(no subject)
Вот -
Будучи на Арбате с Белым Шутом, я зашёл в книжную лавку и там, к моей радости, обнаружил книжку, которую так хотел купить - Альфредо Конде «Ромасанта. Человек-волк».
Дочитав её, я делюсь впечатлениями. Полное название книги «Ромасанта. Человек-волк. История Мануэля Бланко Ромасанты, убийцы из Альяриса, рассказанная им самим». Речь идёт о реально существовавшем серийном убийце, который в XIX в. поверг в ужас всю Испанию, так сказать испанский Джек-Потрошитель или Чикатило. В книге ведется повествование от лица самого Ромасанты. Очень трудно в наше время пиать такие книги, ибо тема серийных убийц Голливудом настолько истёрта с их «молчащими ягнятами», что воспринимается многими как попсовая, призванная привлечь внимание мещан, жаждущих пощекотать нервишки. Но я всё же поверил в авторитет писателя - и не прогадал.
Прежде всего следует сказать, что Альфредо Конде - галисиец, житель северо-западной части Испании. Со своим языком (на котором и был написан роман) и самобытной культурой. В Испании к галисийцам, насколько я мог заметить, относятся слегка несерьёзно - ну есть где-то там печальные, мечтательные селюки со странным диалектом, похожим на португальский. Вдобавок суеверны и невежествены. Конде изначально ставит задачу переломить отрицательное мнение о своих земляках, что прямо говорит во введении. Иногда он тычет в лицо тем что "мы галисийцы" чересчур явно. Впрочем это не портит книгу. Повествование перемежается картинами быта галисийских крестьян, торговцев, священников, вкраплениями местных легенд - но тем рельефнее на их фоне изображается как на прекрасной, хотя и бедной, земле родилось чудовище, взрослело и убивало. Немало «авангардистов» скатывалось чуть ли не к поэтизации таких убийц, как, дескать, «не понятых обществом» - ну, Ник Кейв лучший пример. Автор такой поэтизации не допускает - его лирический герой (насколько к нему применимо это определение) произносит свою исповедь максимально откровенно, мало пытаясь себя приукрасить - хотя и гордясь тем, что «вырвался из своего круга». Для любителей «кровишши» скажу что сцен убийства сравнительно мало - Конде не опускается до упоения насилием, «литературного труположства» (хотя его главный герой кстати и склонен к труположству) но и беглые упоминания способны вызвать ужас - размышления Ромасанты о том, что никогда он так остро не чувствовал жизнь, как когда вскрывал женские ягодицы или животы, что бы извлечь из них жир (его он потом продавал в Португалию, где из него делали мыло). Ну и конец - что определяется еще в начале - не неожиданен- «плохой парень» торжествует. Голливудского фильма из этой книги явно не получится. Научный маразм про «человека-волка» не способного осознавать свои поступки прочно завладевает умами - и «Потрошитель» говорит что еще явится в дом к милой Барбаре, которая ему не поверила, и добивалась его казни. Рекомендую любителям психологии и сильного, ясного слова. Пусть вас не смущают сознательные повторы в тексте и обилие бытовых деталей - к ним очень быстро привыкаешь и начинаешь воспринимать как достоинство, а не недостаток. Впечатлен произведением.
Будучи на Арбате с Белым Шутом, я зашёл в книжную лавку и там, к моей радости, обнаружил книжку, которую так хотел купить - Альфредо Конде «Ромасанта. Человек-волк».
Дочитав её, я делюсь впечатлениями. Полное название книги «Ромасанта. Человек-волк. История Мануэля Бланко Ромасанты, убийцы из Альяриса, рассказанная им самим». Речь идёт о реально существовавшем серийном убийце, который в XIX в. поверг в ужас всю Испанию, так сказать испанский Джек-Потрошитель или Чикатило. В книге ведется повествование от лица самого Ромасанты. Очень трудно в наше время пиать такие книги, ибо тема серийных убийц Голливудом настолько истёрта с их «молчащими ягнятами», что воспринимается многими как попсовая, призванная привлечь внимание мещан, жаждущих пощекотать нервишки. Но я всё же поверил в авторитет писателя - и не прогадал.
Прежде всего следует сказать, что Альфредо Конде - галисиец, житель северо-западной части Испании. Со своим языком (на котором и был написан роман) и самобытной культурой. В Испании к галисийцам, насколько я мог заметить, относятся слегка несерьёзно - ну есть где-то там печальные, мечтательные селюки со странным диалектом, похожим на португальский. Вдобавок суеверны и невежествены. Конде изначально ставит задачу переломить отрицательное мнение о своих земляках, что прямо говорит во введении. Иногда он тычет в лицо тем что "мы галисийцы" чересчур явно. Впрочем это не портит книгу. Повествование перемежается картинами быта галисийских крестьян, торговцев, священников, вкраплениями местных легенд - но тем рельефнее на их фоне изображается как на прекрасной, хотя и бедной, земле родилось чудовище, взрослело и убивало. Немало «авангардистов» скатывалось чуть ли не к поэтизации таких убийц, как, дескать, «не понятых обществом» - ну, Ник Кейв лучший пример. Автор такой поэтизации не допускает - его лирический герой (насколько к нему применимо это определение) произносит свою исповедь максимально откровенно, мало пытаясь себя приукрасить - хотя и гордясь тем, что «вырвался из своего круга». Для любителей «кровишши» скажу что сцен убийства сравнительно мало - Конде не опускается до упоения насилием, «литературного труположства» (хотя его главный герой кстати и склонен к труположству) но и беглые упоминания способны вызвать ужас - размышления Ромасанты о том, что никогда он так остро не чувствовал жизнь, как когда вскрывал женские ягодицы или животы, что бы извлечь из них жир (его он потом продавал в Португалию, где из него делали мыло). Ну и конец - что определяется еще в начале - не неожиданен- «плохой парень» торжествует. Голливудского фильма из этой книги явно не получится. Научный маразм про «человека-волка» не способного осознавать свои поступки прочно завладевает умами - и «Потрошитель» говорит что еще явится в дом к милой Барбаре, которая ему не поверила, и добивалась его казни. Рекомендую любителям психологии и сильного, ясного слова. Пусть вас не смущают сознательные повторы в тексте и обилие бытовых деталей - к ним очень быстро привыкаешь и начинаешь воспринимать как достоинство, а не недостаток. Впечатлен произведением.