Прощальное про Пава.
Наконец, можно вздохнуть спокойно! Данная тема себя исчерпала! И хоть пост этот был писан может год, а может пол-года назад, именно сейчас он обрел актуальность. Мне так нравится его мораль, что я с радостью переношу его сюда с моего прекрасного крошки-айпеда. :)
Я не часто думаю о природе снов, но иногда я размышляю о необходимости их изучения. Жалко, что Фрейд столько всего упустил. Без него тут никак не разберешься. Но то, что у меня возникают целые классификации снов, наводит меня на мысль, что сны-таки обладают смыслом, при чем гораздо более глубоким, чем мне сейчас представляется.
Вот уже почти год (на самом деле больше двух), как я не общаюсь с Павом. К моему счастью, мне удалось одновременно и рассказать ему о моих чувствах, и бросить его. Это несомненно оставляет во мне остатки гордости, и в то же самое время, прибавляет плюс пятьсот к моей силе и харизме.
Пара его вялых попыток что-то написать мне (немного больше), почти мгновенно привели к игнор-листу. И у меня правда больше нет его координат. И я о ком угодно думаю чаще, чем о нем. И в списке моих желаний ни одно даже на расстоянии вытянутой руки не приближается к нему. И, впринципе, жизнь прекрасна и удивительна.
Но сегодня утром первое, о чем я подумала - мне снова приснился Пав. Я не знаю, как это возможно. И я не знаю, что не так работает в моем мозгу. И я наверное никогда не смогу это починить (все-таки смогла). Но дело совсем не в этом.
Мне снился какой-то город. Там было лето. Там была я. И, кажется, я убегала. По ощущениям, сон должен был стать кошмаром, однако он переменил свою направленность, как только я оказалась на каком-то заводе. Это было огромное промышленное здание стратегического значения. Сначала меня поразило нерациональное использование площадей, то пустых, то отданных под торговые точки. Но чем дольше я бродила по помещениям завода, тем больше он мне нравился. Архитектурные ансамбли поражали своей глубиной, практичностью и законченностью. Было светло и чисто. В окно я видела лес и добывающие какие-то ресурсы вышки.
Спустя какое-то время, моя прогулка привела меня куда-то ближе к крыше. Я оказалась на просторном балконе, откуда открывался вид на небольшой солнечный пляж. Было очень спокойно. Балкон был огромным, и я прогуливалась по нему, как по улице.
Я не помню, из какой именно двери вышел Пав. Но мы поздоровались. Во сне у меня не было мысли, что больше мы друг с другом не знакомы. И мы продолжали говорить. И мы говорили обо всем. И мы улыбались. И мы сидели на балконе и смотрели сквозь перила на пляж. И мне не было никакого дела ни до прошлого, ни до настоящего. Даже мысли у меня в голове почти перестали возникать. Мне было хорошо. И я встала, чтобы подойти к краю балкона.
Облокотившись на перила, я созерцала пляж, раскинувшийся на верхнем этаже огромного промышленного здания. Я разглядывала солнце, светившее то ли через окно, то ли находившееся где-то под потолком. Увлеченная своими размышлениями о природе солнечных лучей, я не обратила никакого внимания на приближение Пава. А он подошел и обнял меня так крепко, что мои собственные мысли оставили меня, а их место заняло чувство безграничного единения с миром. Пав держал меня так настолько долго, что я почувствовала, как на меня свалилось счастье. Ощущение было столь ярким, Что я вдруг заволновалась. И от волнения мне стало казаться, что то, что сейчас происходит - не похоже на обычное положение вещей. Мне представилось, что что-то не так. Мой разум начал хаотично искать допущенную ошибку. Появились отрывки мыслей о том, что эти обнимания совершенно нетипичны, что потом мне будет обязательно плохо, что уже пора запускать механизм слез и рыданий. И нетипичное, досадное упущение стало очевидным - это был сон. И безгранично счастливая картина заходящего в море солнца наполнилась привычной для общения с Павом волной боли. Ощущая ее, я продолжала смотреть на Пава, и изо всех сил старалась запомнить этот момент, чтобы потом бесконечно долго его вспоминать, как ту маленькую частичку вымышленной реальности, где мы были вместе.
Я проснулась рано утром. Внутри меня было пусто. Вся обстановка вокруг, мебель, цветы, свечи - все говорило о том, что сон закончился, и что теперь я в реальности. Не зная, чем себя успокоить, я стала размышлять о параллельных мирах. А что, думала я, если сон - это не сон вовсе, а параллельная вселенная? Или это не сон, а воспоминание о жизни в параллельном мире?
О параллельной, но не менее реальной жизни? Ведь если это так , то получается, что я прожила с Павом не одну, а тысячу счастливых жизней! И я думаю, что за это можно заплатить столь скромную цену, как одна незначительная реальная человеческая судьба.
Спустя месяц я узнала о том, что в тот день, когда он мне снился, Пав написал мне сообщение. Наверное, мы так сильно связаны с ним где-то там, в далекой параллельной вселенной, что даже в этой реальности болезненно чувствуем друг друга. Но это уже совсем другая история, которая не имеет ни малейшего отношения к снам.
Я не часто думаю о природе снов, но иногда я размышляю о необходимости их изучения. Жалко, что Фрейд столько всего упустил. Без него тут никак не разберешься. Но то, что у меня возникают целые классификации снов, наводит меня на мысль, что сны-таки обладают смыслом, при чем гораздо более глубоким, чем мне сейчас представляется.
Вот уже почти год (на самом деле больше двух), как я не общаюсь с Павом. К моему счастью, мне удалось одновременно и рассказать ему о моих чувствах, и бросить его. Это несомненно оставляет во мне остатки гордости, и в то же самое время, прибавляет плюс пятьсот к моей силе и харизме.
Пара его вялых попыток что-то написать мне (немного больше), почти мгновенно привели к игнор-листу. И у меня правда больше нет его координат. И я о ком угодно думаю чаще, чем о нем. И в списке моих желаний ни одно даже на расстоянии вытянутой руки не приближается к нему. И, впринципе, жизнь прекрасна и удивительна.
Но сегодня утром первое, о чем я подумала - мне снова приснился Пав. Я не знаю, как это возможно. И я не знаю, что не так работает в моем мозгу. И я наверное никогда не смогу это починить (все-таки смогла). Но дело совсем не в этом.
Мне снился какой-то город. Там было лето. Там была я. И, кажется, я убегала. По ощущениям, сон должен был стать кошмаром, однако он переменил свою направленность, как только я оказалась на каком-то заводе. Это было огромное промышленное здание стратегического значения. Сначала меня поразило нерациональное использование площадей, то пустых, то отданных под торговые точки. Но чем дольше я бродила по помещениям завода, тем больше он мне нравился. Архитектурные ансамбли поражали своей глубиной, практичностью и законченностью. Было светло и чисто. В окно я видела лес и добывающие какие-то ресурсы вышки.
Спустя какое-то время, моя прогулка привела меня куда-то ближе к крыше. Я оказалась на просторном балконе, откуда открывался вид на небольшой солнечный пляж. Было очень спокойно. Балкон был огромным, и я прогуливалась по нему, как по улице.
Я не помню, из какой именно двери вышел Пав. Но мы поздоровались. Во сне у меня не было мысли, что больше мы друг с другом не знакомы. И мы продолжали говорить. И мы говорили обо всем. И мы улыбались. И мы сидели на балконе и смотрели сквозь перила на пляж. И мне не было никакого дела ни до прошлого, ни до настоящего. Даже мысли у меня в голове почти перестали возникать. Мне было хорошо. И я встала, чтобы подойти к краю балкона.
Облокотившись на перила, я созерцала пляж, раскинувшийся на верхнем этаже огромного промышленного здания. Я разглядывала солнце, светившее то ли через окно, то ли находившееся где-то под потолком. Увлеченная своими размышлениями о природе солнечных лучей, я не обратила никакого внимания на приближение Пава. А он подошел и обнял меня так крепко, что мои собственные мысли оставили меня, а их место заняло чувство безграничного единения с миром. Пав держал меня так настолько долго, что я почувствовала, как на меня свалилось счастье. Ощущение было столь ярким, Что я вдруг заволновалась. И от волнения мне стало казаться, что то, что сейчас происходит - не похоже на обычное положение вещей. Мне представилось, что что-то не так. Мой разум начал хаотично искать допущенную ошибку. Появились отрывки мыслей о том, что эти обнимания совершенно нетипичны, что потом мне будет обязательно плохо, что уже пора запускать механизм слез и рыданий. И нетипичное, досадное упущение стало очевидным - это был сон. И безгранично счастливая картина заходящего в море солнца наполнилась привычной для общения с Павом волной боли. Ощущая ее, я продолжала смотреть на Пава, и изо всех сил старалась запомнить этот момент, чтобы потом бесконечно долго его вспоминать, как ту маленькую частичку вымышленной реальности, где мы были вместе.
Я проснулась рано утром. Внутри меня было пусто. Вся обстановка вокруг, мебель, цветы, свечи - все говорило о том, что сон закончился, и что теперь я в реальности. Не зная, чем себя успокоить, я стала размышлять о параллельных мирах. А что, думала я, если сон - это не сон вовсе, а параллельная вселенная? Или это не сон, а воспоминание о жизни в параллельном мире?
О параллельной, но не менее реальной жизни? Ведь если это так , то получается, что я прожила с Павом не одну, а тысячу счастливых жизней! И я думаю, что за это можно заплатить столь скромную цену, как одна незначительная реальная человеческая судьба.
Спустя месяц я узнала о том, что в тот день, когда он мне снился, Пав написал мне сообщение. Наверное, мы так сильно связаны с ним где-то там, в далекой параллельной вселенной, что даже в этой реальности болезненно чувствуем друг друга. Но это уже совсем другая история, которая не имеет ни малейшего отношения к снам.