доволен нашей игрой. Мне очень нравилось, что кто-то начал со мной разговаривать. И я не хотел ее обижать. Присмотревшись, я увидел, что девочка была довольно симпатичной. Она и стала моим другом, которого я так искал. Я всегда послушно все исполнял, всегда с ней соглашался и внимательно ее слушал. Мы стали играть и гулять всегда вместе. Она была круглосуточная. А меня отец забирал в субботу раньше всех других детей, сразу после обеда. Зато в другие дни меня забирали самого последнего, когда круглосуточников уводили спать. Мы с Мельниковой кроме сна все время были вместе. Как-то она мне говорит. У нас перед сном показывают диафильмы детям. Может, поговоришь с родителями, и тебя тоже будут в садике на ночь оставлять? Я обрадовался такому решению и поговорил с отцом. Дело в том, что я сильно уставал. Забирали меня последнего, ехать до дома было далеко, с двумя пересадками. Дома только ужинал, и сразу спать, а рано утром надо было снова ехать. Меня часто сонного одевали. Тихий час в садике для меня лишним не был. Всегда спал до упора. И еще на ужин мама очень часто жарила печенку. Со сметаной и луком. Страшная гадость и сухая притом. Мне говорили, что там витамин Д и я должен есть, а иначе будет рахит. Я возмущался, но есть все равно заставляли. Хотя мама сначала была против, я стал тоже круглосуточник. Вечером, когда круглосуточников отводили по темноте в другой корпус спать. Мельникова шла со мной в паре и сказала, что когда мы вырастем, мы поженимся. Я непонятно почему обрадовался. Но это все длилось только один месяц. Мама сказала мне с отцом, что и так сын все детство провел без родителей. И сейчас неприлично его держать всю неделю в садике. Я перестал спать в садике и мне купили проектор и кучу диафильмов. Все хорошо, но таких близких дружеских отношений с Мельниковой больше не было. Они незаметно ушли. Вскоре к нам присоединился еще один мальчик. Из тихонь. Я не хотел его брать, но Лена настояла, и я как всегда согласился. Как-то незаметно для меня мной стала командовать воспитательница старшей группы вместо заведующей. Я даже не понял, когда это произошло. Как-то ранней весной на прогулке Мельникова повела нас за полуразрушенную деревянную сцену. Мы все ковырялись в грязи как жуки. Но вдруг на бугорке нашли печеночницу, только вылезла. Лена бросилась к ней, закрыла ее руками и сказала нам, чтоб мы ее не рвали. Мы все стали в грязи на четвереньки над цветком. Мельникова сказала, что это ее любимый цветок, называется он голубые подснежники и вылезает самый первый. Я хотел сказать, что это ерунда называется печеночница, но осекся. Голубой подснежник звучало красиво, а печенка была мне противна. Пусть лучше так и будет. И стал смотреть на эти цветочки на коротких кривых толстых и волосатых стебельках. А подняв голову, посмотрел на Лену и увидел, что она красивая. И заодно понял, почему ее лицо иногда мне не нравилось. Это было, когда она сильно злилась. Мне стало жаль, что наши отношения испортились, и возникло какое-то раздражение. Потом понял, что давно перестал просить нож. Вскоре после прогулки мы все заспорили, что делать дальше. Мы с новым мальчиком хотели одного, а Мельникова другого. Обычно мы ей всегда уступали, но в этот раз я сказал, что нас больше. И если она не хочет делать то, что мы хотим, то я от нее ухожу. Она очень легко сказала. Ну, и уходи. Я сначала испугался, но сразу понял, что поступаю правильно и хорошо. И подошла тогда она ко мне потому, что ее все дети выгнали из-за ее желания всеми командовать. Они вдвоем отошли делать, что она хотела. По лицу мальчика я понял. Он сильно рад и доволен. Но все это длилось очень недолго. Вскоре самая большая группа детей переругалась и развалилась на две части. Мельникова, бросив друга, побежала к одному из осколков группы и немедленно возглавила его. А на оставленного было больно смотреть. Больше я никогда на них не обращал внимания. Что было дальше не знаю.
Она и стала моим другом, которого я так искал. Я всегда послушно все исполнял, всегда с ней соглашался и внимательно ее слушал. Мы стали играть и гулять всегда вместе. Она была круглосуточная. А меня отец забирал в субботу раньше всех других детей, сразу после обеда. Зато в другие дни меня забирали самого последнего, когда круглосуточников уводили спать. Мы с Мельниковой кроме сна все время были вместе. Как-то она мне говорит. У нас перед сном показывают диафильмы детям. Может, поговоришь с родителями, и тебя тоже будут в садике на ночь оставлять? Я обрадовался такому решению и поговорил с отцом. Дело в том, что я сильно уставал. Забирали меня последнего, ехать до дома было далеко, с двумя пересадками. Дома только ужинал, и сразу спать, а рано утром надо было снова ехать. Меня часто сонного одевали. Тихий час в садике для меня лишним не был. Всегда спал до упора. И еще на ужин мама очень часто жарила печенку. Со сметаной и луком. Страшная гадость и сухая притом. Мне говорили, что там витамин Д и я должен есть, а иначе будет рахит. Я возмущался, но есть все равно заставляли.
Хотя мама сначала была против, я стал тоже круглосуточник. Вечером, когда круглосуточников отводили по темноте в другой корпус спать. Мельникова шла со мной в паре и сказала, что когда мы вырастем, мы поженимся. Я непонятно почему обрадовался. Но это все длилось только один месяц. Мама сказала мне с отцом, что и так сын все детство провел без родителей. И сейчас неприлично его держать всю неделю в садике. Я перестал спать в садике и мне купили проектор и кучу диафильмов. Все хорошо, но таких близких дружеских отношений с Мельниковой больше не было. Они незаметно ушли.
Вскоре к нам присоединился еще один мальчик. Из тихонь. Я не хотел его брать, но Лена настояла, и я как всегда согласился. Как-то незаметно для меня мной стала командовать воспитательница старшей группы вместо заведующей. Я даже не понял, когда это произошло.
Как-то ранней весной на прогулке Мельникова повела нас за полуразрушенную деревянную сцену. Мы все ковырялись в грязи как жуки. Но вдруг на бугорке нашли печеночницу, только вылезла. Лена бросилась к ней, закрыла ее руками и сказала нам, чтоб мы ее не рвали. Мы все стали в грязи на четвереньки над цветком. Мельникова сказала, что это ее любимый цветок, называется он голубые подснежники и вылезает самый первый. Я хотел сказать, что это ерунда называется печеночница, но осекся. Голубой подснежник звучало красиво, а печенка была мне противна. Пусть лучше так и будет. И стал смотреть на эти цветочки на коротких кривых толстых и волосатых стебельках. А подняв голову, посмотрел на Лену и увидел, что она красивая. И заодно понял, почему ее лицо иногда мне не нравилось. Это было, когда она сильно злилась.
Мне стало жаль, что наши отношения испортились, и возникло какое-то раздражение. Потом понял, что давно перестал просить нож. Вскоре после прогулки мы все заспорили, что делать дальше. Мы с новым мальчиком хотели одного, а Мельникова другого. Обычно мы ей всегда уступали, но в этот раз я сказал, что нас больше. И если она не хочет делать то, что мы хотим, то я от нее ухожу. Она очень легко сказала. Ну, и уходи. Я сначала испугался, но сразу понял, что поступаю правильно и хорошо. И подошла тогда она ко мне потому, что ее все дети выгнали из-за ее желания всеми командовать. Они вдвоем отошли делать, что она хотела. По лицу мальчика я понял. Он сильно рад и доволен. Но все это длилось очень недолго. Вскоре самая большая группа детей переругалась и развалилась на две части. Мельникова, бросив друга, побежала к одному из осколков группы и немедленно возглавила его. А на оставленного было больно смотреть. Больше я никогда на них не обращал внимания. Что было дальше не знаю.
Reply
Leave a comment