"Кубусь" - неуклюжий герой Варшавского восстания 1944 г.
Оригинал взят у m2kozhemyakin в "Кубусь" - неуклюжий герой Варшавского восстания 1944 г.
Среди героических броне-чудачеств Второй мировой войны достойное место занимает этот угловатый варшавский повстанец - бронеавтомобиль (фактически - бронетранспортер) "Кубусь" (Kubuś), произведенный и сражавшийся во время восстания в польской столице против гитлеровских оккупантов в 1944 г., а впоследствии ставший популярным мемориалом этих драматических событий.
Подобно большинству своих железных собратьев, своим рождением "Кубусь" был обязан острой нехватке бронетехники, в данном случае - для решения конкретной оперативной задачи.
История и обстоятельства Варшавского восстания 1944 г. достаточно широко известны, чтобы останавливаться на них в очередной раз.
Но, несмотря на дилетантские интриги и безответственный авантюризм польского правительства в Лондоне и командования его подпольними вооруженными силами в Польше (Armia Krajowa), стоивших польскому народу сотен тысяч жизней и разрушения одного из красивейших городов Европы, самоотверженное мужество варшавских повстанцев и их трагические жертвы навсегда вошли в историю антифашистского Сопротивления.
Мимолетные образы с фотографий тех грозных дней бесстрастно свидетельствуют: как же они в большинстве своем были молоды, эти отважные парни и девчонки с красно-белыми боевыми повязками, как же гордились они своим нехитрым оружием и с какой неистребимой надеждой шли в неравный последний бой...
Символом всего этого - духа сражающейся Варшавы - стал наш громоздкий бронированный герой, samochód pancerny "Kubuś".
Озаботиться постройко собственной бронетехники варшавских повстанцев заставили отнюдь не веселые для них обстоятельства, еще одно доказательство тому, что их военно-политическое руководство самонадеянно переоценило силы "подпольной Польши".
После недолговечного периода успехов восстания, германское командование к 5 августа 1944 г. сумело оперативно подтянуть к Варшаве внушительную группировку сил - весьма разношерстную (подразделения войск СС, полицейские и резервные части, коллаборационисты и т.п.), но для сокрушения импровизированной повстанческой обороны хватило и такой. При массированной поддержке штурмовой артиллерии и авиации "przeklęte szwaby" (проклятые швабы - наиболее расхожее название немецких оккупантов в Польше времен Второй мировой) перешли в наступление и за несколько дней фактически разделили контролируемую повстанцами территорию города на изолированные анклавы. Поддерживать связь между этими "повстанческими островами" можно было только по подземным коммуникациям, по которым время от времени с риском для жизни просачивались связные или небольшие отряды. Ни о каком централизованном снабжении (при условии катастрофической нехватки у повстанцев буквально ВСЕГО) этих осажденных гарнизонов и речи быть не могло.
Правда Красная армия и западные Союзники пытались сбрасывать грузы для повстанцев на парашютах, однако накормить таким образом город с миллионным населением и обеспечить 50-тысячную группировку его защитников было нереально, а многие контейнеры опускались прямиком в руки "гансов" или бесследно пропадали в руинах.
Командующего силами восставшей Варшавы генерала дивизии Тадеуша Коморовского (псевдоним: "Bór") справедливо (в основном) обвиняют в безинициативном и нерешительном управлении боевыми действиями. Однако повстанческие командиры на местах, в подавляющем большинстве своем - решительные кадровые офицеры Войска Польского с многолетним опытом борьбы, отчаянно пытались переломить критическую ситуацию и, в частности, прорваться на соединение друг с другом.
8 августа 1944 г. один из таких полевых, вернее - городских командиров, капитан "Krybar" (Cyprian Odorkiewicz), командовавшей повстанческими подразделениями, оборонявшими район Повисле (Powiślе), задумал дерзкую контратаку против ключевого опорного пункта противника - Варшавского Университетского городка. Выбив оттуда "гансов", капитан мог бы соединиться с отрядами, действовавшими на улицах Броварней и Северинов (Browarnej i Sewerynów), а объединенными силами у них был шанс перейти в тактическое наступление или хотя бы продержаться подольше.
План был, несомненно, амбициозным, но дело встало за малым: укрепившихся за прочными стенами университетских корпусов немцев было невозможно выбить силами любительской повстанческой пехоты, вооруженной только легким стрелковым оружием и гранатами. И тогда капитан "Krybar" сделал ставку на бронегруппу, которая, прорвав внешний периметр обороны, высадила бы десант в самом расположении противника.
В начале восстания варшавянам удалось захватить несколько единиц германской бронетехники в разной степени поврежденности. В распоряжении отрядов на Повисле находился целехонький бронетранспортер Sd Kfz 251/1 Ausf.D, взятый у подразделения танковой дивизии СС "Викинг" и получивший простое польское имя "Ясь" (Jaś).
Повстанцы гордо обкатывают тот самый "Ясь" под польским флагом в первые дни восстания:
Однако одного бронетранспортера для захвата укрепленных немецких позиций было явно не достаточно. Другое дело - два бронетранспортера!
И капитан Одоркевич-"Krybar", ничтоже сумняшеся, приказал своему офицеру-квартирмейстеру подпоручику "Kaczka" (Edmund Frydrych):
- Пан Эдмунд, а организуйте-ка нам быстренько второй бронетранспортер своими силами, вы ведь инженер, я не ошибаюсь?
- Tak jest, panie kapitanie (Так точно, пан капитан)! - чеканно щелкнул каблуками подпоручик Фридович и задумался: "А что, я когда-то был инженером?"
"Штабное звено" постройки "Кубуся" - капитан Одоркевич (справа) и подпоручик Фридович, еще в полугражданской форме одежды, в окружении своих младших командиров в начале восстания:
Капитан не ошибался. Подоручик Фридович не только "в той (довоенной) жизни" считался неплохим инженером, но и как раз располагал подходящей "платформой", которую его богатое техническое воображение сразу же одело грозной броней. Это был полуторотонный грузовичок Chevrolet модели 157, выпущенный перед войной по лицензии заводом "Lilpop, Rau i Loewenstein" S.A. в Варшаве. Такие "самоходы" находились, в частности, на вооружении Войска Польского до 1939 г. Так что машинка и ее возможности были хорошо известны любому польскому офицеру.
Один из польских 157-х "Шевроле", захваченных Вермахтом в сентябре 1939 г.:
Время не ждало, "проклятые швабы" напирали по всем направлениям, и в тот же день, 8 августа, импровизированное (импровизированное как почти все в этом восстании, кроме героизма) повстанческое КБ приступило к работе.
Во-первых подпоручик Фридович, как подлинный военный, нашел того, на кого можно переложить ответственность за строительство БТРа - еще одного инжинера, при чем не "в той жизни", а в этой. Неотвратимый выбор квартирмейстера пал на коменданта местной электростанции Станислава Скибневского (Stanisław Skibniewski), псевдоним "Cubryny", носившего в повстанческой армии скромное звание капрала. Человек он был сугубо мирный, испытывавший вполне понятную в военное время робость перед звездами на погонах (даже если их было всего по одной на плечо, как у Фридовича), скрипом сапог и аммуниции, а особенно перед ужасным черным автоматом на груди. Словом, стоило намекнуть ему на перспективу повстанческого трибунала за саботаж ("Пан Станислав, собака, света нет, точка!"), как последовал искомый ответ:
- Хорошо, хорошо, дражайший пан Эдмунд, будет вам броневичок!
Электростанция в Повисле, находившаяся под эпизодическим обстрелом германской артиллерии, давно не дававала свет, зато располагала какой-никакой технической базой и коллективом квалифицированных рабочих нужных специальностей - механиков, сварщиков, слесарей.
Работы было решено проводить в частной авторемонтной мастерской на перекрестке улиц Tamka и Topiel (сорри, аффтар заколебался транскрибировать польские названия на родной язык), которая точно не была внесена в таблицы целей германских артиллеристов.
С хозяином мастерской, "добрым поляком" и к тому же рядовым запаса Станиславом Квятковским (Stanisław Kwiatkowski, псевдоним "Stach"), сидевшим с карабином на баррикаде поблизости, вопрос был решен элементарно:
- Эй, чего это вы делаете в моей мастерской?
- Броневик для восстания!
- Ну делайте, делайте...
Чертеж будущего бронеобъекта был изготовлен неким "инженером Яном", человеком, сгинувшим в пламени восстания без имени и следов, о котором известно только, что до войны он был профессиональным архитектором. Оно и заметно: внушительные очертания "Кубуся" напоминают скорее фортификационное сооружение, чем бронеавтомобиль!
Руководителем производства работ и фактическим создателем "Кубуся" стал сержант (plutonowy) "Globus", "в миру" Йозеф Ферник (Józef Fernik), до войны - начальник механического цеха польского государственного авиазавода завода PZL, филиал Okęcie-Paluch.
Постройка "Кубуся" была начата 10 августа 1944 г.
Йозеф Ферник у своего детища, август 1944:
Наверное, вы уже заметили, что все польские повстанцы имели "подпольные имена", как бы выразились сейчас - позывные. На деле это было скорее делом романтической бравады, чем реальной конспирации, однако в истории нашего броне-механизированного героя повстанческий псевдоним сыграл важную роль - дал ему имя.
Kubuś Puchatek - так зовут в польском переводе Винни-Пуха, известного персонажа детских стихов и повестей Алана А. Милна, обстоятельного обжорку и сластену-медвежонка.
Милое имя, вполне подходящее для партизанского псевдонима веселой и жизнерадостной девушки...
Так шутливо и ласково звали в подполье супругу Йозефа Ферника, врача, погибшую 15 августа при попытке спастись из подожженного немцами дома, где размещался повстанческий лазарет.
В ее честь и был назван бронеавтомобиль. Солдаты во все времена часто давали оружию именно женские имена.
Неудивительно, что рвавшийся отомстить убийцам жены сержант Ферник работал практически без сна и отдыха, заражая своей мрачной решительностью весь рабочий коллектив. В рекордные 13 дней броневик был собран и готов к действию.
Имя девушки, позирующей на броне, неизвестно, как и то, какое она имеет отношение к этой истории. Но смотрится эффектно:
Конструкционные особенности "Кубуся" мне все равно не описать лучше, чем это сделано здесь: "Бронирование машины было полностью импровизированным и проектировалось исходя из имевшихся в распоряжении конструкторов листов бронирования и технологий их соединения. Предположительно, источниками материалов послужили разбитые немецкие и(или) французские/советские бронеавтомобили. Разумеется, листы бронирования толщиной в 5-6 мм легко пробивались ружейно-пулеметным огнем, что заставило создателей машины установить внутри машины еще один слой 6мм пластин, образовав внутренний каземат, что полностью защитило экипаж от огня стрелкового оружия. Дополнительной защитой служили и максимально возможные углы наклона бронирования, доводившие геометрический габарит лобовой проекции до 15-20 мм.
Машину лишили газового генератора и перевели на дефицитный бензин - двигатель имел мощность всего в 78 л/с, а с учетом износа - хорошо если половину отдавал.
Отдельной проблемой был никакой обзор из машины - из-за разнесенного бронирования углы зрения отсутствовали как класс. Основным люком десанта стал люк в днище машины, а не исходно планировавшийся для этого задний распашной люк, - из-за установки внутреннего каземата пользоваться задним люком стало невозможно.
Вооружение машины составляли советский пулемет ДП обр. 1928 года (скорее всего, из "воздушных посылок" Красной армии - М.К.), трофейный немецкий огнемет (согласно другой версии, это был огнемет wz.К, производившийся повстанцами в Варшаве кустарным способом - М.К.) и личное оружие экипажа и десанта. Десант был весьма солидным - в машину помещалось 12 человек. Водитель, стрелок башенного пулемета и 6-10 десантников.".
Машина несла своеобразный "городской камуфляж" в серых тонах и имя собственное на борту.
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ этого чуда повстанческой техники:
"Кубусь" снаружи и изнутри.
Щель переднего обзора:
Место водителя:
Каземат для десанта:
Высадка десантников под огнем противника планировалась через люк в днище:
Под днищем вполне хватало места, чтобы осмотреться и развернуться:
Повстанец, вооруженный тем самым самодельным огнеметом, возле бронеавтомобиля "Кубусь". Рисунок участника восстания:
На лобовой броне - вероятно, эмблема части - боевой группировки "Крыбар" (zgrupowanie "Krybar"), названной так по псевдониму командира, сражавшейся в районе Повисле. Имеющиеся фотодокументы не подтверждают наличия такого опознавательного знака.
Прямо из мастерской "Кубусь" был зачислен в состав взвода бронеавтомобилей повстанческой Моторизованной колонны "Выдра" (pluton samochodów pancernych Kolumny Motorowej "Wydra") и брошен в бой.
Штурм Университетского городка тщательно и тайно подготавливался капитаном Одоркевичем-"Krybar" все время, пока строился броневик.
В предрассветных сумерках 23 августа 1944 г. немецкие военнопленные, работавшие под конвоем повстанцев, разобрали польские оборонительные баррикады на улице Коперника, открывая проход атакующей бронегруппе.
В 4.00 утра головной бронетранспортер "Ясь" командира броневого взвода сержанта-подхорунжего (plutonowy podchorąży) Адама Девича (Adam Dewicz, псевдоним "Szary Wilk") и следовавший за ним "Кубусь" под командованием сержанта-подхорунжего Тадеуша Зелиньского (Tadeusz Zieliński, псевдоним "Miś") с водителем сержантом Фиялковским (Fijałkowski, псевдоним "Anastazja") вышли в атаку.
В этот решительный для обороны Повисля бой капитан Одоркевич послал лучших из лучших бойцов, имевшихся в его распоряжении. Экипажи и десанты обоих бронетранспортеров были частично укомплектованы подхорунжими (podchorąży), в польской военной терминологии - курсантами военного училища (в данном случае - подпольного), кандидатами на офицерский чин, самыми подготовленными и мотивированными.
Юные подхорунжие Варшавского восстания обучают еще более юных повстанцев:
Всего экипаж "Кубуся" в его первом бою насчитывал 12 человек - двоих в экипаже и десятерых в десанте.
Под прикрытием яростного огня, внезапно для досматривавших тревожные сны "гансов" открытого с повстанческих позиций перед Университетским городком из всего, что только могло стрелять, и при поддержке отборной штурмовой группы пехоты, оба польских бронеавтомобиля атаковали укрепленные немцами ворота Варшавского университета.
Десантники загружаются в бронеавтомобиль "Кубусь" перед началом атаки 23 августа:
Объект атаки - те самые университетские ворота в годы гитлеровской оккупации Варшавы:
Немцы, "подлинные поборники европейской культуры", прихлопнули Университет еще в 1939 г. и распихали большую часть профессуры по лагерям, а здания университетского городка превратили в полицейские казармы - апофеоз "образовательной программы" нацистов для "восточных народов".
Бой был безжалостным и хаотичным. После того, как заложенные повстанческими саперами динамитные заряды не смогли разрушить германские укрепления в воротах, их пробили выстрелами из британского противотанкового гранатомета PIAT и тараном бронетранспортера "Ясь". Ведя ураганный огонь из всего бортового вооружения, польские бронеавтомобили ворвались на территорию Университета и высадили десант. Немецкий бункер, защищавший вход, был захвачен поляками; остатки его гарнизона бежали. Отважные подхорунжие ручными гранатами и огнем из гранатомета подавляли пулеметные точки врага в здании библиотеки...
Однако немцы, даже тыловые резервисты "разлива" 1944 г., оставались сильным и упорным противником, и этот противник оказался не по зубам юным варшавским энтузиастам.
Оправившись от неожиданности, оборонявшие Университетский городок подразделения 608-го охранного полка Вермахта открыли плотный ружейно-пулеметный заградительный огонь. Через несколько минут в бой вступили противотанковые орудия, огонь которых, впрочем, был недостаточно точен.
Повстанцы начали нести потери; был убит командир взвода бронеавтомобилей сержант-подхорунжий Девич. Бой опасно затягивался, и повстанцы катастрофически быстро теряли свое едиснственное преимущество - внезапность.
Отряды, которые должны были организовать атаку Университетского городка со стороны улиц Броварней и Северинов из-за несогласованности командования начали наступление с большим опопзданием и были легко отбиты немцами.
Вскоре сквозь беспорядочную трескотню перестрелки пробился приближающийся рев танковых двигателей (вероятно, немцы подтянули на угродаемый участок бронетехнику, и не какую-нибудь импровизированную, а вполне реальную).
Принявший командование после гибели Адама Девича командир "Кубуся" сержант-подхорунжий Тадеуш Зелиньский принял давно назревшее решение об отходе. Раненых повстанцев кое-как затащили в броневики, после чего "Ясь" успешно выполнил не совсем почетный маневр: уполз из боя задним ходом. Очередь ретироваться была за "Кубусем".
И тут в дело вступил распрпоклятый закон войны Мерфи, который вполне действовал и в 1944 г., хоть был выдуман только в 1949-м. Не выдержав таскать на себе тонны железа, изношенный двигатель "Кубуся" заглох в самый ответственный момент. Некоторое время боевая машина, по броне которой как град стучали немецкие пули, оставалась под обстрелом без движения. В то время, как скопившиеся под прикрытием ее брони повстанцы вели отчаянную перестрелку с "гансами", экипаж, поминая пресловутые "пся крев", "холеру ясну" и ряд других идиоматических выражений, лихорадочно пытался запустить мотор. К счастью, это удалось сделать, и "Кубусь", изящно развернувшись и въехав кормой в фонарный столб (от удара разошелся шов броневых листов), наконец вышел из-под обстрела и ретировался на улицу Tamka - зализывать раны.
Руководивший боем капитан Одоркевич плюнул, грубо нецезурно выругался и... приказал готовиться к новому штурму. Надо отдать должное польским офицерам: не особенно избалованные в годы Второй мировой военной удачей, они умели переностить поражения стоически и не терять воли к борьбе.
Оказание помощи раненому варшавскому повстанцу:
С учетом многочисленных конструкционных и тактических косяков, выявленных первым боевым применением, в последовавшие дни "Кубусь" подвергся существенной доработке. В щели переднего обзора установили 80-мм бронестекло, защищавшее водителя от пуль и осколков. Боевую башенку, образованную из створок верхнего люка и дополнительно установленного для защиты стрелка спереди бронещитка, приспособили для установления противотанкового гранотомета PIAT (столь неплохо зарекомендовавшего себя при недавнем штурме "цитадели науки"). Из пулемета Дегтярева теперь вел огонь через бойницу в лобовой броне боец, располагавшийся рядом с водителем. Ненадежный самодельный огнемет из броневика убрали (не дай Пан-Бог, полыхнет внутри!), так что вооружение "Кубуся" отныне было целиком советско-британским. Расширили и люк в днище для высадки десанта.
В таком виде наш герой отправился в свой второй и последний бой 2 сентября 1944 г. - опять на штурм злополучного Университетского городка.
Модернизированный "Кубусь" в бою 2 сентября 1944 г., современный рисунок:
Повстанческие отряды теперь пытались прорваться со стороны улиц Oboźnej и Słowackiego. Их лично повел в бой капитан Одоркевичем-"Krybar", которому, как и большинству польских офицеров, было не занимать несколько театрализованной личной храбрости.
Однако этот штурм был уже скорее жестом отчаяния польских бойцов, из последних сил защищавших район Повисле. Атака началась в разгар боевого дня, против хорошо укрепленных немецких позиций в здании химического факультета.
Кинжальный огонь германских "машингеверов" буквально косил отважных варшавян, наступавших в полный рост, словно охваченных каким-то героическим самоубийственным исступлением...
На помощь своей пехоте подошел "Кубусь". Ведя интенсивный огонь из пулемета, он двинулся на немецкие проволочные заграждения, своим громоздким стальным телом проделывая в них проход. Ему удалось прорваться на территорию университетского городка и расчистить путь пехоте.
- W ataku, za Boga i Polskę! - хрипло выкрикнул капитан Одоркевич и бросился вперед. Собрав последние силы, повстанцы устремились за ним...
И тут "Кубусь" неуклюже "выписал" разворот и снова остановился. Осколки гранат, которые метали из окон немецкие солдаты, посекли ему шины с левой стороны - а шины у него были самые обычные, автомобильные, хоть и прикрытые броневыми щитками насколько возможно.
Не удалась и атака второго польского бронетранспортера, бывшего "Яся", названного теперь "Szary Wilk" в честь своего погибшего в бою 23 августа командира.
Пулеметный огонь прижал повстанцев к мостовой. Атака захлебнулась в крови.
Капитан Одоркевич скомандовал уцелевшим отступление...
"Кубусь", продемонстрировав удивительную живучесть (и мастерство экипажа), сумел уехать из боя своим ходом, операясь на обода и колеса правой стороны.
После провала атаки 3 сентября из польской обороны в районе Повисле, по меткому выражению одного из участников Варшавского восстания, "улетела душа". Гитлеровские войска наступали, захватывая баррикаду за баррикадой, позицию за позицией. Их путь был отмечен разрушениями и жестокими расправами над всеми заподозренными в поддержке повстанцев жителями Варшавы...
6 сентября капитан Одоркевич-"Krybar" принял решение с остатками своей боевой группировки покинуть Повисле и пробиваться на соединение с еще удерживавшимися в центральной части Варшавы отрядами повстанцев.
"Кубусь", разоруженный (его пулемет и гранатомет были нужны в обороне - у повстанцев каждый ствол был на счету!) и поврежденный, был оставлен на "месте своей постоянной дислокации", в тихом дворике варшавского местечка Okólnik. Сержант Франтишек Ковалевский (Franciszek Kowalewski, псевдоним "Franc") получил приказ перед отступлением вывести бронеавтомобиль из строя. То ли бравый сержант справедливо полагал, что "самопальный железный гроб" не заинтересует педантов-немцев как боевая единица, то ли попросту боялся отстать от своих, но он ограничился тем, что вырвал блок зажигания с электрическим кабелем и бросил его в канализацию.
"Кубусь" остался во дворике, меньше других искалеченном войной, в тени раскидистых деревьев, словно смертельно раненый повстанец, приползший в уединенное место умирать...
Агония и капитуляция Варшавского восстания прошли без него. Только отзвуки близкой канонады долетали в место успокоения вчерашнего отчаянного бойца, тревожа страшными видениями реальности его почти смертельный сон.
Таким "Кубусь" встретил войска Красной армии и Народного Войска Польского освободившие в 1945 г. в разрушенную Варшаву... "Замученную Варшаву", как горько сказал тогда один из польских офицеров.
Молодые, привыкшие побеждать красноармейцы последнего года войны с расеянным интересом смотрели на странный бронеобъект, доставшейся им в руинах огромного города среди прочего военного железного лома. И только польский партизан, сопровождавший подразделение, вдруг бросился к останкам машины, чуть не плача от радости:
- Ребята, смотрите, да это же наш "Кубусь"! Дождался...
Удивительно, но машина оказалась практически исправной. На ней не было следов разрушения или пожара, только патриотические графити немногих оставшихся в развалинах родного города жителей и защитников Варшавы испещрили тронутую ржавчиной броню.
В Народной Польше умели ценить настоящий героизм поляков без различия его идеологической окраски. Бронеавтомобиль идейно чуждой Армии Крайовой после войны был "поставлен на ноги" ремонтниками Народного Войска Польского и своим ходом добрался до варшавского Военного музея.
Реконструкцией "Кубуся" руководил все тот же инженер Йозеф Ферник, его бывший создатель и бывший повстанец, которому довелось пережить трагический финал Варшавского восстания и прожить после этого долгую жизнь.
"Кубусь" в экспозиции Музея Войска Польского в 1980-е гг.:
Ветераны Варшавского восстания отдают дань памяти старому боевому товарищу, фотография времен ПНР:
Так закончилась история "Кубуся" и началась его легенда.
Ходовая копия "Кубуся", с 2004 г. экспонирующаяся в Музее Варшавского восстания:
"Кубусь" в военно-исторической реконструкции:
Знающие люди утверждают, что в настоящее время существует около десятка копий "Кубуся". Они все на ходу и принимают активное участие в различных мемориальных и реконструкторских мероприятиях.
"Кубусь" в военно-исторической миниатюре:
...и в моделизме:
...и даже в компьютерной игре:
Спору нет, свою славу повстанческий бронеавтомобиль "Кубусь" вполне заслужил.
Вернее, ее заслужили люди, которые создавали его с тяжелый час своего отечества и шли на нем в бой.
____________________________________________________________________________Михаил Кожемякин.
Среди героических броне-чудачеств Второй мировой войны достойное место занимает этот угловатый варшавский повстанец - бронеавтомобиль (фактически - бронетранспортер) "Кубусь" (Kubuś), произведенный и сражавшийся во время восстания в польской столице против гитлеровских оккупантов в 1944 г., а впоследствии ставший популярным мемориалом этих драматических событий.
Подобно большинству своих железных собратьев, своим рождением "Кубусь" был обязан острой нехватке бронетехники, в данном случае - для решения конкретной оперативной задачи.
История и обстоятельства Варшавского восстания 1944 г. достаточно широко известны, чтобы останавливаться на них в очередной раз.
Но, несмотря на дилетантские интриги и безответственный авантюризм польского правительства в Лондоне и командования его подпольними вооруженными силами в Польше (Armia Krajowa), стоивших польскому народу сотен тысяч жизней и разрушения одного из красивейших городов Европы, самоотверженное мужество варшавских повстанцев и их трагические жертвы навсегда вошли в историю антифашистского Сопротивления.
Мимолетные образы с фотографий тех грозных дней бесстрастно свидетельствуют: как же они в большинстве своем были молоды, эти отважные парни и девчонки с красно-белыми боевыми повязками, как же гордились они своим нехитрым оружием и с какой неистребимой надеждой шли в неравный последний бой...
Символом всего этого - духа сражающейся Варшавы - стал наш громоздкий бронированный герой, samochód pancerny "Kubuś".
Озаботиться постройко собственной бронетехники варшавских повстанцев заставили отнюдь не веселые для них обстоятельства, еще одно доказательство тому, что их военно-политическое руководство самонадеянно переоценило силы "подпольной Польши".
После недолговечного периода успехов восстания, германское командование к 5 августа 1944 г. сумело оперативно подтянуть к Варшаве внушительную группировку сил - весьма разношерстную (подразделения войск СС, полицейские и резервные части, коллаборационисты и т.п.), но для сокрушения импровизированной повстанческой обороны хватило и такой. При массированной поддержке штурмовой артиллерии и авиации "przeklęte szwaby" (проклятые швабы - наиболее расхожее название немецких оккупантов в Польше времен Второй мировой) перешли в наступление и за несколько дней фактически разделили контролируемую повстанцами территорию города на изолированные анклавы. Поддерживать связь между этими "повстанческими островами" можно было только по подземным коммуникациям, по которым время от времени с риском для жизни просачивались связные или небольшие отряды. Ни о каком централизованном снабжении (при условии катастрофической нехватки у повстанцев буквально ВСЕГО) этих осажденных гарнизонов и речи быть не могло.
Правда Красная армия и западные Союзники пытались сбрасывать грузы для повстанцев на парашютах, однако накормить таким образом город с миллионным населением и обеспечить 50-тысячную группировку его защитников было нереально, а многие контейнеры опускались прямиком в руки "гансов" или бесследно пропадали в руинах.
Командующего силами восставшей Варшавы генерала дивизии Тадеуша Коморовского (псевдоним: "Bór") справедливо (в основном) обвиняют в безинициативном и нерешительном управлении боевыми действиями. Однако повстанческие командиры на местах, в подавляющем большинстве своем - решительные кадровые офицеры Войска Польского с многолетним опытом борьбы, отчаянно пытались переломить критическую ситуацию и, в частности, прорваться на соединение друг с другом.
8 августа 1944 г. один из таких полевых, вернее - городских командиров, капитан "Krybar" (Cyprian Odorkiewicz), командовавшей повстанческими подразделениями, оборонявшими район Повисле (Powiślе), задумал дерзкую контратаку против ключевого опорного пункта противника - Варшавского Университетского городка. Выбив оттуда "гансов", капитан мог бы соединиться с отрядами, действовавшими на улицах Броварней и Северинов (Browarnej i Sewerynów), а объединенными силами у них был шанс перейти в тактическое наступление или хотя бы продержаться подольше.
План был, несомненно, амбициозным, но дело встало за малым: укрепившихся за прочными стенами университетских корпусов немцев было невозможно выбить силами любительской повстанческой пехоты, вооруженной только легким стрелковым оружием и гранатами. И тогда капитан "Krybar" сделал ставку на бронегруппу, которая, прорвав внешний периметр обороны, высадила бы десант в самом расположении противника.
В начале восстания варшавянам удалось захватить несколько единиц германской бронетехники в разной степени поврежденности. В распоряжении отрядов на Повисле находился целехонький бронетранспортер Sd Kfz 251/1 Ausf.D, взятый у подразделения танковой дивизии СС "Викинг" и получивший простое польское имя "Ясь" (Jaś).
Повстанцы гордо обкатывают тот самый "Ясь" под польским флагом в первые дни восстания:
Однако одного бронетранспортера для захвата укрепленных немецких позиций было явно не достаточно. Другое дело - два бронетранспортера!
И капитан Одоркевич-"Krybar", ничтоже сумняшеся, приказал своему офицеру-квартирмейстеру подпоручику "Kaczka" (Edmund Frydrych):
- Пан Эдмунд, а организуйте-ка нам быстренько второй бронетранспортер своими силами, вы ведь инженер, я не ошибаюсь?
- Tak jest, panie kapitanie (Так точно, пан капитан)! - чеканно щелкнул каблуками подпоручик Фридович и задумался: "А что, я когда-то был инженером?"
"Штабное звено" постройки "Кубуся" - капитан Одоркевич (справа) и подпоручик Фридович, еще в полугражданской форме одежды, в окружении своих младших командиров в начале восстания:
Капитан не ошибался. Подоручик Фридович не только "в той (довоенной) жизни" считался неплохим инженером, но и как раз располагал подходящей "платформой", которую его богатое техническое воображение сразу же одело грозной броней. Это был полуторотонный грузовичок Chevrolet модели 157, выпущенный перед войной по лицензии заводом "Lilpop, Rau i Loewenstein" S.A. в Варшаве. Такие "самоходы" находились, в частности, на вооружении Войска Польского до 1939 г. Так что машинка и ее возможности были хорошо известны любому польскому офицеру.
Один из польских 157-х "Шевроле", захваченных Вермахтом в сентябре 1939 г.:
Время не ждало, "проклятые швабы" напирали по всем направлениям, и в тот же день, 8 августа, импровизированное (импровизированное как почти все в этом восстании, кроме героизма) повстанческое КБ приступило к работе.
Во-первых подпоручик Фридович, как подлинный военный, нашел того, на кого можно переложить ответственность за строительство БТРа - еще одного инжинера, при чем не "в той жизни", а в этой. Неотвратимый выбор квартирмейстера пал на коменданта местной электростанции Станислава Скибневского (Stanisław Skibniewski), псевдоним "Cubryny", носившего в повстанческой армии скромное звание капрала. Человек он был сугубо мирный, испытывавший вполне понятную в военное время робость перед звездами на погонах (даже если их было всего по одной на плечо, как у Фридовича), скрипом сапог и аммуниции, а особенно перед ужасным черным автоматом на груди. Словом, стоило намекнуть ему на перспективу повстанческого трибунала за саботаж ("Пан Станислав, собака, света нет, точка!"), как последовал искомый ответ:
- Хорошо, хорошо, дражайший пан Эдмунд, будет вам броневичок!
Электростанция в Повисле, находившаяся под эпизодическим обстрелом германской артиллерии, давно не дававала свет, зато располагала какой-никакой технической базой и коллективом квалифицированных рабочих нужных специальностей - механиков, сварщиков, слесарей.
Работы было решено проводить в частной авторемонтной мастерской на перекрестке улиц Tamka и Topiel (сорри, аффтар заколебался транскрибировать польские названия на родной язык), которая точно не была внесена в таблицы целей германских артиллеристов.
С хозяином мастерской, "добрым поляком" и к тому же рядовым запаса Станиславом Квятковским (Stanisław Kwiatkowski, псевдоним "Stach"), сидевшим с карабином на баррикаде поблизости, вопрос был решен элементарно:
- Эй, чего это вы делаете в моей мастерской?
- Броневик для восстания!
- Ну делайте, делайте...
Чертеж будущего бронеобъекта был изготовлен неким "инженером Яном", человеком, сгинувшим в пламени восстания без имени и следов, о котором известно только, что до войны он был профессиональным архитектором. Оно и заметно: внушительные очертания "Кубуся" напоминают скорее фортификационное сооружение, чем бронеавтомобиль!
Руководителем производства работ и фактическим создателем "Кубуся" стал сержант (plutonowy) "Globus", "в миру" Йозеф Ферник (Józef Fernik), до войны - начальник механического цеха польского государственного авиазавода завода PZL, филиал Okęcie-Paluch.
Постройка "Кубуся" была начата 10 августа 1944 г.
Йозеф Ферник у своего детища, август 1944:
Наверное, вы уже заметили, что все польские повстанцы имели "подпольные имена", как бы выразились сейчас - позывные. На деле это было скорее делом романтической бравады, чем реальной конспирации, однако в истории нашего броне-механизированного героя повстанческий псевдоним сыграл важную роль - дал ему имя.
Kubuś Puchatek - так зовут в польском переводе Винни-Пуха, известного персонажа детских стихов и повестей Алана А. Милна, обстоятельного обжорку и сластену-медвежонка.
Милое имя, вполне подходящее для партизанского псевдонима веселой и жизнерадостной девушки...
Так шутливо и ласково звали в подполье супругу Йозефа Ферника, врача, погибшую 15 августа при попытке спастись из подожженного немцами дома, где размещался повстанческий лазарет.
В ее честь и был назван бронеавтомобиль. Солдаты во все времена часто давали оружию именно женские имена.
Неудивительно, что рвавшийся отомстить убийцам жены сержант Ферник работал практически без сна и отдыха, заражая своей мрачной решительностью весь рабочий коллектив. В рекордные 13 дней броневик был собран и готов к действию.
Имя девушки, позирующей на броне, неизвестно, как и то, какое она имеет отношение к этой истории. Но смотрится эффектно:
Конструкционные особенности "Кубуся" мне все равно не описать лучше, чем это сделано здесь: "Бронирование машины было полностью импровизированным и проектировалось исходя из имевшихся в распоряжении конструкторов листов бронирования и технологий их соединения. Предположительно, источниками материалов послужили разбитые немецкие и(или) французские/советские бронеавтомобили. Разумеется, листы бронирования толщиной в 5-6 мм легко пробивались ружейно-пулеметным огнем, что заставило создателей машины установить внутри машины еще один слой 6мм пластин, образовав внутренний каземат, что полностью защитило экипаж от огня стрелкового оружия. Дополнительной защитой служили и максимально возможные углы наклона бронирования, доводившие геометрический габарит лобовой проекции до 15-20 мм.
Машину лишили газового генератора и перевели на дефицитный бензин - двигатель имел мощность всего в 78 л/с, а с учетом износа - хорошо если половину отдавал.
Отдельной проблемой был никакой обзор из машины - из-за разнесенного бронирования углы зрения отсутствовали как класс. Основным люком десанта стал люк в днище машины, а не исходно планировавшийся для этого задний распашной люк, - из-за установки внутреннего каземата пользоваться задним люком стало невозможно.
Вооружение машины составляли советский пулемет ДП обр. 1928 года (скорее всего, из "воздушных посылок" Красной армии - М.К.), трофейный немецкий огнемет (согласно другой версии, это был огнемет wz.К, производившийся повстанцами в Варшаве кустарным способом - М.К.) и личное оружие экипажа и десанта. Десант был весьма солидным - в машину помещалось 12 человек. Водитель, стрелок башенного пулемета и 6-10 десантников.".
Машина несла своеобразный "городской камуфляж" в серых тонах и имя собственное на борту.
ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ этого чуда повстанческой техники:
"Кубусь" снаружи и изнутри.
Щель переднего обзора:
Место водителя:
Каземат для десанта:
Высадка десантников под огнем противника планировалась через люк в днище:
Под днищем вполне хватало места, чтобы осмотреться и развернуться:
Повстанец, вооруженный тем самым самодельным огнеметом, возле бронеавтомобиля "Кубусь". Рисунок участника восстания:
На лобовой броне - вероятно, эмблема части - боевой группировки "Крыбар" (zgrupowanie "Krybar"), названной так по псевдониму командира, сражавшейся в районе Повисле. Имеющиеся фотодокументы не подтверждают наличия такого опознавательного знака.
Прямо из мастерской "Кубусь" был зачислен в состав взвода бронеавтомобилей повстанческой Моторизованной колонны "Выдра" (pluton samochodów pancernych Kolumny Motorowej "Wydra") и брошен в бой.
Штурм Университетского городка тщательно и тайно подготавливался капитаном Одоркевичем-"Krybar" все время, пока строился броневик.
В предрассветных сумерках 23 августа 1944 г. немецкие военнопленные, работавшие под конвоем повстанцев, разобрали польские оборонительные баррикады на улице Коперника, открывая проход атакующей бронегруппе.
В 4.00 утра головной бронетранспортер "Ясь" командира броневого взвода сержанта-подхорунжего (plutonowy podchorąży) Адама Девича (Adam Dewicz, псевдоним "Szary Wilk") и следовавший за ним "Кубусь" под командованием сержанта-подхорунжего Тадеуша Зелиньского (Tadeusz Zieliński, псевдоним "Miś") с водителем сержантом Фиялковским (Fijałkowski, псевдоним "Anastazja") вышли в атаку.
В этот решительный для обороны Повисля бой капитан Одоркевич послал лучших из лучших бойцов, имевшихся в его распоряжении. Экипажи и десанты обоих бронетранспортеров были частично укомплектованы подхорунжими (podchorąży), в польской военной терминологии - курсантами военного училища (в данном случае - подпольного), кандидатами на офицерский чин, самыми подготовленными и мотивированными.
Юные подхорунжие Варшавского восстания обучают еще более юных повстанцев:
Всего экипаж "Кубуся" в его первом бою насчитывал 12 человек - двоих в экипаже и десятерых в десанте.
Под прикрытием яростного огня, внезапно для досматривавших тревожные сны "гансов" открытого с повстанческих позиций перед Университетским городком из всего, что только могло стрелять, и при поддержке отборной штурмовой группы пехоты, оба польских бронеавтомобиля атаковали укрепленные немцами ворота Варшавского университета.
Десантники загружаются в бронеавтомобиль "Кубусь" перед началом атаки 23 августа:
Объект атаки - те самые университетские ворота в годы гитлеровской оккупации Варшавы:
Немцы, "подлинные поборники европейской культуры", прихлопнули Университет еще в 1939 г. и распихали большую часть профессуры по лагерям, а здания университетского городка превратили в полицейские казармы - апофеоз "образовательной программы" нацистов для "восточных народов".
Бой был безжалостным и хаотичным. После того, как заложенные повстанческими саперами динамитные заряды не смогли разрушить германские укрепления в воротах, их пробили выстрелами из британского противотанкового гранатомета PIAT и тараном бронетранспортера "Ясь". Ведя ураганный огонь из всего бортового вооружения, польские бронеавтомобили ворвались на территорию Университета и высадили десант. Немецкий бункер, защищавший вход, был захвачен поляками; остатки его гарнизона бежали. Отважные подхорунжие ручными гранатами и огнем из гранатомета подавляли пулеметные точки врага в здании библиотеки...
Однако немцы, даже тыловые резервисты "разлива" 1944 г., оставались сильным и упорным противником, и этот противник оказался не по зубам юным варшавским энтузиастам.
Оправившись от неожиданности, оборонявшие Университетский городок подразделения 608-го охранного полка Вермахта открыли плотный ружейно-пулеметный заградительный огонь. Через несколько минут в бой вступили противотанковые орудия, огонь которых, впрочем, был недостаточно точен.
Повстанцы начали нести потери; был убит командир взвода бронеавтомобилей сержант-подхорунжий Девич. Бой опасно затягивался, и повстанцы катастрофически быстро теряли свое едиснственное преимущество - внезапность.
Отряды, которые должны были организовать атаку Университетского городка со стороны улиц Броварней и Северинов из-за несогласованности командования начали наступление с большим опопзданием и были легко отбиты немцами.
Вскоре сквозь беспорядочную трескотню перестрелки пробился приближающийся рев танковых двигателей (вероятно, немцы подтянули на угродаемый участок бронетехнику, и не какую-нибудь импровизированную, а вполне реальную).
Принявший командование после гибели Адама Девича командир "Кубуся" сержант-подхорунжий Тадеуш Зелиньский принял давно назревшее решение об отходе. Раненых повстанцев кое-как затащили в броневики, после чего "Ясь" успешно выполнил не совсем почетный маневр: уполз из боя задним ходом. Очередь ретироваться была за "Кубусем".
И тут в дело вступил распрпоклятый закон войны Мерфи, который вполне действовал и в 1944 г., хоть был выдуман только в 1949-м. Не выдержав таскать на себе тонны железа, изношенный двигатель "Кубуся" заглох в самый ответственный момент. Некоторое время боевая машина, по броне которой как град стучали немецкие пули, оставалась под обстрелом без движения. В то время, как скопившиеся под прикрытием ее брони повстанцы вели отчаянную перестрелку с "гансами", экипаж, поминая пресловутые "пся крев", "холеру ясну" и ряд других идиоматических выражений, лихорадочно пытался запустить мотор. К счастью, это удалось сделать, и "Кубусь", изящно развернувшись и въехав кормой в фонарный столб (от удара разошелся шов броневых листов), наконец вышел из-под обстрела и ретировался на улицу Tamka - зализывать раны.
Руководивший боем капитан Одоркевич плюнул, грубо нецезурно выругался и... приказал готовиться к новому штурму. Надо отдать должное польским офицерам: не особенно избалованные в годы Второй мировой военной удачей, они умели переностить поражения стоически и не терять воли к борьбе.
Оказание помощи раненому варшавскому повстанцу:
С учетом многочисленных конструкционных и тактических косяков, выявленных первым боевым применением, в последовавшие дни "Кубусь" подвергся существенной доработке. В щели переднего обзора установили 80-мм бронестекло, защищавшее водителя от пуль и осколков. Боевую башенку, образованную из створок верхнего люка и дополнительно установленного для защиты стрелка спереди бронещитка, приспособили для установления противотанкового гранотомета PIAT (столь неплохо зарекомендовавшего себя при недавнем штурме "цитадели науки"). Из пулемета Дегтярева теперь вел огонь через бойницу в лобовой броне боец, располагавшийся рядом с водителем. Ненадежный самодельный огнемет из броневика убрали (не дай Пан-Бог, полыхнет внутри!), так что вооружение "Кубуся" отныне было целиком советско-британским. Расширили и люк в днище для высадки десанта.
В таком виде наш герой отправился в свой второй и последний бой 2 сентября 1944 г. - опять на штурм злополучного Университетского городка.
Модернизированный "Кубусь" в бою 2 сентября 1944 г., современный рисунок:
Повстанческие отряды теперь пытались прорваться со стороны улиц Oboźnej и Słowackiego. Их лично повел в бой капитан Одоркевичем-"Krybar", которому, как и большинству польских офицеров, было не занимать несколько театрализованной личной храбрости.
Однако этот штурм был уже скорее жестом отчаяния польских бойцов, из последних сил защищавших район Повисле. Атака началась в разгар боевого дня, против хорошо укрепленных немецких позиций в здании химического факультета.
Кинжальный огонь германских "машингеверов" буквально косил отважных варшавян, наступавших в полный рост, словно охваченных каким-то героическим самоубийственным исступлением...
На помощь своей пехоте подошел "Кубусь". Ведя интенсивный огонь из пулемета, он двинулся на немецкие проволочные заграждения, своим громоздким стальным телом проделывая в них проход. Ему удалось прорваться на территорию университетского городка и расчистить путь пехоте.
- W ataku, za Boga i Polskę! - хрипло выкрикнул капитан Одоркевич и бросился вперед. Собрав последние силы, повстанцы устремились за ним...
И тут "Кубусь" неуклюже "выписал" разворот и снова остановился. Осколки гранат, которые метали из окон немецкие солдаты, посекли ему шины с левой стороны - а шины у него были самые обычные, автомобильные, хоть и прикрытые броневыми щитками насколько возможно.
Не удалась и атака второго польского бронетранспортера, бывшего "Яся", названного теперь "Szary Wilk" в честь своего погибшего в бою 23 августа командира.
Пулеметный огонь прижал повстанцев к мостовой. Атака захлебнулась в крови.
Капитан Одоркевич скомандовал уцелевшим отступление...
"Кубусь", продемонстрировав удивительную живучесть (и мастерство экипажа), сумел уехать из боя своим ходом, операясь на обода и колеса правой стороны.
После провала атаки 3 сентября из польской обороны в районе Повисле, по меткому выражению одного из участников Варшавского восстания, "улетела душа". Гитлеровские войска наступали, захватывая баррикаду за баррикадой, позицию за позицией. Их путь был отмечен разрушениями и жестокими расправами над всеми заподозренными в поддержке повстанцев жителями Варшавы...
6 сентября капитан Одоркевич-"Krybar" принял решение с остатками своей боевой группировки покинуть Повисле и пробиваться на соединение с еще удерживавшимися в центральной части Варшавы отрядами повстанцев.
"Кубусь", разоруженный (его пулемет и гранатомет были нужны в обороне - у повстанцев каждый ствол был на счету!) и поврежденный, был оставлен на "месте своей постоянной дислокации", в тихом дворике варшавского местечка Okólnik. Сержант Франтишек Ковалевский (Franciszek Kowalewski, псевдоним "Franc") получил приказ перед отступлением вывести бронеавтомобиль из строя. То ли бравый сержант справедливо полагал, что "самопальный железный гроб" не заинтересует педантов-немцев как боевая единица, то ли попросту боялся отстать от своих, но он ограничился тем, что вырвал блок зажигания с электрическим кабелем и бросил его в канализацию.
"Кубусь" остался во дворике, меньше других искалеченном войной, в тени раскидистых деревьев, словно смертельно раненый повстанец, приползший в уединенное место умирать...
Агония и капитуляция Варшавского восстания прошли без него. Только отзвуки близкой канонады долетали в место успокоения вчерашнего отчаянного бойца, тревожа страшными видениями реальности его почти смертельный сон.
Таким "Кубусь" встретил войска Красной армии и Народного Войска Польского освободившие в 1945 г. в разрушенную Варшаву... "Замученную Варшаву", как горько сказал тогда один из польских офицеров.
Молодые, привыкшие побеждать красноармейцы последнего года войны с расеянным интересом смотрели на странный бронеобъект, доставшейся им в руинах огромного города среди прочего военного железного лома. И только польский партизан, сопровождавший подразделение, вдруг бросился к останкам машины, чуть не плача от радости:
- Ребята, смотрите, да это же наш "Кубусь"! Дождался...
Удивительно, но машина оказалась практически исправной. На ней не было следов разрушения или пожара, только патриотические графити немногих оставшихся в развалинах родного города жителей и защитников Варшавы испещрили тронутую ржавчиной броню.
В Народной Польше умели ценить настоящий героизм поляков без различия его идеологической окраски. Бронеавтомобиль идейно чуждой Армии Крайовой после войны был "поставлен на ноги" ремонтниками Народного Войска Польского и своим ходом добрался до варшавского Военного музея.
Реконструкцией "Кубуся" руководил все тот же инженер Йозеф Ферник, его бывший создатель и бывший повстанец, которому довелось пережить трагический финал Варшавского восстания и прожить после этого долгую жизнь.
"Кубусь" в экспозиции Музея Войска Польского в 1980-е гг.:
Ветераны Варшавского восстания отдают дань памяти старому боевому товарищу, фотография времен ПНР:
Так закончилась история "Кубуся" и началась его легенда.
Ходовая копия "Кубуся", с 2004 г. экспонирующаяся в Музее Варшавского восстания:
"Кубусь" в военно-исторической реконструкции:
Знающие люди утверждают, что в настоящее время существует около десятка копий "Кубуся". Они все на ходу и принимают активное участие в различных мемориальных и реконструкторских мероприятиях.
"Кубусь" в военно-исторической миниатюре:
...и в моделизме:
...и даже в компьютерной игре:
Спору нет, свою славу повстанческий бронеавтомобиль "Кубусь" вполне заслужил.
Вернее, ее заслужили люди, которые создавали его с тяжелый час своего отечества и шли на нем в бой.
____________________________________________________________________________Михаил Кожемякин.