Белое солнце пустыни
Перед самолетом я заглянул в спутниковую карту. «Российский квартал» хорошо заметен из космоса - маленький зеленый прямоугольник среди тысяч гектар бледно-серой, почти лунной поверхности. В реале это оказалось настоящим лесом. Как нам сказали, наши высадили в этой пустыне 9 000 деревьев эвкалипта и 70 000 кустов самшита.
Над светло-зелеными кронами - белые корпуса станции и красно-белая, как спартаковский шарф, труба. Еще выше - белый купол энергоблока. Он как будто плывет в дымке, сотканный из раскаленного воздуха, из бледного, почти не голубого, неба. Зрелище мистическое, особенно, если знать историю этого долгостроя, двадцать лет громоздившегся над песками, как исполинский мираж.
АЭС "Бушер" в Иране сооружение уникальное, ему нет аналогов в мире - да и вряд ли подобная сумма обстоятельств, которые связаны с судьбой "Бушера", возникнет когда-либо еще. Дело в том, что здесь, волею судеб, спаяны, срощены две разные конструкторские идеи, два принципа и стиля мировой атомостроительной мысли, развивавшихся параллельно - германский и российский.
Сооружение станции началось в 1974 году, оператором был немецкий концерн Siemens/KWU. Однако в 1980 году концерн разорвал контракт с иранским заказчиком из-за решения германского правительства присоединиться к американскому эмбарго на поставки атомного оборудования в Иран.
Стройку заморозили. Потом ее немного обстреляли ракетами во время Ирано-Иракской войны.
Когда иранцы обратились к другим атомным державам с предложением достроить "Бушер", причем, обязательным условием было использовать стены, которые устояли после войны и несколько тонн (как оказалось потом 12) немецкого оборудования, согласилась на эту авантюру только Россия.
Да и вряд ли бы согласилась, если бы ни героические 90-е, обрушившихся на страну. Надо было срочно и любой ценой спасать атомные мозги, оставшихся не у дел.
Готовность строительной части реакторного отделения, турбинного, вспомогательного реакторного здания и, в том числе, здания, связанного с аварийным энергоснабжением, была около 90%. Конечно, после военных действий в строительной части остались многочисленные повреждения, которые нужно было устранять, но это оказалось самой простой задачей. А вот, когда российские конструкторы и проектировщики вплотную занялись вписыванием нашего оборудования в немецкие стены, тут и оказалось, что и реактор не влезает, и горизонтальные парогенераторы некуда втискивать, и турбина длинновата для выделенного помещения, прочее, и прочее…
Еще никто в мире не делал ничего подобного. Представьте себе, что команда астронавтов потерпела крушение на далекой планете. Неповрежденным остался двигатель, реактор, многие агрегаты, трубопроводы, но обшивка и большая часть не основного оборудования безвозвратно потеряна. За то неподалеку найден инопланетный корабль, чем-то похожий на наш, земной. Правда, он оказался не достроен и не укомплектован, да к тому же лет десять назад его разбомбили какие-нибудь космические «хищники»…
Применялись самые современные строительные технологии - никаких взрывов. Железобетон пилили алмазными пилами, струнами с коронками Сваровского (та же технология потом применялась на расчистке площадки АЭС «Белене» в Болгарии). Эта технология, кстати, еще и безпылевая - место распила постоянно смачивалось водой, а сама грязная вода тут же удаляется. По технологии также предусматривался дополнительный контроль соединительного шва старого бетона с новым бетоном…
И все это вдали от Родины, в экстремальных климатических условиях. Для европейского человека Бушер - место гиблое, для жизни почти непригодное. Как сказал английский путешественник XIX века, здесь три месяца лето, остальное время - ад. Бушер называют иранским Магаданом, при шахе сюда ссылали недовольных жизнью.
Непривычные к такому влажному пеклу северяне и вовсе передвигаются перебежками: из коттеджа в машину, из машины - в офис или цех, от кондиционера к кондиционеру. Немцы, те, вообще, летом не работали - занимались поставками оборудования.
И немцев можно понять: летом тут и в Персидский залив не залезешь. Вода горячая, как бульон, и плещутся в ней разве что электрические скаты, морские змеи и прочая сволочь.
.
Но, как известно, что немцу смерть, то русскому (украинцу, молдаванину, таджику) еще наливай. Многие искренне полюбили эту страну. Эта станция стала для них трудным, но самым любимым ребенком.
Теперь, когда АЭС заработала, она будет хранить в себе частичку русской души. А те, кто принимал участие в ее сооружении, никогда не забудут время, проведенное здесь.
