"Пик спроса на нефть" уже здесь
Русский перевод, крайне познавательной статьи про нынешний пик нефтяного потребления http://consciousnessofsheep.co.uk/2019/10/08/peak-oil-demand-is-now/
Теория "пика спроса на нефть" была техно-утопическим ответом и была направлена на развенчание теории "пика нефти", впервые изложенной М. Кингом Хаббертом в 1950-х гг. Простое наблюдение Хабберта состояло в том, что нефтяные месторождения, как правило, достигают пика добычи примерно через 40 лет после их открытия. Поскольку большая часть нефтяных месторождений в США была открыта в 1930-х гг., это означает, что добыча нефти в США должна была достигнуть пика примерно в 1970 г. Когда наступил 1970 г. без пика добычи, некоторые журналисты, которые помнили Хабберта, воспользовались возможностью поглумиться над ним. Затем (1971 г.) добыча нефти в США пошла на спад. А затем последовала массовая паника, особенно после того, как страны ОПЕК прекратили поставки нефти в США и их союзникам в 1973 г.
Пик нефти в США, однако, был скорее экономической, чем геологической проблемой. Соглашение 1974 г. между США и Саудовской Аравией по нефтедоллару позволило Америке сохранить свою привилегированную рыночную позицию. Кроме того, более дешевые нефтяные месторождения могли разрабатываться за рубежами США гораздо выгоднее, чем у себя.
К сожалению, другая часть прогноза Хабберта основывалась на том факте, что пик мировых нефтяных открытий пришелся на середину 1960-х гг. В результате мировая добыча нефти должна была достигнуть своего пика в первом десятилетии XXI века. Это вызвало повышенный интереса к пику нефти в 2005 г. Об этом писали Мютью Симмос, Колин Кэмпбел и Жан Лагеррер. К этому времени, конечно, любой понимал, что американское вторжение в Ирак имеет очень мало общего с обеспечением свободы и демократии, все связано с контролем США над последними доступными запасами (российские и иранские запасы требуют полномасштабной войны) традиционной нефти.
Добыча мировой традиционной нефти действительно достигла пика в 2005 г., как и прогнозировалось. Рост цен на нефть породил перспективу общего роста цен. Это побудило центральные банки поднять процентные ставки, что, в свою очередь, вызвало раунд дефолтов по долгам и кризис 2008 г.
Учебники по экономике, на которых центральные банк основывали свои действия, были неверными. Рост цен на нефть не вызывает общего повышения цен в долгосрочной перспективе. Во-первых, конкуренция на рынке приводит к тому, что предприятия поглощают дополнительные расходы, а не переносят их на потребителей. Аналогичным образом, в значительной степени либерализованный (по сравнению с 1970-ми гг.) рынок труда не позволяет рабочим повышать свою заработную плату, чтобы компенсировать дополнительные расходы. Расходы на нефть - или, по крайней мере, на бензин - не является дискреционными для большинства потребителей. Как объясняет Фрэнк Шостак из Института Мизеса :
Если цены на нефть растут и если люди продолжают использовать то же количество нефти, что и раньше, это означает, что теперь люди вынуждены выделять больше денег на нефть. Если денежная масса людей остается неизменной, это означает, что для других товаров и услуг доступно меньше денег при прочих равных условиях. Это, конечно, означает, что средняя цена на другие товары и услуги должна снизиться.
Обратите внимание, что общие деньги, потраченные на товары, не меняются. Здесь изменилась только структура расходов: больше на нефть и меньше на другие товары. Следовательно, средняя цена товара или денег за единицу товара остается неизменной.
Из этого можно сделать вывод, что темпы роста цен на товары и услуги в целом будут ограничены темпами роста денежной массы при прочих равных условиях, а не темпами роста цена на нефть. Повышение цен на нефть не может привести к общему росту цен на товары и услуги без соответствующей поддержки со стороны денежной массы.
Это то, что произошло после краха 2008 г., когда цены на нефть ненадолго подскочили до $140 за баррель. В то время как стратосферная цена вынудила отчаянных инвесторов вложиться нетрадиционную нефтm, которую ранее считали убыточной, остальные начали сокращать дискреционные расходы. Апокалипсис в розничной торговле, в результате которого тысячи торговых центров в США и Великобритании потерпели крах, стал прямым следствием высоких цен на нефть. Но вот в чем дело: пустые магазины не нуждаются в отоплении, освещении или поставках. И поэтому компании, которые поставляли товары, также урезали расходы, как и фабрики, производившие эти товары. Этим они добавили к падению мирового спроса на нефть как раз в тот момент, когда нетрадиционная нефть вылилась на рынок. К 2014 г., после периода колебания цен, нефть упала до $40-60 за баррель, до цены, которая была слишком высока для потребителей, но слишком низка для производителей.
Падение цен на нефть с 2014 г., однако, положило конец опасениям по поводу пика нефти. Экономисты, как казалось, были правы, говоря, что более высокие цены просто приведут к увеличению запасов нефти, которую можно добыть. Как это показало "американское сланцевое чудо". Более того, по мере роста цен на нефть, другой миф экономики - "заменяемость" - вступил в игру в форме нового поколения электромобилей.
Все это породило теорию "пика спроса на нефть", согласно которой электрификация экономики и отделение роста ВВП от потребления энергии и ресурсов приведет к новой "четвертой промышленной революции", которая в конечном итоге полностью заменит нефтяной век. А в недалеком будущем новая коммуникационная инфраструктура, построенная на основе технологий использования возобновляемых источников энергии, одновременно спасет нас от изменения климата и избавит нас от зависимости от ископаемого топлива.
Это миф, конечно. Успех "технологического" сектора экономики не был основан на широком распространении новых технологий, а скорее на использование труда все более отчаянного прекариата или класса в основе западных экономик. В истории успеха таких компаний, как Deliveroo, Uber и Amazon лежит использование субподрядной рабочей силы, чтобы обойти законодательство о минимальной заработной плате и традиционных конкурентов. Тем временем, растущая армия обнищавших и не полностью занятых работников смотрит на Task Rabbit и Fiverr в надежде получить сдельную работ, чтобы положить бутерброд себе на стол.
Две крупные промышленные революции - британская угольная в конце восемнадцатого века и американская нефтяная после Второй мировой войны - имеют один общий общий фактор: обе они возникли в результате нехватки рабочей силы и (относительно) высокой заработной платы. В этих условиях широко распространенные инвестиции в дорогие новые технологии имели экономический смысл. Но сегодня преобладает противоположная ситуация. Несмотря на дискредитированные официальные данные о занятости, в западных экономиках нет недостатка в рабочей силе. И в результате реальная заработная плата все еще ниже, чем была до кризиса 2008 г. Далекий от спешки с внедрением новых технологий, которые никогда не принесут прибыли, капитал направляется на поиски ренты и спекуляции активами. Между тем, в реальной экономике автоматизация уступает место ручному труду как лучшему способу оставаться прибыльным.
В последнее десятилетие рост мировой экономики стал результатом наличия дешевой рабочей силы и отсутствия экологического регулирования в развивающихся странах Азии. До тех пор, пока достаточное количество западных потребителей может продолжать брать долги для покупки дешевых потребительских товаров, такие государства, как Китай, могут продолжать раздувать свои показатели ВВП, чтобы создать впечатление, что все в порядке. И до тех пор, пока все будет хорошо, спекуляция западных активов может продолжать высасывать жизнь из экономики.
Однако в глобальном масштабе экономика все больше подвержена двум явлениям, впервые описанным Карлом Марксом в XIX веке:
- Тенденция к падению нормы прибыли
- Кризис перепроизводства.
Маркс, писавший в то время, когда большая часть работы все еще выполнялась вручную, ошибочно объяснял снижение рентабельности исключительно ростом трудовых затрат. На самом деле рабочая сила - это лишь разновидность роста затрат на энергию, которые неизбежны по мере увеличения сложности. Тем не менее, то, что Маркс наблюдал на отдельных английских фабриках, - это тот же процесс, который сейчас поражает целые страны. По мере того, как такие страны, как Китай, становятся промышленно развитыми, им нужна все более квалифицированная (и, следовательно, дорогая) рабочая сила. Кроме того, они становятся все более зависимыми от импортируемого топлива (Китай в настоящее время является крупнейшим импортером нефти), поскольку их промышленная база переросла внутренние энергетические ресурсы. Наконец, для всего этого требуется государственная инфраструктура, которая в конечном итоге должна оплачиваться за счет прибыли промышленности (пусть даже и управляется с использованием мошенничества финансового сектора). В результате развивающиеся страны менее прибыльны, чем ранее, что делает постоянный поток дешевых товаров на запад неустойчивым.
Одно самое важное наблюдение Маркса подрывает мировую экономику с другой стороны. Хотя Маркс упоминал о присущем капитализму циклическом кризисе перепроизводства, в современной глобальной экономике это лучше понимается как кризис недопотребления. По мере того, как горстка миллиардеров-плутократов на вершине пирамиды собирает все больше и больше богатств, покупательная сила в экономике падает. С одной стороны, потому, что плутократы складируют валюту в непроизводительных активах. С другой стороны, потому, что большинство обычных работяг больше не имеют покупательной способности покупать все производимые товары и услуги. С годами дела идут все хуже и хуже. Как недавно сообщил Common Dreams:
В дополнение к огромному количеству статистических данных, свидетельствующих о серьезности неравенства в США, опубликованный в пятницу анализ показал, что с 1989 г. первый процент американцев получил богатство в размере $21 триллиона, а нижние 50% потеряли $900 миллиардов.
Как показывает график из How Much, в последние два десятилетия товары, на которые снизились цены, относятся к таким товарам, как автомобили, смартфоны и телевизоры, которые в значительной степени приносят пользу высокодоходным слоям. С другой стороны, цены выросли на товары, которые, как правило, относятся к недискреционными статьям расходов (студенческий долг, медицинские расходы, расходы на жилье и продукты питания) которые больше всего бьют по бедным:
Похожая картина наблюдалась в Великобритании, где расходы на коммунальные услуги, особенно цены на энергоносители, составили большую часть инфляции с 2008 г. Между тем, во Франции относительно небольшого повышения налогов на топливо было достаточно, чтобы вызвать протест "желтых жилетов".
Это настоящий пик спроса на нефть. Не техно-утопическая фантазия о мире, который больше не нуждается в нефти, а суровая реальность мира, который больше не может себе это позволить. Однако осложняющим фактором является то, что в мире, который не может позволить себе нефть, снижается не спрос на нефть. Нефть - вездесущая. Западная цивилизация не может существовать без нее. Даже большинство простых работяг продолжают полагаться на нее, пользуясь общественным транспортом или заправляя личные авто, чтобы добраться до работы. Поэтому домохозяйства и предприятия стремятся сократить свои дискреционные расходы. Вот почему нельзя расценивать растущий розничный апокалипсис как дискретный кризис. На практике это стало результатом того, что миллионы потребителей переключили свои расходы с дискреционных товаров, таких как питание, праздники, электронные гаджеты, модные аксессуары и игрушки, на предметы первой необходимости, такие как энергия, еда и жилье ... а по мере роста темпов спада даже эти недискреционные расходы находятся под угрозой.
Великобритания, вероятно, находится на стадии технической рецессии после выхода данных о росте в весеннем квартале (отрицательные 0,2%). Вся мировая экономика резко замедлилась в прошлом году. Одним из показателей замедления является снижение цен на медь. "Доктор Медь" (“Dr Copper”) традиционно рассматривается как показатель состояния современной экономики, поскольку медь необходима для подавляющего большинства товаров и услуг. Если спрос на медь высок, это верный признак того, что реальная экономика растет. Если, как и сегодня, производство и цены упали, это верный признак экономического спада. Как объясняет Forbes :
Скромное падение мирового производства меди должно сопровождаться растущей ценой, но это не тот случай, когда металл широко рассматривается как индикатор для экономики, поскольку его многоцелевое использование в промышленности приближается к двухлетнему минимуму.
Проблема в том, что сокращение добычи меди в мире в первой половине года на 1,4% было компенсировано падением потребления на 1%…
Тот факт, что использование меди снижается, а не растет, указывает на замедление мирового промышленного производства, которое может предшествовать более серьезным экономическим проблемам, поскольку медь выступает в качестве индикатора раннего предупреждения, отсюда и прозвище "Доктор Медь".
То, что оказывается "пиком спроса на медь (что не должно было произойти, согласно энтузиастам четвертой промышленной революции и их братьям и сестрам Нового Зеленого курса), на самом деле является проявлением пика спроса на нефть в реальности. То есть, поскольку стоимость энергии в целом и нефти в частности растет, то "спрос" (в экономическом смысле желания чего-то и наличия денег, чтобы заплатить за это) падает на всю экономику. По иронии судьбы, однако, спад общего спроса в конечном итоге возвращается к нефти. Закрытые магазины и простаивающие фабрики значительно меньше нуждаются в энергии. Как сообщил City AM на прошлой неделе:
Международное энергетическое агентство может снова сократить свои прогнозы по мировому спросу на нефть, если экономикам всего мира не удастся набрать скорость ...
Дальнейшие сокращения будут зависеть от мировой экономики. Если мировая экономика ослабнет, а этому уже есть некоторые признаки, мы можем снизить ожидания спроса на нефть, - заявил Фатих Бирол в интервью Reuters в кулуарах Всемирного форума знаний в Сеуле.
Не только МЭА сообщает о снижении спроса на нефть. Oil Price:
Мировой спрос на нефть продолжает снижаться по данным экспертов, с несколькими ревизиями в сторону понижения только на прошлой неделе.
Краткосрочный энергетический прогноз EIA показывает, что спрос на нефть вырастет всего на 0,9 млн. баррелей в день в этом году, что является последним снижением из серии снижений со стороны агентства… почти все крупные агентства вынуждены резко сократить свои цифры, поскольку мировая экономика замедлилась гораздо сильнее, чем ожидалось. Если, согласно прогнозам EIA, произойдет рост спроса примерно на 890000 баррелей в сутки, то это будет впервые с 2011 г., когда спрос на нефть вырос менее чем на 1 млн. баррелей в сутки.
Британские СМИ склонны обвинять Brexit в замедлении темпов роста в Великобритании, а американские журналисты, склонны обвинять Трампа в торговой войне с Китаем. В действительности, однако, эти политические явления сами по себе являются признаками растущей недоступности энергии, а избиратели склоняются к национализму как к потенциальному решению проблем, которые не смог решить глобализм.
Это, конечно, не условия, когда инвесторы будут тужиться, чтобы выбросить деньги на очередное неразработанное нефтяное месторождение. И, конечно, при этом они не будут снимать последнюю рубашку на Новый Зеленый курс, который сделает энергию еще более недоступной, чем сейчас. Вот почему и ископаемое топливо, и невозобновляемые технологии получения возобновляемой энергии все больше зависят от государственных субсидий (которые требуют более высоких налогов и, следовательно, еще более низкой покупательной способности) для продолжения работы.
В течение последнего десятилетия мировая экономика зигзагообразно реагировала на нефтяные цены. Принимая во внимание, что за время до 2005 г. было можно найти цену на нефть, которую могли позволить себе потребители и производители (так называемая "зона Златовласки"), только один раз за последние 15 лет (2015-16) цены на нефть упали до уровня, на котором может произойти "нормальный" экономический рост. Результатом этого неожиданного увеличения роста, однако, стал слишком высокий спрос на нефть, что вновь привело к быстрому росту цен на нефть. И, конечно же, результатом этих более высоких цен на нефть, которые в прошлом году приблизились к $80, является текущее замедление мировой экономики. Как объясняет Princeton Energy Advisors:
Когда нефть дешевая, а расходы на нее составляют менее 2,5% мирового ВВП, мировая экономика имеет тенденцию к устойчивому росту.
Когда потребление нефти превышает 4,5% мирового ВВП, мировая экономика, как правило, сталкивается с рецессией или стагнацией (в 1970-х гг. "стагфляция", после 2011 г. "секулярная стагнация").
Когда потребление нефти превышает 2,25%, но составляет менее 4,5% ВВП, рост может продолжаться, но цены на нефть начинают давить на экономику. Интересно, что цены на нефть нестабильны на этой "нейтральной полосе". То есть цена нефти, ограниченная спросом, составляет 1,75-2,5% от ВВП, а цена на нефть, ограниченная предложением, превышает 4,5%. Цена на нефть либо упадет до цены, ограниченной спросом, либо повысится до цены, ограниченной предложением. Между ними нет устойчивой точки посадки.
Таким образом, вопрос заключается в том, повторяем ли мы просто зигзагообразную модель цена/спрос, которая преследовала экономику более десяти лет, или мы собираемся войти на совершенно новую и очень опасную территорию. Нефтетрейдеры ожидают очередного снижения цен на нефть, поскольку предложение опережает замедление спроса. Напротив, Princeton Energy Advisors прогнозируют резкий скачок цен до уровня $140, который предшествовал краху 2008 г.:
В настоящее время мы прогнозируем, что текущий бизнес-цикл закончится в 2021 г., когда в среднем расходы на нефть составят 5,1% ВВП за год, что составляет в среднем $138 за баррель на основе нефти Brent.
Скачок цен такого масштаба будет катастрофическим для запада, который находится в еще худшем состоянии, чем в 2008 г., когда $140 за баррель нефти также были недоступны. И поэтому в ближайшем будущем мировая экономика, похоже, намерена совершить очередное падение вниз шахты лифта. Но ни в коем случае экономика не будет испытывать такой дефицит нефти, который представляли себе пикойлеры на основе опыта искусственного дефицита в 1973 г.
Ни геологи, ни техно-утописты не предвидели, что "пик нефти" и "пик потребления нефти" - это одно и то же. Поскольку стоимость добычи нефти возросла, общий спрос упал во всей экономике. Поскольку производители нефти вводят квоты в попытке поддержать цены, спрос снижается еще больше, снижая цены и делая потенциально новую продукцию невыгодной. Но все это происходит в экономике, в которой люди по-прежнему ездят на автомобилях, работающих на бензине, и продолжают покупать продукты, изготовленные с использованием нефти. И только на окраинах, где миллионы бывших потребителей вступают в ряды прекариата, мы видим снижение спроса на нефть, как он есть. Пока эти люди похожи на канарейки в угольных шахтах, которые предупреждают о том, что будет. Но пока, по крайней мере, большинство может цепляться за хрупкую веру в то, что технологии спасут мир.
Взято здесь https://anti-shale.livejournal.com/105929.html
Теория "пика спроса на нефть" была техно-утопическим ответом и была направлена на развенчание теории "пика нефти", впервые изложенной М. Кингом Хаббертом в 1950-х гг. Простое наблюдение Хабберта состояло в том, что нефтяные месторождения, как правило, достигают пика добычи примерно через 40 лет после их открытия. Поскольку большая часть нефтяных месторождений в США была открыта в 1930-х гг., это означает, что добыча нефти в США должна была достигнуть пика примерно в 1970 г. Когда наступил 1970 г. без пика добычи, некоторые журналисты, которые помнили Хабберта, воспользовались возможностью поглумиться над ним. Затем (1971 г.) добыча нефти в США пошла на спад. А затем последовала массовая паника, особенно после того, как страны ОПЕК прекратили поставки нефти в США и их союзникам в 1973 г.
Пик нефти в США, однако, был скорее экономической, чем геологической проблемой. Соглашение 1974 г. между США и Саудовской Аравией по нефтедоллару позволило Америке сохранить свою привилегированную рыночную позицию. Кроме того, более дешевые нефтяные месторождения могли разрабатываться за рубежами США гораздо выгоднее, чем у себя.
К сожалению, другая часть прогноза Хабберта основывалась на том факте, что пик мировых нефтяных открытий пришелся на середину 1960-х гг. В результате мировая добыча нефти должна была достигнуть своего пика в первом десятилетии XXI века. Это вызвало повышенный интереса к пику нефти в 2005 г. Об этом писали Мютью Симмос, Колин Кэмпбел и Жан Лагеррер. К этому времени, конечно, любой понимал, что американское вторжение в Ирак имеет очень мало общего с обеспечением свободы и демократии, все связано с контролем США над последними доступными запасами (российские и иранские запасы требуют полномасштабной войны) традиционной нефти.
Добыча мировой традиционной нефти действительно достигла пика в 2005 г., как и прогнозировалось. Рост цен на нефть породил перспективу общего роста цен. Это побудило центральные банки поднять процентные ставки, что, в свою очередь, вызвало раунд дефолтов по долгам и кризис 2008 г.
Учебники по экономике, на которых центральные банк основывали свои действия, были неверными. Рост цен на нефть не вызывает общего повышения цен в долгосрочной перспективе. Во-первых, конкуренция на рынке приводит к тому, что предприятия поглощают дополнительные расходы, а не переносят их на потребителей. Аналогичным образом, в значительной степени либерализованный (по сравнению с 1970-ми гг.) рынок труда не позволяет рабочим повышать свою заработную плату, чтобы компенсировать дополнительные расходы. Расходы на нефть - или, по крайней мере, на бензин - не является дискреционными для большинства потребителей. Как объясняет Фрэнк Шостак из Института Мизеса :
Если цены на нефть растут и если люди продолжают использовать то же количество нефти, что и раньше, это означает, что теперь люди вынуждены выделять больше денег на нефть. Если денежная масса людей остается неизменной, это означает, что для других товаров и услуг доступно меньше денег при прочих равных условиях. Это, конечно, означает, что средняя цена на другие товары и услуги должна снизиться.
Обратите внимание, что общие деньги, потраченные на товары, не меняются. Здесь изменилась только структура расходов: больше на нефть и меньше на другие товары. Следовательно, средняя цена товара или денег за единицу товара остается неизменной.
Из этого можно сделать вывод, что темпы роста цен на товары и услуги в целом будут ограничены темпами роста денежной массы при прочих равных условиях, а не темпами роста цена на нефть. Повышение цен на нефть не может привести к общему росту цен на товары и услуги без соответствующей поддержки со стороны денежной массы.
Это то, что произошло после краха 2008 г., когда цены на нефть ненадолго подскочили до $140 за баррель. В то время как стратосферная цена вынудила отчаянных инвесторов вложиться нетрадиционную нефтm, которую ранее считали убыточной, остальные начали сокращать дискреционные расходы. Апокалипсис в розничной торговле, в результате которого тысячи торговых центров в США и Великобритании потерпели крах, стал прямым следствием высоких цен на нефть. Но вот в чем дело: пустые магазины не нуждаются в отоплении, освещении или поставках. И поэтому компании, которые поставляли товары, также урезали расходы, как и фабрики, производившие эти товары. Этим они добавили к падению мирового спроса на нефть как раз в тот момент, когда нетрадиционная нефть вылилась на рынок. К 2014 г., после периода колебания цен, нефть упала до $40-60 за баррель, до цены, которая была слишком высока для потребителей, но слишком низка для производителей.
Падение цен на нефть с 2014 г., однако, положило конец опасениям по поводу пика нефти. Экономисты, как казалось, были правы, говоря, что более высокие цены просто приведут к увеличению запасов нефти, которую можно добыть. Как это показало "американское сланцевое чудо". Более того, по мере роста цен на нефть, другой миф экономики - "заменяемость" - вступил в игру в форме нового поколения электромобилей.
Все это породило теорию "пика спроса на нефть", согласно которой электрификация экономики и отделение роста ВВП от потребления энергии и ресурсов приведет к новой "четвертой промышленной революции", которая в конечном итоге полностью заменит нефтяной век. А в недалеком будущем новая коммуникационная инфраструктура, построенная на основе технологий использования возобновляемых источников энергии, одновременно спасет нас от изменения климата и избавит нас от зависимости от ископаемого топлива.
Это миф, конечно. Успех "технологического" сектора экономики не был основан на широком распространении новых технологий, а скорее на использование труда все более отчаянного прекариата или класса в основе западных экономик. В истории успеха таких компаний, как Deliveroo, Uber и Amazon лежит использование субподрядной рабочей силы, чтобы обойти законодательство о минимальной заработной плате и традиционных конкурентов. Тем временем, растущая армия обнищавших и не полностью занятых работников смотрит на Task Rabbit и Fiverr в надежде получить сдельную работ, чтобы положить бутерброд себе на стол.
Две крупные промышленные революции - британская угольная в конце восемнадцатого века и американская нефтяная после Второй мировой войны - имеют один общий общий фактор: обе они возникли в результате нехватки рабочей силы и (относительно) высокой заработной платы. В этих условиях широко распространенные инвестиции в дорогие новые технологии имели экономический смысл. Но сегодня преобладает противоположная ситуация. Несмотря на дискредитированные официальные данные о занятости, в западных экономиках нет недостатка в рабочей силе. И в результате реальная заработная плата все еще ниже, чем была до кризиса 2008 г. Далекий от спешки с внедрением новых технологий, которые никогда не принесут прибыли, капитал направляется на поиски ренты и спекуляции активами. Между тем, в реальной экономике автоматизация уступает место ручному труду как лучшему способу оставаться прибыльным.
В последнее десятилетие рост мировой экономики стал результатом наличия дешевой рабочей силы и отсутствия экологического регулирования в развивающихся странах Азии. До тех пор, пока достаточное количество западных потребителей может продолжать брать долги для покупки дешевых потребительских товаров, такие государства, как Китай, могут продолжать раздувать свои показатели ВВП, чтобы создать впечатление, что все в порядке. И до тех пор, пока все будет хорошо, спекуляция западных активов может продолжать высасывать жизнь из экономики.
Однако в глобальном масштабе экономика все больше подвержена двум явлениям, впервые описанным Карлом Марксом в XIX веке:
- Тенденция к падению нормы прибыли
- Кризис перепроизводства.
Маркс, писавший в то время, когда большая часть работы все еще выполнялась вручную, ошибочно объяснял снижение рентабельности исключительно ростом трудовых затрат. На самом деле рабочая сила - это лишь разновидность роста затрат на энергию, которые неизбежны по мере увеличения сложности. Тем не менее, то, что Маркс наблюдал на отдельных английских фабриках, - это тот же процесс, который сейчас поражает целые страны. По мере того, как такие страны, как Китай, становятся промышленно развитыми, им нужна все более квалифицированная (и, следовательно, дорогая) рабочая сила. Кроме того, они становятся все более зависимыми от импортируемого топлива (Китай в настоящее время является крупнейшим импортером нефти), поскольку их промышленная база переросла внутренние энергетические ресурсы. Наконец, для всего этого требуется государственная инфраструктура, которая в конечном итоге должна оплачиваться за счет прибыли промышленности (пусть даже и управляется с использованием мошенничества финансового сектора). В результате развивающиеся страны менее прибыльны, чем ранее, что делает постоянный поток дешевых товаров на запад неустойчивым.
Одно самое важное наблюдение Маркса подрывает мировую экономику с другой стороны. Хотя Маркс упоминал о присущем капитализму циклическом кризисе перепроизводства, в современной глобальной экономике это лучше понимается как кризис недопотребления. По мере того, как горстка миллиардеров-плутократов на вершине пирамиды собирает все больше и больше богатств, покупательная сила в экономике падает. С одной стороны, потому, что плутократы складируют валюту в непроизводительных активах. С другой стороны, потому, что большинство обычных работяг больше не имеют покупательной способности покупать все производимые товары и услуги. С годами дела идут все хуже и хуже. Как недавно сообщил Common Dreams:
В дополнение к огромному количеству статистических данных, свидетельствующих о серьезности неравенства в США, опубликованный в пятницу анализ показал, что с 1989 г. первый процент американцев получил богатство в размере $21 триллиона, а нижние 50% потеряли $900 миллиардов.
Как показывает график из How Much, в последние два десятилетия товары, на которые снизились цены, относятся к таким товарам, как автомобили, смартфоны и телевизоры, которые в значительной степени приносят пользу высокодоходным слоям. С другой стороны, цены выросли на товары, которые, как правило, относятся к недискреционными статьям расходов (студенческий долг, медицинские расходы, расходы на жилье и продукты питания) которые больше всего бьют по бедным:
Похожая картина наблюдалась в Великобритании, где расходы на коммунальные услуги, особенно цены на энергоносители, составили большую часть инфляции с 2008 г. Между тем, во Франции относительно небольшого повышения налогов на топливо было достаточно, чтобы вызвать протест "желтых жилетов".
Это настоящий пик спроса на нефть. Не техно-утопическая фантазия о мире, который больше не нуждается в нефти, а суровая реальность мира, который больше не может себе это позволить. Однако осложняющим фактором является то, что в мире, который не может позволить себе нефть, снижается не спрос на нефть. Нефть - вездесущая. Западная цивилизация не может существовать без нее. Даже большинство простых работяг продолжают полагаться на нее, пользуясь общественным транспортом или заправляя личные авто, чтобы добраться до работы. Поэтому домохозяйства и предприятия стремятся сократить свои дискреционные расходы. Вот почему нельзя расценивать растущий розничный апокалипсис как дискретный кризис. На практике это стало результатом того, что миллионы потребителей переключили свои расходы с дискреционных товаров, таких как питание, праздники, электронные гаджеты, модные аксессуары и игрушки, на предметы первой необходимости, такие как энергия, еда и жилье ... а по мере роста темпов спада даже эти недискреционные расходы находятся под угрозой.
Великобритания, вероятно, находится на стадии технической рецессии после выхода данных о росте в весеннем квартале (отрицательные 0,2%). Вся мировая экономика резко замедлилась в прошлом году. Одним из показателей замедления является снижение цен на медь. "Доктор Медь" (“Dr Copper”) традиционно рассматривается как показатель состояния современной экономики, поскольку медь необходима для подавляющего большинства товаров и услуг. Если спрос на медь высок, это верный признак того, что реальная экономика растет. Если, как и сегодня, производство и цены упали, это верный признак экономического спада. Как объясняет Forbes :
Скромное падение мирового производства меди должно сопровождаться растущей ценой, но это не тот случай, когда металл широко рассматривается как индикатор для экономики, поскольку его многоцелевое использование в промышленности приближается к двухлетнему минимуму.
Проблема в том, что сокращение добычи меди в мире в первой половине года на 1,4% было компенсировано падением потребления на 1%…
Тот факт, что использование меди снижается, а не растет, указывает на замедление мирового промышленного производства, которое может предшествовать более серьезным экономическим проблемам, поскольку медь выступает в качестве индикатора раннего предупреждения, отсюда и прозвище "Доктор Медь".
То, что оказывается "пиком спроса на медь (что не должно было произойти, согласно энтузиастам четвертой промышленной революции и их братьям и сестрам Нового Зеленого курса), на самом деле является проявлением пика спроса на нефть в реальности. То есть, поскольку стоимость энергии в целом и нефти в частности растет, то "спрос" (в экономическом смысле желания чего-то и наличия денег, чтобы заплатить за это) падает на всю экономику. По иронии судьбы, однако, спад общего спроса в конечном итоге возвращается к нефти. Закрытые магазины и простаивающие фабрики значительно меньше нуждаются в энергии. Как сообщил City AM на прошлой неделе:
Международное энергетическое агентство может снова сократить свои прогнозы по мировому спросу на нефть, если экономикам всего мира не удастся набрать скорость ...
Дальнейшие сокращения будут зависеть от мировой экономики. Если мировая экономика ослабнет, а этому уже есть некоторые признаки, мы можем снизить ожидания спроса на нефть, - заявил Фатих Бирол в интервью Reuters в кулуарах Всемирного форума знаний в Сеуле.
Не только МЭА сообщает о снижении спроса на нефть. Oil Price:
Мировой спрос на нефть продолжает снижаться по данным экспертов, с несколькими ревизиями в сторону понижения только на прошлой неделе.
Краткосрочный энергетический прогноз EIA показывает, что спрос на нефть вырастет всего на 0,9 млн. баррелей в день в этом году, что является последним снижением из серии снижений со стороны агентства… почти все крупные агентства вынуждены резко сократить свои цифры, поскольку мировая экономика замедлилась гораздо сильнее, чем ожидалось. Если, согласно прогнозам EIA, произойдет рост спроса примерно на 890000 баррелей в сутки, то это будет впервые с 2011 г., когда спрос на нефть вырос менее чем на 1 млн. баррелей в сутки.
Британские СМИ склонны обвинять Brexit в замедлении темпов роста в Великобритании, а американские журналисты, склонны обвинять Трампа в торговой войне с Китаем. В действительности, однако, эти политические явления сами по себе являются признаками растущей недоступности энергии, а избиратели склоняются к национализму как к потенциальному решению проблем, которые не смог решить глобализм.
Это, конечно, не условия, когда инвесторы будут тужиться, чтобы выбросить деньги на очередное неразработанное нефтяное месторождение. И, конечно, при этом они не будут снимать последнюю рубашку на Новый Зеленый курс, который сделает энергию еще более недоступной, чем сейчас. Вот почему и ископаемое топливо, и невозобновляемые технологии получения возобновляемой энергии все больше зависят от государственных субсидий (которые требуют более высоких налогов и, следовательно, еще более низкой покупательной способности) для продолжения работы.
В течение последнего десятилетия мировая экономика зигзагообразно реагировала на нефтяные цены. Принимая во внимание, что за время до 2005 г. было можно найти цену на нефть, которую могли позволить себе потребители и производители (так называемая "зона Златовласки"), только один раз за последние 15 лет (2015-16) цены на нефть упали до уровня, на котором может произойти "нормальный" экономический рост. Результатом этого неожиданного увеличения роста, однако, стал слишком высокий спрос на нефть, что вновь привело к быстрому росту цен на нефть. И, конечно же, результатом этих более высоких цен на нефть, которые в прошлом году приблизились к $80, является текущее замедление мировой экономики. Как объясняет Princeton Energy Advisors:
Когда нефть дешевая, а расходы на нее составляют менее 2,5% мирового ВВП, мировая экономика имеет тенденцию к устойчивому росту.
Когда потребление нефти превышает 4,5% мирового ВВП, мировая экономика, как правило, сталкивается с рецессией или стагнацией (в 1970-х гг. "стагфляция", после 2011 г. "секулярная стагнация").
Когда потребление нефти превышает 2,25%, но составляет менее 4,5% ВВП, рост может продолжаться, но цены на нефть начинают давить на экономику. Интересно, что цены на нефть нестабильны на этой "нейтральной полосе". То есть цена нефти, ограниченная спросом, составляет 1,75-2,5% от ВВП, а цена на нефть, ограниченная предложением, превышает 4,5%. Цена на нефть либо упадет до цены, ограниченной спросом, либо повысится до цены, ограниченной предложением. Между ними нет устойчивой точки посадки.
Таким образом, вопрос заключается в том, повторяем ли мы просто зигзагообразную модель цена/спрос, которая преследовала экономику более десяти лет, или мы собираемся войти на совершенно новую и очень опасную территорию. Нефтетрейдеры ожидают очередного снижения цен на нефть, поскольку предложение опережает замедление спроса. Напротив, Princeton Energy Advisors прогнозируют резкий скачок цен до уровня $140, который предшествовал краху 2008 г.:
В настоящее время мы прогнозируем, что текущий бизнес-цикл закончится в 2021 г., когда в среднем расходы на нефть составят 5,1% ВВП за год, что составляет в среднем $138 за баррель на основе нефти Brent.
Скачок цен такого масштаба будет катастрофическим для запада, который находится в еще худшем состоянии, чем в 2008 г., когда $140 за баррель нефти также были недоступны. И поэтому в ближайшем будущем мировая экономика, похоже, намерена совершить очередное падение вниз шахты лифта. Но ни в коем случае экономика не будет испытывать такой дефицит нефти, который представляли себе пикойлеры на основе опыта искусственного дефицита в 1973 г.
Ни геологи, ни техно-утописты не предвидели, что "пик нефти" и "пик потребления нефти" - это одно и то же. Поскольку стоимость добычи нефти возросла, общий спрос упал во всей экономике. Поскольку производители нефти вводят квоты в попытке поддержать цены, спрос снижается еще больше, снижая цены и делая потенциально новую продукцию невыгодной. Но все это происходит в экономике, в которой люди по-прежнему ездят на автомобилях, работающих на бензине, и продолжают покупать продукты, изготовленные с использованием нефти. И только на окраинах, где миллионы бывших потребителей вступают в ряды прекариата, мы видим снижение спроса на нефть, как он есть. Пока эти люди похожи на канарейки в угольных шахтах, которые предупреждают о том, что будет. Но пока, по крайней мере, большинство может цепляться за хрупкую веру в то, что технологии спасут мир.
Взято здесь https://anti-shale.livejournal.com/105929.html