Боязливый нацизм - 1. Личное
Я сказал, что напишу об идеологии Путина. Прежде чем сделать это в следующем посте, я дам немного предварительного материала. Точнее, напишу три короткие истории из собственного опыта. Хочу оговорится, что мои мысли и выводы, особенно в следующем посте никак не будут связаны с качествами какого-либо отдельного народа, русского или любого иного. Ростки и предпосылки пагубных идеологий существуют в жизни каждого народа, и становятся модными и распространяются, когда лидер или правящий класс в определённый исторический период начинают их пестовать. Именно об этом лидере и разжигании низменных качеств людей и пойдёт речь. А пока - мои истории. Извиняюсь, текст длинный. Просто хочу написать этот двойной пост (окончание выложу до конца недели), и до нового года ещё успеть проанализировать сегодняшнее «общение с народом» Путина.
История первая.
В 1995-ом году моя бывшая жена работала в немецком издательстве, специализировавшемся на публикации книг о технике и в частности техническом состоянии современной немецкой армии. У владельца издательства было весьма специфическое хобби - он изучал военную историю времён Третьего Рейха, и время от времени публиковал книги и об этом периоде. В один из его прилётов в Москву он решил подарить каждому из своих сотрудников по две книги именно этого сорта. Соня принесла подарок домой. В это лето мы разбирали наши библиотеки и решили продать некоторые книги. Пригласили двух продавцов-букинистов. Один из них оказался очень активным, он деловито отобрал себе всё, что ему было необходимо из отложенной нами стопки. Когда время дошло до тех двух немецких книжек, у него загорелись глаза. Он сразу предложил какую-то безумную цену, чуть ли не по 500 рублей за каждую, на что я тут же согласился. При этом я поинтересовался, насколько такая литература востребована. Спрос огромен, ответил он. И в свою очередь спросил меня, есть ли у меня возможность достать ему ещё несколько экземпляров одной из двух книг, именно той, на обложке которой был изображён Гитлер. Я признался, что эти две книжки попали к нам случайно, и что я вообще не хотел бы распространять подобную литературу. Тут произошла странная сцена: он прищурился и спросил, не еврей ли я. А какая разница? - ответил я. Вместо ответа (видимо, посчитав, что я не еврей) он прочитал мне лекцию о том, что власть в стране давно захвачена евреями, что телевидение захвачено геями, что бизнесом управляют армяне, и что русскому человеку дорога везде закрыта. Я, не став спорить, просто постарался выпроводить его как можно скорее.
Надо сказать две вещи. Спустя короткое время как-то естественно получилось, что жена ушла из издательства, и вообще стала работать в совершенно другой сфере. Только через много лет, когда я вспомнил о её былой работе, и по совершенно другому поводу, я спросил у неё: «А, кстати, почему ты тогда поменяла работу?» Она ответила, не задумываясь: «Я вдруг поняла, что работаю в гнусном месте». Она вообще меня часто удивляла так, постфактум. И обо мне. Это один из тех случаев жизни, за которые мне стыдно. Не потому, что я пообщался с нацистом - я считаю, что общаться можно со всеми, даже с нацистами - а потому что не возразил ему тогда. И еще потому что я продал ему те книги, и что вообще с этими книгами связался. Сегодня бы я, если бы и стал брать их в руки, то только в силу профессиональной необходимости.
История вторая.
Начиная с 1993 года я при случае всегда с интересом смотрел программу «Русский дом». Её показывали в 18:30 на третьем канале русского телевидения, канале московской мэрии ТВЦ. Я называл эту программу старомодно - «славянофильская». В какой-то момент, во второй половине 1998 года, просмотр этой передачи стал для меня неким ритуалом. Я понимал, что вместе с явным идиотизмом и ангажированностью реакционными кругами в ней было много искреннего и доброго традиционного русского, и я пытался высматривать это подлинное и вечное в ней. Редакция программы была связана как со Сретенским монастырём, так и с близлежащим к нему комплексом зданий на Большой Лубянке и Лубянской площади. (Кстати, интересная деталь - заказчиком программы была телекомпания «Подмосковье», несмотря на вещание из московской студии. По какой-то причине московская мэрия тогда решила дистанцироваться от «Русского дома»). Ведущих было двое - журналист Крутов и отставной генерал КГБ Леонов. Они строго придерживались одних и тех же тем: обвинение Горбачёва в развале СССР с постоянными плачами по этому поводу; поношение Хрущёва и возвеличивание Сталина; стремление католической церкви унизить православную церковь и доблестная стойкость последней; "нерадивость" украинской православной церкви и "убожество" украинских униатов; "происки международного сионизма и их хозяев в годепе США"; Бзежинский; "братья славяне", особенно сербы и болгары; "благотворная деятельность наших людей в Крыму"; вообще загадочные «наши люди» повсюду. Постоянными приглашаемыми были философ Дугин, экономист Глазьев, писатели Проханов и Поляков. Следует заметить, что тон передачи стал меняться в 1999, и перешёл на победоносный в 2000-м. А в 2003-ем передача закрылась, да она, собственно, была уже не нужна, поскольку на телевидении к тому времени появилось множество передач-клонов того «Русского дома», выходивших уже в более технически современном исполнении.
Бывшая жена относилась снисходительно к моей странной привычке, и только однажды, ещё в 1996 году спросила: «Зачем ты это смотришь?», на что я ей ответил что-то вроде: «Политических противников нужно знать». «Но это ведь какие-то маргиналы!» «Кто знает, может быть в один прекрасный день эти маргиналы придут к власти», - сказал я ей тогда. Действительно, в то время, с прямыми теле-трансляциями из русской госдумы, с присутствием в ней разных политических сил, с мечтами появившегося тогда в России среднего класса о европейском образе жизни, многим было сложно представить, что эти обиженные на весь мир, выглядевшие несчастными люди через несколько лет будут в дорогих костюмах сидеть в первых рядах на правительственных приёмах и строить глазки своему президенту. А некоторые, как Дугин, и вовсе писать тексты для его выступлений. И что «Русский дом» из получасовой маленькой телепередачи превратится в громадную государственную машину.
История третья.
В 2007 году я и Соня водили группу из 12 европейских айтишников по Москве, показывали достопримечательности. Спустились в нижний вестибюль станции метро Площадь Революции. Они полюбовались, потрогали собачкин нос, пофотографировали. Когда мы поднимались на эскалаторе наверх, на противоположной стороне эскалатора спускалась группа ребят, которые стали, что называется, кидать зиги и кричать: «Россия - для русских!» Европейцы обалдели, и один из них спросил: «Это у вас тут часто происходит?» В тот же день мы были в новой Третьяковке и, выйдя оттуда, перешли через дорогу, чтобы войти и немного погулять в парке Горького. У входа в парк стояла группа ребят (другая) и... зиговала. Реакция европейцев была смесью страха и иронии. «Теперь я вижу, что это - местная национальная традиция», - как бы пошутил один из них. Я тогда тоже отшутился.
Когда я пару лет назад на странице одного известного русского блогера, живущего в Италии, назвал описываемое им событие, которые он представлял шалостью, проявлением нацизма, я мгновенно получил от него ответ: «Что за чушь! Вы вообще о чём говорите, нет у нас никакого нацизма!» Тогда в ответ я написал ему эту историю. Сегодня этот блогер сопровождает почти каждую новость из России, которую он постит, саркастическим комментарием о том, что вот он - настоящий нацизм. Другая крайность.
История первая.
В 1995-ом году моя бывшая жена работала в немецком издательстве, специализировавшемся на публикации книг о технике и в частности техническом состоянии современной немецкой армии. У владельца издательства было весьма специфическое хобби - он изучал военную историю времён Третьего Рейха, и время от времени публиковал книги и об этом периоде. В один из его прилётов в Москву он решил подарить каждому из своих сотрудников по две книги именно этого сорта. Соня принесла подарок домой. В это лето мы разбирали наши библиотеки и решили продать некоторые книги. Пригласили двух продавцов-букинистов. Один из них оказался очень активным, он деловито отобрал себе всё, что ему было необходимо из отложенной нами стопки. Когда время дошло до тех двух немецких книжек, у него загорелись глаза. Он сразу предложил какую-то безумную цену, чуть ли не по 500 рублей за каждую, на что я тут же согласился. При этом я поинтересовался, насколько такая литература востребована. Спрос огромен, ответил он. И в свою очередь спросил меня, есть ли у меня возможность достать ему ещё несколько экземпляров одной из двух книг, именно той, на обложке которой был изображён Гитлер. Я признался, что эти две книжки попали к нам случайно, и что я вообще не хотел бы распространять подобную литературу. Тут произошла странная сцена: он прищурился и спросил, не еврей ли я. А какая разница? - ответил я. Вместо ответа (видимо, посчитав, что я не еврей) он прочитал мне лекцию о том, что власть в стране давно захвачена евреями, что телевидение захвачено геями, что бизнесом управляют армяне, и что русскому человеку дорога везде закрыта. Я, не став спорить, просто постарался выпроводить его как можно скорее.
Надо сказать две вещи. Спустя короткое время как-то естественно получилось, что жена ушла из издательства, и вообще стала работать в совершенно другой сфере. Только через много лет, когда я вспомнил о её былой работе, и по совершенно другому поводу, я спросил у неё: «А, кстати, почему ты тогда поменяла работу?» Она ответила, не задумываясь: «Я вдруг поняла, что работаю в гнусном месте». Она вообще меня часто удивляла так, постфактум. И обо мне. Это один из тех случаев жизни, за которые мне стыдно. Не потому, что я пообщался с нацистом - я считаю, что общаться можно со всеми, даже с нацистами - а потому что не возразил ему тогда. И еще потому что я продал ему те книги, и что вообще с этими книгами связался. Сегодня бы я, если бы и стал брать их в руки, то только в силу профессиональной необходимости.
История вторая.
Начиная с 1993 года я при случае всегда с интересом смотрел программу «Русский дом». Её показывали в 18:30 на третьем канале русского телевидения, канале московской мэрии ТВЦ. Я называл эту программу старомодно - «славянофильская». В какой-то момент, во второй половине 1998 года, просмотр этой передачи стал для меня неким ритуалом. Я понимал, что вместе с явным идиотизмом и ангажированностью реакционными кругами в ней было много искреннего и доброго традиционного русского, и я пытался высматривать это подлинное и вечное в ней. Редакция программы была связана как со Сретенским монастырём, так и с близлежащим к нему комплексом зданий на Большой Лубянке и Лубянской площади. (Кстати, интересная деталь - заказчиком программы была телекомпания «Подмосковье», несмотря на вещание из московской студии. По какой-то причине московская мэрия тогда решила дистанцироваться от «Русского дома»). Ведущих было двое - журналист Крутов и отставной генерал КГБ Леонов. Они строго придерживались одних и тех же тем: обвинение Горбачёва в развале СССР с постоянными плачами по этому поводу; поношение Хрущёва и возвеличивание Сталина; стремление католической церкви унизить православную церковь и доблестная стойкость последней; "нерадивость" украинской православной церкви и "убожество" украинских униатов; "происки международного сионизма и их хозяев в годепе США"; Бзежинский; "братья славяне", особенно сербы и болгары; "благотворная деятельность наших людей в Крыму"; вообще загадочные «наши люди» повсюду. Постоянными приглашаемыми были философ Дугин, экономист Глазьев, писатели Проханов и Поляков. Следует заметить, что тон передачи стал меняться в 1999, и перешёл на победоносный в 2000-м. А в 2003-ем передача закрылась, да она, собственно, была уже не нужна, поскольку на телевидении к тому времени появилось множество передач-клонов того «Русского дома», выходивших уже в более технически современном исполнении.
Бывшая жена относилась снисходительно к моей странной привычке, и только однажды, ещё в 1996 году спросила: «Зачем ты это смотришь?», на что я ей ответил что-то вроде: «Политических противников нужно знать». «Но это ведь какие-то маргиналы!» «Кто знает, может быть в один прекрасный день эти маргиналы придут к власти», - сказал я ей тогда. Действительно, в то время, с прямыми теле-трансляциями из русской госдумы, с присутствием в ней разных политических сил, с мечтами появившегося тогда в России среднего класса о европейском образе жизни, многим было сложно представить, что эти обиженные на весь мир, выглядевшие несчастными люди через несколько лет будут в дорогих костюмах сидеть в первых рядах на правительственных приёмах и строить глазки своему президенту. А некоторые, как Дугин, и вовсе писать тексты для его выступлений. И что «Русский дом» из получасовой маленькой телепередачи превратится в громадную государственную машину.
История третья.
В 2007 году я и Соня водили группу из 12 европейских айтишников по Москве, показывали достопримечательности. Спустились в нижний вестибюль станции метро Площадь Революции. Они полюбовались, потрогали собачкин нос, пофотографировали. Когда мы поднимались на эскалаторе наверх, на противоположной стороне эскалатора спускалась группа ребят, которые стали, что называется, кидать зиги и кричать: «Россия - для русских!» Европейцы обалдели, и один из них спросил: «Это у вас тут часто происходит?» В тот же день мы были в новой Третьяковке и, выйдя оттуда, перешли через дорогу, чтобы войти и немного погулять в парке Горького. У входа в парк стояла группа ребят (другая) и... зиговала. Реакция европейцев была смесью страха и иронии. «Теперь я вижу, что это - местная национальная традиция», - как бы пошутил один из них. Я тогда тоже отшутился.
Когда я пару лет назад на странице одного известного русского блогера, живущего в Италии, назвал описываемое им событие, которые он представлял шалостью, проявлением нацизма, я мгновенно получил от него ответ: «Что за чушь! Вы вообще о чём говорите, нет у нас никакого нацизма!» Тогда в ответ я написал ему эту историю. Сегодня этот блогер сопровождает почти каждую новость из России, которую он постит, саркастическим комментарием о том, что вот он - настоящий нацизм. Другая крайность.