В облепиховых кустах ты найдёшь отдохновенье... (c)
Выбрались на 3 дня на Селигер. Глупо было ехать так далеко на такой небольшой срок, но как же приятно! Вечером намотавшись по лесу, посидеть у нодьи, вгрызаясь с легким урчанием в куски мяса, пропахшие дымом; снова слушать стук дождя по палатке; и утром проснуться не от шума машин под окном, а от кукушки и комариного писка. Умываться холодной водой, прикрытой туманным одеялом и вспоминать любимые стихи Горбовского:
***
А когда я устану ходит по земле,
разведу я в пути костерок.
На бревне или пне, как на званом столе,
разложу я священную пищу дорог.
В самом центре - сухарик, подарок полей,
белый камушек сахара - ближе к душе.
А у самой души, чтобы стала теплей,
долгожданный чаек закипает уже.
А затем, накормив занятых комаров,
запалю я цигарку зловредной махры.
А потом, если я богатырски здоров,
я очнусь через день от палящей жары.
На горе под рубаху скользнет ветерок...
Продолжается путь. Продлевается срок.
***
или
***
Ковыряюсь пальцами в горе,
собираю камушки в мешочек...
Дорогая ткань на сентябре
нашим парням головы морочит.
Парни все повыгорели сплошь,
белогривы парни, желтоносы.
А один особенно хорош -
задает наивные вопросы:
почему я песен не пою,
почему я писем не читаю?
Я стою у жизни на краю,
на скале, как будто улетаю.
И ни слова пареньку, ни звука.
Кто же в душу ломится без стука?
***
Какая радость, что меня
опять услали в эти дали.
Мои костры хотят огня.
Леса - таинственнее стали.
Кружись метелью, голова,
покройтесь иглами, ручищи!
Мои смолистые слова
да будут яростней и чище!
Вспотею - лягу на ледник.
Замерзну - выстрою палаты.
Я не родился, я - возник,
как возникают снегопады,
пожары, ветры и грома...
С железной примесью ума.
***