Поезда
Измельчал нынче пассажир поезда.
Брык на лавку, и смотрит в свои гаджеты. Или дрыхнет вовсе. Покушать в перерыве разве что доширак изволит. Нет, самые продвинутые пиццу заказывают, прям на вокзал ближайшего города. Главное - на лету схватить. Не то всё теперь.
А вот раньше сядут все степенно, посмотрят друг на друга оценивающе, бороды погладят, подмигнут лукаво. И под стол к сумкам, и давай разворачивать, что Бог кому послал. Кому курочку в фольге, кому колбаску. тут и картошечка, и огурчик хрустящий малосольный, да под самогоночку, да сальца ещё отрежут, да яичко всмятку. И потечёт разговор неспешный, откровенный. Про властей этих, про урожай, про цены и погоду. Про котят, муравьев на даче и здоровое питание. Про всё важное. Хорошо было. Но не всем, конечно. И не всегда. Допустим, те, кто в 30-е годы ездил, они немногословные были. Им государство дорогу оплачивало, в один конец.
А вот в 19 веке наверное ещё краше было. На цельный вагон - купе штук пять, два клозета и три будуара.
Шампанское подавали на каждой станции, чтобы графьям не облиться. Кругом красавицы, лакеи, повара. Говорили о том же, само собой. О погоде, о ценах на кельнскую воду, о мировом империализме. В пятом вагоне ещё в фанты играют, а в восьмом уже дуэль. Тут же и отпевали, в соседнем вагоне. Иных хоронили прямо на полустанке.
При Николае первом поезда почти не ходили. Колёса быстро отваливались, да и лошадей нужно было гнать - пропасть. Два вагона одних крепостных кучеров. Розги. Бюрократия.
В 18 веке один поезд ходил, - царский, коринфские ордера, с лепниной. По Московской кольцевой. (До 1666 года -посолонь, после -только в обратном направлении) . В нём время от времени совершались перевороты и происходили заговоры. Там же проводились балы-маскарады. Однажды на поезд напал сам Пугачёв, но в суматохе праздника все подумали, что это граф Шереметев. Пугачёв долго пугал публику, чем быстро надоел, и ему, заподозрив измену, отрубили голову. Как раз Китай-город проезжали.
При Иване Грозном поезда не ходили: сам боялся, и другим не разрешал. Ересь, и всё тут. Машинистов всех на кол посадил.
А что раньше было -дело темное.
Ходил вроде экспресс , из варяг в греки, - но назад почему-то не возвращался. Наверное потому что по карте вгору бурлачить - вдвое тяжелее.
А вот у скифов поезда были каменные. Они на них не ездили, -не умели ещё. Вытесают паровоз, один к одному, с трубой, с машинистом, с проводницами. И поклоняются ему. Топили, естественно, конями и знатью. В перерывах у костра, глядя на чёрный паровозный дым, говорили о политике и выросших ценах на наковальни. Позже те поезда монголо-татары растащили, на сувениры. А проводниц не тронули, потому что уважали. И ещё много веков стояли те бабы скифские по степям да по полям, одиноко высматривая свои вагоны, пока в их поиске по музеям не разбрелись. Вот это была выдержка, вот это верность! Люди тогда были из камня, одним ягелем да дягилем питались да по местам колючкой верблюжьей. А вы говорите - доширак. Эх, не то, не то сейчас.
Брык на лавку, и смотрит в свои гаджеты. Или дрыхнет вовсе. Покушать в перерыве разве что доширак изволит. Нет, самые продвинутые пиццу заказывают, прям на вокзал ближайшего города. Главное - на лету схватить. Не то всё теперь.
А вот раньше сядут все степенно, посмотрят друг на друга оценивающе, бороды погладят, подмигнут лукаво. И под стол к сумкам, и давай разворачивать, что Бог кому послал. Кому курочку в фольге, кому колбаску. тут и картошечка, и огурчик хрустящий малосольный, да под самогоночку, да сальца ещё отрежут, да яичко всмятку. И потечёт разговор неспешный, откровенный. Про властей этих, про урожай, про цены и погоду. Про котят, муравьев на даче и здоровое питание. Про всё важное. Хорошо было. Но не всем, конечно. И не всегда. Допустим, те, кто в 30-е годы ездил, они немногословные были. Им государство дорогу оплачивало, в один конец.
А вот в 19 веке наверное ещё краше было. На цельный вагон - купе штук пять, два клозета и три будуара.
Шампанское подавали на каждой станции, чтобы графьям не облиться. Кругом красавицы, лакеи, повара. Говорили о том же, само собой. О погоде, о ценах на кельнскую воду, о мировом империализме. В пятом вагоне ещё в фанты играют, а в восьмом уже дуэль. Тут же и отпевали, в соседнем вагоне. Иных хоронили прямо на полустанке.
При Николае первом поезда почти не ходили. Колёса быстро отваливались, да и лошадей нужно было гнать - пропасть. Два вагона одних крепостных кучеров. Розги. Бюрократия.
В 18 веке один поезд ходил, - царский, коринфские ордера, с лепниной. По Московской кольцевой. (До 1666 года -посолонь, после -только в обратном направлении) . В нём время от времени совершались перевороты и происходили заговоры. Там же проводились балы-маскарады. Однажды на поезд напал сам Пугачёв, но в суматохе праздника все подумали, что это граф Шереметев. Пугачёв долго пугал публику, чем быстро надоел, и ему, заподозрив измену, отрубили голову. Как раз Китай-город проезжали.
При Иване Грозном поезда не ходили: сам боялся, и другим не разрешал. Ересь, и всё тут. Машинистов всех на кол посадил.
А что раньше было -дело темное.
Ходил вроде экспресс , из варяг в греки, - но назад почему-то не возвращался. Наверное потому что по карте вгору бурлачить - вдвое тяжелее.
А вот у скифов поезда были каменные. Они на них не ездили, -не умели ещё. Вытесают паровоз, один к одному, с трубой, с машинистом, с проводницами. И поклоняются ему. Топили, естественно, конями и знатью. В перерывах у костра, глядя на чёрный паровозный дым, говорили о политике и выросших ценах на наковальни. Позже те поезда монголо-татары растащили, на сувениры. А проводниц не тронули, потому что уважали. И ещё много веков стояли те бабы скифские по степям да по полям, одиноко высматривая свои вагоны, пока в их поиске по музеям не разбрелись. Вот это была выдержка, вот это верность! Люди тогда были из камня, одним ягелем да дягилем питались да по местам колючкой верблюжьей. А вы говорите - доширак. Эх, не то, не то сейчас.