Свой путь
Москва. 2045 год.
Закончив доклад, и получив милостивый кивок, означающий, что можно покинуть кабинет, Андрей Белов - первый заместитель наркома обороны в этот раз нарушил привычный распорядок, и остался сидеть, слегка смущённо глядя на своего начальника, удобно устроившегося в кресле и задумчиво смотревшего на него. Метания докладчика не остались незамеченными от внимательного взора Игоря Владимировича.
- Ты всё совещание ёрзаешь будто на иголках сидишь. Что случилось? - проницательно спросил нарком обороны. Он был прямолинеен и всегда задавал вопросы прямо, без обиняков. В своё время, побывав во многих горячих точках, он не привык юлить.
- Да, - решился наконец-то Андрей, - Мне нужен ваш совет. Насчёт дела Бартони.
- Мне знакомо это имя. Вроде в сводке что-то было.
- Так точно. Осуждён два дня назад за измену родине с принудительной ссылкой на Сахалин.
Нарком внимательно смотрел на Белова, ожидая продолжения.
- Дальше.
[Spoiler (click to open)] - Происходит из семьи итальянских профессоров. Отец его занимался роботехникой. Мать была известным биологом. В 30-ых годах эмигрировал в нашу страну, получил советское гражданство, и вплотную занялся авиатехникой. Автор многих научных работ. Год назад осуждён по обвинению в причастности к диверсии на Семипалатинском полигоне. На допросах молчал, ни мотивов ни признания от него так и не удалось добиться. Во время заседания суда тоже не произнёс ни слова. От запроса на помилование отказался.
- Пока что ничего интересного я от тебя так и не услышал.
- Месяц назад у нас был приём в посольстве, где присутствовали и дипломаты Конфедерации. Так вот, во время беседы с Джефом Абелем, в нашем с ним разговоре он обмолвился о Бартони. Как бы случайно, невзначай. И у меня возникло такое чувство, что он очень интересуется его дальнейшей судьбой.
- А вот это уже занятно, - задумчиво протянул нарком, - Люди уровня Абеля просто так ничем не интересуются. Его должность дипломата всего лишь ширма, за которой он скрывает свою истинную принадлежность к ЦРУ. И этот интерес показывает, что в Лэнгли очень внимательно наблюдают за делом Бартони. Так что же такого необычного в этом учёном?- в глазах Игоря Владимировича впервые за всё время разговора зажглись неподдельные искорки интереса.
- Бартони создатель НИИ Кибернетической Авиации, именно под его руководством разрабатывались и были введены в строй летающие авианосцы и штурмовые киборги класса Б.
- Странно. Мне что-то не попадалось имя Бартони в связи с этим. Постой. Да ведь разработчиками этих изобретений значились эти..как их...Вишневский и Куропатов. Я лично награждал их за весомый вклад в советскую науку.
- Эти люди всего лишь его помощники. Бартони записал авторами этих изобретений обоих своих ассистентов.
- Удивительно. Зачем же он это сделал?
- Я не знаю. Никто не знает.
- Так, давай дальше - сосредоточенно произнес Игорь Владимирович - только по возможности кратко.
- Бартони пять лет занимался технологией кибернетической авиации. Во время одного эксперимента в результате взрыва полностью были уничтожены опытные образцы . Погибло двадцать отрудников. Думаю, стоит еще отметить гибель семерых наших лучших военных лётчиков-испытателей.
- Подожди - а ну ка, подскажи мне, когда мы получили от американцев технологию тяжёлых дронов?
- Пять лет назад. Всю подробную документацию. Бартони знал об этом. Именно он и работал с этим.
- Интересно. Что же это получается. Сумасшествие или сознательная диверсия? Зачем заниматься созданием прототипов, если тебе дают технологию конечного изделия.
- Это я и хочу выяснить, Игорь Владимирович. Моя интуиция подсказывает, что тут дело не так просто, как кажется. После разговора с Абелем я решил повторно рассмотреть дело Бартони. Мои помощники изучили все материалы по делу взрыва в Семипалатинске. Там налицо все признаки диверсии. Но это было не в результате преступной халатности Бартони. Мои люди после тщательного повторного изучения обнаружили следы указывающие на проникновение диверсантов извне. Причём судя по всему, там действовали суперпрофессионалы. Полигон взорвали под видом неудавшегося эксперимента. Кому-то было выгодно, чтобы следствие пустили по ложному пути.
- Таааак....- задумчиво протянул нарком обороны, после чего, внимательно посмотрев на зама, спросил - результаты повторного расследования кому-то показывали?
- Нет, - понимающе ответил Белов, - но,возможно, кто-нибудь что-то и заметил. Наш интерес было сложно скрыть.
- Думаю, Андрей, тебе надо будет заняться этим делом поподробнее, - вынес вердикт Игорь Владимирович.
Москва. Матросская тишина. День спустя.
- Зачем вы приехали сюда? - устало спросил Бартони - вся информация есть в моём деле.
Андрей Белов внимательно рассматривал сидевшего напротив профессора. Аристократический профиль, копна густых чёрных волос с седой проседью, бледное лицо, смотрит спокойно и скучающе. Надо же, знает, ведь, что сошлют на Сахалин, где пребывание хуже смерти, а держится спокойно, я бы даже сказал с достоинством.
- Я читал ваше дело. Скучно и не даёт полного представления о вас. Сухие строчки информации не раскрывают в полной мере вашу личность. По делу складывается впечатление, что вы злостный вредитель, - ответил Андрей, и без всякого перехода вдруг спросил в лоб - что за история с награждениями двух ваших ассистентов?
- Какое это имеет отношение к моему делу?
- Самое прямое. Ведь это вы разработали оба изобретения, Бартони. Будем говорить откровенно. Я не для того целыми сутками изучал ваше дело, чтобы сейчас сидеть тут и смотреть на ваше явное нежелание сотрудничать. Скажу честно, я устал от чтения вашей биографии. Единственное, что в ней было более менее интересным - это как раз отказ от заслуженной награды за два изобретения, которые помогли нам выиграть войну в Сирии.
- Как вы этого не понимаете.Не было никакой выигранной войны, - грустно улыбнулся Бартони - мы выиграли всего лишь битву. "Они" прощупали нас - на что мы способны и чего можем добиться. Мы получили временную передышку. Не более.
- Тем не менее именно ваши изобретения заставили управляемый сами знаете кем хаос Халифата отступить и искать меры противодействия.
- Скажите, вы ради этого сюда приехали? - устало произнёс Бартони, - чтобы подисскутировать со мной?
- Нет , профессор. Наша страна производит лучшую в мире боевую авиацию, а генеральный конструктор и изобретатель новейших её образцов сидит в тюрьме по обвинению в государственной измене и готовится сгинуть на Сахалине. Вот это меня беспокоит. Даже очень.
Бартони побледнел, но промолчал.
- А теперь перейдём к сути. Итак, том 12 страница 25. Допрос вашего ассистента
"Для Бартони главное - жизнь мысли. Над своими изобретениями он трудился день и ночь, часто даже забывая есть и пить, работая иногда до полного истощения. Для него комфорт, слава, деньги были пустым звуком, не представляющими никакой ценности - он их просто игнорировал. Автором летающих авианосцев он вписал меня, сказав, что не хочет тратить своё время на ненужные ему почести, банкеты и приёмы".
А вот слова другого вашего сотрудника:
"с профессором Бартони я работал четыре года. Я был ответственным за тестирование испытательных образцов. Он был очень требовательным начальником. Иногда приходилось проверять поступающее оборудование по несколько раз. Если ему что-то не нравилось, или были какие-то сомнения - он отправлял это назад. Нередко нам приходилось даже изготавливать нужные запчасти самостоятельно".
Андрей Белов закрыл папку и отбросил её в сторону, после чего, внимательно посмотрев на Бартони, тихо произнёс:
- Послушайте, профессор, вы либо сумасшедший и решили поиграть в изобретателя...
- Либо? - Бартони впервые с некоторой долей интереса посмотрел на своего собеседника.
- Два года ушло на создание конвейерной линии по тестированию оборудования. На завод тоннами завозили нужные приборы. Ваши сотрудники его разбирали и собирали заново, либо отдавали в смежные отделы для разработки идентичного, и только после этого допускали дальше к производству. Это не похоже на саботаж, Бартони. Вредители не спят на раскладушке и не работают на износ не выезжая из НИИ сутками. Это не состыкуется с их интересами. Сдаётся мне, тут нечто другое. В ваш институт ни один прибор не проникал, прежде чем вы лично не допустили его к производству.
- Вам всё равно меня не понять.
- Но тем не менее именно это я и пытаюсь сделать. Профессор, враги не смогли протиснуться в ваш НИИ, но они смогли уничтожить изобретение на испытаниях. И тем самым подставить вас. Наши люди нашли остатки взрывного устройства. Моё мнение, что тут замешаны конфедераты. Их дипломат недавно очень настойчиво интересовался вами, пытаясь, конечно, скрыть свой интерес.
В этот раз Бартони замолчал надолго. После чего сказал.
- При разработке двух последних изобретений нам пришлось заново собирать почти все необходимые приборы.
- Но зачем? - удивился Андрей - вы ведь получали самое лучшее оборудование от ведущих производителей техники со всего мира.
- Мне не нужно лучшее. Мне нужно ПРОВЕРЕННОЕ. Наше оружие, советское оружие победы должно создаваться только на проверенном оборудовании. Будет время, посмотрите отчёты о вскрытых приборах...там есть некоторые детали, назначение которых не было нужно для работы, и осталось для нас непонятным. Да, в основе лучших образцов лежат "их" продвинутые технологии - лучшие технологии мира, до которых нам ещё идти и идти. Но уверены ли вы, что в этом оборудовании нет скрытой функции дублирования и сбора информации?
- Но зачем заново создавать интернет? Зачем заново изобретать колесо?
- Я не верю в бескорыстность наших партнёров. Зачем им делать нам такие щедрые подарки? За всю историю наших взаимоотношений они никогда ничего не делали просто так. Не бывает бесплатного сыра в мышеловке. За всё приходится платить. И лучше если мы заплатим сейчас - пока ещё не стало слишком поздно.
- Слишком поздно? Для чего? - переспросил Андрей.
- Принимая их технологии - мы лишаем себя возможности контролировать развитие прогресса. Мы попадаем в зависимость от них. Конечно, когда нам передают готовое, возникает мысль, а зачем нам тратить время и средства, большие средства на изобретения идентичного. Но у всего есть обратная сторона. Приняв технологии в дар мы сами того не замечая оказываемся в полной зависимости от них. Даже если мы будем улучшать эти технологии своим путем -все равно мы пойдем по ИХ пути. Принимая технологии, полученные от них - мы всё дальше и дальше отдаляемся от исходной точки их создания.
Москва. Кремль. 12 часов спустя.
Сергей Кужегетович Шойгу - Генеральный Секретарь Нового Союза стоял возле окна и задумчиво глядел в низ - на разношёрстную толпу людей, снующих по Красной площади. Игорь Владимирович закончил свой доклад и теперь ждал на него реакции Верховного Главнокомандующего.
- Сколько говоришь, было добровольцев? - внезапно спросил Генсек.
- Семь. Все погибли.
- И ни одного удачного результата. Так так. Значит, смотри, что у нас тут получается - Шойгу вернулся к столу и сел за него, пристально глядя на Игоря Владимировича - От конфедератов мы получаем готовых киборгов. Бери так сказать и пользуйся. Но есть упрямый профессор Бартони, который считает, что не стоит брать готовое. Он, мол, уверен, что нам дают технологию не просто так. Так же он считает, что у наших "западных партнёров" вообще нельзя брать ни одну технологию. Даже если это дар дружбы. И необходимо создавать своё заново. Так?
- Ну в общим чертах - да, - неуверенно ответил нарком.
Верховный Главнокомандующий закрыл глаза и задумался. Когда он снова посмотрел на Игоря Владимировича, в его взгляде была решимость.
- А знаешь, мне почему то нравится ход мыслей Бартони. Он мыслит как гроссмейстер, на десять шагов вперёд. И готов идти по шажку там, где другие бездумно скачут прыжками. У японцев есть хорошая поговорка "нельзя прыгать через ступеньку, будет смешно, если споткнёшься, и больно, если упадёшь". Бартони не верит в бесплатный дар, и верит в будущее российской роботехники. Самостоятельной роботехники, которая не зависит от чужих подачек. Именно это нам и нужно. Это нужно нашей стране. Осмотрительность и самостоятельность, без оглядки на чужих. Что там конфедераты хотели получить взамен своих технологий?
- Остров Тяньзы. Закрыт для посещения гражданских лиц. Используется как полигон для хранения уничтоженной в ходе испытаний техники. Так же там хранятся и остатки уничтоженных образцов Бартони - ответил нарком, уже понимая, к чему клонит генсек.
- Значит так. Конфедератам красиво отказать. За технологию сказать спасибо и забыть о ней....
Эпилог.
Официально Бартони погиб на Сахалине. Примерно в это же время в Новом Союзе расцвела эра роботехники. В далёкой Сибири секретный центр проводит исследования день и ночь. О директоре этого НИИ по всему миру ходят различные противоречивые слухи. Мало кто видел его, ещё меньше тех, кто общался с ним. Но те счастливчики, кому всё же удалось поговорить с этим загадочным объектом - в один голос утверждали, что он гений. Больше ничего сказать о нём посвящённые не могли. А посторонний туда просто не может попасть. У этого центра очень хорошая охрана, сплошь состоящая из людей с военной выправкой и проницательным взором.
Тем не менее каждый окрестный житель знает, что именно в этих местах рождается светлое будущее нашей замечательной страны. Там рождается оружие победы.
Закончив доклад, и получив милостивый кивок, означающий, что можно покинуть кабинет, Андрей Белов - первый заместитель наркома обороны в этот раз нарушил привычный распорядок, и остался сидеть, слегка смущённо глядя на своего начальника, удобно устроившегося в кресле и задумчиво смотревшего на него. Метания докладчика не остались незамеченными от внимательного взора Игоря Владимировича.
- Ты всё совещание ёрзаешь будто на иголках сидишь. Что случилось? - проницательно спросил нарком обороны. Он был прямолинеен и всегда задавал вопросы прямо, без обиняков. В своё время, побывав во многих горячих точках, он не привык юлить.
- Да, - решился наконец-то Андрей, - Мне нужен ваш совет. Насчёт дела Бартони.
- Мне знакомо это имя. Вроде в сводке что-то было.
- Так точно. Осуждён два дня назад за измену родине с принудительной ссылкой на Сахалин.
Нарком внимательно смотрел на Белова, ожидая продолжения.
- Дальше.
[Spoiler (click to open)] - Происходит из семьи итальянских профессоров. Отец его занимался роботехникой. Мать была известным биологом. В 30-ых годах эмигрировал в нашу страну, получил советское гражданство, и вплотную занялся авиатехникой. Автор многих научных работ. Год назад осуждён по обвинению в причастности к диверсии на Семипалатинском полигоне. На допросах молчал, ни мотивов ни признания от него так и не удалось добиться. Во время заседания суда тоже не произнёс ни слова. От запроса на помилование отказался.
- Пока что ничего интересного я от тебя так и не услышал.
- Месяц назад у нас был приём в посольстве, где присутствовали и дипломаты Конфедерации. Так вот, во время беседы с Джефом Абелем, в нашем с ним разговоре он обмолвился о Бартони. Как бы случайно, невзначай. И у меня возникло такое чувство, что он очень интересуется его дальнейшей судьбой.
- А вот это уже занятно, - задумчиво протянул нарком, - Люди уровня Абеля просто так ничем не интересуются. Его должность дипломата всего лишь ширма, за которой он скрывает свою истинную принадлежность к ЦРУ. И этот интерес показывает, что в Лэнгли очень внимательно наблюдают за делом Бартони. Так что же такого необычного в этом учёном?- в глазах Игоря Владимировича впервые за всё время разговора зажглись неподдельные искорки интереса.
- Бартони создатель НИИ Кибернетической Авиации, именно под его руководством разрабатывались и были введены в строй летающие авианосцы и штурмовые киборги класса Б.
- Странно. Мне что-то не попадалось имя Бартони в связи с этим. Постой. Да ведь разработчиками этих изобретений значились эти..как их...Вишневский и Куропатов. Я лично награждал их за весомый вклад в советскую науку.
- Эти люди всего лишь его помощники. Бартони записал авторами этих изобретений обоих своих ассистентов.
- Удивительно. Зачем же он это сделал?
- Я не знаю. Никто не знает.
- Так, давай дальше - сосредоточенно произнес Игорь Владимирович - только по возможности кратко.
- Бартони пять лет занимался технологией кибернетической авиации. Во время одного эксперимента в результате взрыва полностью были уничтожены опытные образцы . Погибло двадцать отрудников. Думаю, стоит еще отметить гибель семерых наших лучших военных лётчиков-испытателей.
- Подожди - а ну ка, подскажи мне, когда мы получили от американцев технологию тяжёлых дронов?
- Пять лет назад. Всю подробную документацию. Бартони знал об этом. Именно он и работал с этим.
- Интересно. Что же это получается. Сумасшествие или сознательная диверсия? Зачем заниматься созданием прототипов, если тебе дают технологию конечного изделия.
- Это я и хочу выяснить, Игорь Владимирович. Моя интуиция подсказывает, что тут дело не так просто, как кажется. После разговора с Абелем я решил повторно рассмотреть дело Бартони. Мои помощники изучили все материалы по делу взрыва в Семипалатинске. Там налицо все признаки диверсии. Но это было не в результате преступной халатности Бартони. Мои люди после тщательного повторного изучения обнаружили следы указывающие на проникновение диверсантов извне. Причём судя по всему, там действовали суперпрофессионалы. Полигон взорвали под видом неудавшегося эксперимента. Кому-то было выгодно, чтобы следствие пустили по ложному пути.
- Таааак....- задумчиво протянул нарком обороны, после чего, внимательно посмотрев на зама, спросил - результаты повторного расследования кому-то показывали?
- Нет, - понимающе ответил Белов, - но,возможно, кто-нибудь что-то и заметил. Наш интерес было сложно скрыть.
- Думаю, Андрей, тебе надо будет заняться этим делом поподробнее, - вынес вердикт Игорь Владимирович.
Москва. Матросская тишина. День спустя.
- Зачем вы приехали сюда? - устало спросил Бартони - вся информация есть в моём деле.
Андрей Белов внимательно рассматривал сидевшего напротив профессора. Аристократический профиль, копна густых чёрных волос с седой проседью, бледное лицо, смотрит спокойно и скучающе. Надо же, знает, ведь, что сошлют на Сахалин, где пребывание хуже смерти, а держится спокойно, я бы даже сказал с достоинством.
- Я читал ваше дело. Скучно и не даёт полного представления о вас. Сухие строчки информации не раскрывают в полной мере вашу личность. По делу складывается впечатление, что вы злостный вредитель, - ответил Андрей, и без всякого перехода вдруг спросил в лоб - что за история с награждениями двух ваших ассистентов?
- Какое это имеет отношение к моему делу?
- Самое прямое. Ведь это вы разработали оба изобретения, Бартони. Будем говорить откровенно. Я не для того целыми сутками изучал ваше дело, чтобы сейчас сидеть тут и смотреть на ваше явное нежелание сотрудничать. Скажу честно, я устал от чтения вашей биографии. Единственное, что в ней было более менее интересным - это как раз отказ от заслуженной награды за два изобретения, которые помогли нам выиграть войну в Сирии.
- Как вы этого не понимаете.Не было никакой выигранной войны, - грустно улыбнулся Бартони - мы выиграли всего лишь битву. "Они" прощупали нас - на что мы способны и чего можем добиться. Мы получили временную передышку. Не более.
- Тем не менее именно ваши изобретения заставили управляемый сами знаете кем хаос Халифата отступить и искать меры противодействия.
- Скажите, вы ради этого сюда приехали? - устало произнёс Бартони, - чтобы подисскутировать со мной?
- Нет , профессор. Наша страна производит лучшую в мире боевую авиацию, а генеральный конструктор и изобретатель новейших её образцов сидит в тюрьме по обвинению в государственной измене и готовится сгинуть на Сахалине. Вот это меня беспокоит. Даже очень.
Бартони побледнел, но промолчал.
- А теперь перейдём к сути. Итак, том 12 страница 25. Допрос вашего ассистента
"Для Бартони главное - жизнь мысли. Над своими изобретениями он трудился день и ночь, часто даже забывая есть и пить, работая иногда до полного истощения. Для него комфорт, слава, деньги были пустым звуком, не представляющими никакой ценности - он их просто игнорировал. Автором летающих авианосцев он вписал меня, сказав, что не хочет тратить своё время на ненужные ему почести, банкеты и приёмы".
А вот слова другого вашего сотрудника:
"с профессором Бартони я работал четыре года. Я был ответственным за тестирование испытательных образцов. Он был очень требовательным начальником. Иногда приходилось проверять поступающее оборудование по несколько раз. Если ему что-то не нравилось, или были какие-то сомнения - он отправлял это назад. Нередко нам приходилось даже изготавливать нужные запчасти самостоятельно".
Андрей Белов закрыл папку и отбросил её в сторону, после чего, внимательно посмотрев на Бартони, тихо произнёс:
- Послушайте, профессор, вы либо сумасшедший и решили поиграть в изобретателя...
- Либо? - Бартони впервые с некоторой долей интереса посмотрел на своего собеседника.
- Два года ушло на создание конвейерной линии по тестированию оборудования. На завод тоннами завозили нужные приборы. Ваши сотрудники его разбирали и собирали заново, либо отдавали в смежные отделы для разработки идентичного, и только после этого допускали дальше к производству. Это не похоже на саботаж, Бартони. Вредители не спят на раскладушке и не работают на износ не выезжая из НИИ сутками. Это не состыкуется с их интересами. Сдаётся мне, тут нечто другое. В ваш институт ни один прибор не проникал, прежде чем вы лично не допустили его к производству.
- Вам всё равно меня не понять.
- Но тем не менее именно это я и пытаюсь сделать. Профессор, враги не смогли протиснуться в ваш НИИ, но они смогли уничтожить изобретение на испытаниях. И тем самым подставить вас. Наши люди нашли остатки взрывного устройства. Моё мнение, что тут замешаны конфедераты. Их дипломат недавно очень настойчиво интересовался вами, пытаясь, конечно, скрыть свой интерес.
В этот раз Бартони замолчал надолго. После чего сказал.
- При разработке двух последних изобретений нам пришлось заново собирать почти все необходимые приборы.
- Но зачем? - удивился Андрей - вы ведь получали самое лучшее оборудование от ведущих производителей техники со всего мира.
- Мне не нужно лучшее. Мне нужно ПРОВЕРЕННОЕ. Наше оружие, советское оружие победы должно создаваться только на проверенном оборудовании. Будет время, посмотрите отчёты о вскрытых приборах...там есть некоторые детали, назначение которых не было нужно для работы, и осталось для нас непонятным. Да, в основе лучших образцов лежат "их" продвинутые технологии - лучшие технологии мира, до которых нам ещё идти и идти. Но уверены ли вы, что в этом оборудовании нет скрытой функции дублирования и сбора информации?
- Но зачем заново создавать интернет? Зачем заново изобретать колесо?
- Я не верю в бескорыстность наших партнёров. Зачем им делать нам такие щедрые подарки? За всю историю наших взаимоотношений они никогда ничего не делали просто так. Не бывает бесплатного сыра в мышеловке. За всё приходится платить. И лучше если мы заплатим сейчас - пока ещё не стало слишком поздно.
- Слишком поздно? Для чего? - переспросил Андрей.
- Принимая их технологии - мы лишаем себя возможности контролировать развитие прогресса. Мы попадаем в зависимость от них. Конечно, когда нам передают готовое, возникает мысль, а зачем нам тратить время и средства, большие средства на изобретения идентичного. Но у всего есть обратная сторона. Приняв технологии в дар мы сами того не замечая оказываемся в полной зависимости от них. Даже если мы будем улучшать эти технологии своим путем -все равно мы пойдем по ИХ пути. Принимая технологии, полученные от них - мы всё дальше и дальше отдаляемся от исходной точки их создания.
Москва. Кремль. 12 часов спустя.
Сергей Кужегетович Шойгу - Генеральный Секретарь Нового Союза стоял возле окна и задумчиво глядел в низ - на разношёрстную толпу людей, снующих по Красной площади. Игорь Владимирович закончил свой доклад и теперь ждал на него реакции Верховного Главнокомандующего.
- Сколько говоришь, было добровольцев? - внезапно спросил Генсек.
- Семь. Все погибли.
- И ни одного удачного результата. Так так. Значит, смотри, что у нас тут получается - Шойгу вернулся к столу и сел за него, пристально глядя на Игоря Владимировича - От конфедератов мы получаем готовых киборгов. Бери так сказать и пользуйся. Но есть упрямый профессор Бартони, который считает, что не стоит брать готовое. Он, мол, уверен, что нам дают технологию не просто так. Так же он считает, что у наших "западных партнёров" вообще нельзя брать ни одну технологию. Даже если это дар дружбы. И необходимо создавать своё заново. Так?
- Ну в общим чертах - да, - неуверенно ответил нарком.
Верховный Главнокомандующий закрыл глаза и задумался. Когда он снова посмотрел на Игоря Владимировича, в его взгляде была решимость.
- А знаешь, мне почему то нравится ход мыслей Бартони. Он мыслит как гроссмейстер, на десять шагов вперёд. И готов идти по шажку там, где другие бездумно скачут прыжками. У японцев есть хорошая поговорка "нельзя прыгать через ступеньку, будет смешно, если споткнёшься, и больно, если упадёшь". Бартони не верит в бесплатный дар, и верит в будущее российской роботехники. Самостоятельной роботехники, которая не зависит от чужих подачек. Именно это нам и нужно. Это нужно нашей стране. Осмотрительность и самостоятельность, без оглядки на чужих. Что там конфедераты хотели получить взамен своих технологий?
- Остров Тяньзы. Закрыт для посещения гражданских лиц. Используется как полигон для хранения уничтоженной в ходе испытаний техники. Так же там хранятся и остатки уничтоженных образцов Бартони - ответил нарком, уже понимая, к чему клонит генсек.
- Значит так. Конфедератам красиво отказать. За технологию сказать спасибо и забыть о ней....
Эпилог.
Официально Бартони погиб на Сахалине. Примерно в это же время в Новом Союзе расцвела эра роботехники. В далёкой Сибири секретный центр проводит исследования день и ночь. О директоре этого НИИ по всему миру ходят различные противоречивые слухи. Мало кто видел его, ещё меньше тех, кто общался с ним. Но те счастливчики, кому всё же удалось поговорить с этим загадочным объектом - в один голос утверждали, что он гений. Больше ничего сказать о нём посвящённые не могли. А посторонний туда просто не может попасть. У этого центра очень хорошая охрана, сплошь состоящая из людей с военной выправкой и проницательным взором.
Тем не менее каждый окрестный житель знает, что именно в этих местах рождается светлое будущее нашей замечательной страны. Там рождается оружие победы.