Ворона
(Ностальгическое)
В заветном местечке моего отдохновения, где лиственницы плотным ковром устлали сырую землю золотистыми иголками, я встретил серую ворону и точно получил весточку с далёкой родины. Не водится этот вид на востоке Сибири, никогда практически не залетает, и как же ты, сизо-чёрная голубушка, оказалась там, куда заносит нелёгкая только твоих смоляных сородичей, кого многие по незнанию принимают за мудрых воронов-долгожителей? Но ворон звук издаёт булькающий, а ворона каркает: во всё воронье горло, если верить дедушке, известному нам по школьному курсу седовласому баснописцу.
Помню, как я осчастливился, когда увидел серых ворон, подъезжая поздней осенью к Ишиму; в поисках добычи они скакали на своих тоненьких ходульках по станционным путям, и это был первый сигнал, что Урал уже скоро, а там, глядишь, и моя Вятка покажется. Но ни тогда, ни теперь ничего съестного у меня под рукой не оказалось, и я не смог порадовать пернатых землячек, да и нынче только глазел, как холодный ветер, задувая, топорщил серую птичью грудку, как будто хотел подарить мне на память маленькое пёрышко и тоже, вместе с вороной, приглашал в дорогу.
«Почему люди не летают, как птицы?» - эта риторика трагической героини, сравнимая с вопросом принца датского, звучит в России уже полтора столетия. Наш человек научился летать на аэропланах разных конструкций, но так и не изобрёл для себя крылья, подобно ангельским, заплечным, чтобы можно было уложить их в рюкзачок и при случае бесшумно и прямо с места подниматься ввысь и устремляться в далёкое путешествие, куда глаза глядят и куда душа пожелает.
Если такая левитация когда-либо случится (а она, я уверен, произойдёт!), то это и сделает человека свободным, перемещая его удивительным образом в воздушном пространстве. И что нам тогда какая-то ворона, каждый ощутит себя настоящим орлом, а то и вовсе гигантским кондором, взмывающим высоко-высоко и парящим над просторами бескрайнего Отечества.
(Навеяно чтением романа-наваждения Леонида Леонова «Пирамида»)
Картина Ильи ГЛАЗУНОВА «Русский Икар», 1964 год
В заветном местечке моего отдохновения, где лиственницы плотным ковром устлали сырую землю золотистыми иголками, я встретил серую ворону и точно получил весточку с далёкой родины. Не водится этот вид на востоке Сибири, никогда практически не залетает, и как же ты, сизо-чёрная голубушка, оказалась там, куда заносит нелёгкая только твоих смоляных сородичей, кого многие по незнанию принимают за мудрых воронов-долгожителей? Но ворон звук издаёт булькающий, а ворона каркает: во всё воронье горло, если верить дедушке, известному нам по школьному курсу седовласому баснописцу.
Помню, как я осчастливился, когда увидел серых ворон, подъезжая поздней осенью к Ишиму; в поисках добычи они скакали на своих тоненьких ходульках по станционным путям, и это был первый сигнал, что Урал уже скоро, а там, глядишь, и моя Вятка покажется. Но ни тогда, ни теперь ничего съестного у меня под рукой не оказалось, и я не смог порадовать пернатых землячек, да и нынче только глазел, как холодный ветер, задувая, топорщил серую птичью грудку, как будто хотел подарить мне на память маленькое пёрышко и тоже, вместе с вороной, приглашал в дорогу.
«Почему люди не летают, как птицы?» - эта риторика трагической героини, сравнимая с вопросом принца датского, звучит в России уже полтора столетия. Наш человек научился летать на аэропланах разных конструкций, но так и не изобрёл для себя крылья, подобно ангельским, заплечным, чтобы можно было уложить их в рюкзачок и при случае бесшумно и прямо с места подниматься ввысь и устремляться в далёкое путешествие, куда глаза глядят и куда душа пожелает.
Если такая левитация когда-либо случится (а она, я уверен, произойдёт!), то это и сделает человека свободным, перемещая его удивительным образом в воздушном пространстве. И что нам тогда какая-то ворона, каждый ощутит себя настоящим орлом, а то и вовсе гигантским кондором, взмывающим высоко-высоко и парящим над просторами бескрайнего Отечества.
(Навеяно чтением романа-наваждения Леонида Леонова «Пирамида»)
Картина Ильи ГЛАЗУНОВА «Русский Икар», 1964 год