"Настоятельно рекомендуем": соросовская директива для Матвиенко
Сначала немного о Human Rights Watch. Это транснациональная НПО со штаб-квартирой в Нью-Йорке, основанная в 1978-м рядом представителей этнически однородного либерального истеблишмента (президент издательства Random House Роберт Бернштейн, профессиональные "правозащитники" Арье Найер, Джером Шестак, Джери Лабер, группа корпоративных юристов с Уолл-Стрит) при активном участии ЦРУшных Фонда Форда и Фонда Макартуров, а также Американского еврейского комитета. В 1981-93 годах Human Rights Watch возглавлял Арье Найер. При нём HRW стала карманной организацией международного финансового спекулянта Джорджа Сороса. В 1993 году Сорос учредил печально известный Фонд Сороса/Институт "Открытое общество", Найер был назначен его президентом, должность исполнительного директора с тех пор занимает адвокат Кеннет Рот. Human Rights Watch является важной составной частью подрывной империи Сороса, который вкладывает в HRW астрономические суммы. "Хьюманы" действуют более чем в 90 странах, занимаясь информационно-пропагандистским обеспечением западного вмешательства (дипломатического, экономического, военного, любого) во внутренние дела других государств, дестабилизации традиционных религиозных и политических систем по всему миру.
Фонд Сороса и HRW энергично лоббируют принятие закона СБН в России - руками всевозможных пушкиных, добрыниных, поповых, труновых, давтян, ривиных, альшанских и пр. под крылом спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Долго остававшийся секретным текст законопроекта "О профилактике семейно-бытового насилия" опубликован 29 ноября на сайте Совета Федерации.
Соросята высказали определённые претензии к документу, считая его сырым, недоработанным. Полуграмотных авторов лишили дозы печенек, а Матвиенко вскоре получила ц/у от "дорогих партнёров". Директор Отделения Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии Хью Уильямсон (выпускник Лондонской школы экономики, экс-сотрудник Financial Times, BBC и CNN, ранее курировавший от Фонда Сороса и HRW диссидентские группы в Гонконге) направил письмо председателю Совета Федерации с требованием скорректировать законопроект "в интересах приведения его в соответствие со стандартами Совета Европы и другими международными стандартами в области борьбы с домашним насилием".
Хью Уильямсон:
HRW "приветствует предпринятые Советом Федерации шаги по разработке проекта закона". Далее Уильямсон пишет, что "Хьюман Райтс Вотч является некоммерческой неправительственной правозащитной организацией", и что "собственный дом оказывается самым опасным местом для женщин: большинство убийств женщин во всём мире совершается партнёрами или родственниками. В прошлом году в мире было убито около 87 тыс. женщин, из них порядка 50 тыс., или 58 %, - партнёром или членами семьи. Таким образом, каждый час от рук близких лиц погибает где-то шесть женщин. Оценка масштаба проблемы домашнего насилия в России затруднена ввиду отсутствия профильной статистики".
"В 2018 г. мы по итогам собственного исследования опубликовали аналитический доклад «Я могу убить тебя, и никто меня не остановит», обозначив основные проблемные аспекты российского законодательства и правоприменительной практики, а также судопроизводства и системы социальной поддержки, которые не позволяют властям обеспечивать защиту и помощь пережившим домашнее насилие... В докладе акцентируется необходимость эффективного предупреждения и реагирования на домашнее насилие в России со стороны системы уголовного судопроизводства, что обеспечило бы безопасность пострадавших и неотвратимость ответственности для агрессоров. Отдельно отмечается отсутствие в России в настоящее время системной и прозрачной статистики по домашнему насилию, затрудняющее как адекватную оценку его масштабов, так и разработку эффективных стратегий противодействия и профилактики", - сообщает Уильямсон.
"Результаты нашего исследования свидетельствуют о негативных последствиях отмены в 2017 г. уголовной ответственности за первые побои в отношении близких лиц, поскольку при этом не были учтены фундаментальные отличия между насилием со стороны посторонних и домашним насилием: в последнем случае насилие часто имеет тенденцию к повторению, а пострадавшие, как правило, живут вместе с агрессором и находятся в финансовой или иной зависимости от него. При смешении этих двух ситуаций насилия также не учитываются психологические, эмоциональные и словесные издевательства и манипулирование жертвой, которые обычно сопровождают физическое насилие в семье. Профильные адвокаты и группы за права женщин отмечают, что агрессоры и до поправок 2016 и 2017 гг. нередко оставались безнаказанными, поэтому перевод первых побоев в отношении близких лиц в категорию административных правонарушений лишь добавляет им ощущения вседозволенности. Нами установлено, что правительство по-прежнему зачастую относится к домашнему насилию как к частному, «семейному» делу... В июле 2019 г. Европейский суд по правам человека в постановлении по делу Володина против России неоднократно ссылался на наш доклад и соглашался с нашими выводами. Суд, среди прочего, признал общее «нежелание российских властей признавать серьёзность и масштаб проблемы домашнего насилия в России и его дискриминационные последствия для женщин». Четверо судей сопроводили постановление своим особым мнением. Например, судья Пинто де Альбукерке высказался за то, чтобы суд делал больше «для искоренения гендерного неравенства, а вместе с ним и абсолютно позорных проявлений домашнего насилия»", - гласит письмо.
Уильямсон прямым текстом указывает, что именно они, то есть соросовские структуры "предложили российским властям ряд рекомендаций, включая необходимость принятия парламентом закона, в котором домашнее насилие было бы обозначено как отдельный состав преступления, подлежащий уголовному преследованию в порядке публичного/частно-публичного, а не частного обвинения. Мы также отметили необходимость введения в законодательство института охранных ордеров и рекомендовали правительству обеспечить доступность служб помощи для переживших домашнее насилие и обязать профильные правоохранительные органы систематически вести всеобъемлющую статистику".
Транснациональная НПО со штаб-квартирой в Нью-Йорке переходит к конкретике: "Что касается текущей версии проекта закона «О профилактике семейно-бытового насилия», то в интересах обеспечения его эффективности полагаем необходимым внесение следующих коррективов. Статья 2 текущего проекта определяет «семейно-бытовое насилие» как «умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления». В соответствии с действующим законодательством любое физическое насилие от побоев до причинения тяжкого вреда здоровью и убийства по определению содержит признаки административного правонарушения или уголовного преступления и, соответственно, не будет подпадать под действие рассматриваемого закона. Нам известны многочисленные аргументы официальных лиц, которыми они обосновывают свои возражения против выделения домашнего насилия в отдельный уголовный состав или признания его отягчающим обстоятельством. В частности, утверждается, что такой отдельный состав преступления будет дублировать существующие уголовные и административные составы... Следует включить в текущий проект закона всеобъемлющее определение домашнего насилия, включающее физическое, сексуальное, экономическое и эмоциональное насилие. В статье 3 Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульская конвенция) предлагается следующая формулировка: все акты физического, сексуального, психологического или экономического насилия, которые происходят в кругу семьи или в быту или между бывшими или нынешними супругами или партнёрами, независимо от того, проживает или не проживает лицо, их совершающее, в том же месте, что и жертва. Настоятельно рекомендуем использовать в проекте закона именно это определение. Статья 2 текущего проекта закона содержит перечень лиц, которые могут считаться подвергшимися домашнему насилию. Это супруги, бывшие супруги, лица, имеющие общего ребёнка (детей), близкие родственники, а также совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство иные лица, связанные свойством. Однако отношения зависимости, которые образуют контекст домашнего насилия, также распространяются на партнёров, не состоящих в официальном браке, и на бывших партнёров, которые больше не живут вместе и не ведут совместное хозяйство. Во многих задокументированных нами случаях женщины подвергались существенному насилию со стороны партнера/бывшего партнёра, которое в полиции не принимали всерьёз в связи с наличием истории отношений между агрессором и пострадавшей. В силу этого действие закона также должно распространяться на бывших супругов и партнёров вне зависимости от факта совместного проживания и ведения общего хозяйства (как в упоминавшейся выше статье 3 Стамбульской конвенции). Мы приветствуем признание в текущем проекте закона того факта, что пережившие семейное насилие нуждаются в правовой, медицинской, социальной, психологической и других видах помощи, а также в индивидуальных средствах правовой защиты, включая регистрацию заявлений о домашнем насилии и вынесение защитных предписаний. Мы приветствуем введение защитных предписаний, выносимых полицией, и судебных защитных предписаний, о которых говорится в статьях 24 и 25 проекта закона. В соответствии со статьёй 24 защитным предписанием органа внутренних дел агрессору может быть запрещено совершать семейно-бытовое насилие, вступать в контакты, общаться с лицом, подвергшимся семейно-бытовому насилию, в том числе по телефону и с использованием онлайновых ресурсов, выяснять место пребывания лица, подвергшегося насилию. При этом санкции за нарушение условий защитного предписания в текущем проекте закона чётко не прописаны... В интересах немедленного обеспечения эффективной защиты лицу, предположительно пострадавшему от домашнего насилия, защитные предписания должны предусматривать запрет агрессору приближаться к пострадавшей/потерпевшей насилие (и других лиц, в случае необходимости) ближе определённого расстояния. Мы рекомендуем прописать в проекте закона такой запрет, а также предусмотреть прямые уголовные санкции за несоблюдение и повторное несоблюдение защитных предписаний".
Дополнительно HRW рекомендует: "Восстановить уголовную ответственность за первые побои в отношении близких лиц и перевести все связанные с домашним насилием правонарушения в категорию дел частно-публичного или публичного обвинения... Ввести систематизированный порядок статистического учёта домашнего насилия с разбивкой по возрасту, региону, виду насилия и степени родства/свойства между пострадавшей стороной и агрессором; обеспечить открытость и общедоступность всей информации; сделать сбор таких данных обязательным для профильных правоохранительных органов... Ввести обязательное, специализированное образование/подготовку по вопросам профилактики домашнего насилия и реагирования на него для социальных работников, врачей, психологов, адвокатов и других профильных специальностей в соответствии с международными стандартами такой подготовки".
Часть 4 статьи 15 Конституции РФ - "ельцинской", "расстрельной" - установила приоритет международного права над национальным законодательством ("Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора"). Опираясь на сей факт, Human Rights Watch подчёркивает: "Обязательства российского правительства в области предупреждения домашнего насилия изложены в нескольких ратифицированных Россией международных договорах". Перечисляются Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ), Конвенция о правах ребёнка (КПР), Конвенция о правах инвалидов (КПИ), Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП) - где содержится положение о гендерном равенстве.
В итоге г-н Уильямсон строго напомнил, что "Россия и Азербайджан остаются единственными из 47 государств Совета Европы, которые не подписали и не ратифицировалиКонвенцию СЕ о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульская конвенция)".
А ведь закон СБН как раз и станет (в случае его принятия) фактической реализацией Стамбульской конвенции, разработанной с целью разрушения традиционной семьи.
Click to view"Пока остаётся невыясненным лишь один вопрос - каким же образом госпожа Матвиенко, Совет Федерации в целом и другие госорганы отреагируют на откровенное иностранное вмешательство в суверенные дела России? Валентина Ивановна летом с. г. успела отметиться заявлением о необходимости «изменения патриархального менталитета» россиян, что по сути ничем не отличается от слов Оксаны Пушкиной: «Этот закон (о профилактике СБН - ред.) - из серии борьбы с ментальностью». Матвиенко же в 2012 году буквально за один день подписала у Владимира Путина списанную с европейских методичек «Национальную стратегию действий в интересах детей», которая фактически легализовала в России ювенальную юстицию. Сегодня у неё есть прекрасный шанс исправить эти свои «заслуги» перед Отечеством. Если Матвиенко всё-таки решит продолжить игру в ворота защитников традиционных ценностей, когда все маски уже сброшены - что ж, родительская и православно-патриотическая общественность не прекратит борьбу за суверенитет страны и неприкосновенность института семьи", - резюмирует РИА Катюша.