Под звездами Архыза (23-26 июля 2015 года)
Продолжение. Начало в другом месте...
Из-за заложенного носа спалось не важно, я крутился и часто просыпался. К тому же под утро, в рассветном сумраке меня окончательно разбудил странный звук снаружи палатки. Спросонья показалось, что кто стащил мой ботинок и теперь с радостью таскает его по камням, от чего подошва и толстая кожа Lasportiva издают гулкий бубнеж. Ботинки были на месте. Когда же с осторожным жужжанием я открыл молнию входа, то увидел, что совсем рядом от палатки, четверо туров устроили небольшую потасовку за клочок солончака, а этот звук рождался от трения их массивных, изогнутых рогов друг о друга. Так близко и отчетливо, туров я никогда прежде не видел.
Восточные склоны вершин уже окрасились густым желто-оранжевым светом восходящего Солнца. Не помню точно умолкали ли улары ночью, но теперь они голосили как и накануне вечером, одинокий ворон своим корканьем возвестил начало нового дня. Гуляя этим утром по окрестным холмам, особенно запомнился вид одного из Софийских озер, от его темно-бирюзовых вод в оправе каменистой береговой отмели трудно было оторвать взгляд.
Наши шумные соседи уже собрали свой лагерь и двинулись дальше, на Кратерное озеро. Мы же без особой спешки позавтракали и отправились на прогулку, оставив лагерь на прежнем месте. Через небольшой перевал тропа уходила на север. С него можно было увидеть еще одно озеро Айматлы-Джагалы, лежащее на дне обширного и очень старого цирка.
Как человек трепетно относящийся к географическим названиям я не мог не посетить перевал со зловещим для русскоязычного уха названием Кара-Джаш. Оно очень напомнило мне Карадрас из Властелина Колец. Туда мы и направили путь. Солнце припекало уже с утра, поэтому к радости Оли мы сделали небольшой привал под одним из валунов на краю снежника. После её попытки ускользнуть, она немного волновалась, когда наш путь проходил по снегу.
Кара-Джаш хоть и относительно не высокий но достаточно крутой перевал. Не высокий конечно относительно окружающего ландшафта, а так, по навигатору, его высота зашкаливала за 3000 метров.
На востоке с перевала было отлично видно озеро Верхняя запятая, уютно расположившееся у подножия скалистого зуба, нависающего над долиной Софии.
С другой стороны перевал плавно переходил в неровное каменистое плато, за перегибом которого показался горный великан всего Архыза гора Пшиш.
Немного правее выглядывала вершина Аманауз-Баши, рядом с которой красовался ледник Аманауз, его язык тонул в мутных водах большого озера. Даже с такого удаления ледник казался огромным и неприступным, хотя на самом деле через него идет маршрут на перевал, имя которого повторяет и имя ледника, и имя горы. Правда подъем по нему требует определенного опыта, снаряжения и страховки.
А невдалеке от того перевала где теперь находились мы, виднелось другое маленькое озерцо, вроде бы обычная лужа, но на самом деле его глубина превышает двухметровую отметку, а из-за соседствующего с ним снежника купаться в нем мы рискнули, очень уж холодными были воды.
Дальше нам предстояло найти озеро Кратерное. Путь к нему лежит глубоко вниз от перевала, описывая большую петлю. Мы же прикинули, что если перевалить хребтик над озерцом со студеной водой, то озеро можно будет увидеть сверху, не спускаясь к его берегам.
На свете существует множество мест от вида которых захватывает дух. Но когда с высоты огромного уступа я увидел поверхность Кратерного озера, дыхание мое если и не остановилось, то основательно сбилось это точно. Цвет и глубина воды просто ошеломляли, а все окружение озера было наполнено величием и силой. Без преувеличения скажу, что Кратерное озеро является не только жемчужиной всего региона, но и красивейшим творением, виденным мною до этой поры.
Мы долго сидели на краю высокой скалы, жадно всматриваясь то в бездонные глубины вод, то в обвешанные воинственным ожерельями ледников скалы. Отсюда, прямо напротив нас вздымался Пшиш, его было видно от подножия, где красивой лентой извивалась река Аманауз, до самой вершины, глядя на которую, даже с высоты почти 3000 метров приходилось немного поднимать голову.
Глядя на них трудно было не помечтать о новом походе в те далекие края, тем более что за скалистым гребнем ледника Аманауз, покоился другой ледник, названный в честь Воронцова-Вельяминова - словом не плохая идея для путешествия.
По берегу озера уже носились наши утренние соседи, устроившие там невероятные фотосессии и возлежания на обломках, готовящихся пустится в плавание озерных айсбергах. Как не хотелось, но пора было двигаться в обратный путь.
Спустившись с перевала Кара-Джаш, по жутким каменоломням мы направились к озеру Верхняя Запятая. Еще издалека все обратили внимание на отдыхающего на берегу этого озера человека. Мы все шли и шли, пробираясь сквозь каменный лабиринт, а человек недвижимо покоился на берегу озера. Только подойдя к берегу, все с улыбкой обнаружили вот такую прелестную альпинистку, на берегу еще одного симпатичного озера.
Когда в тот день мы вернулись в наш лагерь, нас ждал еще один небольшой сюрприз. Нет, мы не встретили старых знакомых, медведи не съели нашу сгущенку, да и самих медведей мы не увидели, только их следы (чем они только не питаются тут?). Просто судьба преподнесла нам новых занятных соседей. Парни с видом нарочитой обыденности курили на берегу озера кальян, запивая вкусные струи дыма прекрасным вином, стеклянная бутылка из под которого, стыдясь своей неуместности, тоскливо стояла на камнях.
Под вечер небо затянули серые тучи, было совсем тихо, улары, еще утром сбросившись со скалы без единого взмаха крыльев, с сухим свистом умчались на дно долины, сначала один, а за ним еще беспокойная пара. Дождь шел ровно минуту или две, но и этого хватило, чтобы загнать моих спутников и соседей по палаткам. Я снова остался один, наблюдая как над Ужумом от света молний вспыхивают облака. Вернувшийся после такого долгого и насыщенного дня одинокий ворон, своим прощальным корканьем возвестил наступление ночи. И только всполохи молний, редкие раскаты доносящегося издалека грома, да заложенный нос еще долго не давали мне уснуть.
На следующее утро, последнее в этом походе, мы спускались в долину Софии мимо озера Айматлы-Джагалы (признаюсь честно, название этого озера до сих пор вне пределов моей памяти). Я как всегда дольше всех возился с упаковкой своих многочисленных вещей, каждая из которых, за исключением пуховой куртки, была просто необходима и проверена многочисленными походами. Вот уже скрылось за моренным валом Большое Софийское озеро,
а живописный берег его небольшого спутника, каждым прибрежным цветком говорил: «Я не прощаюсь, вы еще сюда вернетесь, наверное».
Тропа, круто обрывалась вниз, следуя какое то время за ручьем, шумным водопадам вытекающего из озер.
Даже не знаю, захочется ли мне когда то подниматься этим же путем.
Все ближе и ближе представало перед нами озеро Айматлы-Джагалы, очень живописное из далека,
но на месте немного обыденное и, наверное, из-за пасмурного неба или из-за того, что поход заканчивается немного унылое.
Спуск к реке София, после озера, еще довольно долгий, но вполне живописный и не скучный. Альпийское низкотравье сменяется густым покровом субальпийских трав и цветов, за которым все чаще и чаще стала показываться дорога, по которой мы приехали к началу нашего похода.
Окрестную тишину все чаще стали нарушать голосистые лесные птицы и провожающие нас водопады, кажется они здесь повсюду.
После спуска меня еще ожидало возвращение по пыльной и знойной дороге к своей машине, пока мои друзья оставались на берегу шумной и многолюдной Софии. На пол пути меня подобрал старенький но очень грозный УАЗ. Его хозяева были не многословны со мной, за то их машина, всю дорогу надрывно урча, голосила: «Ты видел, какие у меня колеса, а обратил внимание на рулевой демпфер?». Так под аккомпанемент этого брутального монолога я и добрался до своего вездехода, который, несмотря на свою скромность, в очередной раз показал, на что он способен.
Потом, уже все вместе, на берегу реки мы с огромным удовольствием разрезали купленный заранее прохладный арбуз, нужно ли говорить, что вкус этой ягоды был просто волшебным.
Несмотря на то, что наш поход закончился, путешествие еще продолжалось. Нас ожидала очень важная для меня экскурсия по обсерватории, под куполом которой скрывался Большой Телескоп Азимутальный.
Еще в школе я зачитывался невероятной историей постройки этого телескопа, на тот момент самого крупного в мире. Он от-части для того и строился, чтобы показать всему миру превосходство советской науки, её безграничные возможности. Даже мечтая стать астрономом я и предположить не мог, что когда то смогу воочию увидеть его и уж тем более поработать на нем.
От трассы до обсерватории 16 километров отличной, даже спустя десятилетия после укладки, асфальтированной дороги, серпантином взбирающейся на отрог горы Пастухова. Когда мы подъезжали к ней, небо было затянуто плотными серыми тучами, собирался дождь, от которого мы убежали в районе пос. Архыз. И вот над дорогой возвышался огромный серебристый купол, обращенный своими створками к прибывающим зрителям.
Было такое ощущение, словно мы попали в будущее, но не просто в будущее, а в такое каким его рисовали фантастические фильмы времен нашего детства. Поражали размеры, он почти как 9 этажный дом, поражал метал, которым обшит купол, поражало, что такая громадина стоит почти в чистом поле как какой ни будь звездолет, приземлившийся или как там правильно назвать на другой планете.
Чтобы не лишиться сакральности происходящего я постарался поскорее отойти от охранника на входе, и билетера, который по совместительству тут же продавал открытки с изображением галактик и звездных скоплений. Меньше всего мне хотелось слушать экскурсовода, который так же стал предлагать купить открытки, расстроив меня тем, что сделаны изображенные на нем объекты с помощью космического телескопа Хаббл. Мне безумно не терпелось увидеть сам телескоп и очень хотелось, чтобы всех посетителей вокруг поглотил космический мрак, ну хотя бы на время экскурсии. Я конечно предполагал, что телескоп должен быть большим, ведь одно его главное зеркало целых 6 метров в диаметре. Но когда мы поднялись по многоэтажной лестнице к стеклянной прозрачной стенке, за которой скрывался и зал и сам телескоп я невольно замедлил шаг и вслух проговорил что то непотребное. Поверьте, он невероятно огромен и фантастически красив.
Кто-то может возразить: «Ну да, он не маленький, но мы видели конструкции и побольше». Но ведь это не конструкция, это настоящий Телескоп, тончайший прибор с допусками и посадками в ничтожные микроны, благодаря которому мы теперь столько знаем и о теневой звездной материи и таинстве зарождения звезд и галактик.
Экскурсовод продолжал свою лекцию, но я все реже слушал её слова, мне доставляло огромное удовольствие ходить по залу, отходить от стеклянной перегородки и вновь подходить к ней, потому что каждый раз когда я возвращался к стеклу, то вновь и вновь переживал приятное удивление и восхищение от увиденного. Меня нисколько не смущало, то, что в момент нашего визита, зеркало этого телескопа было снято и находилось в соседнем цехе, переживая очередную процедуру покрытия тончащим слоем алюминия, блекнувшим со временем. Наоборот, это только подогревало интерес. А когда экскурсовод погрузился сам и погрузил слушателей в дебри космологического ликбеза, я понял, что не смогу услышать: «На этом экскурсия, окончена, спасибо за внимание, всего доброго».
Какая же это экскурсия? Ведь это же мое свидание с мечтой и только я могу решать когда пришло время с ней расставаться. Поэтому не дожидаясь окончания, я еще раз взглянул сквозь прозрачное стекло на взметнувшиеся ввысь направляющие тубуса и массивные опоры азимутальной монтировки и покинул зал, выйдя на улицу, до простят меня мои друзья за досрочно оконченный визит.
Пока мы были внутри, на улице отшумел дождь, продолжая накрапывать мелкими холодными каплями. Пора было уезжать, хотя пробыли мы тут совсем немного. Очень хотелось просто побродить вокруг, то отходя то вновь возвращаясь к куполу, прогуляться рядом с другой обсерваторией, под куполом которой скрывается не менее легендарный Цейсовский телескоп, но это уже будет в другой раз, очень на это надеюсь.
Из-за заложенного носа спалось не важно, я крутился и часто просыпался. К тому же под утро, в рассветном сумраке меня окончательно разбудил странный звук снаружи палатки. Спросонья показалось, что кто стащил мой ботинок и теперь с радостью таскает его по камням, от чего подошва и толстая кожа Lasportiva издают гулкий бубнеж. Ботинки были на месте. Когда же с осторожным жужжанием я открыл молнию входа, то увидел, что совсем рядом от палатки, четверо туров устроили небольшую потасовку за клочок солончака, а этот звук рождался от трения их массивных, изогнутых рогов друг о друга. Так близко и отчетливо, туров я никогда прежде не видел.
Восточные склоны вершин уже окрасились густым желто-оранжевым светом восходящего Солнца. Не помню точно умолкали ли улары ночью, но теперь они голосили как и накануне вечером, одинокий ворон своим корканьем возвестил начало нового дня. Гуляя этим утром по окрестным холмам, особенно запомнился вид одного из Софийских озер, от его темно-бирюзовых вод в оправе каменистой береговой отмели трудно было оторвать взгляд.
Наши шумные соседи уже собрали свой лагерь и двинулись дальше, на Кратерное озеро. Мы же без особой спешки позавтракали и отправились на прогулку, оставив лагерь на прежнем месте. Через небольшой перевал тропа уходила на север. С него можно было увидеть еще одно озеро Айматлы-Джагалы, лежащее на дне обширного и очень старого цирка.
Как человек трепетно относящийся к географическим названиям я не мог не посетить перевал со зловещим для русскоязычного уха названием Кара-Джаш. Оно очень напомнило мне Карадрас из Властелина Колец. Туда мы и направили путь. Солнце припекало уже с утра, поэтому к радости Оли мы сделали небольшой привал под одним из валунов на краю снежника. После её попытки ускользнуть, она немного волновалась, когда наш путь проходил по снегу.
Кара-Джаш хоть и относительно не высокий но достаточно крутой перевал. Не высокий конечно относительно окружающего ландшафта, а так, по навигатору, его высота зашкаливала за 3000 метров.
На востоке с перевала было отлично видно озеро Верхняя запятая, уютно расположившееся у подножия скалистого зуба, нависающего над долиной Софии.
С другой стороны перевал плавно переходил в неровное каменистое плато, за перегибом которого показался горный великан всего Архыза гора Пшиш.
Немного правее выглядывала вершина Аманауз-Баши, рядом с которой красовался ледник Аманауз, его язык тонул в мутных водах большого озера. Даже с такого удаления ледник казался огромным и неприступным, хотя на самом деле через него идет маршрут на перевал, имя которого повторяет и имя ледника, и имя горы. Правда подъем по нему требует определенного опыта, снаряжения и страховки.
А невдалеке от того перевала где теперь находились мы, виднелось другое маленькое озерцо, вроде бы обычная лужа, но на самом деле его глубина превышает двухметровую отметку, а из-за соседствующего с ним снежника купаться в нем мы рискнули, очень уж холодными были воды.
Дальше нам предстояло найти озеро Кратерное. Путь к нему лежит глубоко вниз от перевала, описывая большую петлю. Мы же прикинули, что если перевалить хребтик над озерцом со студеной водой, то озеро можно будет увидеть сверху, не спускаясь к его берегам.
На свете существует множество мест от вида которых захватывает дух. Но когда с высоты огромного уступа я увидел поверхность Кратерного озера, дыхание мое если и не остановилось, то основательно сбилось это точно. Цвет и глубина воды просто ошеломляли, а все окружение озера было наполнено величием и силой. Без преувеличения скажу, что Кратерное озеро является не только жемчужиной всего региона, но и красивейшим творением, виденным мною до этой поры.
Мы долго сидели на краю высокой скалы, жадно всматриваясь то в бездонные глубины вод, то в обвешанные воинственным ожерельями ледников скалы. Отсюда, прямо напротив нас вздымался Пшиш, его было видно от подножия, где красивой лентой извивалась река Аманауз, до самой вершины, глядя на которую, даже с высоты почти 3000 метров приходилось немного поднимать голову.
Глядя на них трудно было не помечтать о новом походе в те далекие края, тем более что за скалистым гребнем ледника Аманауз, покоился другой ледник, названный в честь Воронцова-Вельяминова - словом не плохая идея для путешествия.
По берегу озера уже носились наши утренние соседи, устроившие там невероятные фотосессии и возлежания на обломках, готовящихся пустится в плавание озерных айсбергах. Как не хотелось, но пора было двигаться в обратный путь.
Спустившись с перевала Кара-Джаш, по жутким каменоломням мы направились к озеру Верхняя Запятая. Еще издалека все обратили внимание на отдыхающего на берегу этого озера человека. Мы все шли и шли, пробираясь сквозь каменный лабиринт, а человек недвижимо покоился на берегу озера. Только подойдя к берегу, все с улыбкой обнаружили вот такую прелестную альпинистку, на берегу еще одного симпатичного озера.
Когда в тот день мы вернулись в наш лагерь, нас ждал еще один небольшой сюрприз. Нет, мы не встретили старых знакомых, медведи не съели нашу сгущенку, да и самих медведей мы не увидели, только их следы (чем они только не питаются тут?). Просто судьба преподнесла нам новых занятных соседей. Парни с видом нарочитой обыденности курили на берегу озера кальян, запивая вкусные струи дыма прекрасным вином, стеклянная бутылка из под которого, стыдясь своей неуместности, тоскливо стояла на камнях.
Под вечер небо затянули серые тучи, было совсем тихо, улары, еще утром сбросившись со скалы без единого взмаха крыльев, с сухим свистом умчались на дно долины, сначала один, а за ним еще беспокойная пара. Дождь шел ровно минуту или две, но и этого хватило, чтобы загнать моих спутников и соседей по палаткам. Я снова остался один, наблюдая как над Ужумом от света молний вспыхивают облака. Вернувшийся после такого долгого и насыщенного дня одинокий ворон, своим прощальным корканьем возвестил наступление ночи. И только всполохи молний, редкие раскаты доносящегося издалека грома, да заложенный нос еще долго не давали мне уснуть.
На следующее утро, последнее в этом походе, мы спускались в долину Софии мимо озера Айматлы-Джагалы (признаюсь честно, название этого озера до сих пор вне пределов моей памяти). Я как всегда дольше всех возился с упаковкой своих многочисленных вещей, каждая из которых, за исключением пуховой куртки, была просто необходима и проверена многочисленными походами. Вот уже скрылось за моренным валом Большое Софийское озеро,
а живописный берег его небольшого спутника, каждым прибрежным цветком говорил: «Я не прощаюсь, вы еще сюда вернетесь, наверное».
Тропа, круто обрывалась вниз, следуя какое то время за ручьем, шумным водопадам вытекающего из озер.
Даже не знаю, захочется ли мне когда то подниматься этим же путем.
Все ближе и ближе представало перед нами озеро Айматлы-Джагалы, очень живописное из далека,
но на месте немного обыденное и, наверное, из-за пасмурного неба или из-за того, что поход заканчивается немного унылое.
Спуск к реке София, после озера, еще довольно долгий, но вполне живописный и не скучный. Альпийское низкотравье сменяется густым покровом субальпийских трав и цветов, за которым все чаще и чаще стала показываться дорога, по которой мы приехали к началу нашего похода.
Окрестную тишину все чаще стали нарушать голосистые лесные птицы и провожающие нас водопады, кажется они здесь повсюду.
После спуска меня еще ожидало возвращение по пыльной и знойной дороге к своей машине, пока мои друзья оставались на берегу шумной и многолюдной Софии. На пол пути меня подобрал старенький но очень грозный УАЗ. Его хозяева были не многословны со мной, за то их машина, всю дорогу надрывно урча, голосила: «Ты видел, какие у меня колеса, а обратил внимание на рулевой демпфер?». Так под аккомпанемент этого брутального монолога я и добрался до своего вездехода, который, несмотря на свою скромность, в очередной раз показал, на что он способен.
Потом, уже все вместе, на берегу реки мы с огромным удовольствием разрезали купленный заранее прохладный арбуз, нужно ли говорить, что вкус этой ягоды был просто волшебным.
Несмотря на то, что наш поход закончился, путешествие еще продолжалось. Нас ожидала очень важная для меня экскурсия по обсерватории, под куполом которой скрывался Большой Телескоп Азимутальный.
Еще в школе я зачитывался невероятной историей постройки этого телескопа, на тот момент самого крупного в мире. Он от-части для того и строился, чтобы показать всему миру превосходство советской науки, её безграничные возможности. Даже мечтая стать астрономом я и предположить не мог, что когда то смогу воочию увидеть его и уж тем более поработать на нем.
От трассы до обсерватории 16 километров отличной, даже спустя десятилетия после укладки, асфальтированной дороги, серпантином взбирающейся на отрог горы Пастухова. Когда мы подъезжали к ней, небо было затянуто плотными серыми тучами, собирался дождь, от которого мы убежали в районе пос. Архыз. И вот над дорогой возвышался огромный серебристый купол, обращенный своими створками к прибывающим зрителям.
Было такое ощущение, словно мы попали в будущее, но не просто в будущее, а в такое каким его рисовали фантастические фильмы времен нашего детства. Поражали размеры, он почти как 9 этажный дом, поражал метал, которым обшит купол, поражало, что такая громадина стоит почти в чистом поле как какой ни будь звездолет, приземлившийся или как там правильно назвать на другой планете.
Чтобы не лишиться сакральности происходящего я постарался поскорее отойти от охранника на входе, и билетера, который по совместительству тут же продавал открытки с изображением галактик и звездных скоплений. Меньше всего мне хотелось слушать экскурсовода, который так же стал предлагать купить открытки, расстроив меня тем, что сделаны изображенные на нем объекты с помощью космического телескопа Хаббл. Мне безумно не терпелось увидеть сам телескоп и очень хотелось, чтобы всех посетителей вокруг поглотил космический мрак, ну хотя бы на время экскурсии. Я конечно предполагал, что телескоп должен быть большим, ведь одно его главное зеркало целых 6 метров в диаметре. Но когда мы поднялись по многоэтажной лестнице к стеклянной прозрачной стенке, за которой скрывался и зал и сам телескоп я невольно замедлил шаг и вслух проговорил что то непотребное. Поверьте, он невероятно огромен и фантастически красив.
Кто-то может возразить: «Ну да, он не маленький, но мы видели конструкции и побольше». Но ведь это не конструкция, это настоящий Телескоп, тончайший прибор с допусками и посадками в ничтожные микроны, благодаря которому мы теперь столько знаем и о теневой звездной материи и таинстве зарождения звезд и галактик.
Экскурсовод продолжал свою лекцию, но я все реже слушал её слова, мне доставляло огромное удовольствие ходить по залу, отходить от стеклянной перегородки и вновь подходить к ней, потому что каждый раз когда я возвращался к стеклу, то вновь и вновь переживал приятное удивление и восхищение от увиденного. Меня нисколько не смущало, то, что в момент нашего визита, зеркало этого телескопа было снято и находилось в соседнем цехе, переживая очередную процедуру покрытия тончащим слоем алюминия, блекнувшим со временем. Наоборот, это только подогревало интерес. А когда экскурсовод погрузился сам и погрузил слушателей в дебри космологического ликбеза, я понял, что не смогу услышать: «На этом экскурсия, окончена, спасибо за внимание, всего доброго».
Какая же это экскурсия? Ведь это же мое свидание с мечтой и только я могу решать когда пришло время с ней расставаться. Поэтому не дожидаясь окончания, я еще раз взглянул сквозь прозрачное стекло на взметнувшиеся ввысь направляющие тубуса и массивные опоры азимутальной монтировки и покинул зал, выйдя на улицу, до простят меня мои друзья за досрочно оконченный визит.
Пока мы были внутри, на улице отшумел дождь, продолжая накрапывать мелкими холодными каплями. Пора было уезжать, хотя пробыли мы тут совсем немного. Очень хотелось просто побродить вокруг, то отходя то вновь возвращаясь к куполу, прогуляться рядом с другой обсерваторией, под куполом которой скрывается не менее легендарный Цейсовский телескоп, но это уже будет в другой раз, очень на это надеюсь.