
Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. / Отв. ред. В.И. Буганов. Изд. 3-е. - М.: КРАСАНД, 2010. 248 с.
Зайковский Б.В.(а) Городище Бэльджамен // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Вып. XXIV. - Саратов: Типо-лит. П.С. Феокритова, 1908. - С.33-44.
Зеленеев Ю.А. Золотоордынские города Поволжья: возникновение, время существования и этнокультурная характеристика // История и современность. - №1, март 2010. - С.113-122.
Зиливинская Э.Д. Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды: монография. - Астрахань: Астраханский гос. ун-т, Издат. дом «Астраханский университет», 2011. 253 с.
Зиливинская Э.Д. Культовая архитектура Золотой Орды: происхождение и традиции // Поволжская археология. - 2016. - №2(16). - С.44-67.
Иванов А.В. Гагаринский плавучий университет: научно-просветительская экспедиция по Саратовско-Волгоградскому Правобережью. Путевые фотоочерки / А.В. Иванов, И.А. Яшков, А.А. Коковкин, А.П. Исаченко. - М.: Изд-во «Университетская книга», 2015. 200 с.
Кияйкина М.Ю. Особенности развития архитектурного керамического декора Саратова // Вестник Саратовского гос. технического ун-та. - 2012. - №1(63). Вып. 1. - С.70-75.
Кольцов П.М. Дорогами Великого Шелкового пути - региональные аспекты / П.М. Кольцов, К.П. Кольцова, Е.Э. Эрдни-Горяев // Вестник Калмыцкого ун-та. - 2015. - №4(28). - С.15-22.
Кочкина А.Ф. Малорязанское II селище - русский поселок золотоордынского времени на Самарской Луке // «Среднее Поволжье в контексте средневековой российской истории: на перекрестке культур (конец XIII-XVI в.)»: Материалы научно-практической конференции. - Самара: Офорт, 2012. - С.107-128.
Кубанкин Д.А. Христианское население золотоордынского города Укек // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве: материалы V Международной конференции «Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве», посвященной памяти Г.А. Федорова-Давыдова (г. Астрахань, 2-6 октября 2011 г.). - Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. - С.211-216.
Кубанкин Д.А. Христианский квартал золотоордынского города Укек по материалам раскопок 2010-2013 гг. // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Т. III. Казань: Отечество, 2014. - С.388-392.
Лапшин А.С. Исследования на Водянском городище в 2010 г. / А.С. Лапшин, Е.П. Мыськов, Е.П. Сухорукова, А.В. Кияшко, И.Ю. Лапшина // Известия Волгоградского гос. педагогического ун-та. - 2011. - №3(57). - С.66-69.
Лапшин А.С. Погребальный обряд и личные предметы христианского культа русского населения Водянского городища XIV в. / А.С. Лапшин, И.Ю. Лапшина // Археология евразийских степей. - 2018. - №4. - С.255-259.
Лепехин И.И. Путешествия доктора и академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. - СПб.: при Императ. Акад. наук, 1771. 538 с.
Малеванный В.А. Химико-технологическое исследование архитектурной кашинной керамики // Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья: Керамика. Торговля. Быт. - М.: Изд-во МГУ, 2001. - С.235-245.
Милановский Е.В.(а) Геологический очерк Поволжья. Путеводитель по Среднему Поволжью. - М.: Издание М. и C. Сабашниковых, 1927. 140 с.
Надырова Х.Г. Архитектура городов Золотой Орды // Известия КазГАСУ. - 2008. - №1(9). - С.33-38.
Недашковский Л.Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. - М.: Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2000. 224 с.
Перевалов С.М. «Без посредничества персов»: Каспийско-понтийский участок Великого шелкового пути в древности // Древнейшие государства Восточной Европы / Ин-т всеобщей истории РАН. - 2009. Трансконтинентальные и локальные пути как социокультурный феномен / Отв. ред. тома Т.Н. Джаксон; отв. ред. сер. Е.А. Мельникова. - М.: Индрик, 2010. - С.118-136.
Смилевец О.Д. Результаты исследований месторождения глин в Краснокутском районе Саратовской области для жилищного строительства // Недра Поволжья и Прикаспия. Вып.78, май 2014. - С.56-62.
Сташенков Д.А. Литейная форма с Муранского селища на реке Усе // Поволжская археология. - 2012. - №1(1). - С.116-119.
Сумин А.Ю. Великий Шелковый путь // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / Под ред. А.А. Курапова. - Астрахань: Издательство Сорокин Роман Васильевич, 2011. Вып. III. - С.104-107.
Фальк И.П. Записки путешествия академика Фалька // Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое Императорскою Академией наук. Т.6. - СПб: при Императ. Акад. наук, 1824. 446 с.
Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. - М.: Изд-во МГУ, 1994. 232 c.
Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге / Предисл. и примеч. А.И. Коробочко и В.Я. Любовного. - М.: Мысль, 1970. 192 с.
Четвериков С.И. Средневековый грунтовой могильник у разъезда Ивановский // Археологические памятники Саратовского Правобережья: от ранней бронзы до средневековья (по материалам исследований в 2005-2006 гг.) / Под общ. ред. д.и.н. А.И. Юдина. - Саратов: Изд-во «Научная книга», 2010. - С.175-193.