Пелевин и Пушкин
Мало и довольно конспективно. Кроме того, наверняка много где упоминалось, но постараюсь собрать всё это более-менее в одном месте.
1) В предисловии к «Чапаеву и Пустоте» приведена «танка поэта Пушкина»:
«И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне,
Унылой и приятной»
Несмотря на то, что некоторые критики считают это отличной шуткой, отличная шутка состоит как раз в том, что это действительно Пушкин. Только (естественно) не танка, а «Пир во Время Чумы», монолог Председателя:
«Председатель
Благодарим, задумчивая Мери,
Благодарим за жалобную песню!
В дни прежние чума такая ж, видно,
Холмы и долы ваши посетила,
И раздавались жалкие стенанья
По берегам потоков и ручьев,
Бегущих ныне весело и мирно
Сквозь дикий рай твоей земли родной;
И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне,
Унылой и приятной... Hет, ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторенный звук!»
2) В том же «Чапаеве ...» цитируется отрывок из стихотворения Петра Пустоты, названного Анной «переделкой из Пушкина»:
«Но в нас горит еще желанье, к нему уходят поезда, и мчится бабочка сознанья из ниоткуда в никуда».
И действительно, за основу взята не самая известная (на фоне последних строчек, конечно) строка из «К Чаадаеву».
«Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье;
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье...»
3) Рассказу «Мардонги» предпослан эпиграф - отрывок из творчества выдуманного Пелевиным героя этого рассказа Н. Антонова: «Слух обо мне пройдет, как вонь от трупа». Это легко узнаваемый пушкинский «Памятник»: «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой». Излишне упоминать, что мардонг в контексте рассказа по смыслу и есть памятник (и уж тем более про «Духовный мардонг Александра Пушкина»).
В качестве послесловия странная, но достойная быть здесь статья.
1) В предисловии к «Чапаеву и Пустоте» приведена «танка поэта Пушкина»:
«И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне,
Унылой и приятной»
Несмотря на то, что некоторые критики считают это отличной шуткой, отличная шутка состоит как раз в том, что это действительно Пушкин. Только (естественно) не танка, а «Пир во Время Чумы», монолог Председателя:
«Председатель
Благодарим, задумчивая Мери,
Благодарим за жалобную песню!
В дни прежние чума такая ж, видно,
Холмы и долы ваши посетила,
И раздавались жалкие стенанья
По берегам потоков и ручьев,
Бегущих ныне весело и мирно
Сквозь дикий рай твоей земли родной;
И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне,
Унылой и приятной... Hет, ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторенный звук!»
2) В том же «Чапаеве ...» цитируется отрывок из стихотворения Петра Пустоты, названного Анной «переделкой из Пушкина»:
«Но в нас горит еще желанье, к нему уходят поезда, и мчится бабочка сознанья из ниоткуда в никуда».
И действительно, за основу взята не самая известная (на фоне последних строчек, конечно) строка из «К Чаадаеву».
«Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье;
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье...»
3) Рассказу «Мардонги» предпослан эпиграф - отрывок из творчества выдуманного Пелевиным героя этого рассказа Н. Антонова: «Слух обо мне пройдет, как вонь от трупа». Это легко узнаваемый пушкинский «Памятник»: «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой». Излишне упоминать, что мардонг в контексте рассказа по смыслу и есть памятник (и уж тем более про «Духовный мардонг Александра Пушкина»).
В качестве послесловия странная, но достойная быть здесь статья.