Купчая
(Окололитературное)
Вспомнили мы тут вместе с другом Гоголя, как раз в канун Дня смеха и очередных именин классика, а потом как-то само собой спроецировали в связи с его «Мёртвыми душами» собственные поступки. Вот, скажем, что бы мы делали, если бы вдруг оказались на месте гоголевских помещиков: продали ли бы Чичикову умерших крепостных или же колебались, как некоторые?
Лично я бы точно продал, даже не задумываясь при этом, не размышляя, не усматривая никакой крамолы со стороны коллежского советника - более чем тридцатилетний опыт проживания в непонятно какой общественной формации (по моему разумению, всё-таки капиталистической) сильно сказывается. Да и всяких мы уже повидали «советников», в том числе и тайных. Павел Иванович - просто ангел по сравнению с ними, хотя тот ещё плут, не без этого.
Возникли, правда, и сомнения: ну как чиновник какой заупрямится, испугавшись мизерной цены за купчую, ведь на кону человек, не скотина же, не хромая лошадь, что её за гроши-то приобретать? Но и эти предположения я сразу отмёл: купля-продажа - твоё личное дело, и не надо сюда каждому нос свой совать. Да к тому же самых строптивых бюрократов можно быстро унять: «трудности практической жизни» (определение одного философа) нам наглядно показывают, что «красненькая» или «синенькая» - именно то, что делает людей более сговорчивыми.
Ещё чуть-чуть при власти капитала поживём, и русскую классику в её чистом виде будем принимать, без примечаний и пояснений!
Вспомнили мы тут вместе с другом Гоголя, как раз в канун Дня смеха и очередных именин классика, а потом как-то само собой спроецировали в связи с его «Мёртвыми душами» собственные поступки. Вот, скажем, что бы мы делали, если бы вдруг оказались на месте гоголевских помещиков: продали ли бы Чичикову умерших крепостных или же колебались, как некоторые?
Лично я бы точно продал, даже не задумываясь при этом, не размышляя, не усматривая никакой крамолы со стороны коллежского советника - более чем тридцатилетний опыт проживания в непонятно какой общественной формации (по моему разумению, всё-таки капиталистической) сильно сказывается. Да и всяких мы уже повидали «советников», в том числе и тайных. Павел Иванович - просто ангел по сравнению с ними, хотя тот ещё плут, не без этого.
Возникли, правда, и сомнения: ну как чиновник какой заупрямится, испугавшись мизерной цены за купчую, ведь на кону человек, не скотина же, не хромая лошадь, что её за гроши-то приобретать? Но и эти предположения я сразу отмёл: купля-продажа - твоё личное дело, и не надо сюда каждому нос свой совать. Да к тому же самых строптивых бюрократов можно быстро унять: «трудности практической жизни» (определение одного философа) нам наглядно показывают, что «красненькая» или «синенькая» - именно то, что делает людей более сговорчивыми.
Ещё чуть-чуть при власти капитала поживём, и русскую классику в её чистом виде будем принимать, без примечаний и пояснений!