Сюр Америка. Глава 18. Краски Арекипы
Глава восемнадцатая. Краски Арекипы.
Топография южноамериканских городов довольно проста - главная площадь неизменно Пласа дель Армас, где-то сбоку огромной глыбой должен возвышаться кафедральный собор, напротив - мэрия. В Арекипе тоже все это есть, и даже больше - фирменный магазин одежды из шерсти альпаки, и монастырь Святой Каталины.
Я даже не сомневалась, что мы начнем с магазина. Там АндрейБорисович учинил чудовищных размеров шопинг - узкие от природы глаза смуглых продавщиц стали невероятно круглыми, когда благородный дон прошел к кассе. После того как перуанка, дрожащим пальцем потыкав кнопочки в калькуляторе, огласила сумму, к ней невозмутимо подошла Оксана, бросила сверху яркую кофточку и мило улыбнулась словом дисконт.
Продавщица пыталась сделать вид, что не расслышала. Оксана превратилась в небольших размеров паровой каток и немедленно закатала в асфальт незадачливую перуанку. Когда Оксана с АндрейБорисовичем тяжелым шагом выходили из магазина, продавщица нервно икала, а невозмутимые альпаки в вольерах за магазином вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть количество пакетов семьи Евграфьевых. Вряд ли альпаки умеют считать больше пяти…
Порой в минуты отчаяния, брошенная, незамеченная, всякое бывает в жизни девочки, чё уж - в такие моменты я иногда обиженно закусывала губу и бросала небу - уйду в монастырь. Иногда даже представляла, как закрываются за мной тяжелые деревянные ворота, как в черном, по брови, платке иду по двору, как смиренно ухаживаю за незабудками на клумбе при храме. Как иду к заутрене… в четыре утра… я? в четыре утра????
Теперь, представляя трогательные картины монастырской жизни, буду представлять их в Перу, в Арекипе, в монастыре Святой Каталины. Более красивых декораций для жалости к себе не найти. Вот я, девушка из богатой креольской семьи, добралась до Арекипы, до белого города из вулканического туфа, вулкан Чачани возвышается с одной стороны, Эль Мисти с другой, вулканы словно баюкают Арекипу. Высота 2200, легкое головокружение, сжала руки под черной вуалью, нет, это из другой жалостливой картинки, впрочем, неважно. Под темной мантильей, так лучше. Вхожу в ворота монастыря, со мной две служанки и мешок денег. В мешке вступительный взнос - тысяча серебряных песо. Откуда служанки, спросите вы, это ж монастырь. А я победоносно отвечу, что их сюда можно, поэтому я и буду воображать монастырь Св.Каталины утешительным видением, из-за служанок, отдельных двухкомнатных келий и личных кухонь.
А вообще все это мишура и неправда. Правда то, что в монастыре Св.Каталины в углах как сливки густеет тишина, а красками можно насытиться. Охряный красный, бросающий жаркие отблески на кожу, и прохладный синий наперегонки лепят пространство. Легкий вздох апельсиновых деревьев при входе, беглое стаккато гераниевых горшков, прислониться лбом к густо-синей стене и думать о мужчинах, которые тебя не любили. Потом пройти под красной аркой и всё забыть. Стать монахиней и смотреть на вулканы. Тихо умереть во сне, выронив четки.
Мы ужинали в хостеле. Вернее в хостеле нам сервировали, а ужин мы купили в супермаркете. Занятая употреблением рома, я не сразу обратила внимание на разгорающуюся за столом драму. Лишь когда блондинка округлила глаза и драматическим шепотом возвестила, что не понимает, зачем в путешествии нужны мужчины, я сконцентрировалась на происходящем. Правда с трудом, фигуры и фигуранты расплывались.
- Милая, но я же сказал сладкое, - капризным тоном беременной женщины объявил АндрейБорисович.
- Нет, милый, ты сказал, что хочешь есть. Вернее даже жрать. И я взяла колбасы и мяса, - невозмутимо отвечала Оксана.
- Но хотел-то я сладкого, ты же должна была понять, - горько бросил благородный дон, заученным жестом выдвинул колбасу в центр стола и трагическим голосом простонал - девчонки, есть клёвые объедки…
- Милый, может тебе хлеб сахаром посыпать, - не сдавалась Оксана.
- Не понимаю, как можно путешествовать с мужчинами, они ежеминутно хотят есть, спать или курить, - поморщилась блондинка…
- А, так поэтому твой сидит с двумя детьми, пока ты тут наслаждаешься, - язвительно осведомился АндрейБорисович.
Топография южноамериканских городов довольно проста - главная площадь неизменно Пласа дель Армас, где-то сбоку огромной глыбой должен возвышаться кафедральный собор, напротив - мэрия. В Арекипе тоже все это есть, и даже больше - фирменный магазин одежды из шерсти альпаки, и монастырь Святой Каталины.
Я даже не сомневалась, что мы начнем с магазина. Там АндрейБорисович учинил чудовищных размеров шопинг - узкие от природы глаза смуглых продавщиц стали невероятно круглыми, когда благородный дон прошел к кассе. После того как перуанка, дрожащим пальцем потыкав кнопочки в калькуляторе, огласила сумму, к ней невозмутимо подошла Оксана, бросила сверху яркую кофточку и мило улыбнулась словом дисконт.
Продавщица пыталась сделать вид, что не расслышала. Оксана превратилась в небольших размеров паровой каток и немедленно закатала в асфальт незадачливую перуанку. Когда Оксана с АндрейБорисовичем тяжелым шагом выходили из магазина, продавщица нервно икала, а невозмутимые альпаки в вольерах за магазином вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть количество пакетов семьи Евграфьевых. Вряд ли альпаки умеют считать больше пяти…
Порой в минуты отчаяния, брошенная, незамеченная, всякое бывает в жизни девочки, чё уж - в такие моменты я иногда обиженно закусывала губу и бросала небу - уйду в монастырь. Иногда даже представляла, как закрываются за мной тяжелые деревянные ворота, как в черном, по брови, платке иду по двору, как смиренно ухаживаю за незабудками на клумбе при храме. Как иду к заутрене… в четыре утра… я? в четыре утра????
Теперь, представляя трогательные картины монастырской жизни, буду представлять их в Перу, в Арекипе, в монастыре Святой Каталины. Более красивых декораций для жалости к себе не найти. Вот я, девушка из богатой креольской семьи, добралась до Арекипы, до белого города из вулканического туфа, вулкан Чачани возвышается с одной стороны, Эль Мисти с другой, вулканы словно баюкают Арекипу. Высота 2200, легкое головокружение, сжала руки под черной вуалью, нет, это из другой жалостливой картинки, впрочем, неважно. Под темной мантильей, так лучше. Вхожу в ворота монастыря, со мной две служанки и мешок денег. В мешке вступительный взнос - тысяча серебряных песо. Откуда служанки, спросите вы, это ж монастырь. А я победоносно отвечу, что их сюда можно, поэтому я и буду воображать монастырь Св.Каталины утешительным видением, из-за служанок, отдельных двухкомнатных келий и личных кухонь.
А вообще все это мишура и неправда. Правда то, что в монастыре Св.Каталины в углах как сливки густеет тишина, а красками можно насытиться. Охряный красный, бросающий жаркие отблески на кожу, и прохладный синий наперегонки лепят пространство. Легкий вздох апельсиновых деревьев при входе, беглое стаккато гераниевых горшков, прислониться лбом к густо-синей стене и думать о мужчинах, которые тебя не любили. Потом пройти под красной аркой и всё забыть. Стать монахиней и смотреть на вулканы. Тихо умереть во сне, выронив четки.
Мы ужинали в хостеле. Вернее в хостеле нам сервировали, а ужин мы купили в супермаркете. Занятая употреблением рома, я не сразу обратила внимание на разгорающуюся за столом драму. Лишь когда блондинка округлила глаза и драматическим шепотом возвестила, что не понимает, зачем в путешествии нужны мужчины, я сконцентрировалась на происходящем. Правда с трудом, фигуры и фигуранты расплывались.
- Милая, но я же сказал сладкое, - капризным тоном беременной женщины объявил АндрейБорисович.
- Нет, милый, ты сказал, что хочешь есть. Вернее даже жрать. И я взяла колбасы и мяса, - невозмутимо отвечала Оксана.
- Но хотел-то я сладкого, ты же должна была понять, - горько бросил благородный дон, заученным жестом выдвинул колбасу в центр стола и трагическим голосом простонал - девчонки, есть клёвые объедки…
- Милый, может тебе хлеб сахаром посыпать, - не сдавалась Оксана.
- Не понимаю, как можно путешествовать с мужчинами, они ежеминутно хотят есть, спать или курить, - поморщилась блондинка…
- А, так поэтому твой сидит с двумя детьми, пока ты тут наслаждаешься, - язвительно осведомился АндрейБорисович.