Авраам Штерн. Неизвестные солдаты.
Победители в войне за независимость Израиля - какими они были?
Пробиравшиеся в землю Израиля нелегально, сушей и морем
или прошедшие английские фильтрационные лагеря и бюрократические рогатки.
Призванные или пришедшие добровольно из кибуцов и мошавов,
сошедшие с кораблей и без регистрации,
с выданным тут же, на набережной, оружием уходящие в свой последний бой.
Оставшиеся безымянными, потому что слава и почести - последнее, о чём они думали.
Еврейские мальчики, о которых мы не знаем ничего, кроме совершённого ими.
О чём они думали, и - как, какими словами?
Мне кажется, я знаю часть ответа,
и хочу этим знанием поделиться с вами.
В разговоре о "Поющем Израиле" dandorfman вспомнил вот такую запись.
Поёт совсем молодой Шломо Арци, ему тут девятнадцать лет.
Песня называется Неизвестные солдаты.
Так-как никто не сделал этого до меня, я расскажу, что знаю, об этой песне.
Вообще-то написал её Авраам ( Яир ) Штерн.
Комсомолец (!), отличник, светлая головушка.
Диплом с отличием Еврейского университета в Иерусалиме,
потом - докторат в университете во Флоренции ( не окончил ),
жена-красавица, сын, родившийся уже после его убийства.
Он был членом ЭЦЕЛЬ,
а затем, после смерти Жаботинского и раскола в рядах правых -
основателем и руководителем ЛЭХИ.
Стихотворение это он написал в 1932-м году,
и положил на музыку вместе с женой, Рони.
Жил он недолго. В 42-м был убит англичанами.
Похоронен на кладбище Нахлат Ицхак ( Тель-Авив-Гиватаим ).
А песня его стала гимном Эцель,
а после разделения - гимном Лехи.
Вот она, полностью:
חיילים אלמונים
Неизвестные солдаты.
חיילים אלמונים הננו בלי מדים,
Мы солдаты без формы, имен у нас нет,
וסביבנו אימה וצלמוות.
А вокруг тьма и горе людское.
כולנו גויסנו לכל החיים,
Мы навеки поклялись хранить наш завет,
משורה משחרר רק המות.
Нас лишь смерть может вырвать из строя.
בימים אדומים של קרבות ודמים,
В те багровые дни, крови мук и резни
בלילות השחורים של יאוש.
В непроглядные ночи страдания
בערים, בכפרים את דיגלנו נרים,
В городах, в деревнях мы поднимем одни
ועליו, הגנה וכיבוש.
Наше гордое знамя восстания.
לא גויסנו בשוט כהמון עבדים,
Не рабы мы, которых согнал страшный бич
כדי לשפוך בנכר את דמנו.
Проливать свою кровь на чужбине
רצוננו: להיות לעולם בני חורין,
Жизнь отдать за народ - вот великий наш клич,
חלומנו: למות בעד ארצנו.
И свободными быть нам отныне.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
ומכל עברים רבבות מכשולים
Да, мы знаем, тернист и опасен наш путь
שם גורל אכזרי את דרכנו,
Впереди нас невзгоды и беды,
אך אויבים מרגלים ובתי אסורים
Но ни козни врагов, ни тюрьмы мрак и жуть
לא יוכלו לעצור בעדנו.
Нас не сломят в дороге к победе.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
אם אנחנו ניפול ברחובות, בבתים,
Тех из нас, кто в кровавом сраженье падет
יקברונו בלילה בלאט;
Похоронят тайком в тьму ночную.
במקומנו יבואו אלפי אחרים,
Но их место множество новых займет,
להגן ולשמר עדי עד.
Чтоб продолжить борьбу роковую.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
בדימעות אימהות שכולות מבנים,
И слезой матерей, их рыданьем в ночи
ובדם תינוקות טהורים -
Чистой кровью младенцев невинных,
כבמלט נדביק הגופות ללבנים,
Как цементом скрепим мы тела-кирпичи;
ובנין המולדת נקים.
Дом отстроим любимой отчизны.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
(Перевод: Ицхак Надет)
А здесь -другое исполнение.
Это церемония внесения свитка Торы в синагогу в память Авраама Яира Штерна.
Средм поющих - Ицхак Шамир, премьер-министр Израиля.
Поёт Шули Ранд.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Их не понимали, не одобряли, травили свои же, умеренные.
Они не были пророками, и не всегда были правы.
Но расстрел Альталены
показал наглядно, кто есть кто.
Одни за свои убеждения убивали,
а другие за них умирали.
Эти ребята жили недолго.
И верили крепко.
И не колеблясь платили жизнями за свои убеждения.
Вот такая песня.
Пробиравшиеся в землю Израиля нелегально, сушей и морем
или прошедшие английские фильтрационные лагеря и бюрократические рогатки.
Призванные или пришедшие добровольно из кибуцов и мошавов,
сошедшие с кораблей и без регистрации,
с выданным тут же, на набережной, оружием уходящие в свой последний бой.
Оставшиеся безымянными, потому что слава и почести - последнее, о чём они думали.
Еврейские мальчики, о которых мы не знаем ничего, кроме совершённого ими.
О чём они думали, и - как, какими словами?
Мне кажется, я знаю часть ответа,
и хочу этим знанием поделиться с вами.
В разговоре о "Поющем Израиле" dandorfman вспомнил вот такую запись.
Поёт совсем молодой Шломо Арци, ему тут девятнадцать лет.
Песня называется Неизвестные солдаты.
Click to viewТак-как никто не сделал этого до меня, я расскажу, что знаю, об этой песне.
Вообще-то написал её Авраам ( Яир ) Штерн.
Комсомолец (!), отличник, светлая головушка.
Диплом с отличием Еврейского университета в Иерусалиме,
потом - докторат в университете во Флоренции ( не окончил ),
жена-красавица, сын, родившийся уже после его убийства.
Он был членом ЭЦЕЛЬ,
а затем, после смерти Жаботинского и раскола в рядах правых -
основателем и руководителем ЛЭХИ.
Стихотворение это он написал в 1932-м году,
и положил на музыку вместе с женой, Рони.
Жил он недолго. В 42-м был убит англичанами.
Похоронен на кладбище Нахлат Ицхак ( Тель-Авив-Гиватаим ).
А песня его стала гимном Эцель,
а после разделения - гимном Лехи.
Вот она, полностью:
חיילים אלמונים
Неизвестные солдаты.
חיילים אלמונים הננו בלי מדים,
Мы солдаты без формы, имен у нас нет,
וסביבנו אימה וצלמוות.
А вокруг тьма и горе людское.
כולנו גויסנו לכל החיים,
Мы навеки поклялись хранить наш завет,
משורה משחרר רק המות.
Нас лишь смерть может вырвать из строя.
בימים אדומים של קרבות ודמים,
В те багровые дни, крови мук и резни
בלילות השחורים של יאוש.
В непроглядные ночи страдания
בערים, בכפרים את דיגלנו נרים,
В городах, в деревнях мы поднимем одни
ועליו, הגנה וכיבוש.
Наше гордое знамя восстания.
לא גויסנו בשוט כהמון עבדים,
Не рабы мы, которых согнал страшный бич
כדי לשפוך בנכר את דמנו.
Проливать свою кровь на чужбине
רצוננו: להיות לעולם בני חורין,
Жизнь отдать за народ - вот великий наш клич,
חלומנו: למות בעד ארצנו.
И свободными быть нам отныне.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
ומכל עברים רבבות מכשולים
Да, мы знаем, тернист и опасен наш путь
שם גורל אכזרי את דרכנו,
Впереди нас невзгоды и беды,
אך אויבים מרגלים ובתי אסורים
Но ни козни врагов, ни тюрьмы мрак и жуть
לא יוכלו לעצור בעדנו.
Нас не сломят в дороге к победе.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
אם אנחנו ניפול ברחובות, בבתים,
Тех из нас, кто в кровавом сраженье падет
יקברונו בלילה בלאט;
Похоронят тайком в тьму ночную.
במקומנו יבואו אלפי אחרים,
Но их место множество новых займет,
להגן ולשמר עדי עד.
Чтоб продолжить борьбу роковую.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
בדימעות אימהות שכולות מבנים,
И слезой матерей, их рыданьем в ночи
ובדם תינוקות טהורים -
Чистой кровью младенцев невинных,
כבמלט נדביק הגופות ללבנים,
Как цементом скрепим мы тела-кирпичи;
ובנין המולדת נקים.
Дом отстроим любимой отчизны.
בימים אדומים...
В те багровые дни...
(Перевод: Ицхак Надет)
А здесь -другое исполнение.
Это церемония внесения свитка Торы в синагогу в память Авраама Яира Штерна.
Средм поющих - Ицхак Шамир, премьер-министр Израиля.
Поёт Шули Ранд.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Их не понимали, не одобряли, травили свои же, умеренные.
Они не были пророками, и не всегда были правы.
Но расстрел Альталены
показал наглядно, кто есть кто.
Одни за свои убеждения убивали,
а другие за них умирали.
Эти ребята жили недолго.
И верили крепко.
И не колеблясь платили жизнями за свои убеждения.
Вот такая песня.