Сережки.
1.
Вечерний Тбилиси не менее красив, чем утренний. Ноусталый мозг отказывался воспринимать красоту гор и города. Ощутимо сосало в желудке, и голова кружилась, не переставая.
Да, неразумно было пить с незнакомыми мне людьми, хотя ночью они казались мне старыми друзьями. Сейчас в голове всплывали только их имена - Вано, Серго…
Никто меня специально не обирал. Я сам с радостью истратил все деньги, что были у меня в карманах, кошельке и даже в заначке, в секретном кармашке, заботливо вшитом мамой с внутренней стороны пояса на брюках. Ночью мне казалось, что самое важное на свете - продлить еще на какое-то время это размашистое веселье. Как будто мы не вино пили, а творили чудесное действо, ритуал, оживляя и одухотворяя весельем этот сумрачный мир.
Наверное, нам это удавалось, какое-то время. Но, в конечном итоге, мир оказался сильнее. Силы и деньги кончились, и я мирно уснул на лавочке в парке.
Вежливый милиционер разбудил меня утром. Я показал ему свой билет на поезд, и получил добрый совет пройти на вокзал, где я буду более уместен, чем в парке.
Я возвращался домой, на Украину, с производственной практики на строительстве Ингурской ГЭС, что возле Зугдиди. Полный впечатлений и знаний. Не только о геодезии, которая в горах и на строительстве плотин имеет свои специфические особенности. Меня в поселке строителей учили пить, петь, целоваться, бороться, собирать орехи, стрелять, охотиться, и учебе этой я отдавался с полным энтузиазмом восемнадцатилетнего шалопая. К сожалению, все имеет конец, и практика тоже. Провожаемый новыми друзьями, я был загружен в подаренной круглой сванской шапке на автобус до столицы, где и дозагулял на прощанье со случайными знакомыми.
Денег не осталось вообще, даже мелочи. Воду я пил, складывая ладони лодочкой - хорошо, что в Тбилиси много воды! Но есть все равно хотелось. Я бродил по городу, никуда особенно не направляясь, поправляя на плечах лямки нетяжелого полупустого рюкзака. Немного одежды да пара книг. Романтика, словом.
Дурацкая гордость, не позволившая мне согласиться на щедрые предложения новых друзей, выветрилась с хмелем. Теперь я был бы рад и куску хлеба, но до просить еще не дозрел. Хотя уже дозревал ))
Запоздало вспомнил о некупленных подарках родным. Собирался до поезда побродить по базару, по лавкам, да куда уж теперь… Было у меня несколько безделушек, камешки, корешки симпатичные, но за подарки они могли сойти с очень большой натяжкой. Я задумался, вспоминая шикарные кинжалы в богатых ножнах, виденные в какой-то витрине, в центре.
Вечерело. Что-то несильно стукнуло меня по голове. Камешек? Я оглянулся, но никого вокруг не было. Остановившись, я нащупал в капюшоне ветровки какой-то предмет. Вынув его, я удивился. Это была сережка. Маленькая и не новая по виду. Но камешек сверкнул в заходящем солнце особым блеском, и в воздухе ощутимо запахло чудом. Я оглянулся, но вокруг было пусто. Вороны? Я где-то читал, что какие-то птицы воруют блестящее, но и птиц не было. Они орали, невидимые, в кронах деревьев, устраиваясь на ночлег. Я пожал плечами и повернул обратно, к центру, стараясь, чтобы мои шаги не ускорились в бег. Ощущал я себя преступником, ограбившим банк, и ладонь, сжимавшая находку, грелась, как от уголька. Я бросился к знакомой витрине с кинжалами, над которой призывно белела надпись Ломбард.
Коричневый от старости дед в черной кипе поднялся мне навстречу. Я поздоровался по грузински. Он ответил по русски, не признавая за мной, видимо, права говорить на его языке. Я протянул ему на раскрытой потной ладони свою находку.
Всего я мог ожидать в ту минуту, но не такого. Дед схватил меня за грудки и орал что-то, непонятно и страшно. Я с трудом удерживал неожиданно сильные руки за худые запястья, и пытался понять, что происходит. Сережка лежала на столике, рядом с лупой, а старик уже не кричал, а хрипел, оседая, и я усаживал его косо на стуле. Говорить он не мог, задыхался, но показал куда-то глазами, и я догадался, нащупал в его нагрудном кармане тоненькую трубочку, вытряс таблетку и всунул ему в рот. Он замер, и я тоже, соображая, что теперь делать. Было грустно. Вызов скорой, милиции, бегство на вокзал - все варианты имели свои недостатки. Я решил просто подождать, благо, время еще было. Старик, наконец, вздохнул и пошевелился.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ ))