Снова осень
Косалма, Укшезеро, 2012 г.
Дома всё - дела, дела по настрою, настрой по часам, часы дзынь, дзен - тик, так. Ну-ну...
А что до Константина, он рад хоть на сутки из Москвы... Прибыл: "И Сампо-гору, - говорит, - обязательно посмотрим!"
Косте-то я несказанно рад, но чуть вредничаю - осень вроде у нас одна, ровесники, но ворчу, что затащил в сырость.
...Шли, скользили по мокрым скалам, а в голове хороводом слово Высоцкого: "То в огороде недород, то скот падёт...". Деревья на вершине в подвязках, пакля тряпичная мокрая, унылая, что твой путь до шеста в Тибете. А Константин в восторге от съемки, хотя всего-ничего пленочку одну двенадцатикадровую отбарабанил, к тому с дублями на сюжет, и никак не смущает ни хмарь на небе, ни синюшность рук. Глаза - горят!
И что это там в его монокль вошло? Наверняка - сказка.
Дома всё - дела, дела по настрою, настрой по часам, часы дзынь, дзен - тик, так. Ну-ну...
А что до Константина, он рад хоть на сутки из Москвы... Прибыл: "И Сампо-гору, - говорит, - обязательно посмотрим!"
Косте-то я несказанно рад, но чуть вредничаю - осень вроде у нас одна, ровесники, но ворчу, что затащил в сырость.
...Шли, скользили по мокрым скалам, а в голове хороводом слово Высоцкого: "То в огороде недород, то скот падёт...". Деревья на вершине в подвязках, пакля тряпичная мокрая, унылая, что твой путь до шеста в Тибете. А Константин в восторге от съемки, хотя всего-ничего пленочку одну двенадцатикадровую отбарабанил, к тому с дублями на сюжет, и никак не смущает ни хмарь на небе, ни синюшность рук. Глаза - горят!
И что это там в его монокль вошло? Наверняка - сказка.